Значение старческого окормления

Для благоугождения Богу и спасения старческое окормление очень велико. Из любвеобильного внутреннего подвига, имеющего целью стяжание чистоты и бесстрастия, открывается все великое значение старческого окормления. Преподобный Иоанн Лествичник говорит: «Прельстились те, которые возложили упование на самих себя, сочли, что они не имеют нужды ни в каком путеводителе». У всех отцов, писавших руководство к духовной жизни, первым правилом для вступающего в духовную жизнь ставится в обязанность иметь духовного отца и руководителя и его слушаться.

Так, святой Григорий Синаит говорит: «Без учителя самому успеть в умном делании невозможно. Что делаешь сам по себе, а не по совету преуспевших, то рождает опасное самомнение. Если Сын Божий ничего не творил Сам о Себе, но как научил Его Отец, так творил, Дух Святый не о Себе глаголал, то кто это такой между нами до такой достиг высоты совершенства, что уже не требует никого иного, кто бы руководил его! Гордость это, а не добродетель. Такой уже в прелести состоит, т. е. вступил на ложный путь уклонения к заблуждениям».

Я есмь путь (Ин. 14, 6), – говорил Господь ученикам и, несомненно, указал этим, что тот только достигнет совершенства, кто будет во всем подражать Ему. Следовательно, и тот, кто свою волю подчиняет воле наставника, подражает Христу. Да и что иное выражает это подчинение себя во всем воле другого, как не смирение и сознание своей немощности, своего бессилия бороться с грехом? А сколь достохвально смирение и как оно споспешествует спасению, на это указано во многих местах Священного Писания.

Вследствие этой-то именно действенности старческого окормления с особенной злобой враг спасения и преследует тех, кто старается развивать это дело, и тех, кто находится под руководством, восстановляет против старца, дабы, лишив их помощи, скорее увлечь в погибель. Взять для примера хотя бы жизнеописание иеросхимонаха Леонида, установившего старчество в Оптиной Пустыни.

О жизни «под руководством» епископ Феофан пишет следующее: «Как новорожденному дитяти нельзя жить без матери, которая печется о нем, лелеет его и пестунствует, так новорожденному в духе и обратившемуся существенно нужны на первый раз пестун и пестунство, руководитель и руководство. Необходимость в руководителе-отце очевидна сама собой. Всякому начинающему искать спасения нельзя браться за это дело самому или содевать свое спасение по своему разумению и хотению; но с первого же раза надо отдать себя кому-нибудь под науку в сем. Вступил он на новый, совершенно безвестный ему путь, пусть же пользуется верным указанием, а не останавливается на одних своих догадках. Ходит он сначала, как в тумане или в лесу каком мрачном и посреди сетей, пусть же подаст руку тому, кто может вывести его оттуда и поставить на пространстве нозе его. Он больной; как же можно решиться лечить самого себя в духовных болезнях тончайших; можем мы и не учась навыкнуть искусствам же и мастерствам обыкновенно обучаемся, например писать, рисовать, петь и прочее. А дело спасения есть искусство искусств и наука наук. Как же можно обойтись тут без учителя? Кто поступает таким образом, тот в самом начале пути спасительного допускает в себе расположение самое пагубное, именно: самонадеянность и самоуверенность. Правда, един есть наш учитель Господь (Мф. 23, 8), и Дух Божий всегда способствует нам в немощах наших (Рим. 8, 26), и помазание Его учит нас всему (см. Ин. 2, 27); но начавший несколько еще не способен к такому внутреннему непосредственному Божественному водительству».

Бывают случаи, когда приходится неизбежно оставаться при Нем Одном, – уповающего Господь не посрамляет; но случаи такого рода должно относить уже к числу чрезвычайных чудесных; чаять же себе чудесности при обыкновенном порядке вещей – значит искушать Бога. Господь, явившись апостолу Павлу, сначала послал его к Анании (см. Деян. 9, 6), а потом уже сей, уже наученный Богом, вступив на поприще проповедания, притекает к совету других апостолов, да не како вотще, – говорит, – теку или текох (Гал. 2, 2)».

