Очищение ума и сердца

Одно дело – чистота ума, а другое – чистота сердца. Ум – это одно из душевных чувств, а сердце обнимает в себе и держит в своей власти внутренние чувства. Поэтому сердце – корень, а если корень свят, то и ветви святы. То есть если сердце приводится в чистоту, то ясно, что очищаются и все чувства.

Ум скоро очищается, но скоро и оскверняется, а сердце достигает чистоты многими скорбями, лишениями, удалением от зла и умерщвлением для мира страстей. Оно не боится браней, потому что, как испытанную и верную душу, его укрепляет Бог.

Души, когда очистятся, видят низшие и высшие чины духов и друг друга в своем чине. Видят души не телесно – созерцают естество духовно, умным оком. Это и есть прозорливость. О таковых справедливо сказано апостольское слово: Тот, Кто в вас, то есть Христос, больше того, кто в мире, то есть диавола (1 Ин. 4, 4).

Дыхание жизни, которое вдунул Бог в человека, – душа разумная и бессмертная. Умдух не есть душа, но дар Божий, спасающий душу. Богоугодный ум течет впереди души и советует ей презреть временное, вещественное и тленное, а возлюбить блага вечные, нетленные и невещественные, чтобы человек, живя в теле, умом представлял и созерцал небесное и Божественное. Ум боголюбивый – благодетель и спаситель человеческой души.

Душа – в теле, в душе – ум, в уме – слово. Слово от ума. Что хочет ум, то и слово выражает. Боголюбивый ум – свет души. Душа пребывает в мире, как рожденная, а ум превыше мира, как нерожденный.

Растения имеют жизнь физическую, но души не имеют. Человек называется разумным животным, потому что имеет ум и способен приобретать познания. Прочие же животные, земные и воздушные, у которых есть голос, имеют дыхание и душу.

Животных существ имеется четыре различных вида: одни из них бессмертны и воодушевлены (таковы Ангелы); другие имеют ум, душу и дыхание (таковы люди); третьи имеют дыхание и душу (таковы животные), а четвертые имеют только жизнь (таковы растения, жизнь которых – без души, без дыхания, без ума и бессмертия).

Ум наш – образ Отца, слово наше (произнесенная мысль) – образ Сына, дух – образ Святого Духа. Наш ум, слово и дух служат образом Отца, Сына и Святого Духа. Человек – животное разумное, в нем таинственно и неизъяснимо связана персть с землей и ум с духом.

Однако говорить о Боге – великое дело, но гораздо большее – очищать себя для Бога, потому что в лукавую душу не войдет премудрость (Прем. 1, 4). Слово – слуга. В душе действует ум, а в теле – природа. Ум обожает душу, а природа разлагает тело. Бог положил преграду злу в людях тем, что даровал им ум, вéдение, разум и различие добра, самовластие и свободу.

Творец как Сын Человеческий, рожденный прежде всякой твари (Кол. 1, 15) по Воскресении из мертвых. Руководитель наш – разум познает во вселенной порядок, закономерность в движении и устройстве всего и восходит от видимого к Невидимому.

Мысль, что Отец больше Сына Человеческого, ясна, ибо что удивительного, что Бог больше Человека, ведь во Христе два естества. Так как мы состоим из двух естеств, из души и тела, из естества видимого и невидимого, то и очищаемся двояко – водою и Духом.

Познание мира и его цель

Смертную жизнь следует посвятить небесной. Нужно быть благоразумным, рассматривая философию мира сего, и науки, и книги, с мудростью собирать отовсюду полезное и избегать всего, что в каждом писателе вредного, и подражать работе мудрой пчелы, которая садится на всякий цветок, но весьма умно берет с каждого только полезное.

Как статуя, картина – любая вещь говорит о разумном труженике, так и мир – о Творце. Знание должно вести к истине, к нравственности, к Богу, к любви. Наш ум, имея образ Божий, стремится к вéдению благости Святой Троицы – познать, что есть Ум, Слово и Дух. Естество души человеческой от естества Ангельского отличается тем, что имеет дух животворящий и своей деятельностью оживотворяет соединенное с ним земное тело.

Ум, созданный по образу Прекрасного, и сам может быть прекрасным и исполняться великих благ.

По образу Божию люди выше Ангелов, но по подобию гораздо ниже добрых Ангелов. Как Бог свободен и творит, что хочет, так свободна и душа. Нищий духом старается о том, чтобы помыслы его не исходили вне его. Ум наш легок и, если не связан памятованием Божиим, не избежит парения.

Познавай Премудрость Создателя. Душа бесплотна – и Бог бесплотен; ум твой не ограничен – и Бог не ограничен местом. Душа невидима, не имеет цвета, вида, очертания, но узнается только по действиям. Так Каин, первый ученик диавола, научился в душе своей зависти и убийству и, не имея сил к богоборству, впал в братоубийство.

