Беседа четырнадцатая – о блаженном состоянии и падении первых человеков

В сладости рая Божия был еси.

Иез. 28, 13

В прежней беседе мы говорили, между прочим, братия, что первые люди сотворены были по образу и по подобию Господа Бога. А как Господь Бог обладает высочайшим, бесконечным блаженством, потому что Он обладает до бесконечности всем, что нужно для блаженства, то по тому самому и первые человеки, сотворенные по образу и по подобию вседовольного и всеблаженного Бога, были сначала так же всем довольны и блаженны, или совершенно счастливы. Да, было им чем быть довольными и счастливыми. Ум их был светел и без труда знал все окружающее: Сам Господь Бог был светом их разума, и самое первое, животворнейшее для них знание было знание Господа Бога; сердце их было полно любви к Богу и друг к другу и блаженно сей любовью; предметы же мирской суеты, например богатство, слава, излишние житейские удобства, прихоти, увеселения, нимало не удовлетворяющие бессмертного духа человеческого и сильно занимающие людей нынешнего света, тогда не могли иметь ни малейшего места в их чистом сердце; мир и радость о Дусе Святе (Рим. 14, 17), неизменная, постоянная, обитали в сердцах прародителей, а с миром и радостью Сам Господь Бог. Воля была у них святая; она стремилась прилепляться к Господу Богу, она хотела делать только угодное Ему. Как невинные дети, первые люди Богом жили, Богом утешались, Богом дышали, и началом и концом их мысли, и желания, и дела был Господь Бог. Кроме того, причиной их блаженства был и сам прекрасный мир, только лишь сотворенный всесильным словом Божиим. А в мире в этом произведении премудрости и благости Божией, – чего не доставало для наслаждений духовных и телесных? Для первых людей Сам Господь Бог нарочито приготовил прекраснейший рай, или сад, который достоин был владыки земного, и между прочими прекрасными и плодоносными деревьями насадил в раю древо жизни, плоды которого имели удивительное свойство предотвращать болезни и смерть так, что человек был бы от вкушения этих плодов всегда здоров и крепок и никогда не умер бы и телом. Наконец, вся земля отдана была во власть первых людей со всеми на ней тварями. Только с одного дерева из всех деревьев в раю Господь, под угрозой смерти, запретил вкушать плоды, и это сделал только для испытания и укрепления в повиновении и добре их воли, одаренной свободой, их преданности и покорности Богу. Древо это называлось древом познания добра и зла. И заповеда Господь Бог Адаму, глаголя: от всякаго древа, еже в раи, снедию снеси: от древа же, еже разумети доброе и лукавое, не снесте от него: а в онже аще день снесте от него, смертию умрете (Быт. 2, 16–17). Кажется, первые люди должны были бы почесть себя счастливыми, что за все дары Божии, с такой любовью и щедростью им предложенные, они могут принести в дар своему Творцу и Благодетелю хоть одно послушание, которое паче жертвы благи (1 Цар. 15, 22), и тем заслужить новые и большие милости Божии. Но ни благодарность к Творцу, ни страх смерти не удержали первых людей в послушании Начальнику их жизни: они показали недоверчивость к Богу, верному и истинному в словах Своих, и оказались очень доверчивыми к твари, отпадшей от Бога через гордость и непослушание, т. е. к дьяволу, отцу лжи. Дьявол, будучи свержен с неба за противление Богу вместе с возмущенными им низшими духами (см. бес. 7), с завистью смотрел на блаженство первых людей, малым чем умаленных от Ангелов. Зная, что люди созданы от Господа свободными, что им возможно склониться ко злу, как возможно было сделаться из добрых злыми падшим духам, что для этого хорошо было бы искуснее опутать и омрачить их ум и совесть да пленить их ложным представлением несравненно высшего блаженства, чем в каком они были, он решился погубить их. И вот злобный и лукавый дух устроил смертную сеть для наших прародителей, приготовленную так искусно, что они по невнимательности и не заметили ее, пока не увязли в ней.

Вот каков был ход искушения и как совершилось само падение. Дьявол вошел в змия – животное хитрое, и языком его начал речь свою в раю с Евой, которая не слышала лично от Господа запрещения вкушать от древа познания добра и зла, а слышала только от мужа. И рече змий жене, – говорит св. бытописатель Моисей, – что яко рече Бог: да не ясте от всякаго древа райского? Заметьте, братия, первыми словами дьявол старается поселить в Еве недоверчивость к Богу, как бы неистинному в словах Своих, и заискать доверие к себе; представляет Бога недоброжелателем, себя каким-то доброжелателем, готовым к услугам.

