Блаженство праведных в будущей жизни

Великая награда уготована в будущей жизни праведным (Мф. 5, 12). Они будут введены в самое совершенное и прекрасное место, которое в св. Писании называется раем (Лк. 23, 43; 2 Кор. 12, 23), небом (Мф. 6, 9), царством небесным (Мф. 5, 3, 10; 8, 11), царством Божиим (Лк. 13, 28, 29; Мф. 6, 33; 1 Кор. 15, 50), домом Отца небесного (Ин. 14, 2), градом Бога живого, Иерусалимом небесным (Евр. 12, 22, 23; Гал. 4, 21). И, по учению православной Церкви, «каким бы кто именем из числа упомянутых ни назвал место сие, не согрешит: только бы знал, что души скончавшихся праведников пребывают в благодати Божией в царствии небесном и, как гласят церковные песни, на небеси».

Некоторые святые видели рай и передали нам свои видения. Так, св. апостол Павел, еще будучи на земле, восхищен был в рай; он так передает нам об этом. Вем человека о Христе, говорит он, аще в теле, не вем: аще ли кроме тела, не вем, Бог весть: восхищена бывша таковаго до тре-тияго небесе. И вем такова человека: аще в теле, или кроме тела, не вем, Бог весть. Яко восхищен бысть в рай, и слыша неизреченны глаголы, ихже не лет есть человеку глаголати (2 Кор. 12, 2, 3–4). Св. Иоанн Богослов видел рай в таинственном видении. Вот как он описывает это видение в Апокалипсисе. Аз Иоанн видех град святый, Иерусалим нов сходящ от Бога с небесе, приготован яко невесту украшену мужу своему… Се скиния Божия с человеки, и вселится с ними, и тии людие Его будут, и сам Бог будет с ними Бог их… И прииде ко мне един от седми ангел… и веде мя духом на гору велику и высоку, и показа ми град великий, святый Иерусалим ходящ с небесе от Бога, имущ славу Божию: и светило его подобно камени драгому, яко камени иаспису кристаловидну: имущ стену велику и высоку, имущ врат дванадесять, и на вратех ангелов дванадесять, и имена написана, яже суть имена дванадесять коленом сынов Израилевых. От востока врата троя, от севера врата троя, от юга врата троя, и от запада врата троя. И стена града имеяше оснований дванадесять, и на них имен дванадесять апостолов агнчих… И бе создание стены его иаспись: и град злато чисто, подобен стеклу чисту. И основания стены града всяким драгим камением украшены бяху: основание первое иаспись, второе сапфир, третие халкидон, четвертое смарагд, пятое сардоникс, шестое сардий, седьмое хризолиф, осьмое вирилл, девятое топазий, десятое хрисопрас, первоенадесять иакинф, второенадесять амефист. И дванадесять врат, дванадесять бисеров: едина каяждо врата беша от единаго бисера: и сточны града злато чисто, яко стекло пре- светло. И храма не видех в нем: Господь бо Бог Вседержитель храм ему есть, и агнец. И град не требуя солнца и луны, да светят в нем: слава бо Божия просвети его, и светильник его, агнец… И врата его не имут затворитися во дни: нощи бо не будет ту… И показа ми чистуреку воды животныя, светлу яко кристал, исходящу от престола Божия и агнча. Посреди стогны его и по обаполы реки древо животное, еже творит плодов дванадесяте, на кийждо месяц воздая плод свой: и листвие древа во исцеление языком… И нощи не будет тамо, и не потребуют света от светилника, ни света солнечнаго, яко Господь Бог просвещает я: и воцарятся во веки веков (Апок. 21, 2, 3, 9, 10–14, 18–23, 25; 22, 1–2, 5). Преподобный Андрей, Христа ради юродивый, еще при жизни своей, в течение двух недель, был также созерцателем невидимого мира. Он так передает об этом дивном видении. «По воле Божией, – рассказывает он, – я пребывал в сладком видении две недели так же, как бы кто всю ночь спит сладко, а утром встает. Я видел себя в раю, весьма красивом и дивном и, восхищаясь духом, размышлял: «Что это значит?» Мне известно, что мое обиталище в Константинополе; но какой силой перенесен сюда, не знаю; да и не понимал себя, с телом ли был я или вне тела… Но видел себя облеченным в пресветлую одежду, вытканную как бы из молнии, опоясан был царским поясом и