Кто из устройства мира уразумевает умом своим Зиждителя, тот исполняется премудрости. Египтяне, изобретшие геометрию, и халдеи, познавшие астрологию, занялись исследованием предметов пустых – пиитикой с баснями, риторикой с искусством в слововыражении, софистикой с ложными умозаключениями – и от этого вознерадели о познании Бога и, соделав свои души злохудожными, лишили себя истины и премудрости.

Согласование сил и способностей души

Творец дал душе тело, как колесницу для жизни. В душе пребывает жизненная сила тела и другая сила, созерцающая существующее, – она называется разумной силой. Сила созерцательная приводится по произволению. Если разумная сила будет всегда бодрствовать, то душа будет занята созерцанием лучшего и духовного и наблюдать за движением тела, уцеломудривать его и утишать его страсти. Если же душа, возлюбив леность, оставит созерцательную силу недеятельности, то телесные страсти, найдя жизненную силу праздной и разделив ее между собой, так как никто ими не правит, увлекают душу к своим стремлениям и действиям.

Потому телесные страсти в нас сильны, когда ум бездействен, и благопокорны, когда ум управляет и владеет телом. Тело подобно коню прекрасному, и сильному, и нужному, но оно требует наездника и управителя. Если в душе – добродетель и нет зла и порока, то и тело не делает зла, а пребывает в доброделании, как управляемое добрым разумом.

Можно, и дома сидя, скитаться помыслами вне и, находясь на рынке, но соблюдая трезвение, быть как бы в пустыне, обращаться только к себе самому и к Богу и не воспринимать чувствами тех мятежей, какие производятся в душе чувственными предметами, ибо собственное тело наше является как бы приютом, пристанищем для души, естественным монастырем, где ум любомудрствует и прославляет Бога.

В Христовой Церкви люди из разных племен и стран в своих телах являют одну боголюбивую душу, одну святую волю, возобновляя благодатью первобытную добрóту, чтобы у людей не было разделения, раздоров, войн и люди были подобны Ангелам. А Ангельское богатство – это невещественное стяжание и богатство разумения, и любви, и созерцания Бога. Любовь Божия связует горних, любовь Божия и земных связует воедино, ибо кто во Христе, тот новая тварь (2 Кор. 5, 17).

В Писании указываются три рода творения: первое – приведение из небытия в бытие; второе – изменение из худшего к лучшему (например, крещение – начало жизни во Христе); третье – воскресение из мертвых.

В речи живое слово влагает дух, познающий Бога. Но наше богопознание ограничено, ибо состоит в познании действий и свойств, а не Сущности Божества, в познании, что один Господь, одна вера, одно крещение (Еф. 2, 11), един Христос в славу Бога Отца (Флп. 2, 11).

Все тела по естеству неподвижны, движутся же душой – одни разумной, другие неразумной, а иные и вовсе бесчувственной. Из душевных сил иная – питательная и растительная, иная – воображательная и побуждательная, иная – и разумная, и мыслительная. Одной первой причастны растения, второй вместе с первой – бессловесные животные, третьей же – люди (вместе с двумя первыми силами). Первые две силы тленны, а третья, как дух, усматривается нетленной и бессмертной.

Все разумное и умное бытие разделено на Ангельское и человеческое естество. Ангельское естество разделено на два главных нравственных союза и общества: на святое и проклятое (демонов). Также и весь род человеческий разделяется на два союза: на благочестивых и нечестивых.

Среди людей есть несколько побуждений к любви: первое – Божественное (желание добра); второе – естественное (например, любовь детей к родителям); третье – по тщеславию (например, хвалимого к хвалящему); четвертое – по корысти (за подарки); пятое – по чревоугодию и плотской похоти.

Между Богом и человеком стоят предметы вечные и умносозерцаемые. Слово Божие, как солнце, освещает мир помыслов. Добродетельное любомудрие порождает бесстрастие воли, а не естества.

Святитель Григорий Богослов добродетель мысленной силы назвал благоразумием, вéдением и мудростью; добродетель силы раздражительной – мужеством и терпением, а добродетель силы вожделевательной – любовью, целомудрием и воздержанием; правда же во всех силах троечастной души научает благообразию. Целый мир не равноценен душе.

В разуме – познавательная способность души, в воле – желательная, в сердце – чувствующая сила (стремление к радости, блаженству, благоговению, святости).

Сердце – сокровенная храмина ума и первый плотской орган мыслительной силы. Святой Антоний Великий говорит: «Воля, которая действует в сердце человеческом, бывает трояка: первая – от диавола; вторая – от человека; третья – от Бога». «Душа, – как пишет Евагрий монах, – есть субстанция живая, простая, бестелесная, невидимая для телесного зрения, также бессмертная и одаренная умом и разумом».

Наша троечастная душа, внутренний человек, как умная сущность, есть боголепнейшее чудное подобие и образ Живоначальной Троицы. Она, по словам преподобного Симеона Нового Богослова, «лучше и выше всего мира».