Братия! Будьте всегда на страже своих мыслей и своего сердца: дьявол и ныне приступает искушать всякого человека, который старается жить благочестиво, богоугодно, и особенно в то время, когда человек занимается благочестивым делом, дерзко клевещет людям на Бога и всячески старается похитить от сердец их веру в Него (Лк. 8, 12). Даже Господь наш Иисус Христос после крещения возведен был духом в пустыню искуситься от дьявола, по своему человечеству: вот доказательство, что дьявольское искушение падает на всех людей, ревнующих об исполнении заповедей Божиих (Мф. 4, 1–11). Остерегайтесь исконного человекоубийцы, призывайте чаще в помощь Господа Иисуса Христа, победившего дьявола и нам даровавшего крепкое оружие против него – Свое, страшное для демонов Имя и животворящий крест. Облецытеся во вся оружия Божия, яко возмощи вам стати противу кознем диавольским (Еф. 6, 1). Как же узнать козни человекоубийцы над человеком? От плодов его познаете его. Он, как тать, приходит к человеку только для того, чтобы украсть, убить и погубить (Ин. 10, 10), т. е. вы узнаете присутствие при себе искусителя по потере душевных сокровищ своих: душевного мира, живой, сердечной веры в Бога, надежды на Него и любви к Нему по духу хуления, ропота, нетерпения, по духу гордости, зависти, ненависти и другим страстям, по какому-то невольному сомнению о непреложных истинах веры, погубляющему душу, и проч.

Обратим внимание на дальнейшие слова в повествовании Моисея о падении наших прародителей. На слова дьявола: что яко рече Бог: да не ясте от всякаго древа райского? – в которых видно сильное желание клеветать на Бога – Ева отвечала: от всякаго древа райского ясти будем: от плода же древа, еже есть посреде рая, рече Бог, да не ясте от него, ниже прикоснетеся ему, да не умрете. Ева, опровергая первую ложь врага, как бы так говорит: ты говоришь неправду, будто Бог не повелел нам есть плодов со всех райских дерев, нет – от всякого древа райского ясти будем, а Господь Бог сказал только, чтобы мы не вкушали и даже не прикасались к плоду только того дерева, которое стоит среди рая, чтобы нам не умереть. И рече змий жене (дьявол продолжает коварный разговор с женой и еще покушается внушить ей недоверчивость к Богу): не смертию умрете. Ведяше бо Бог, яко, в оньже аще день снесте от него, отверзутся очи ваши, и будете яко бози, ведяще доброе и лукавое. Клеветник, отец всякой лжи, взводит дерзкую клевету на Самого Бога, клевещет на Того, Кто есть Истина. Господь ясно сказал: смертию умрете, а дьявол говорит: не умрете; мало того, чтобы уничтожить страх смерти, предостерегавший первых людей от преступления заповеди, он обещает им вместо смерти жизнь и Божественное всеведение: не смертию умрете, – говорит он, – ведяше бо Бог, яко, в оньже аще день снесте от него, отверзутся очи ваши, и будете яко бози, ведяще доброе и лукавое. Что же Ева? Она заслушалась беседы злого искусителя, искусно расставившего сеть для ее самолюбия, вместо того чтобы тотчас же отвратить слух от лживых слов его; она засмотрелась на запрещенный плод: и виде жена, яко добро древо в снедь и яко угодно очима видети; она не думает о заповеди Божией, а думает о своем наслаждении; намеренно смотрит на то, на что не должно смотреть, и тем раздражает чувство вкуса; наконец, мечтает о Божеском знании: красно есть, еже разумети. Что же? Неужели только добро, угодно и красно запрещенное дерево? Ослепленное самолюбие больше ничего не видело. Ева склонилась на сторону искусителя: и вземши от плода его, яде: и даде мужу своему с собою, и ядоста. Кончилось искушение: потемне злато, изменися сребро доброе; помрачился светлый образ Божий в людях. Смерть духовная прежде всего овладела ими и помрачила в них свет ума, лишила их чистоты сердца и вместе с ней мира и радости о Дусе Святе (Рим. 14, 17) и обсекла у них, как крылья, лучшие стремления их души. И отверзошася очи обема, и разумеша, яко нази беша: и сшиста листвие смоковное, и сотвориста себе препоясания. Отверзлись глаза у первых людей, но не как у богов, а как у грешных, смертных, несчастных тварей; отверзлись для того, чтобы видеть свое великое бедствие, свою душевную и телесную наготу. Прежде, когда Адам и Ева были чисты и невинны, святость Божия покрывала их как бы одеждой и лучше всякой одежды, и они не знали никакой наготы, живя в божественной чистоте. Когда же они через грех удалились от Бога, ниспали от Его Божественного общения, тогда, естественно, почувствовали свою наготу, т. е. болезненное чувство лишения сродной им одежды – святости, коей источник Бог. Нет и у нас, братия, этой одежды чистоты, святости и добрых дел, и мы наги, хотя не все разумеем, что мы наги; прикрывая свое тело мягкими, нарядными и дорогими одеждами, многие из нас тщеславятся ими и мечтают, что они одеты как следует, а они, как и все мы, наги; наши души наги перед очами Господа, хотя тело и прикрыто прилично. Нагеси (Откр. 3, 17), говорит Господь, т. е. наг душевно. Все позаботимся, братия, об одежде добрых дел. Если не приобретем их, нас ожидает тьма кромешная и вечная (Мф. 22, 11–13).