венец, сплетенный из великого и прекрасного цвета, был сверху главы моей. Чрезмерно удивляясь неизглаголанной этой красоте, я восхищался умом и сердцем от невыразимой лепоты Божьего рая и, пребывая в нем, исполнялся веселием. Я видел там много садов с высокими деревьями; они, колеблясь своими ветвями, чрезвычайно услаждали зрение, и великое благоухание разливалось от их ветвей. Одни из деревьев непрестанно цвели, адругие были украшены златовидными листьями; иные были обремены различными плодами неизреченной красоты. Нельзя уподобить тех дерев райских ни одному дереву земному, самому красивому, ибо Божия рука насадила их, а не человеческая. В садах этих было бесчисленное множество птиц: одни из них имели крылья золотые, другие подобно снегу – белые; иные были испещрены различными цветами. Сидя на ветвях райских деревьев, эти птицы пели так прекрасно и усладительно, что от приятного пения их я доходил до самозабвения, и мне казалось, что голос пения их был слышан на самой небесной высоте… Когда же с веселием сердца ходил я в этих садах, то видел там великую реку, текущую среди садов и напояющую их. По обеим сторонам реки стоял виноград, который украшен был золотыми листьями и злато- видными плодами. С четырех сторон дул тихий и благоухающий ветер, дуновением которого колебались сады, а сотрясением листьев они производили дивный шелест. Потом напал на меня некоторый ужас: представилось мне, что я стою выше тверди небесной, а какой-то юноша, одетый в багряницу, с лицом солнцеобразным, ходил окрест меня. Следуя за ним, я узрел великий и красивый крест, который видом был подобен радуге небесной. Окрест его стояли огнезрачные певцы, и, пламенея любовью ко кресту, они пели дивную и пресладкую песнь, которой прославляли Господа, распятого на кресте. Пламеннообразный юноша, сопутствовавший мне… сделал знак мне, чтобы… я лобызал крест… Как скоро прикоснулся я к нему устами, то пресытился потоком неизреченной сладости духовной и обонял гораздо большее благоухание, нежели в райсках садах… Сопутник мой… подал мне руку, и мы явились выше второй тверди. Я видел там дивных мужей, их покой, всегдашнюю радость празднования их – предметы, невыразимые для языкачеловеческого… Потом мы вошли в удивительный пламень, который не опалял нас, а только просвещал. Я поражен был страхом, но водитель мой, обратясь ко мне, подал мне руку, и… мы обрелись выше третьего неба, где я видел и слышал бесчисленное множество небесных сил, поющих и славящих Бога. Приближаясь к некоторой завесе, блистающей подобно молнии, пред которой завесой стояли великие страшные пламеннообразные юноши, которых лица блистали светлее солнца, с огненными оружиями в руках, я узрел необъятное множество небесного воинства, предстоящего со страхом. Сопутствовавший мне юноша сказал: «Когда откроется таинственная завеса, тогда ты увидишь Владыку Христа и преклонись престолу славы Его…» Ужас и неизреченная радость наполняли мое сердце, и с благоговением я смотрел дотоле, пока отъята была завеса. Когда же какая-то пламенная рука отдернула завесу, тогда я… узрел Господа моего, сидящего на высоком и превознесенном престоле; серафимы стояли окрест Его; Он был облечен в багряную ризу, лице Его было пресветло, Он взирал на меня очами прелюбезно. Узрев Господа, я в невыразимом волнении духа пал пред Ним ниц и поклонился пресветлому и страшному престолу славы Его… Какая радость и восторг объяли сердце мое от видения лица Его, изъяснить не можно, так что и ныне, вспоминая об этом видении, исполняюсь неизреченной радости…»

Такими чертами описывают рай видевшие его, но нужно помнить, что все эти описания очень далеки от действительности. Все это чувственные образы, более или менее приспособленные к чувственному пониманию человека. Св. Андрей, описывая свое видение, сказал: «Здесь уста немеют, язык коснеет более выражать духовные предметы, духовную радость в чувственных видах».

