Ангелы во время пострига Вуки
Приближался рождественский пост. Мать Анастасия всё подготовила к постригу Вуки. Приготовила угощение и для братии из соседнего монастыря Николая Чудотворца. В монастыре ждали и епископа Калиника, ожидался и приезд игумена Студеницы Дионисия.
Наступило воскресенье. Уже с раннего утра в церковь прежде всего прибыли монахи из соседнего монастыря со своим игуменом. В то же самое время в церковь вошла и большая группа незнакомых людей. Они были спокойны и молчаливы. Один из них, с длинными волосами и бородой, из-за которой с трудом можно было разглядеть его глаза, выступил вперёд и попросил позвать игуменью. Ладонями, подобными лопатам, он взял её правую руку и поцеловал её:
«Спасибо тебе, спасительница! Этот наш Радослав, которому ты дала секиру в руки, заставил нас прийти сюда утром. Он слышал, что здесь будет великий праздник, а нам не ясно, что может быть значительнее воскресенья».
«А ты знаешь, что воскресенье – важный праздник?»
«Знаю, потому что Бог, который создал всё, что существует, за шесть дней, предназначил седьмой для отдыха, да и нам велел, чтобы мы в тот день праздновали и избегали работы, разве что делали необходимое», – шустро продекламировал этот добродушный великан.
Мать Анастасия его перекрестила и сказала:
«Браво, Бог тебя благословил, и твоего Радослава, и всех твоих, пришедших в церковь».
Игуменья должна была ненадолго оставить нового молитвенника, потому что в дверях церкви появился епископ Калиник вместе с многими иеромонахами, среди которых был и Дионисий. За ними вошли и десяток женщин. Некоторые были закутаны в платки, а свои корзины, полные угощений и подарков для монастыря, опускали тихо прямо перед алтарём. Игуменья узнала некоторых и всем им поклонилась приветствуя их. Затем встала перед епископом, поцеловала ему руку и взяла благословение. Епископ попросил позволить ему со священством и монашеством отслужить литургию.
«Это великий день для меня, для нашего сестринства и монастыря, – сказала Анастасия и своими ясными глазами посмотрела на собравшихся. – И Матерь Божия, чей это дом, радуется, что всех нас здесь видит, – ласково сказала она. – А мои сестры будут участвовать в этой святой литургии своим пением».
Впервые под сводами этой церкви пение монахинь напоминало пение ангелов. Все были восхищены. И все стояли так, будто на этих молениях были много раз. А ведь для большинства это было первое стояние перед алтарём.
Примерно посреди литургии епископ подозвал Вуку, чтобы приступить к постригу. Собрались и все сестры из Топлицы, а в середине была мать Анастасия. Вука для этого торжества была одета в дивное белое длинное платье. Затем пение усилилось, а также послышались принятые обращения к Духу Святому с просьбой принять послушницу и подарить ей постриг монашеский по обету об отрицании от всякого зла, от всего материального, что мешает молитве, и от светских желаний покинуть монастырь, и пожизненное служение Господу.
Вука была заранее подготовлена ко всему этому. И перед самым концом торжества монахини и епископ одели её в черную мантию, отрезали прядь волос, а также сделали всё необходимое для этого случая и провозгласили её монахиней. «Сестра, с этих пор твоим именем будет Евфимия, это имя тебе от Бога дано, да и сама ты его призвала», – торжественно провозгласил епископ.
У прежней Вуки, а теперь у монахини Евфимии, потекли слёзы, которые она вытирала руками. Затем она расцеловалась с игуменьей Анастасией, сестрами, монахами и священством, мирянами, которые нежно прикасались к её руке, и епископ закончил служить литургию. Новая монахиня, немного смущённая, но храбро, Господу преданная, пошла в трапезную готовить стол. За ней быстро пошли ещё три сестры.
Мать Анастасия, как и положено игуменье, пригласила всех присутствующих на завтрак в трапезную. Зная, что там нет места для такого числа приглашённых, многие воздержались и сели на скамейки в монастырском дворе.
«Мы не хотим тебя, матушка, обидеть, поэтому остаёмся здесь и угостимся сидением и стаканом воды. Мы хотим, чтобы этот день, в который вы получили ещё одну сестру, прошёл на радость всем, а особенно моей спасительнице, святой сестре Матери Божией – Анастасии», – сказал Радослав, дровосек.
«Спасибо вам всем, а я вам сейчас принесу сюда угощение», – сказала ему монахиня Евфимия.
Прошло немного времени, и она и сестра Сара принесли гостям миски с угощением. И бóльшую часть времени провели с ними, слушая особенно тех женщин, которые о матушке Анастасии говорили как о живой святой, способной исцелить и спасти каждого несчастного. Их живой разговор прервал епископ Калиник, который вышел из трапезной и ещё раз приветствовал всех мирян. Тогда Радослав отважился спросить епископа:
«Можешь ли ты, добрый владыка, бросить секиру на расстояние десять километров и попасть в цель?»
«Бог с тобой!? Зачем бы я или кто другой бросал секиру так далеко? И кто это может?» – удивился епископ.
Радослав уверенно ответил:
«Не удивляйся, преосвященный, здесь есть святые, которым нетрудно и эту церковь взять в руки и перенести её на другой холм. Прямо сразу, только крестясь и молясь».
«Ну скажи, кто здесь может творить такие чудеса?» – не принимая собеседника всерьёз спросил епископ.
«Может, может. Всё это возможно для нашей игуменьи, матушки Анастасии. Она из этого монастыря так далеко забросила секиру, я её взял в руки и ею вырубил ступени, ведущие вниз со скалы, и спасся».