Может Господь воспитывать и чрез Ангелов, как это было в древние времена; бывало нередко так, что и наставление, и пищу, и причащение приносили Ангелы, как видно из повествования св. Пафнутия о четырех отроках; но все это суть пути ко спасению, руководства и воспитание необыкновенные, которых ожидать и благочестно, и опасно по той причине, что и враг наш может принимать образ светлого Ангела. Следовательно, надобно держаться смиреннейшей части и покоряться человек ради Бога. Путь этот оправдан опытами всех святых, просиявших яко светила на тверди христианской. Величайшие угодники Божии всегда пользовались советом и руководством. Антоний Великий, Макарий Египетский, Пахомий, Иларион, Евфимий, Савва все начало содевания своего спасения полагали покорением себя отцу своему духовному и обучались подвижничеству под его наставлением. Зато скоро созревали и усовершались без уклонения и опасных преткновений. Напротив, другой путь – своеличный, по своему уму и сердцу, всегда был почитаем путем заблудным и гибельным. Сколько было разительнейших опытов, что подвизающийся лишь только уклонился от руководства, тотчас падал в прелесть, был опутываем сатаной и погибал.

Итак, «прежде всего, попекись найти себе наставника и учителя непрелестного и, нашедши его, вполне отдайся ему, как отцу родному сын отцелюбивый, ходя по повелениям его неуклонно и на него взирая как на Самого Христа», – учил Каллист Патриарх.

Как не имеющий путеводителя удобно заблуждается на своем пути, хотя бы и весьма был умен, так идущий самочинно путем иночества легко погибает, хотя бы и всю мудрость знал». Ту же мысль развивает и прп. Марк Подвижник (IV в.): «Кто идет иноческим путем самочинно и без всякого наставления, тот много претыкается, впадает во многие ямы и сети лукавого и во многие впадает беды и не знает, какой конец получит. Ибо многие прошли путь свой со многими трудами, подвижничеством и злостраданием и многие труды претерпели Бога ради. Но самочиние, нерассуждение и то, что они не искали от ближнего наставлений, соделали таковые труды их тщетными». Причиной же заблуждения самочинно живущих, между прочим, есть и то, что бесы всегда стремятся представить нам свет тьмою, тьму светом, как сказано у апостола: Сам сатана принимает вид Ангела света (2 Кор. 11, 14).

Исшедшим из мира необходим наставник, ходатай к Богу и по Боге, который, стоя посреди деяния и видения, воздевал бы за нас руки к Богу, чтобы наставляемые им перешли море грехов и победили Амалика страстей; ибо исшедшие из Египта имели наставником Моисея, а избежавшие из Содома – Ангела.

В наставлении иноков Игнатия и Каллистаговорится: «Главное все делай с советом и вопрошанием отца твоего духовного о Христе Иисусе; ибо таким образом благодатию Христовой несносное и стремнистое бывает легко, и тебе покажется, что ты несешься по ровному, несколько покатому полю».

Здесь от ученика требуется быть истинным по духу сыном. В сущности, все обязанности и добродетели ученика по отношению к старцу называются одним словом – «послушание».

Преподобные Каллист и Игнатий указывают, что «истинному послушнику необходимо соблюдать следующие пять добродетелей:

во-первых, веру – чистую и неленостную веру настоятелю (духовному руководителю) своему в такой мере, чтобы смотрел на него как на Самого Христа и как Христу повиновался ему…

во-вторых, истину – то есть чтобы истинствовал в деле, и, слове, и в точном исповедании помыслов…

в-третьих, не творить воли своей, ибо для послушника творить волю свою есть большая потеря и большой вред, ему надо всегда отсекать волю свою, и притом самоохотно…

в-четвертых, отнюдь не прекословить и не спорить…

в-пятых, до́лжно ему точно и искренне все исповедовать настоятелю (духовному руководителю) своему…

Кто сие пятеричное число указанных добродетелей станет мудро и разумно соблюдать, тот да ведает несомненно, что отселе еще он делается, как в залоге, причастником блаженства праведных».

Если старец – образ Христа и если повиноваться ему надо во всем, то, естественно, обретение старца и руководителя есть дело необходимое и ответственное. «Если взыщем духовного руководителя, – наставляет преподобный Симеон Новый Богослов, – конечно, и найдем, ибо не неправеден Бог».

«Молитвами и слезами умоли Бога показать тебе человека, который бы мог хорошо упасти тебя», – говорит преподобный Симеон Новый Богослов.