Св. апостол Павел, рассказывая о своем восхищении в рай, прибавляет, что то, что он там видел, не лет есть человеку глаголати (2 Кор. 12, 4). В другом месте он говорит: ихже око не виде, и ухо не слыша, и на сердце человеку не взыдоша яже уготова Бог любящим Его (1 Кор. 11, 10). Т. е. изображение рая несравненно выше чувственного представления человека: в уме человека не достанет представлений и понятий, а на языке его – слов и выражений, чтобы изобразить райские блага, и во всей совокупности сотворенных вещей не найдется ни одного предмета, который мог бы, хоть несколько, уяснить эти блага. Но при пособии Слова Божьего и учения св. отцов мы покажем, хотя в кратких чертах, образ и свойства той блаженной жизни, которая уготована в раю для всех, верно и ревностно стремящихся к ней.

Блаженное состояние праведных в их блаженном жилище называется в Св. Писании жизнью вечной (Ин. 3, 15), покоем и субботством (Евр. 4, 9, 10), наследием неувядаемым и нетленным (1 Петр. 1, 4), радостью неизглаголанной и неотъемлемой (Ин. 16, 22, 24) и другими подобными именами. Короче и одним словом, состояние праведных в будущей жизни можно назвать блаженством (Мф. 5, 3–12).

Особенное и высшее блаженство, которое праведники будут ощущать в будущей жизни и которое будет составлять источник и для других блаженств, есть общение с Богом и лицезрение Его. «Бог есть источник нашего блаженства», – говорит блаж. Августин. «Он есть цель всех наших стремлений. Его-то ища…, мы стремимся к Нему любовью, чтобы, когда достигнем, нам успокоиться. Потолику мы и блаженны, поколику достигаем сей цели. Другого у нас блага нет никакого, кроме того, чтобы соединиться с Богом».

