В отличие от принципов, которые носят универсальный характер, причины которых понятны всем и реализация которых есть само по себе благо, ценности различаются у каждого человека. Не существует каких-то определенных ценностей, они могут радикально меняться от одного человека к другому; более того, они могут радикально меняться на протяжении жизни одного и того же человека под влиянием его разнообразного жизненного опыта.

Однако все ценности имеют следующие общие черты:

Чтобы определить, какие у вас ценности, советую следовать одному из правил: примите в качестве цены условие жертвовать краткосрочными удовольствиями ради уверенности в том, что вы стремитесь к тому, что для вас важнее.

Чтобы узнать свои ценности, мы можем задавать себе разные вопросы, например, из сократического списка:

Во всем, что касается ценностей, мы не должны забывать о роли, которую играет последовательность, т. е. соответствие нашего поведения ценностям и цели жизни. Мы действуем, исходя из рациональных соображений и эмоций, и каким бы ни было направление, оно будет правильным, если разум и эмоции существуют в согласии. Последовательность — вот ключ к принятию правильных решений и жизни, наполненной энергией, а разум должен быть первичным по отношению к эмоциям, ведь последние нестабильны. И если вы что-то задумаете, но отнесетесь к этому несерьезно, то измените себе; в то время как если вы отнесетесь к этому серьезно, ваша сила воли, как дополнительная мышца, с каждым разом будет становиться все сильнее.

Предположим, что на другой стороне находится петух — почему курица переходит дорогу? Этолог Роберт Сапольски дает нам на это многогранный ответ:

«Если вы являетесь психонейроэндокринологом, то вы скажете: “Потому что в определенной части мозга курицы определенным образом срабатывает система эстрогеновой регуляции, заставляя курицу реагировать на специфические сигналы самца”.

Если вы биоинженер, то ответ будет таков: “Потому что у курицы бедренная кость образует ось вращения в тазовом суставе, что позволяет ей ускорить движение”.

Если же вы биолог-эволюционист, то скажете: “Потому что за прошедшие миллионы лет эволюции те курицы, которые реагировали на подобные стимулы в фертильные периоды, оставили больше копий своих генов, а теперь подобное поведение стало врожденным”».

Как бы там ни было, я то же самое постоянно наблюдаю в соцсетях: на один и тот же стимул люди реагируют весьма по-разному, от яростной агрессии до защитной стойки, словно кто-то целится в них из пистолета. В этом смысле, если я и пытаюсь что-либо позаимствовать из своего опыта использования соцсетей, так это различие точек зрения, разнообразие взглядов, в противовес одной-единственной философии или догме. Мне все равно, будь то стоицизм, буддизм, даосизм или в чистом виде психология, нужно руководствоваться этим всем для принятия наилучших решений, а не для того, чтобы спорить с чужими мыслями и тем более с другими людьми.

Кто вы? Я тысячу раз задавал этот вопрос, особое внимание уделяя тому, как на него реагируют люди. Он почти всегда вызывает у собеседников дискомфорт, ведь большинство определяют себя через работу или профессию, через полученное или получаемое образование. Это не хорошо и не плохо, и это указывает на ценности человека без необходимости задавать ему дополнительные вопросы.

Ваш образ самого себя, ваше видение мира, то, как вы обращаетесь с окружающими, система взглядов или философия, с которой вы себя отождествляете, так же, как большинство ваших личных установок и предрассудков, — это и есть ваше «я». Более того, существуют люди, которые обозначают себя через тот вид спорта, которым они занимаются, через разновидность тренировок, например триатлонист, кроссфитер или пауэрлифтер, или, как это в большинстве случаев бывает в соцсетях, добавляя себе какой-либо суффикс. С другой стороны, некоторые люди отождествляют себя со своей системой питания и представляются как сторонники палеодиеты, кетодиеты, вегетарианцы и веганы, а теперь еще, спасибо Карлосу Риосу, как реалфудеры. И во многих других случаях играют роль также политические и религиозные соображения, и мы можем встретить людей, которые называют себя патриотами или либералами.