Истинного пастыря укажет любовь, ибо из любви предал Себя на распятие Великий Пастырь.

Преподобный Петр Дамаскин пишет в 11-м Слове о рассуждении: «Весьма хорошо о всем вопрошать, но опытных, а неопытных опасно, потому что они не имеют рассуждения. Рассуждение знает время, потребности, устроение человека, свойство его, силу, ве́дение вопрошающего, произволение его, намерение Божие, смысл каждого изречения Божественного Писания и многое другое. Не имеющий рассуждения, может быть, и много трудится, но не достигает цели. Если же найдется человек, имеющий рассуждение, то он бывает руководителем слепых и светом для находящихся во тьме, и к нему должны мы во всем обращаться и принимать от него все, хотя, быть может, по неопытности нашей и не то находим, чего желаем. Однако имеющий рассуждение из того наиболее бывает познаваем, что он может и нежелающих и неохотных расположить к тому, что говорит. Ибо чрез него действует Дух, испытующий все и совершающий Божественные дела, так что может и нехотящий ум заставить верить, подобно Ионе, Захарии и Давиду, бывшему из разбойников, которому Ангел воспретил говорить, за исключением только молитвенного песнопения. Если же, может быть, ныне, в роде сем нет имеющих рассуждения, по оскудению рождающего оное смирение, то мы должны о каждом начинании с трудом с терпением молиться, по слову апостола (см. Кол. 4, 2)».

Вот те основания, на которых оставившие мир предают свои души руководству старца с отсечением своей воли. Такой путь спасения признан всеми святыми отцами самым надежным и из всех путей удобнейшим.

Кто не обратится к Царству Небесному как дитя, тот не может войти в него (см. Мф. 18, 3), сказано в Святом Евангелии.

В простоте повинующиеся ради Господа благополучно совершают путь свой, не навлекая на себя коварства бесов своими тонкими исследованиями веры и нравственности.

Преподобный Марк Подвижник пишет: «Человек советует ближнему яко весть. Бог же действует в слышащем, якоже верова».

Любовь отца к чаду проявляется в самой деятельности старца. Она объемлет собою: 1) искоренение страстей в ученике; 2) насаждение добродетелей; 3) научение познанию своей немощи, самоукорению и благодарному перенесению скорбей.

От духовных детей требуется: 1) полная к нему вера; 2) истина: истинствовать пред ним в слове и деле; 3) не исполнять ни в чем своей воли, а стараться отсекать оную, т. е. ничего не делать по своему желанию и разумению, а всегда обо всем вопрошать старца; 4) отнюдь не прекословить и не спорить, т. к. споры проистекают от гордости и неверия и 5) совершенное и чистое исповедание грехов и тайн сердечных (исповедание помыслов).

Откровение помыслов, по словам еп. Игнатия (Брянчанинова), «по всей вероятности установлено самими апостолами (см. Иак. 5, 16)», было всеобщим в прежнем монашестве, что видно со всей ясностью из творений прпп. Кассиана Римлянина, Иоанна Лествичника, Варсонофия Великого, аввы Дорофея, словом, из всех писаний отеческих о монашестве. Но для осуществления откровения помыслов опять-таки необходим преуспевший в духовной жизни, воспитанный по этому правилу инок. Преподобный Кассиан Римлянин говорит: «Полезно открывать свои помыслы отцам, но не каким попало, а старцам духовным, имеющим рассуждение, старцам не по телесному возрасту и сединам. Многие, увлекшись наружным видом старости и высказав свои помышления, вместо врачевства получили вред от неопытности слышащих», ибо далеко не всякий может понести помыслы. Преподобный Ефрем Сирин предупреждает, что если еще не сильно распален Духом Святым, то не выслушивай чужие помыслы. Выслушивающий исповедь должен ярко гореть огнем благодати, чтобы этот огонь попалял в его душе скверну чужих помыслов и страстей, чтобы при руководстве благодать и исповедь не разрывала, а сильнее закрепляла цепь нравственных отношений между ним и кающимся. Старец, призванный к совершению исповеди, судит по Духу Божию, Который на нем. «Отче, поведай, что внушит тебе благодать Всесвятаго Духа, и уврачуй мою душу» – с такими словами обращается к подвижнику инок, принесший ему Исповедь. Благодать Святаго Духа и была именно той силой, которая сообщала внутреннее полномочие старцу на принятие им Исповеди помыслов и врачевание их.