Пророк Исаия пророчествует, что Господь Сам будет светом вечным для праведников и что они нарамена взяты будут, и на колену утешатся; якоже аще кого мати утешает, тако и Господь утешит их (Ис. 60, 20; 64, 12, 13). В Новом Завете Сам Иисус Христос дает обетование, что чистии сердцем Бога узрят (Мф. 5, 8). Св. апостол Иоанн Богослов говорит, что общение наше со Отцем и Сыном Его Иисусом Христом (1 Ин. 1, 3) и что блаженное царство славы будет скинею Божией с человеки, где Он вселится с ними: и тии людие Его будут, и Сам Бог будет с ними (Апок. 21, 3). Христос Сын Божий, принявший человеческое естество, так возлюбил нас, что возжелал всегда быть с людьми: возлюбл Своя сущия в мире, до конца, или, можно сказать, до бесконечности, возлюби их (Ин. 13, 1). Он торжественно и пламенно молился Отцу Своему о том, чтобы Его ученики и все верующие в Него, словесе их ради, были удостоены вечного пребывания с Ним: Отче, ихже дал еси мне хощу, да идеже есмьАз, и тии будут со Мною (Ин. 17, 20, 24). И при разлуке с возлюбленными Своими, между другими утешениями, которые подавал Господь скорбным ученикам, указывал Он преимущественным образом на следующее. Да не смущается сердце ваше, говорил Он им: иду ти место вам… паки прииду и поиму вы к Себе: да идеже есмь Аз, и вы будете (Ин. 14, 1, 2, 3). Не оставлю вас сиры: прииду к вам (Ин. 14, 18). Вы печаль имате ныне: паки же узрю вы, и возрадуется сердце ваше, и радости вашея никто- же возмет от вас (Ин. 16, 22). Поэтому и святые ученики Его, вкусив от Него силы грядущего века, утешались этой небесной надеждой всегдашнего соединения с Иисусом Христом и услаждали себя: желание иный разрешитися и со Христом быти, много паче лучше (Флп. 1, 23), и всех верующих: и тако всегда с Господем будем (1 Сол. 4, 17). Из приведенных свидетельств Св. Писания видно, что все любящие Христа в вечном царстве Божием соединятся с Ним навеки. И в этом-то соединении и общении с Ним будет состоять, без сомнения, самая высшая и совершенная степень их блаженства. Если святые люди еще и здесь, в земной жизни, не видевше Его любят, и на Него не зряще, верующе же, радуются радостию неизглаголанною (1 Петр. 1, 8), то какое чувство радости преисполнит их тогда, когда они узрят незаходимое Солнце правды во всей Его красоте и величии! Видение это относительно человеческой природы Христа Спасителя, конечно, будет через телесное чувство зрения, а относительно божественного естества Его с Богом Отцем и Святым Духом – будет духовное, сколько это возможно для человека. Что касается до ближайшего общения с Богом, то оно будет состоять не только в нравственном единении с Ним посредством живейшей и пламеннейшей любви, но, по слову св. апостола Петра, и в причастии божественного естества (2 Петр. 1, 4), причащаясь которого сначала здесь в святейшем таинстве Евхаристии, праведники будут еще истее причащаться в невечернем дне царствия Божьего, так что Бог, как говорит св. апостол Павел, будет всяческая во всех (1 Кор. 15, 18). Он будет, по выражению св. Иоанна Богослова, и светом для праведников, просвещающим их, и древом животным, питающим их своими плодами, и напоящим их источником воды животной (Апок. 21, 6, 22, 23). Такое неизреченное и непостижимое теперь для нас теснейшее общение с Богом составляет высочайшее благо из всех, какие уготованы праведникам бесконечной любовью Спасителя нашего и которыми они будут наслаждаться в блаженном царстве славы. «Какая будет слава, какая радость, – восклицает св. Киприан, – удостоиться того, чтобы зреть Бога и вместе со Христом, Господом Богом…, вкушать радость спасения и вечного света!..»

В постоянном общении с Богом и лицезрении Его праведники найдут обильный и неиссякаемый источник для внутреннего блаженства. Внутреннее блаженство они будут находить в сознании и ощущении в себе высокого совершенства и согласия как духовных, так и телесных сил. По внутреннему устроению существа своего, праведники будут иметь совершенный ум, совершенную волю и совершенные чувства; в замечательном соответствии совершенства с ними будут находиться и телесные отправления. И таким образом, они достигнут совершенного восстановления в себе образа и подобия Божьего, которые имел человек в себе, при создании его Богом (Быт. 1, 26, 27; Прем. 2, 23).

Совершенство умственных сил в будущей жизни апостол Павел выражает самыми разительными чертами. Он говорит, что ныне мы отчасти разумеваем… Егда же приидет совершенное, тогда, еже отчасти, упразднится. Видимо убо нынеякоже зерцалом в гадании, тогда же лицем к лицу: нынеразумею отчасти, тогда же познаю, якоже и познан бых (1 Кор. 13, 9, 10, 12). В этих немногих словах Апостол изображает возвышенное состояние умственной деятельности по сравнению с настоящим ее состоянием, которое можно назвать состоянием младенца по отношению к будущему состоянию – состоянию мужа (1 Кор. 13, 11). Теперь мы познаем только отчасти, по частям, отрывкам, а тогда еже отчасти упразднится, не будет такого отрывочного познания. Притом, теперь и то, что доступно нам отчасти, мы видим яко зерцало в гадании, познаем гадательно, по заключениям, и потому – неясно. Напротив, тогда узрим лицем к лицу, будем видеть предметы близко и прямо такими, каковы они на самом деле (1 Кор. 13, 10, 12). Поэтому много откроется нам такого, что на земле было вовсе неизвестно или понималось не ясно и не полно, так как теперь многое мы принуждены принимать только на веру, верою бо ходим, а не видением (2 Кор. 5, 7). Познание наше будет, таким образом, непосредственное, точное и полное, совершенное познание, тогда познаю, якоже и познан бых, говорит Апостол (1 Кор. 13, 12). «Теперь, как в зеркале, – говорит св. Василий Великий, – видим тени вещей, а впоследствии, освободившись от сего земного тела и облекшись в тело нетленное и бессмертное, увидим их первообразы».

