Никола везёт золото
Игуменья Анастасия подождала у монастырских ворот возвращения монахини Магдалины из поселения, уверенная в том, что она приведёт купца Николу.
Уже вечерело, когда послышалось ржание коней, и вскоре перед ней появились Магдалина и Никола.
«Помоги тебе Боже, матушка, – ответил Никола на приветствие игуменьи и поцеловал ей руку. – Меня потрясла весть о упокоении матушки Параскевы. Пусть Всевышний примет её душу в райском селении!»
«Аминь, дай Боже, – сказала Анастасия и перекрестилась. – Всех нас её уход взволновал и опечалил. Вот и тебя я пригласила прийти как можно скорее».
«Разве случилось что-то, из-за чего эта сестра не хотела без меня возвращаться в монастырь?»
«Если бы не случилось, я бы тебя не мучила».
«И даже если бы ничего не случилось, я конечно же привёз бы её сюда. Я бы не разрешил ей одной возвращаться в темноте. Она может подтвердить, что встретила меня в тот самый момент, когда я вернулся».
«Откуда?»
«Из Студеницы, матушка! Мне Магдалина сказала, что ты теперь старейшина церкви. Так оно и должно быть. Отец Симеон мне рассказал, что он для тебя и построил этот монастырь».
«Значит, ты это знаешь. А Симеон ещё в Студенице?»
«Да, ещё сегодня вечером. Поэтому я туда и поехал. Завтра он готовится к великому, если Бог даст, счастливому пути. На Святую Гору. Братия монастыря подготовили ему торжественные проводы, как это ему и подобает».
«Значит, он уезжает завтра?»
«На рассвете, матушка Анастасия, – ответил Никола. – Сын Стефан ему привёз что-то для подарков тамошним монастырям, и если всё, что необходимо, чтобы начать с Саввой строительство нашего православного, сербского монастыря на Святой Горе…»
«Говоришь, начать?»
«Так он мне сказал. Он сомневается, что будет достаточно средств для строительства храма. Но, даст Бог!»
«Ну, Бог уже дал, брате Никола!» – сказала ему Анастасия, и они пошли по монастырскому двору к церкви.
«Я знаю, что всё, что начинается по воле Божией, так и завершается!»
«Я хочу сказать, что Бог дал ещё достаточно средств. Поэтому я тебя и позвала».
«О каких средствах ты говоришь, матушка Анастасия?»
«Отец Симеон здесь в церкви, пока ещё её строил, оставил клад. И я про это не знала ещё три дня тому назад. Мне об этом сказала матушка Параскева на смертном одре».
«Какой клад?» – изумился Никола.
«Три небольших ящика, полных золотых и серебряных слитков и драгоценных камней для меня, когда я приду в церковь, чтобы мы ни в чём не знали недостатка. Мне этот клад не нужен, потому что я монахиня».
«Он знал, зачем он это сделал!» – вырвалось у Николи.
«Здесь в монастыре этот клад никому не нужен, брате. Все мы сестры в церкви живём монашеской жизнью».
«И что же вы тогда с ним сделаете?»
«Поэтому-то я тебя и пригласила. Бог дал, что ты, похоже, прибыл в последний миг. Прошу тебя, брате Никола, срочно поехать в Студеницу. Чтобы до рассвета перевезти этот клад отцу Симеону. Он ему будет нужен. И скажи ему, чтобы передал мой горячий привет сыну, монаху Савве. Бог так управил, что и я помогу строительству храма на Святой Горе, если они так решат.
Однажды мне приснился сон. Проходят лета и зимы, века, а часть клада из того нашего монастыря со Святой Горы идёт куда-то далеко, мимо нашей страны и превращается в ковчег, и я из него смотрю на людей, радуюсь им. Какой странный сон».
«Конечно, матушка, с Божьей помощью я отвезу этот клад. С отцом Симеоном я много разговаривал, но он мне не говорил об этом, хотя попросил меня быть всегда начеку, если, это… что-нибудь понадобится. Для начала строительства Великий жупан Стефан внёс достаточно. Но понадобится ещё. Вукана отец не упоминает. Жупан Вукан, похоже, и дальше гневается на то, что отец власть передал младшему сыну».
«Вот видишь, брате Никола, как эта власть может разделить братьев. Но их соединит нечто более сильное и важное, чем власть. А ты знаешь, ты и на своей семье убедился в том, что превыше всего Бог. И его мощь. Это понял и отец Симеон, и отошёл от людей и власти».
«Я понимаю, матушка Анастасия. Поэтому Ему и молюсь, и Он мне во всём помогает! Хорошо, что я поменял лошадей. Эти две свежие, и с Божьей помощью, выдержат».
Затем, без слов, вошёл с игуменьей в церковь. Перекрестился, приложился к иконам и взглянул на ящики, стоящие перед алтарём.
«С тобой до Студеницы поедут сестры Мирослава и Сара. Пусть вам Господь поможет в дороге, а отцу Симеону и отцу Савве во всех честны´х и богоугодных намерениях», – сказала матушка Анастасия.
Никола и монахини поместили ящики с сокровищами за собой, на телегах, и быстро растворились во тьме.
Проводы из Студеницы
Два дня спустя монахини Мирослава и Сара вернулись в монастырь.
