Письмо о новых дарах
Когда на Студеницу и всю область Раса опустился вечер, монах Симеон после вечерней службы и ужина в своей келье снова начал читать письмо, которое месяц тому назад получил от монаха Саввы, из монастыря Ватопед на Святой Горе. Савва сообщал, чтó он воздвиг и восстановил и с кем какие умные встречи имел и беседовал. Молодой монах Савва звал своего старого отца, монаха Симеона, как можно скорее приехать на Гору Афонскую. Просил он его также оказать ещё раз материальную помощь таким образом, чтобы он её, со своей стороны, лично или письмом попросил у Великого жупана, среднего своего сына, Стефана.
Эта помощь должна была подготовить место как можно большему числу сербских монахов у подножья Афона, в Саду Матери Божией. Там монах Савва уже построил первые здания. Поэтому Симеон вынул из шкафа специальную доску, положил на неё бумагу и начал писать.
«Стефане, дитя моё милое, мне сообщил твой брат Растко, монах Савва, что всё посланное нами в Ватопед, прибыло туда и всё израсходовано на добрые дела. Может быть ты и не знаешь, но в той последней посылке была большая торба золотников и несколько ящиков золотых и серебряных сосудов и других ценных предметов работы наших ювелиров из Раса, Призрена, Нового Брда и Скопля. Были там и шёлк, парча и покрывала для церковного употребления. Мы послали, матушка твоя Анна и я, много тонкого полотна для монашеских мантий и двадцать коней, тягловых и верховых, необходимых в той стране без дорог. Мы это послали своему дорогому чаду, будучи уверены, что он не оставит себе ничего из этого».
Старец Симеон ненадолго встал, вытянул руки и ноги, и снова сел. Сидя на стуле, он слегка изогнулся и продолжил писать:
«Твой брат Растко, а наш монах Савва, мудро употребил все эти дары. Кое-что он раздал одиноким отшельникам, кое-что дал монастырскому храму, одарил игумена и остальную братию. А бóльшую часть денег он оставил для строительства, которое намеревался начать в Ватопеде, потому что в этом греческом монастыре сербы получили право поселяться и использовать его как свой, но должны в нём построить ещё несколько новых зданий. И Савва построил несколько таких зданий в три или четыре этажа. Одно он предусмотрел для себя и меня, своего отца, сказав, что если Бог даст, вместе с отцом там будет жить в собственном доме. Конечно же, он не имел в виду, что ему и отцу потребуется целый конак, но что конак будет сербский дом, для сербов, будущих монахов. Он начал строить и три церкви, называемые вспомогательными. Первую, за Большой церковью, он посвятил Пресвятой Богородице, вторую – Святому Иоанну Златоустому, а третью – Преображению Господню. Эта третья была построена на вершине самой высокой из десяти башен. Все три были построены из камня и кирпича и покрыты каменными плитами, которые в изобилии водятся на Святой Горе. Он перекрыл и Большую церковь самым прочным материалом. Отремонтировал и другие вспомогательные здания. В связи с этим управа монастыря присвоила монаху Савве титул Второго основателя Ватопеда. Первым основателем был, напоминаю тебе, милый сын, император Феодосий Великий».
Опять поднялся великий старец, прошёлся по келье и вернулся продолжить письмо.
«Моё намерение состоит не только в том, чтобы оповестить тебя о том, что мы послали и что монах Савва сделал доброго для всего своего рода, но и о том, чтó мы бы могли скоро снова послать на Святую Гору, всё это ради спасения своего рода и своей семьи. Прости, сыне мой Стефане, я вознёсся в мыслях своих и забыл, что мы вместе не можем больше посылать, как у меня получилось в этом предложении, но только ты как правитель сербских земель.
Я, сам знаешь, где нахожусь, но не так далеко, чтобы ты не услышал мой голос. Я знаю, что сбор и отсылка новых даров ради строительства монастыря на Святой Горе могли вызвать и много беспокойства вокруг тебя, а особенно из-за брата твоего Вукана. Может быть, доброжелательно понять это могла не вся наша Церковь.
Поэтому я посылаю в Рас игумена студеницкого Игнатия, чтобы он помог епископу Калинику. Потому что Игнатий меня совершенно понял здесь, и с Божией помощью он сумеет хорошо объяснить всем любопытствующим, почему нужна ещё одна наша помощь. Новым игуменом здесь мы назначим иеромонаха Дионисия. А о размерах той помощи, о которой я хочу договориться и о которой меня просил и монах Савва, решай сам. Я тебе со своей стороны советую, чтобы она была примерно такой, как и в прошлый раз. Может быть, ты уже получил письмо от отца Саввы со Святой Горы и, прочтя его, легче поймёшь в духе эту потребность. Отцу Савве, хотя по годам он монах гораздо младше меня, думаю, будет гораздо легче убедить и тебя, и всех других.
Он действительно богодухновен, в этом я уверен. Пусть Бог даст хотя бы часть этого вдохновения и тебе, и мне, а особенно Вукану, в ком роптания больше, чем любви и понимания. Он зол, не хочет даже разговаривать с тобой. Я ему, сыне мой, не приписываю злобу. Как можно? И он мне то же, что и ты, и Савва, и ваши сестры. Как бы я радовался, когда бы и он был похож на вас. Мне кажется, он немного удалился от Бога, вот и стал ему ближний далёк. Он поддался обману. Поэтому я непрестанно молюсь Господу, а так наверняка делает и матушка твоя, Анастасия, чтобы вера Вукана окрепла и в тебе он увидел родного брата. Только в любви к Богу мы можем найти то, что нам нужно. Настоящая любовь – она предназначена всем, и она в себе не носит гордости, раздора, ненависти или мести. Ты это хорошо знаешь и видишь всё плохое не только вокруг себя, но и в себе. У тебя будут друзья и из-за того, что не ненавидишь даже врага, а тем более брата своего. И Вукана тоже, встретится ли он с ним, или к нему письменно обратится, наш монах Савва приведёт к спасению».
Основатель сербского государства отец Симеон поставил под этим письмом подпись, и будто ещё один камень свалился с души его, и он, возблагодарив Господа, опустился на пол и заснул.