Таково вообще будет наше познание в будущей жизни. Особенно высота и совершенство нашего умственного бытия раскроется тогда в чистейшем, обширнейшем и яснейшем познании Бога. Тогдачеловек узнает Бога не по догадкам и предположениям, но так, как Он действительно есть по Своему существу, Своим качествам и совершенствам (1 Ин. 3, 2). Св. Григорий Богослов говорит, что будущее блаженство, по его разумению, «есть совершеннейшее познание Отца и Сына и Св. Духа».

Праведники, по его выражению, «наследуют неизреченный свет и созерцание Святыя Троицы, которая будет тогда озарять яснее и чище и всецело соединится со всецелым умом, в чем едином и поставляю особенно царствие небесное», прибавляет он. «Совершеннейшее из всего существующего, – говорит еще он же, – есть ведение Бога. Сие-то ведение частию да храним, частию да приобретаем, пока живем на земле, а частию да сберегаем для себя в тамошних сокровищницах, чтобы в награду за труды приять всецелое познание Святыя Троицы, что Она, какова и колика (если позволено будет выразиться так), в Самом Христе Господе нашем».

В познании Бога тогда найдем познание и всего в Нем сотворенного. Разрешатся тогда все недоумения, какие только рождались, при взгляде на многие несовершенства в мире; раскроются великие планы Божии, как о всем сотворенном вообще, так особенно о человеке. Мир духовный представится человеку в чистейшем свете; он ясно увидит множество других существ, узнает их свойства и назначения, их место в порядке всего творения. Вообще же, в будущей жизни, по выражению св. Ефрема Сирина, «открываются недоведомыя сокровища мудрости и ведения».

Там-то собственно и начнется в человеке истинная жизнь ума, в которой он всегда будет находить неисчерпаемый источник блаженства.

Высок и совершен будет блаженный обитатель царства славы и по своему нравственному состоянию. В настоящей жизни самые праведники при всех средствах, данных им от Бога, непрестанно чувствуют внутри себя борьбу своих сил (Рим. 7, 15–24) и сознают себя нечистыми и грешными пред Богом (1 Ин. 1, 8). Но в другом мире праведники достигнут несравненно высшей степени духовного совершенства. Воля их будет свободна от всякой нечистоты и греховности, ничто не будет побуждать ее к греховным действиям, к уклонению от закона Божьего, потому что греха там совершенно не будет (1 Кор. 15, 56, 57) и ничто скверное не войдет туда (Апок. 21, 27). Праведники насытятся тогда правды, которой здесь только алкали и жаждали (Мф. 5, 6), и любовь, которая, по слову Апостола, николиже отпадает (1 Кор. 13, 8), раскроется тогда в них совершеннейшим образом и даст воле их неизменное направление к добру, так что они будут вне опасности уклониться от этого направления. Сознание всего этого будет исполнять сердце праведников чувством высокого наслаждения. К этому присоединится еще удовольствие совести, которая будет светла и чиста, как у первого человека до падения, и если бы воспоминание о прошедшем могло почему-либо возмущать их радость и спокойствие, то и этого не будет, по слову пророка: забудут печаль свою первую, и не взыдет им на сердце. Будет бо небо ново и земля нова, и не помянут прежних, ниже взыдут на сердце их (Ис. 56, 16, 17). Объятая любовью к Богу душа праведных всем существом своим устремится прямо к Источнику всего высокого, доброго и прекрасного; будет желать и делать только благоугодное Богу и таким образом непрестанно приближаться к Нему святостью и приходить в теснейшее нравственное с Ним единение, о котором молился Христос Отцу Своему перед отшествием из этого мира (Ин. 17, 21, 23).

