Беседа пятнадцатая – о грехе первородном

Не живет во мне, сиречь в плоти моей доброе.

Рим. 7, 18

В прежней церковной беседе мы говорили, братия, что первые люди были сначала невинны пред Творцом и Господом своим, а потому и блаженны. Господь Бог, Источник всякой жизни, свет всякого ума, мир и радость для всякого чистого сердца, всегда был с ними; имел обитель в их сердцах, любил их и подавал им неизреченный мир и радость, и если бы первые люди навсегда остались в своей невинности и в своем блаженстве, то и все люди доселе также были бы невинны и блаженны. Но Адам и Ева, как мы видели, не сохранили своей невинности, не исполнили послушания, данного им Творцом, и возмечтав быть больше, чем сколько они были, оказались гордыми, самолюбивыми и неверными и преступили Божью заповедь. И как через непослушание, гордость и недоверчивость к Богу они удалились от Него, то и Он удалился от них. А что за жизнь без Бога, когда всякая жизнь – на небе ли, на земле ли – происходит от Бога и без Бога нет жизни? Оттого-то, братия, первые люди как только согрешили, почувствовали беспорядок, смятение, скорбь и тесноту в душе, потому что, по закону Божьей правды, скорбь и теснота на всяку душу человека, творящего злое (Рим. 2, 9); они вдруг заметили, что душа их помрачилась, мысли и желания их возмутились, воображение и память начали затмеваться. Вместо прежних радостей и душевного спокойствия они должны были теперь переносить мучительнейшие труды и всякого рода неприятности, наконец, грозила им болезненная старость, а после нее – смерть. Но, что всего ужаснее, дьявол, который утешается страданиями человека, возымел над ними власть. Сами стихии, т. е. воздух, огонь и проч., после греха сделались им враждебными: с этого времени они начали чувствовать вредные действия холода, жары, ветров и непогод. Звери сделались свирепы и стали смотреть на людей как на врагов своих, между тем как прежде, когда люди были невинны, звери страшились человека, как царя своего. Все, что стало после греха с первыми людьми, должно было непременно стать – как и действительно стало, и теперь бывает – и со всеми от них размножившимися людьми, потому что все люди были в Адаме, как плод в семени; а каково семя, таков и плод, или каково дерево, таковы и плоды, каков корень дерева, таковы и отрасли. Не может древо зло плоды добры творити (Мф. 7, 18). В числе других последствий греха потомство падших прародителей постигли разные болезни, которые с течением времени делались разнообразнее и жесточе; далее, люди скоро забыли, что они – братья, и перестали любить друг друга, мало того, стали нападать друг на друга, гордиться, ненавидеть, завидовать, обманывать, мучить и убивать друг друга. Таковы люди стали после первого греха. Греховное состояние нашей природы, с которым и в котором мы рождаемся, называется первородным грехом, а все худые последствия его для людей – следствиями первородного греха. Когда, братия, вы замечаете в себе слабость ума, чувствуете зло в сердце или испытываете скорби сердечные, болезни телесные и разные несчастья, смиряйтесь тогда перед судом правды Божией и вините во всем себя или грех, который произвел все беды в мире, и всей силой души возненавидьте это величайшее зло.

Последствия первородного греха достойны слез особенно потому, что плоть человеческая возобладала над душой, чему бы не следовало быть; лучшее стало в подчинении у худшего; плоть начала склонять душу ко всякому греху, а душа – Божественное дыхание – вместо того, чтобы господствовать над плотью, сама стала жить сообразно с греховными влечениями плоти. Осталось, правда, в душе ведение о Боге, стремление к Нему, желание соединения с Ним, но все это было слабо; притом плоть старалась как можно скорее заглушить, усыпить это. Оттого все люди чрезвычайно скоро развратились так, что нужно было смыть их с лица земли потопными водами. Бог изрек о допотопных людях: не имать Дух Мой пребывати в человецех сих во век, зане суть плоть (Быт. 6, 3). Но зло плоти или плотских людей не истреблено и потопом, а только ослаблено, и потому оно разлилось скоро и после потопа.

Чтобы подчинить грешную плоть душе, чтобы душа не исполняла похотей плоти, человек должен много потрудиться, в продолжение всей жизни он должен терпеть неизбежную борьбу между плотью и духом. Когда христианин будет стараться изменить жизнь свою на лучшую, тотчас заметит он, что плоть похотствует на духа, дух же на плоть (Гал. 5, 17), что плоть хочет покорить себе дух, а дух – плоть; плоть хочет гордиться, величаться, а дух, напротив, хочет смиряться; плоть хочет гневаться, злобиться, ссориться, мстить делом или словом, а дух этого не хочет; напротив – все хочет с кротостью прощать; плоть хочет погрязать в таких делах, о коих срамно и говорить, а дух устраняется их и хочет только целомудрия; плоть хочет лукавить, льстить, лгать, хитрить, обманывать и лицемерить, но дух ненавидит это и хочет говорить только истину и поступать просто, без всякой хитрости и лицемерия; плоть хочет человека ненавидеть, а дух хочет любить всякого человека; плоть хочет в праздности жить, лениться, а дух не терпит этого; напротив, ищет упражнения в благословенных трудах; плоть ищет гульбищ и пиршеств, а дух отвращается их и хочет или умеренно жить, или поститься; плоть хочет искать в этом мире чести, славы, богатства, а дух все это презирает и стремится только к одним вечным благам; плоть бежит от молитвы или собеседования с Богом, а дух только и хочет жить молитвой; плоть силится истребить веру во все небесное и жить только земным, а дух все свое наслаждение полагает в созерцании небесного, невидимого.