Процессы, в которых мы задействованы, идут рука об руку с получаемыми нами результатами, ведь человек склонен автоматически и целенаправленно стремиться к одобрению. Помните, что человек — совершенная машина и будет стараться действовать в соответствии с тем, чего от него потребует в таких случаях один из существующих в нем блоков автоматической обработки информации.

Так, патриот попытается поведать вам о доблестях своего флага, о том, почему его страна лучше вашей, так же как реалфудер всеми способами донесет до вас, что он реалфудер, потому что ест салаты с перцем и презирает любые полуфабрикаты, поскольку они вредны для здоровья. Продвинутый веган постоянно будет рассказывать о пользе своей системы питания и о том, как у него зашкаливает энергия, параллельно пытаясь открыть вам глаза на дурное обращение с животными. Все у них отлично, потому что они пытаются быть верными своей самоидентификации, а их мозгу необходимо этому соответствовать, чтобы все происходящее при этом было как можно проще.

Джеймс Клир в своей книге «Атомные привычки» приводит пример, очень хорошо иллюстрирующий все, о чем мы сейчас говорим:

«Представьте себе двух человек, которые пытаются бросить курить. Когда первому предлагают сигарету, он говорит: “Нет, спасибо, я пытаюсь бросить курить”. Звучит как разумный ответ, но в рамках своей самоидентификации этот человек до сих пор считает себя курильщиком, который пытается измениться. Он ждет, что его поведение изменится, в то время как установки его остаются прежними. Второй человек отказывается от сигареты, говоря: “Нет, спасибо. Я не курю”. Разница невелика, но это утверждение указывает на изменения самоидентификации. Курение — часть прежней жизни этого человека, но не его нынешней личности. Второй человек уже не считает самого себя курильщиком».

Можете предположить, кому из них труднее бросить курить.

В Античности Александр Великий или Юлий Цезарь считали себя великими людьми, которые хотели большего, чем просто признание: их желанием было ощутить собственной кожей, что они предназначены для великих деяний. Это влияло не только на их поведение и на то, как они воспринимали сами себя, но также и прежде всего на то, как их видели окружающие.

Все начинается со слов, с того, как вы говорите о самом себе. Пятьдесят лет назад главные эксперты в области медицины продемонстрировали нам, каких успехов они добились в лечении революционным образом: вместо того чтобы сосредоточиваться исключительно на специфических симптомах или проблемах (трудностях с пищеварением, кожных заболеваниях, сердечных сбоях), они начали рассматривать человека как единое целое и задумались о том, что многие из этих заболеваний могут иметь происхождение, отличное от симптомов, а потому улучшение в привычках, питании и физической активности влечет за собой также улучшение состояния здоровья. И сегодня благодаря достижениям науки мы понимаем, насколько наши мысли влияют на наше психическое здоровье, а вместе с ним и на физическое.

В связи с этим не стоит забывать об американском психологе Уильяме Джеймсе, который, пережив в юности глубочайшую депрессию, по его собственным словам, почувствовал себя «обязанным» жить. То, как мы воспринимаем происходящее и интерпретируем его, проистекает из особенностей нашей личности, из нашей творческой энергии, способности контролировать стресс и из того, насколько мы доверяем сами себе. История Уильяма Джеймса до сих пор неизвестна многим, а ведь он всю свою жизнь страдал от депрессии и при этом стал знаменитым психологом. Поэтому такие темы, как жизненные возможности или отношение к жизни, не распространяются за пределы психологической науки.

Другой совет из моего опыта, о котором не следует забывать: постарайтесь воспринимать себя самого как человека, способного преодолеть любые препятствия в своем сознании. Не беспокойтесь о том, что не будете соответствовать своим прошлым представлениям: ведь вам нужно восстановить энергию и создать новую личность, и если вы не измените свои мысли, в них наступит застой. Бросьте вызов неуверенности, ведь победа над ней поможет обрести творческую энергию, как никогда прежде, высвободить то, что ваше подсознание приносит вам в такие моменты — когда вы спокойны и находитесь наедине с собой.