Наконец, праведники обретут в будущей жизни полное удовлетворение сердца, жаждущего блаженства. Наслаждаясь блаженством познания, высокого и совершенного, наслаждаясь блаженством воли, чистой и святой, все они будут вкушать неизглаголанную радость (1 Петр. 1, 8). Через любовь свою они удостоятся ближайшего общения и единения с Самим Богом, источником блаженства. «Бог любы есть, – говорит Апостол, – и пребываяй в любви, в Бозе пребывает, и Бог в нем пребывает» (1 Ин. 4, 16). Сколь велико будет это блаженство сердца, мы не можем ни чувствовать, ни понимать теперь, ни тем более выразить словом. «То, что будет после (всеобщего суда), – говорит св. Иоанн Златоуст, – какое изобразит нам слово, т. е. происходящую от сообщения со Христом сладость, пользу и веселие? Ибо душа, получив опять свое благородство и придя, наконец, в состояние с дерзновением видеть своего Господа, нельзя сказать, какое обретает наслаждение, какую выгоду в том, что увеселяется не только обладаемыми благами, но и уверенностью, что сии блага никогда не окончатся. Итак, радость эту невозможно вполне ни словом изобразить, ни умом постигнуть…»

В замечательном соответствии с внутренней духовной жизнью праведника в раю будет его жизнь телесная, физическая. Тело, которое теперь у нас служит источником бесчисленных скорбей и болезней, тогда будет изъято от всех недостатков и нужд и не потребует тех изнурительных забот и тяжких трудов, каких требует теперь для своего сохранения, питания, одеяния. Не взалчут ктому, ниже вжаждут, говорит св. Иоанн Богослов, не имать же пасти на них солнце, ниже всякий зной… Иотъимет Бог всяку слезу от очей их (Апок. 7, 16, 17). Освободившись от разрушительного действия стихий, тело праведников будет безболезненно и бесмертно, – и смерти не будет ктому, ни плача, ни вопля, ни болезни не будет ктому: яко первая мимоидоша (Апок. 21, 4), – говорит Апостол. Это нетленное тело не будет отягощать святую душу в ее духовных стремлениях, не будет препятствовать ей в исполнении того, чего она пожелает, но будет служить лучшим и действительным орудием к приведению в действие и исполнение ее благочестивых и возвышенных желаний, будет прекрасной храминой, где она будет предаваться выспренним стремлениям своей богоподобной природы.

Блаженство райских обитателей усугубится еще тем, что все они будут в ближайшем взаимном общении между собой. Мнози от восток и запад приидут, говорится в Писании, и возглянут с Авраамом, и Исааком, и Иаковом в царствии небесном (Мф. 8, 11). Таким образом, каждый блаженный обитатель царства славы войдет там в общение с теми, с которыми здесь был связан тесными духовными узами чистой любви, родства и дружбы. И особенно отрадно то, что он увидит и узнает там всех святых Божиих – праотцов, патриархов, пророков, апостолов, мучеников, исповедников, святителей, подвижников и всех праведников – и с ними войдет в общение. Без всякого сомнения, святые будут иметь там общение и с ангелами, и всеми чистейшими духами. Св. апостол Павел говорит: приступисте к сионстей горе, и ко граду Богу живаго, Иерусалиму небесному, и тмам ангелов, торжеству, и церкви первородных на небесех написанных (Евр. 12, 22, 23). Такое общение не может не быть обильнейшим источником блаженства для праведников, тем более, что взаимной любви ничто там нарушать не будет, потому что не будет ни честолюбия, ни корыстолюбия, ни зависти, ни других страстей, ни людей с такими пороками. «Какая будет слава, какая радость, – восклицает св. Киприан, – приветствовать Авраама, и Исаака, и Иакова, и всех патриархов, и пророков, и апостолов, и мучеников; вместе со святыми и другами Божиими наслаждаться сладостью дарованного бессмертия».