Господь не замедлил обличить виновных. И вот в полдень Адам и Ева слышат глас Господа Бога, ходяща в раи: и скрыстася Адам же и жена его от лица Господа Бога посреде древа райскаго. И призва Господь Бог Адама, и рече ему: Адаме, где еси? Где ты? Куда ты ниспал? И рече Ему (Адам говорит): глас слышах Тебе ходяща в раи, и убояхся, яко нагесмь, и скрыхся. Господь, призывая к покаянию виновного, сказал, что причиной наготы его – вкушение от запрещенного плода, но Адам не признался в своей виновности, а слагал вину на жену и даже на Бога. Жена, – говорит он, – юже дал еси со мною, та ми даде от древа, и ядох; а жена в свою очередь – на змия: змий прельсти мя, и ядох (Быт. 3, 1–13). Вот гибельное следствие греха: грех делает человека гордым, склонным ко лжи, упорным. Это случилось с первыми людьми, это было всегда, это есть и теперь. И взрослые и дети стыдятся часто признаться в сделанном грехе и ссылаются или на слабость человеческую, или на разные обстоятельства, или на других людей; часто видишь одну гордость и упорство в виновном; нередко встречаешь таких грешников (а мы – все грешники), в коих незаметно ни смирения, ни сознания перед Богом своей виновности – избави Бог всякого от этих сатанинских плевел.

Братия! Все мы грешны без сомнения, и аще речем, яко греха не имамы, себе прельщаем, и истины несть в нас (1 Ин. 1, 8). В минуты искушений или по падении во грех одно спасение нам: смирение, признание в своей виновности пред Богом и сердечное сокрушение о своих грехах. Противен в очах Божиих гордый грешник и не заслуживает он помилования; напротив, приятен Ему смиренный, и Бог подает ему благодать оправдания. Господь гордым противится, смиренным же дает благодать (Иак. 4, 6).

Так как Бог правосуден, а содеянный грех был делом свободного произвола человека, оказавшегося невнимательным, неблагодарным и недоверчивым перед Творцом своим, и притом так как весьма легко было не нарушить заповедь по ее легкости к исполнению, то Бог определил достойное наказание прародителям, а в лице их и всем людям. Еве, которая первая прельстилась, предрек он великие печали и воздыхания, болезни при рождении детей и подчинение мужу; Адаму изрек Господь проклятие на землю за грех его и предрек чрезмерные труды, скорби и печали, с которыми соединено будет впредь их питание насущным хлебом до тех пор, когда и сами они возвратятся через смерть в ту землю, из которой были созданы. А как плодов древа жизни теперь они были уже не достойны вкушать, да они и увековечили бы только их несчастную жизнь и вместе их зло, то Господь изгнал первых людей из рая сладости возделывать землю, а к раю приставил Херувима с пламенным оружием, обращаемое для охранения пути к древу жизни. Итак, труды и печали, болезнь и смерть сделались уделом человечества, по определению Всевышнего. И определение это, как мы все знаем, строго исполняется. Впрочем, не до конца прогневался на нас Господь; по Своему бесприкладному милосердию Он оставил скорбным сердцам прародителей надежду на Избавителя, Который должен был спасти их и род человеческий от греха, проклятия и смерти. Этот Избавитель есть Сын Божий. Так как Он имел родиться от Девы без мужа от Духа Святого, то и назван был потому Семенем жены.

На нынешний раз беседа наша продлилась чрез меру. Итак поспешим, предложив вам нравоучение из сказанного, положить ей конец.

Первые люди пали в грех похотию плоти, похотию очей и гордостию (1 Ин. 2, 16). Отсюда следующее правило для нашей жизни: отнюдь не потворствовать грехолюбивой плоти, так как она опасный, домашний враг наш, и распинать ее со страстями и похотями (Гал. 5, 24), не смотреть с похотью на то, что запрещено заповедями Божиими, хотя бы это было и угодно очима видети, т. е. нравилось нам. Припомним слова Спасителя: аще око твое десное соблажняешь тя, изми е, и верзи от себе: уне бо ти есть, да погибнет един от уд твоих, а не все тело твое ввержено будет в геенну огненную (Мф. 5, 29), т. е. решись не смотреть на то, что соблазняет; или: всяк, иже воззрит на жену, ко еже вожделети ея, уже любодействова с нею в сердце своем (Мф. 5, 28). Возлюбим от всего сердца смирение: оно есть основание всякой добродетели и на него с благоволнением призирает Господь Бог, как поучает нас этому Пресвятая Дева: призре Господь, говорит Она, на смирение рабы Своея (Лк. 1, 48), и всей душой возненавидим всякую гордость, как исчадие гордого сатаны, она разрушает всякую добродетель и делает человека, ею зараженного, противным Богу и людям. От всего сердца будем веровать в Бога и в Его святое слово, равно как и в Церковь, хранительницу истины, и убоимся верить, под опасением смерти, всему тому, что говорят другие против Бога и Церкви. Аминь.