«Впервые слышу о подобном», – перекрестился епископ. С нескрываемым удивлением он оглядел присутствующих и понял, что в слова этого молодого человека все они искренне веруют. Он ничего не сказал, потому что увидел, как мать Анастасия с радостью подходит к нему. Будто наперёд она знала, о чём здесь идёт разговор, и дала знак епископу, чтобы не продолжал эту тему, потому что она ему позже всё объяснит.
Но Радослав не был единственным, кто сделал незабываемым это воскресенье. Одна женщина пристально посмотрела на епископа: «В октябре наши в селе начали умирать от какой-то опасной болезни. Двух женщин и одного юношу мы похоронили. Откуда это пришло, мы не знаем, но я прибежала к матушке Анастасии, и она мне дала пузырёк, из которого все пили по каплям. И молилась, а на следующее утро болезнь исчезла, как рукой сняло. До этого я слышала, что наша мать Анастасия вылечила одного тяжелобольного мальчика после того, как его мать, Деса, вот и она сидит здесь, попросила ей помочь. Поэтому и мы верим, что наша игуменья может бросить секиру и дальше Раса, может быть, до самого моря».
Епископ стоял как вкопанный, крестился и взглядом искал какое-либо объяснение от игуменьи. Она взяла его легонько под руку и сказала ему перед собравшимися:
«Ваше преосвященство, вам конечно же ясно всемогущество Божие, и во всех этих случаях, о которых вы сейчас слышали, Господь наш был милостив и помог. А все, кто просил этой помощи, молились здесь, перед алтарём, искренне и сердечно. Те их молитвы услышаны в церкви, перед той частью неба Божьего, в которой обитают и Дух Святой, и Матерь Божия, перед иконой которой они искренне молились».
Епископ был доволен тем, что услышал, он поблагодарил, благословил игуменью, а затем и всех собравшихся в монастырском дворе. После того как он благословил накрытый стол и отведал угощение, он с двумя иеромонахами двинулся к выходу со двора, до которого их проводила мать Анастасия с остальным священством. Зазвонили монастырские колокола, возвещающие, что некое важное лицо покидает святое место. Тогда они трое сели в двуколку и быстро скрылись за холмом. Прошло немного времени, а собравшиеся во дворе удивились, когда увидели, что возвращается тот иеромонах, у которого был бич, и ведёт коня. Он просил срочно увидеть матушку Анастасию, и увидев её, поднял свободную руку, и вскричал:
«Помоги, матушка! Конь поскользнулся на повороте, не знаю из-за чего. Мы без другого коня не можем ехать дальше. Похоже, что наш конь сломал ногу, теперь с ним всё кончено», – пожаловался иеромонах.
«Позволь мне, отче, посмотреть, что там стряслось», – сказала ему Анастасия, и отправилась туда, а за ней двинулись толпой монахи и миряне.
На повороте возле повозки стоял епископ, а рядом с ним – монах. У всех был удручённый вид, а поскользнувшийся конь своими большими глазами беспомощно смотрел на людей, подходивших к нему. Игуменья Анастасия перекрестилась, вынула какой-то пузырёк, на кончик указательного пальца налила несколько капель и ими перекрестила ногу. Конь лежал ещё несколько мгновений, а затем потихоньку приподнялся и встал на все четыре ноги, будто бы ничего и не произошло.
Проходили минуты, слышно было только ровное дыхание коня. Собравшиеся молча смотрели на животное, иногда крестились и опять молчали и смотрели, ожидая, что же будет дальше. Эту тишину прервал епископ:
«Милая Богородица! Анастасия дорогая, я действительно верю, что тебе было дано забросить ту секиру настолько, насколько было надо. Ты была благословенной нашей императрицей, а теперь ты благословенная наша сестра монахиня. Дай Бог тебе долгую жизнь, чтобы ты своей молитвой перед Богородицей и Господом помогала нам быть здоровыми и радоваться. Будь жива и здорова и от Бога тебе всякое добро».
Когда епископ и иеромонахи отъехали в своей повозке, все вслед за игуменьей вернулись на монастырский двор. Чтобы избежать их дальнейшего удивления и предотвратить цветистые похвалы, но не желая их удалить просьбой разойтись по своим домам, она их попросила простить её, потому что настало время, чтобы и она с монахинями пошли на завтрак в трапезную. И сказала им, чтобы когда они смогут, приходили в воскресенье и по праздникам на литургию.
Затем она обратилась ко всем:
«Дорогие мои, чтобы нам всем было приятно и всё было хорошо, я вас как сестра прошу иногда приходить сюда, в церковь, и в обычные дни. Молитесь про себя и вслух, и не только, когда вам плохо, когда на вас обрушивается несчастье, но и тогда, когда вам хорошо, и тогда благодарите Господа. Молитесь, где вам только удастся. А я буду молиться за всех вас и ваших ближних, и всех моих сестёр, монахинь, и вы помолитесь Господу за моё и наше всё доброе».
Так она их отправила по домам, счастливая, что у неё есть ещё одна монахиня в этом Божьем доме, который построил отец Симеон. Она снова нашла сестру Евфимию, обняла её, и они вместе позавтракали с ещё несколькими сестрами, которые обслуживали многочисленных гостей.
Тогда одна из монахинь сказала Анастасии:
«Столько гостей никогда не было в нашем монастыре».
Мать Анастасия с благодарностью ответила:
«Даст Бог, их будет ещё больше, когда пройдёт зима и дороги будут проходимы».