Св. Иоанн Златоуст говорит о будущем блаженстве: «А что всего важнее, это непрерывное наслаждение общением со Христом, вместе с ангелами, с архангелами, с горними силами… Ни в чем не будет тогда смятения и борьбы, потому что велико будет согласие в лике святых, по причине взаимного между всеми единомыслия».

«Там, – говорит св. Ефрем Сирин о будущем блаженном жилище, – тьмы ангелов, торжество первородных, престолы апостолов, первоседалища пророков, скипетры патриархов, венцы мучеников, похвалы праведных; там отложена награда и уготовано нечто для всякого начала, власти и чина».

Находясь во взаимном общении, праведники будут тесно связаны между собой и единством своей деятельности. Деятельность эта будет соответствовать их блаженному состоянию. Она будет состоять в созерцании Бога и бесконечных совершенств Его, в предстоянии пред престолом Божиим и поклонении Сидящему на нем (Апок. 19, 4), в служении Богу и исполнении Его воли (Апок. 7, 15; 22, 3), и, наконец, в непрестанном прославлении Бога (Апок. 5, 9–13; 19, 4).

Итак, все праведники, по обетованию Господа, войдут в блаженное царство Иисуса Христа; но не все они будут наслаждаться в нем равным блаженством, а каждому дастся своя мера, сообразная с мерой его трудов и подвигов на земле.

Кийждо свою мзду приимет по труду своему, говорит Апостол (1 Кор. 3, 8). Основания блаженства заключаются в самом человеке, в его внутреннем совершенстве, царствие Божие внутрь вас есть, говорит Спаситель (Лк. 17, 21). Поэтому тот, кто достиг высшего совершенства, необходимо должен ощущать себя более блаженным, нежели другой. Чтобы наслаждаться райскими благами, надобно, так сказать, иметь вкус к ним; но естественно, что не во всех он может быть раскрыт и усовершенствован в одинаковой мере, а потому не все могут получить от них и равное удовольствие. «Многими обителями у Отца, – говорит св. Ефрем Сирин, – Спаситель называет меры разумения водворяемых в оной стране; разумею же те различия и разности, с какими наслаждаются там, сообразно со своим разумением. Ибо Господь наименовал многие обители не по разности мест, но по степени дарования. Как лучами солнца чувственного наслаждается всякий по мере чистоты зрительной силы и впечатления, и как от одного светильника, освещающего один дом, каждый луч бывает различен, между тем как свет не делится на многие светильники, так в будущий век все праведные водворятся нераздельно в одной радости. Но каждый в своей мере озаряется единым мысленным Солнцем, и по степени достоинства почерпает радость и веселие, как бы в одном воздухе и месте, седалище, созерцании и образе…

Таким образом, по слову Апостола, сеяй скудостию, скудостию и пожнешь; а сеяй о благословении, о благословении и пожнешь (2 Кор. 9, 6). Но, с другой стороны, область добродетели необъятна, и захватить ее всю одному невозможно; каждый выбирает себе свойственный образ деятельности. Это также служит основанием для различия в получении райского блаженства. Спаситель говорит: приемляй пророка во имя пророче, мзду пророчу приимет: а приемляй праведника во имя праведниче, мзду праведничу приемлет; а иже аще напоит единаго от малых сих чашею студены воды, токмо во имя ученика… не погубит мзды своея (Мф. 41, 42). «Каждая из добродетелей, – говорит св. Григорий Богослов, – есть особливый путь к спасению, и несомненно приводит к одной какой-либо из вечных и блаженных обителей. Ибо как различны роды жизни, так и обителей у Бога много (Ин. 14, 2), и они разделяются и назначаются каждому по его достоинству. Посему пусть один исполняет сию добродетель, другой – другую, иной – многие, а кто-нибудь, если возможно, и все; только да шествует каждый безостановочно, да стремится вперед и следует неуклонно по стопам того доброго путеводителя, который прямо направляет стезю его, и тесным путем, сквозь узкие врата (Мф. 7, 14) выводит на широту блаженства небесного».