Такова борьба плоти и духа, таково противоречие в нас самим себе, одно в нас хочет того, а другое – другого. И эта борьба происходит в нас вследствие первородного греха. Все, даже великие святые, замечали в себе эту странную борьбу между плотью и духом. Так, св. апостол Павел говорит о себе: Вем, яко не живет во мне, сиречь в плоти моей доброе: еже бо хотети прилежит ми, а еже содеяти доброе, не обретаю. Не еже бо хощу доброе, творю: но еже не хощу злое, сие содеваю. Аще ли еже не хощу аз, сие творю, уже не аз сие творю, но живый во мне грех (Рим. 7, 18–20). Св. Григорий Богослов так говорит об этом странном противоречии в себе: «Я терплю непрекращающуюся тревогу брани между враждующими взаимно и плотью и душой; я – образ Божий и вовлекаюсь в греховность; худшее во мне несправедливо противится лучшему; или убегаю грехов и противлюсь им, но не без труда, после многих борений и при небесной только помощи. Ибо два, точно два во мне ума: один – добрый, и он следует всему прекрасному, а другой – худший, и он следует худшему; один ум идет к свету и готов покоряться Христу, а другой ум плоти и крови влечется во мрак и согласен отдаться в плен дьяволу; или один увеселяется земным, ищет для себя полезного не в постоянном, но в преходящем, любит пиршества, ссоры, обременительное пресыщение, срамоту темных дел и обманы, идет широким путем и, покрытый непроницаемой мглой неразумения, забавляется собственной пагубой; а другой восхищается небесным и уповаемым как настоящим, в одном Боге полагает надежду жизни; здешнее же, подверженное различным случайностям, почитает ничего нестоящим дымом, любит нищету, труды и благие заботы и идет тесным путем жизни».

Для чего же мы все это сказали о первородном грехе и о его последствиях в нас? Для чего мы указали эту заразу в людях, для чего поставили на вид эту застарелую болезнь человеческого рода, которая тяготит, гнетет его, но которую исцелить не было и нет у людей собственных средств? Для того чтобы показать, что для людей в их греховной испорченности и в их удалении от Бога необходима была – как и теперь необходима – Божественная помощь; нужен был – как и теперь нужен – Божественный Спаситель, без Которого они погибли бы в грехах своих невозвратно, навсегда. Сего-то Спасителя всеблагий Бог обещал еще первым людям вскоре после их греха и к принятию Его приготовлял род человеческий постепенно, как это увидим после, через прообразования и пророчества и, наконец, действительно послал Его в мир. Верой в сего Божественного Спасителя люди спасались задолго до Его пришествия, равно как спасаются после Его пришествия. Сей-то Спаситель всего мира, Сын Божий Богочеловек Иисус Христос, исполнил за нас все послушание Богу, послушлив быв даже до смерти, смерти же крестныя (Флп. 2, 8) и, дав людям спасительные правила, показал Собой в Своей жизни пример для нашей жизни и подал нам вся Божественные силы, яже к животу и благочестию (2 Пет. 1, 3) так, что при Его благодати мы можем побеждать свои страсти и худые привычки и наклонности. Своей пречистой кровью, за нас пролитой и ныне приносимой в алтарях христианских церквей, Он обновил и обновляет растлевшее грехом естество наше так, что аще кто во Христе, тот нова тварь (2 Кор. 5, 17), т. е. истинный христианин становится совершенно новым человеком, святым, богоугодным.

Мы, братия, называемся христианами; но вот что апостол говорит об истинных христианах: иже Христовы суть, плоть распяша со страстьми и похотьми (Гал. 5, 24). Распинаем ли мы свою плоть со страстями и похотями? Не удовлетворяем ли мы ей во всем? Ах, во всем удовлетворяем: мы живем беспечно, не пользуясь или весьма мало пользуясь пособиями, с такой готовностью в Слове Божьем и в Таинствах веры ежедневно нам предлагаемыми для нашего спасения.

Братия! Вечное спасение вожделенно и бесценно, а вечная погибель – страшна. Но спастись нельзя, не вооружась против плотских похотей, будучи христианами по имени только, а не по делам.

Итак, призвав в помощь Господа Иисуса Христа, нашего Помощника, нашего Спасителя всемогущего, будем противиться греху, не будем творить плоти угодия в похоти (Рим. 13, 14), и во обновлении жизни ходити наченем (Рим. 6, 4). Аминь.