Это делание, по словам еп. Игнатия, исполнено необыкновенной душевной пользы: ни один подвиг не умерщвляет страстей с таким удобством и силой, как этот. Страсти отступают от того, кто без пощады исповедует их.

«Скрывающий свои помыслы бывает не исцелен» (прп. Варсонофий и Иоанн). «Помыслов, смущений и подозрений не скрывайте… О том человеке и радуются демоны, который скрывает свои помыслы, худые ли то или хорошие»(прп. Исаия). А отвергнув стыд, надобно открывать старцам все, что происходит в нашем сердце, говорил прп. Иоанн Кассиан. «Злой помысл ослабевает немедленно, как только будет открыт. И прежде чем будет произведен суд отлучения (т. е. прежде наложения епитимии), отвратительнейший змей убегает как извлеченный на свет из мрачной подземной пещеры мужеством исповеди, выставленный напоказ и опозоренный» (прп. Иоанн Кассиан). Откровение помыслов – самое сильное оружие в руках духовника и старца. Интересно описание того, как в Оптиной Пустыни старец иеросхим. Анатолий (Потапов) принимал от монахов исповедание помыслов. Эта сцена производила сильное впечатление. Сосредоточенно, благоговейно подходили монахи один за другим к старцу. Они становились на колени, беря благословение, обменивались с ним в этот момент несколькими короткими фразами. Некоторые проходили быстро, другие немного задерживались. Чувствовалось, что старец действовал с отеческой любовью и властью. Иногда он употреблял внешние приемы. Например, ударял по лбу склоненного пред ним монаха, вероятно отгоняя навязчивое приражение помыслов. Все отходили успокоенные, умиротворенные, утешенные. И это совершалось два раза в день, утром и вечером. Поистине житие в Оптиной было беспечальное, и действительно все монахи были ласково-умиленные, радостные или сосредоточенно-углубленные. Нужно видеть своими глазами результат откровения помыслов, чтобы понять все его значение.

Настроение святой радости, охватывающее все существо принесшего исповедь старцу, описывает один древний инок в таких словах: «Я исполнился неизглаголенной радости, чувствуя свой рассудок очищенным от всякой скверной похоти. Я наслаждался толикой чистотой, что невозможно сказать. Свидетельствует об этом сама истина, и я укрепился твердой верой в Бога и многою любовью… Я был бесстрастным и бесплотным, осененным Божиим просвещением и созданным Его велением». Преподобный авва Дорофей в наставлении о страхе Божием рассказывает о том блаженном состоянии, в котором он пребывал, когда открывал помыслы старцу. «Я не имел никакой скорби, никакого беспокойства. Если случалось, что приходил мне какой помысл, я брал дощечку и писал старцу (потому что я письменно спрашивал его прежде, чем служить ему) и не успевал оканчивать письма, как чувствовал пользу и облегчение. Так велика была беззаботность и покой во мне. Не понимая силы добродетели и слыша, что многими скорбями должно нам входить в Небесное Царство, я убоялся того, что не имел никакой скорби. Я открыл это старцу, и он сказал: “Не скорби, тебе не о чем беспокоиться. Кто находится в послушании у отцов, тот наслаждается беззаботностью и покоем”».

Епископ Игнатий говорит, что тех из монахов, которые живут по правилу прп. Нила Сорского, руководствуясь Священным Писанием и писаниями святых отцов, и ходят на откровение помыслов, можно уподобить пользующимся зрением, жизнью, а не делающих этого – слепцам, мертвецам.

В аскетических руководствах при выборе духовного руководителя советуется не искать в нем высоких дарований, чудотворения, прозорливости и т. д., а выбирать опытного в духовном делании, прошедшего лично путь очищения от страстей, так как дарования духовные могут быть и еще в остращенном человеке. Об этом сказал прп. Макарий Египетский: «Бывает и то, что в ином есть благодать, а сердце еще нечисто, потому и падали падавшие: они не верили, что с благодатью пребывает в них дым и грех». Вести же по пути духовного делания может лишь тот, кто сам прошел успешно этот путь.