Св. Иоанн Златоуст говорит: «Есть там обитель веры и упования – в нее зовет отец верующих, Авраам; есть обитель произвольной нищеты и самоотвержения – в нее зовет Моисей; есть обитель терпения и преданности на волю Божию – в ней обитает Иов; есть обитель чистоты и целомудрия – в нее приглашают Иосиф и Сусанна; есть обитель ревности по Боге и добродетели – ее предлагают Финеес и Илия; есть обитель милосердия – в нее зовет Сам Господь премилосердый».

Итак, по качеству и количеству заслуг будут различаться и степени блаженства. Одни души будут стоять на высшей степени духовного совершенства и святости, другие – на низшей; следовательно, одни более других будут ощущать внутри себя удовольствие. Да и сами тела, сообразно с различным совершенством душ, хотя все будут прекрасны, светлы и совершенны, но иные более, другие менее, как и св. апостол Павел подтверждает этими словами: ина слава солнцу, и ина слава луне, и ина слава звездам: звезда бо от звезды разнствует во славе (1 Кор. 15, 41, 42). Можно думать, что те, кто более приблизился к образу совершенства – Христу – те будут и в ближайшем общении с Ним, более будут наслаждаться Его лицезрением и непосредственно принимать в себя истекающую из Него жизнь и блаженство. «Иные упокоятся во светлости Божьего явления, – говорит св. Василий Великий, – а иные под покровом небесных сил, другие же во славе света закроются как бы дымом»…

Но во всяком случае и последняя, самая низшая, степень будущего блаженства будет превосходить всякое наше выражение, понятие и чувствование.

Блага, уготованные праведникам в новой жизни, будут вечны. Слово Божие столь ясно уверяет нас, что истинный христианин не должен сомневаться в этом. Св. апостол Павел говорит, что жилище, в котором праведные будут обитать на небе, есть вечное. Вемы, говорит он, яко аще земная наша храмина теларазорится, создание от Бога имамы, храмину нерукотворенну, вечну на небесех (2 Кор. 5, 1. Ср. Лк. 16, 9). Царство, которым праведники будут обладать, св. апостол Петр называет царством вечным (2 Петр. 1, 11). Будущее блаженство св. апостол Павел называет вечной славой (2 Кор. 4, 17), венцом нетленным (1 Кор. 9, 25), а св. апостол Петр – наследием нетленным и неувядаемым (1 Петр. 1, 4). Сам Спаситель блаженство праведников называет жизнью вечной (Мф. 25, 46) и радостью, которой никто не возьмет от них (Ин. 16, 22). Св. апостол Иоанн открывает, что праведники воцарятся во веки веков (Апок. 22, 5). «Для нас есть лучшее состояние после настоящей жизни, – говорит св. Иоанн Златоуст, – и нам все надобно делать так, чтобы там просиять, ликовать с ангелами, предстоять Царю небесному всегда, в бесконечные века. Для того и душа наша создана бессмертной, да и тело будет бессмертно, чтобы мы наслаждались бесконечными благами.

Св. Ефрем Сирин, говоря о будущих благах, в таких возвышенных выражениях изображает их беспредельность и вечность. «Там, – говорит он, – …великий дар, несравненная радость, неизменное веселие, непрекращающееся песнопение, немолчное славословие, непрестанное благодарение, непрерывное богословие, нескончаемое царство, несметное богатство, беспредельные веки, бездна щедрот, море милосердия и человеколюбия…»

Итак, праведники, удостоившиеся получить наследие вечной жизни, будут наслаждаться всеми благами, как внутренними, так и внешними в совершенной их мере. Все источники истинных и чистых удовольствий, какие только мы можем представить, сольются в один неиссякаемый поток блаженства, текущий через целую вечность, от которого непрестанно будут пояться сердце и чувство.