Над процессией белая стая
Ночь, которую в молитвенной тишине провели сестры у смертного одра матушки Анастасии, они никогда не забудут.
На следующее утро они друг другу шёпотом признавались, что им казалось, что её тело перемещается в алтарь.
Они имели живое чувство, что она с ними, рядом с этой дивной матерью, сходя со стены, участвуют в прощании монахи Симеон и Савва. И несколько раз ходили им поклониться. Рано утром пришли и монахи из храма Святого Николая.
Когда после совместной службы с сестринством они ушли на свои послушания, сестру Феодору монахини попросили принять руководство монастырём.
Они ей сказали, что она должна это принять не только потому, что самая старшая и самая образованная среди них, но и потому, что это желание игуменьи Анастасии.
«Матушки Анастасии теперь нет, при жизни она вам это не сказала, но я уже согласилась», – сказала, монахиня Феодора.
«Матушка Анастасия нам и сейчас это говорит. Мы её слышим, мы знаем, чего она хочет, потому что её мысли и желания слышит Господь. Всё, что она нам предсказывала, происходило. И то, что она ещё не предсказала, случится», – сказали сестры Сара и Магдалина, и за своими глубокими вздохами не слышали пояснения монахини Феодоры, которая уже приняла этот завет матери Анастасии.
«О, как бы я была счастлива, если бы Бог услышал её самое большое желание которое она мне, как и вам, доверила! Чтобы братья Вукан и Стефан помирились, чтобы на нашей земле возобладало Божие сербское православие! Она здесь в монастыре жила в ожидании такой благой вести. Даст Бог, через помазанников из Хиландара всё это вскоре сбудется», – послышался голос монахини Евфимии.
«Она святая душа, монахиня, которой Господь дал видеть далёкое будущее. Разум, богатый мудростью, и сердце, полное любви. Все богатства и успех, власть над людьми и владение ценными вещами, слава и уважение – всё это великое ничто по сравнению с наименьшим, а это мир в душе. Если этого мира нет, разлад во всём присутствует, – так говорила она и так жила. При жизни она считалась святой, а в той, другой, жизни станет истинной святой. То, о чём она говорила, да и всё, что пророчила, было и будет так. Я не могу судить, потому что моё духовное зрение не столь широко. Но вот, мне представляются чудеса Анастасии. И издалека слышу, будто бы века говорят, что исполняются её пророчества», – добавила мать Феодора и смахнула крупную слезу, скатившуюся по её щеке.
На монастырский двор прибыл и купец Никола с несколькими ближними и дальними соседями. Начали прибывать толпы мужчин и женщин из соседних сёл, и все те, кто в засушливые годы брали отсюда воду. По прибытии подходили к алтарю и к одру.
Везде было много людей, никогда до сего дня в монастыре не бывало так много женщин и детей. Двор был мал для такого количества народа. Около полудня прибыл и правитель Стефан. Было заметно, как страдает он из-за кончины матери.
Великий жупан Стефан, когда вышел из церкви, сидел один на той же скамье, на которой всего лишь днём ранее сидел с матушкой.
Когда к нему подошла сестра Евфимия, он встал и обнял её. Они долго молчали, но их молчание было красноречивее любого разговора. Оба мысленно оживляли дорогой образ. Чувствовали взгляд ласковых глаз, в глубину которых, будучи детьми так охотно погружались. Чувствовали нежные и надёжные руки, которые их водили по рашским лугам и лесам. В ушах их звучал голос, которого они никогда не могли наслушаться, голос, которым ангел Господень говорил через их матушку. Они почти почувствовали равномерное биение смиренного сердца, которое переселилось в сад Господний. Видя перед собой эту сцену возвышенной и самой искренней любви детей к матери, к ним подошла мать Феодора:
«Божии дети, благо матушке Анастасии, которая вас родила и которая вас не выпускает из своих объятий! Вот и я чувствую её руку на своём плече».
Стефан показал ей, чтобы села на скамейку, и обнял и её, и сестру Вуку.
Сестра Евфимия крепче прижалась к своему брату, а он, целуя ей руки, прятал слёзы, которые не мог остановить.
Заплакала и монахиня, а ныне игуменья Феодора.
Они все трое встали, когда из церкви монахи и воины вынесли одр с телом матушки Анастасии.
В воротах монастыря ждала упряжка, готовая перевезти в Студеницу мать всех бывших, нынешних и будущих правителей сербских, православных, о чём монахиням и монахам не так давно говорил отец Григорий Дияк.
«Правильно мне говорила матушка Анастасия, – произнес купец Никола прочувствованно. – Человек приходит в мир с пустыми руками и сжатыми кулачками, с плачем, а из мира уходит с открытыми пустыми ладонями, молча. Такими пустыми, как и мать Анастасия, господарица сербских земель, с пустой сумой пришла в этот монастырь».
Высоко над одром кружила стая белых голубей, каких здесь никогда не было.
Люди из переполненного народом двора наблюдали необычную картину, и все в душе чувствовали защиту, которой их ободряла матушка Анастасия, вознося молитву Богоматери, стоя на коленях на камне, за жизнь народа в крае у подножия Копаоника, своего православного сербского народа, и всех людей, очарованных верой Христовой и любовью к Святой Троице. Все подняли головы и увидели, как из стаи сначала выделился голубь, за ним голубка и вместе полетели ввысь. Сверху начали падать прозрачные белые и пурпурные шарики.
Никто не мог объяснить ни себе, ни другим: это жемчужины или каллиграфия Солнца, которое благодарило землю…
Часть II
Живые свидетельства
Прошло почти восемь веков с тех пор как по земле ходила святая Анастасия. В 2017 году в её существование и её Богом данную живую способность помогать и лечить, и жизнь спасать удостоверился и собственной жизнью засвидетельствовал – Владыка Шумадийский господин Йован.
Будучи четырнадцатым ребёнком отца Радойко и матери Станы, урождённой Караклайич, из села Добрача возле Ариля, владыка Йован с одиннадцати лет стал учеником-послушником в Клисуре, а в декабре 1963 года перешёл в монастырь Студеницу, где по прошествии определённого времени стал игуменом.
До того как он нам расскажет, как и почему святая Анастасия позаботилась о том, чтобы спасти ему жизнь, владыка Йован возвращается к началу своего существования в монашестве, к тому времени и годам, когда он ждал монашеского пострига в Студенице.
Это происходило в то время, когда страной правили коммунисты, когда вера в Бога и уважение к великим духовникам и национальным святым были нежелательны.
В то время властей сильно побаивались и священники, и монашество, и миряне.