Делайте, как Малькольм Икс, который в двадцать лет попал в тюрьму за кражу и, несмотря на свое положение заключенного, не чувствовал себя ограниченным, а воспользовался им, чтобы поменять отношение к жизни: он читал библиотечные книги, благодаря чему получил новые знания и стал выдающимся оратором. Он принял на себя все трудности и, когда вышел из тюрьмы, был более чем готов преодолевать все препятствия, возникавшие на его пути.

Никогда не забывайте, что мы сами ставим препоны своей творческой энергии. Как говорил Людовик XIV, Король-солнце:

«Поскольку оно сияет ярким светом, передает его другим небесным телам, образующим как бы его двор, распределяет свой свет равно и справедливо по разным частям земли, творит добро повсюду, порождая беспрестанно жизнь, радость, движение, я избрал его своим символом».

Станьте солнцем.

Общеизвестно, что наше общество не поощряет людей к тому, чтобы они задумывались о серьезных вещах. Действительно, наша культура предлагает нам бесконечный поток развлечений, чтобы нам не приходилось этим заниматься. Однако философия или самоидентификация — это первый компонент жизненной философии. Это значит, что, если у нас нет важной жизненной цели, то нам не хватает последовательной жизненной философии.

Так почему же так важно иметь философию? Потому что без нее есть опасность прожить жизнь плохо; несмотря на все удовольствия и случайные приятные развлечения, имеющиеся в вашем доступе, может оказаться, что вы живете без определенного курса и без энергии — и в итоге вам покажется, что вы тратите жизнь впустую. Если настанет этот момент, вы будете думать, что не по назначению использовали бесценное время, отвлекаясь на пустяки, которые подбрасывала вам жизнь, и, вместо того чтобы стремиться к чему-то важному, воплощали идеи, помещенные в вашу голову другими людьми. Если прежде я говорил, что не согласен с мыслью Марка Аврелия, то как раз следующую его мысль я поддерживаю абсолютно:

«Не трать то короткое время, что отпущено тебе для жизни, размышляя о делах другого, если только речь не идет о благе общества. Ты не можешь заниматься делами другого, причинами его поступков, тем, что он говорит или думает, интригами, которые он затевает или чем-то еще в этом духе, иначе не выполнишь какого-либо из своих обязательств».

Благодаря возможности иметь философию, религию, самоидентификацию человек способен подняться на такой уровень, который со стороны может показаться смешным. В этом смысле история многому учит нас, и мы можем найти в ней бесчисленное множество примеров того, как люди жили в соответствии со своими идеалами и умерли, защищая свои взгляды, избранные ими как бессознательно, так и сознательно.

Крестовые походы были серией религиозных войн, развязанных католической церковью в Средние века. Целью этих военных кампаний было провозглашено возвращение христианскому миру Ближнего Востока, известного как Святая земля, который с VII века находился под властью ислама. Но часто эти походы превращались в повод для осуществления гонений на евреев, православных христиан (греков и русских) и мусульман. А участникам крестовых походов, известным как крестоносцы, временно принимавшим на себя религиозный обет, выдавались индульгенции за их грехи, пусть даже речь шла об убийстве.

В более поздние времена перед нами — истории фундаменталистов, готовых жить и умирать за свои идеи, ведь, обретя смысл, человек способен делать такие вещи, какие он никогда не совершил бы в другом контексте.

Противоположность описанным проявлениям — нигилизм. Нигилист — это человек, который не подчиняется никаким авторитетам, не принимает никаких принципов на веру; он критикует все, что его окружает. В этом плане нигилизм не означает полного неверия, упаднических мыслей и тем более терроризма, как было принято считать. Ницше говорил, что нигилизм — следствие гибели Бога, и настаивал на том, что его надо превозмочь, придав новый смысл монистической реальности. Сам он стремился к прагматическому идеализму вместо космического идеализма Шопенгауэра. Ницше описывал христианство как нигилистическую религию, потому что она не ставит перед собой задачи найти смысл в земной жизни, а вместо этого создает духовную проекцию, в которой смертность и страдания подавляются, вместо того чтобы преодолеваться.

