Отпевание младенцев

Над умершими младенцами, принявшими Таинство крещения, как над безгрешными, непорочными созданиями, совершается особое последование. В его составе нет молитв об оставлении грехов умершего, а лишь прошение сподобить младенца Царства Небесного по неложному обетованию Господа (см.: Мк. 10, 14). Хотя младенец не совершил никаких подвигов христианского благочестия, но, очистившись в Святом крещении от первородного греха, соделался непорочным наследником Царствия Божия. Над умершими некрещеными младенцами, в том числе и нерожденными (в результате выкидышей, умерших во время родов или убитых искусственным абортом), отпевание не совершается, т. к. они не очищены от первородного греха. О будущей участи таких младенцев св. Григорий Богослов говорит, что «они не прославятся и не накажутся Праведным Судией, как такие, которые хотя и не запечатлены (Таинством крещения и печатию Святого Духа – примеч. сост.), впрочем, не злы, и потерю более потерпели, нежели сделали. Ибо не всякий, не достойный наказания, достоин уже и чести, равно как и всякий, не достойный чести, достоин уже и наказания».

Над крещенными же умершими детьми до семилетнего возраста отпевание совершается. Православная Церковь исповедует, что разлучение с земной жизнью для крещеного младенца означает переход в Царствие Божие, но для любящих его родителей смерть его, конечно же, огромное горе и скорбь. Поэтому чин погребения младенцев изобилует словами утешения скорбящим родителям. Его песнопения свидетельствуют о вере Церкви в то, что блаженные младенцы после кончины становятся молитвенниками о всех, кто любил их на земле. Вместо разрешительной молитвы читается молитва «Храняй младенцы…», в которой священник просит, чтобы Господь, уготовивший для избранных ангельское светозарное место, принял туда младенца.

При последнем целовании поются особые стихиры, в которых выражается скорбь родителей об усопшем ребенке и утешение им, что он причислен к лику ангельскому.

Кого церковь не отпевает

Церковь не отпевает иноверцев (мусульман, иудеев, буддистов, язычников или атеистов), некрещеных людей, а также самоубийц. Лишаются христианского погребения умышленные самоубийцы. Если самоубийство совершено обдуманно и сознательно, а не в припадке душевного заболевания, Церковь признает его столь же тяжким грехом, как и отнятие жизни у другого (убийство). Жизнь каждого человека есть драгоценнейший дар Божий, и тот, кто самовольно лишает себя жизни, тот кощунственно отвергает этот дар. Это особенно важно для христианина, жизнь которого вдвойне дар Божий – и по физической природе, и по благодати искупления.

Таким образом, убивающий себя христианин вдвойне оскорбляет Бога: как Творца и как Искупителя. Такое действие может быть только плодом полного отчаяния и неверия в Божественное Провидение, без воли Которого, по евангельскому слову, и волос не упадет с головы верующего. А кто чужд веры в Бога и упования на Него, тот чужд и Церкви, которая смотрит на вольного самоубийцу как на духовного потомка Иуды, предавшего Христа. Ведь, отрекшись от Бога и Богом отверженный, Иуда пошел и удавился. Поэтому, по церковным законам, сознательный и вольный самоубийца лишается церковного погребения и поминовения.

От последних следует отличать людей, лишивших себя жизни по неосторожности или в результате несчастного случая (случайное падение с высоты, утопление в воде, отравление пищей или лекарством, нарушение норм техники безопасности на производстве и т. д.).

Лишаются отпевания лица, покушавшиеся на жизнь или имущество ближних и умершие от ран и увечий, полученных в результате отпора. К таким лицам причисляются все преступники, умершие во время совершения преступления: воры, насильники, бандиты, убийцы и т. п.

Жертвы бандитского нападения сюда, безусловно, не относятся.

Воины, погибшие на поле брани, к этой категории не относятся.

Если самоубийца покончил с жизнью, будучи постоянно или временно невменяемым (психическое заболевание, острое наркотическое или алкогольное опьянение), то вопрос о его отпевании решается епархиальным архиереем. Родственникам надо обратиться в канцелярию своей (по месту жительства) епархии с письменным прошением, к которому прилагается свидетельство о смерти. При положительном решении вопроса резолюция архиерея предъявляется приходскому священнику, и он совершает отпевание.

Так же следует поступать и в других спорных случаях – например, когда родственники инославного христианина (католика или протестанта) желают отпеть его по православному обряду, или когда невозможно доподлинно установить – был усопший крещен или нет.

Домашняя молитва о упокоении иноверцев, некрещеных и самоубийц допускается Церковью, но совершать ее можно только по благословению духовника.

Пример такой молитвы мы находим в жизнеописании прп. старца Леонида (в схиме Льва) Оптинского. У его духовного чада (Павла Тамбовцева) отец покончил с собой. Тот сказал старцу: «Я мучаюсь представлением тяжких мучений, которые ожидают моего родителя, без покаяния умершего. Скажи, отче, чем я могу утешить себя в настоящей горести?» Преподобный ответил: «По духу преподобных и мудрых молись так: “Взыщи, Господи, погибшую душу отца моего; аще возможно есть, помилуй! Неисследимы судьбы Твои. Не постави мне во грех сей молитвы моей. Но да будет святая воля Твоя!” Молись же просто, без испытания, передавая сердце твое в десницу Вышняго… Предоставь участь родителя твоего благости и милосердию Бога, Который если соблаговолит помиловать, то кто может противиться Ему?”».

О подвижнице схимонахине Афанасии повествуется, что она по совету дивеевской блж. Пелагии Ивановны трижды постилась и молилась по 40 дней, прочитывая ежедневно по 150 раз молитву «Богородице Дево, радуйся» за своего в пьяном виде повесившегося брата, и получила откровение, что по ее молитве брат освобожден от мучений.

Поэтому родственникам самоубийц следует возложить надежду на милосердие Божие и совершать домашнюю молитву и не настаивать на отпевании – т. к. поминовение, по смирению и послушанию Святой Церкви перенесенное на домашнюю молитву, будет ценнее в очах Божиих и отраднее для усопших, чем совершенное в храме, но с нарушением и пренебрежением церковного устава.