Иной подвижник, получивший без особых усилий благодатные дары за чистоту душевную, сохраненную им с детства, может и не обладать способностью руководить другими, так как опытно не знает зла, не прошел путем борьбы со страстями, а потому не видит зла и в других. Бывали случаи, когда такие старцы, будучи сами святы, вредили своим ученикам и даже «вгоняли их в прелесть».

Чтобы управлять, необходим дар рассудительности. «Искусство – половина святости», – сказал старец о. Леонид Оптинский. Подлинный старец должен обладать даром рассуждения.

Об этом даре находим мы следующее у еп. Игнатия (Брянчанинова): «Преподобный Кассиан Римлянин говорит, что египетские отцы, между которыми особенно процветало монашество и приносило изумительные духовные плоды, утверждают, что хорошо управлять и быть управляемым свойственно мудрым, и определяет, что это величайший дар и благодать Святого Духа. Необходимое условие такого повиновения есть духоносный наставник, который бы волею Духа умерщвлял падшую волю подчинившегося ему о Господе, а в этой падшей воле умерщвлял и все страсти. Падшая и растленная воля человека заключает в себе стремление ко всем страстям. Очевидно, что умерщвление падшей воли, совершаемое так величественно и победоносно волею Духа Божия, не может совершаться падшей волей наставника, когда еще сам наставник порабощен страстями». Если ты хочешь отречься от мира, – говорил прп. Симеон Новый Богослов современным ему инокам, – и научиться евангельскому житию, то не предай (не поручи) себя неискусному или страстному учителю, чтобы не научиться вместо евангельского жития диавольскому житию, потому что благих учителей и учительство благое, а злых – злое. От лукавых семян непременно произрастают и лукавые плоды. Всякий ненавидящий и обещающий наставлять других есть обманщик и последующих ему ввергает в ров погибели по слову Господа: Слепец же слепца аще водит, оба в яму впадетася (Мф. 15, 14).

Старцы, которые принимают на себя роль древних святых старцев, не имея их духовных дарований, да ведают, что самое их намерение, самые мысли и понятия их о великом иноческом делании – послушании – суть ложные, что самый их образ мыслей, их разум, их знание суть самообольщение и бесовская прелесть, которая не может не дать соответствующего себе плода в наставляемых ими. «Если нет хорошего руководителя, – говорит далее еп. Игнатий, – то лучше подвижнику остаться совсем без него, чем подчинить себя неопытному… Страшное дело – принять обязанности (т. е. старчествование), которые можно исполнить только по велению Святаго Духа и действием Духа, между тем, как общение с сатаною еще не расторгнуто, и сосуд не перестает оскверняться действием сатаны (т. е. не достигнуто бесстрастие). Ужасно такое лицемерство и лицедейство. Гибельно оно для себя и для ближних, преступно перед Богом, богохульно».

Преподобный Пимен Великий повелел немедленно разлучаться со старцем, сожительство с которым оказывается душевредным, очевидно, по нарушению нравственного Предания Церкви. Иное дело, когда нет душевного вреда, а только смущают помыслы очевидно бесовские. Не надо им поддаваться как действующим именно там, где мы получаем душевную пользу, которую они хотят похитить у нас.

Старец как личным опытом прошедший школу трезвения и умно-сердечной молитвы и изучивший благодаря этому в совершенстве духовные психические законы, как уже лично достигший бесстрастия становится способным руководить новоначальным иноком в его невидимой брани на пути к бесстрастию. Он должен уметь проникать до самых глубин души человеческой, видеть в ней самое зарождение зла, а также причины этого зарождения, устанавливать точный диагноз болезни и указывать точный способ лечения.

Старец – искусный духовный врач. Он должен ясно видеть устроение своего ученика, т. е. характер его души и степень духовного развития и обладать даром рассуждения и «различения духов», т. к. ему все время приходится иметь дело со злом, стремящимся преобразиться во Ангела светла. Но как достигший бесстрастия старец обычно обладает и другими духовными дарами: прозорливости, чудотворения, пророчества…

Старчество в своих высших степенях, как, например, прп. Серафим Саровский, получает полноту свободы в своих проявлениях и действиях, не ограниченных никакими рамками, так как уже не он живет, но в нем живет Христос (см. Гал. 2, 20) и все его действия в Духе Святе, а потому всегда в гармонии с Церковью и ее установлениями.