Тело первого человека Адама было сотворено Богом бессмертным, но после грехопадения смерть и зло вошли в мир. Но как отделение души от тела есть смерть тела, так и отделение души от Бога есть смерть души. И у души есть смерть, хотя она по естеству и бессмертна, так что мертвецами называются те, которые хотя еще живы телом, но мертвы душой. Хотя тело создано нетленным, но после греха уподобилось оно скотам несмысленным и оказалось в рабстве у гнева и похоти, так что теперь в мысленной силе души рождаются и действуют помыслы, в раздражительной – зверские страсти, в вожделевательной – скотские похоти, в уме – мечтательные воображения, в рассудке – мнения.

Имеются в душе четыре родовые добродетели: мужество, благоразумие, целомудрие, справедливость, от которых рождаются вера, надежда, любовь, молитва, смирение и многие другие душевные добродетели.

В человеке действует совесть – естественный закон, просвещающий ум и показывающий ему, что добро и что зло. Образ Божий заложен в бессмертной и свободной душе, подобие – в добродетели. Они – по естеству нам, страсти же привнесены извне.

Душа в естественном своем состоянии доходит до познания Божией премудрости; от познания Божией твари возносится она к Богу. Итак, образ Божий – в невидимой душе.

О душе так рассуждает всякий из нас с тех пор, как начинает сознавать себя. Каждый человек интуитивно чувствует, что он принадлежит двум мирам, живет двоякой жизнью – что, кроме тела, он имеет особое духовное начало, особую, отличительную от тела сущность, которая управляет разнообразными телесными движениями, которая мыслит, познает чувствует, воспоминает. То есть душа ощущается как отдельное, самостоятельное, невидимое духовное существо, кроющееся под телесной, материальной оболочкой. Люди иногда, по-видимому, наслаждаются здоровьем, довольством, всей полнотой внешнего благополучия и, несмотря на это, испытывают мучительную скорбь, тревогу, недовольство собой и так далее. Примеров такого господства души над телом можно привести много.

Бессмертие – удел души разумной по одному уже тому, что она не есть что-либо материальное, вещественное, составленное из частей. Она духовна и потом проста, то есть не состоит из частей и не может, следовательно, подлежать разложению на составные элементы или тому, что мы обыкновенно соединяем с понятием смерти.

Тело тленно и маловременно, а душа Божественна и бессмертна и, будучи вдуновением Бога, соединена с телом для испытания и восхождения к богоподобию.

«Я признаю, – говорит святитель Иоанн Златоуст, – двух человеков: одного видимого и другого, скрывающегося в видимом. У нас есть внутренний человек, что составляет наше совершенство – мы имеем разумную душу, так что тело есть только орудие души человека, собственно же человеком является то, что составляет душу», – дыхание Бога.

Преподобный Макарий Египетский: «Душа имеет образ ангельский и зрак, подобный внешнему человеку. Как телесных членов много и все называются одним человеком, так и у души много членов: ум, совесть, воля, помыслы осуждающие и оправдывающие, но душа одна, и это внутренний человек».

Душа имеет возможность созерцать горнее, что не видимо телесными очами и что не во власти плоти.

«Поэтому троечастная разумная душа, – говорит святитель Феофан Затворник, – видится в двух действиях: первое – разумное, востекает к Ангелам, Богу Первообразу; второе – страстное, в страданиях и отрадах при приобщении к естеству чувствительному, питательному, растительному, подлежит влияниям воздуха, холода и тепла и в пище имеет нужду, возникает алчба, жажда, печаль, болезнь.

Душа сострадает телу, а тело не сострадает душе.

Умное духовное состояние – душа и тело во всем подчинены духу, а ум покорился Богу и Его воле.

Дух человека содержит чувство Божества – совесть и тем неудовлетворенность. Когда человек в своем чине держится, то он живет духом, страхом Божиим водится: и совесть слушает, и горнего ищет.

А когда он поддается влечениям тела, то выходит из своего чина и то, чего хочет дух, думает достать среди тварей. Это ему не удается, и он томится и сокрушается. Дух тут, как пленник в узах, находится в услужении у варваров – страстей похотных. Сам он не удовлетворяется, и страсти делает неудовлетворенными, сообщая им безграничный размер.

Отчего все животные потребности у животных – в своей мере, а у человека, когда он предается чувственности, чувственные потребности предела и меры не имеют? Эту безмерность сообщает им дух, попавший в плен к ним; а сею безмерностью чает затушить свою жажду бесконечного. И животные у нас отправления есть, и в самом их движении проявляется нечто, совсем животным не свойственное».

Когда человек испытывает стыд и жалость, то есть стыдится желаний и поступков своей материальной природы, то он познает на деле действительность духовного сверхматериального существа человека, ибо влечения плоти отталкиваются нами как чуждые.

Итак, человек обладает духом, истинная жизнь которого – в Боге.