Толстой так кратко сформулировал всю эту проблематику:

«Положение мое было ужасно. Я знал, что я ничего не найду на пути разумного знания, кроме отрицания жизни, а там, в вере, — ничего, кроме отрицания разума, которое еще невозможнее, чем отрицание жизни. По разумному знанию выходило так, что жизнь есть зло, и люди знают это, от людей зависит не жить, а они жили и живут, и сам я жил, хотя и знал уже давно то, что жизнь бессмысленна и есть зло».

Жуткие мысли автора, который оказал огромное влияние на миллионы людей. Как возможно, что столь блестящие и рациональные писатели, как Лев Толстой, не видят в жизни выхода и при этом отдают себе отчет в том, что массы воспринимают гораздо более простые идеи?

Ответ проще, чем кажется: им просто нужно было внимание — оно является одной из первичных потребностей рептильного мозга, который мы рассматривали выше.

Ниже приводится фрагмент из труда Альфреда Адлера «Наука жить» — вот как этот доктор говорил о нигилистах и меланхоликах:

«Меланхолики часто бывают склонны к тому, чтобы отомстить за себя, совершив самоубийство, и первое, о чем должен позаботиться врач, — это не дать им повода для самоубийства. Лично я пытаюсь ослабить общую напряженность, предлагая им как первое правило при лечении: “Никогда не делайте ничего того, чего вам не хочется”. Это выглядит очень скромно, но я считаю, что это затрагивает суть всей проблемы. Если меланхолик имеет возможность делать все, что ему хочется, то кого же он может обвинять? За что он должен мстить? “Если вам хочется пойти в театр, — говорю я ему, — или поехать отдохнуть, так и поступайте. Если же по пути вы почувствуете, что вам расхотелось, то не делайте этого”. Это самое лучшее положение, в котором кто-нибудь мог бы оказаться. Это дает удовлетворение стремлению пациента к превосходству. Он подобен богу и может делать все, что ему угодно. С другой стороны, это не очень легко вписывается в его стиль жизни. Он хочет доминировать и обвинять других, а если они согласны с ним, то нет возможности над ними доминировать. Это правило является большим подспорьем, и среди моих пациентов не было ни одного случая самоубийства.

Обычно пациент отвечает: “Но мне ничего не хочется делать”. Я уже подготовился к этому ответу, потому что слышал его много раз. “Тогда не делайте ничего, что вам не нравится”, — говорю я. Иногда, однако, пациент отвечает: “Мне бы хотелось весь день пролежать в постели”. Я знаю, что если я разрешу, то ему уже не захочется это делать. Я знаю, что если я воспрепятствую, то он устроит скандал. Я всегда соглашаюсь.

Это одно правило. Другое воздействует на их стиль жизни более непосредственно. Я говорю им: “Вы можете излечиться за четырнадцать дней, если будете следовать этому рецепту. Старайтесь думать каждый день о том, как вы можете кому-нибудь сделать приятное”. Вот что это для них значит. Они заняты мыслью: “Как бы досадить кому-нибудь”. Ответы очень интересны. Некоторые говорят: “Это для меня будет очень легко. Я это делаю всю свою жизнь”. Они никогда этого не делали. Я прошу их подумать об этом еще раз. Они не думают об этом еще раз. Я говорю им: “Когда вы не в состоянии уснуть, используйте все это время на размышления о том, как сделать кому-нибудь приятное, и это явится большим шагом к улучшению вашего здоровья”. На следующий день я их спрашиваю при встрече: “Думали ли вы о том, что я вам посоветовал?” Они отвечают: “Вчера вечером я сразу уснул, как только лег в постель”. Все это должно делаться, разумеется, ненавязчиво, дружелюбно, без намека на превосходство».