«Вам удалось передать клад отцу Симеону?» – спросила их матушка Анастасия, не скрывая волнения и радости в связи с тем, что она сделала, послав золото туда, где оно и было необходимо.
«В последний момент. Если бы мы не поехали сразу, мы бы не успели. После литургии он двинулся в дальний путь. И с ним сопровождение, несколько телег, доверху нагруженных сокровищами и разными дарами…»
Игуменья перекрестилась, посмотрела вдаль и, прервав их дальнейшее пояснение, спросила: «Что он вам сказал, когда вы ему передали груз?»
«Он был удивлён. Первое, о чём он нас спросил, было: как ты, матушка, себя чувствуешь».
«А что вы ему ответили?»
«Что здоровье Ваше в порядке, что Вы к нам и к монашеской жизни привыкли и что Вы стали игуменьей. Это его не удивило, и он в присутствии всех сказал, что Вы всегда была мудрой, умной, трудолюбивой, во всём смиренной и что Вы в любой момент знали, какое слово надо сказать и что сделать. Невзирая на события и на то, кто перед Вами», – сказала монахиня Сара.
Матушка Анастасия посмотрела на них обеих и с понятным любопытством, слегка покраснев, быстро произнесла вопрос, на который, было заметно, она ждала ещё более быстрого ответа: «А как он выглядит?»
«Мы его раньше никогда не видели. Но…»
«Ты хочешь, Мирослава, сказать, что он сильно постарел?» – прочла она их мысли.
«Ну…» – запнулась Мирослава, – ходит он, понемногу опираясь на палку, хотя в его теле и походке не заметно присутствия боли или замедленности в движениях».
Услышав это, Анастасия опустила глаза. Её Неманя, её господин, Великий жупан, правитель, муж и отец, рыцарь сильный и неустрашимый, опирается на костыль?! Ей представился силуэт старца, согнувшегося и разбитого, как он придерживает этот кусок дерева. Она представила себе Божьего угодника с дрожащими руками аскета, но с мудрым и решительным взглядом, в котором читалось всё прошлое, в котором зарождалась единая страна и рождалась единая вера.
Она представляла себе и неугасимые искры в его глазах, которые словно маяки указывали путь в будущее.
«Сказал ли вам отец Симеон ещё что-нибудь?» – спросила она с чувством, подняв на них глаза.
«У него для нас было мало времени. На проводах было до ста монахов и священников и множество народа. Он только передал это для Вас», – и сестра Сара протянула ей маленький узелок. – Ещё сказал, когда мы ему передали клад: “Пусть Бог её за это наградит!”»
Она осторожно развязала узелок. Мягкая улыбка заиграла на её лице. Крест из тиса, дерева, которое растёт в лесах вокруг Раса. Отец Симеон его сам вырезал. А крест такой он ей подарил давно, когда её из Греции привёз к сербскому двору.
«Госпожа моя, принцесса, жена любимая! Пусть тебя крест этот хранит, чтобы ты долго жила для Бога, для себя, меня, детей, которых ты мне родишь, народа моего! Пусть он тебя ведёт путём чести, любви, истины, веры и спасения! Пусть он сохранит в душе твоей мир, а на лице радость!» – она будто слышала глубокий голос человека, который ещё недавно был её мужем, Великого жупана Немани, который наполнил её жизнь любовью, а недавно стал ей братом, отца Симеона.
Тихо, задумчиво, борясь с воспоминаниями о давних семейных днях, Анастасия спросила:
«Кого вы ещё видели на проводах?»
«Никто нам там не был известен. Никола-купец знал многих – и священников, и людей из народа. Но собравшиеся нас ни о чём не спрашивали, с нами не разговаривали, кроме одной молодой женщины, которая расспрашивала о Вас», – сказала Сара.
«Кто эта женщина?»
«Мы её не спрашивали, но она очень похожа на Вас. Будто Вы её родная мать», – добавила Мирослава, с нежностью вглядываясь в лицо своей игуменьи.
«И она не представилась вам?»
«Нет! Только спросила: как здоровье госпожи Анны? Она Вас назвала прежним, а не монашеским именем…»
«Говорите, что она похожа на меня?»
«Да, только она на полголовы выше».
«Сестра Мирослава, вы её хорошо рассмотрели?»
«Да! Её интересовало и то, как легче всего добраться до нашего монастыря».
«Есть ли у неё родинка над правой бровью?»
«Есть! Я её заметила, когда она подняла платок, чтобы поцеловать руку отцу Симеону. Он только поцеловал её в голову, погладил и, мне показалось, что он сильно взволновался!»
«И говорите, она расспрашивала обо мне?»
«И о Вас, и о местности, где находится наш храм! В её голосе не было беспокойства, а было желание как можно больше узнать о дороге сюда».
«А где Никола, почему он не появился?»
«Мы не с ним вернулись. Мы пришли пешком, а он поехал сопровождать отца Симеона, как он нам сказал, до самой границы с греками. Сначала они поедут ко двору, в Расе их всех ждёт правитель жупан Стефан с сокровищами, нагруженными на караван телег и коней. А на пути к Расу – много воинов и народа. Все хотят приветствовать недавнего правителя. Рано утром отслужена литургия, и из Студеницы процессия к Расу двинулась под звон монастырских колоколов. Все шли очень медленно. Во главе колонны была повозка епископа Калиника. Вместе с ним сидел отец Симеон».
