Если и оный составный елей имеет столько силы, что помазанные им вступают уже в царственную славу, то кольми паче те, у которых ум и внутренний человек помазаны освящающим елеем радования и которые прияли залог благого Духа, взойдут в меру совершенства, то есть Царства и сыноположения Христова, соделавшись сотаинниками Самого Царя, когда угодно имея право входить к Отцу и исходить от Него! Ибо хотя и не получили они совершенного наследия, будучи обложены еще тяготою плоти, однако же, по причине залога Духа, несомненно для них уповаемое.
И что воцарятся со Христом и будут в обилии и полноте Духа, не сомневаются они в этом, потому что, находясь еще в плоти, испытали уже оную силу и оное наслаждение. Ибо нисходящая благодать через очищение внутреннего человека и ума совершенно отъемлет покрывало сатаны, наложенное на людей преслушанием, и отревает от души всякую скверну и всякий нечистый помысл с той целью, чтобы душа соделалась чистою и, прияв собственное свое естество, ясными очами и невозбранно взирала на славу истинного света. И таковые здесь еще бывают восхищены в оный век и созерцают тамошние красоты и чудеса.
Как телесное око, когда ничем не страждет и здорово, смело смотрит на солнечные лучи, так и они, имея просвещенный и чистый ум, во всякое время созерцают неприступное сияние Господа. Но таковая степень нелегко достигается людьми; напротив того, потребны для сего продолжительные труды, неисчислимые подвиги и поты.
Очищение тела есть неприкосновенность к плотской скверне. Очищение души есть освобождение от тайных страстей, возникающих в уме. Очищение же ума совершается откровением тайн. Ибо очищается он от всего, что по дебелости своей подлежит чувству.
Малые дети невинны телом, бесстрастны душой, но никто не назовет их чистыми умом. Ибо чистота ума есть совершенство в пребывании в небесном созерцании, к которому без участия чувств возбуждаемся духовной силой горних украшений, бесчисленных чудес оного небесного мира. Сам Бог наш да сподобит нас всегда созерцать Его непокровенным умом, а потом и непосредственно во веки веков! Ему слава! Аминь.
Первой из тайн именуется чистота, достигаемая при действенности заповедей. Созерцание же есть духовное созерцание ума, состоящее в том, что он приходит в изумление и постигает, что было и будет.
Созерцание есть ведение ума, приводимого в изумление домостроительством Божиим во всяком роде и роде и постигающего славу Божию и тяготы нового мира. При этом сокрушается и обновляется сердце, и, подобно младенцам о Христе, человек воспитывается млеком заповедей новых и духовных, делается без зла, приобучается к тайнам Духа и к откровениям вéдения, восходя от вéдения к вéдению, и от созерцания к созерцанию, и от постижения к постижению, и обучается и укрепляется таинственно, пока не будет вознесен к любви, соединен с надеждой, и не водворится в нем радость, и не будет он вознесен к Богу и увенчан естественной славой своего сотворения, в какой был создан.
Сими пажитями Духа восходит ум к откровениям вéдения, и падает, и восстает, и побеждает, и побеждается, и пережигается [искушениями] в пещи кельи и таким образом очищается. И бывает с ним милость, и деятельно сподобляется он того созерцания Святой Троицы, которого вожделеваешь ты.
Ибо есть три созерцания естеств, в которых ум возвышается, показывает свою деятельность и обучается: два созерцания естеств сотворенных, разумных и неразумных, духовных и телесных, и еще – созерцание Святой Троицы. Посему сперва бывает созерцание всякой твари, пришедшей в бытие, и ум проникает ее откровением вéдения; а что не подлежит чувствам, в том бывает умное созерцание.
Посему созерцание сынов таинства веры сопряжено с верой и пасется на луге Писаний. Оно воедино собирает ум от всякого внешнего парения и связует его единением Христовым, и созерцание его бывает в таинственных словесах, положенных в Писании. И словеса, не постигаемые вéдением, приемлются нами при помощи веры, и вéдение о них получаем в созерцании, какое бывает в нас по очищении.
Сподоби меня, Господи, познать и возлюбить Тебя не тем вéдением, какое приобретается через обучение с расточением ума, но сподоби меня того вéдения, в котором ум, созерцая Тебя, прославляет естество Твое в созерцании, тайно похищающем у мысли ощущение мира! Сподоби меня возвыситься над зрением воли, порождающей мечтания, и узреть Тебя, связуемого крестными узами, в этой второй части распятия ума, который, свободно от влияния на него помышлений, упокоевается в непрестанном, преестественном созерцании Тебя!
Вот начало духовного созерцания в человеке, а сие – начало всех откровений уму! И этим началом ум возрастает и укрепляется в сокровенном; им-то возводится к иным, превышающим человеческую природу откровениям. Короче сказать, его рукою сообщаются человеку все Божественные созерцания и откровения Духа, какие приемлют святые в мире сем, и все дарования и откровения, какие только естество может познать в жизни сей. Вот корень нашего чувства, влагаемый в нас Творцом нашим!
Но, о Солнце этого видимого нами солнца, и луны, и звезд, и света, и всей природы Создателю, сокрой меня от них во свете Твоем, чтобы я, созерцая в нем одного Тебя, Слове, не видел мира и того, что в мире, но и видя, был как бы невидящим, и слыша, как бы не слышал. И как бывает с сидящими во тьме житейских удовольствий и тьме славолюбия, – видя, они не видят Твоей Божественной славы и, слыша, совершенно не разумеют Твоих заповедей и повелений, – так будет и со мною во свете Твоем, когда я, и видя, не буду видеть мира и того, что в мире.
Ибо кто, видя Тебя и чувствуя себя озаренным Твоей славой и Божественным Твоим светом, не изменился умом, душой и сердцем и не удостоился всевластно, Спасителю, видеть иначе и слышать таким же образом? Ибо ум, погружаясь в Твой свет, просветляется и делается светом, подобным славе Твоей, и называется Твоим умом, так как удостоившийся соделаться таковым удостаивается тогда и ум Твой иметь и делается с Тобою безраздельно единым.
Всегда надлежит умом воззревать к Богу, от Коего единого приходит всякая помощь, чтобы ум сей просветился мысленными лучами света Божия и, сделавшись обóженным, стяжал и своего рода неизменяемость, дабы не возвращаться на зло. Тогда-то наконец становится он властителем земли, так что не смеет уже более приближаться к нему никакое земное похотение, но все земное трепещет перед ним и боится его, – не ради его самого, а ради Бога, страшного самим Херувимам, Которого он всегда имеет присущим в себе и от Коего отлучиться мыслью и отдалиться желанием и чувством не позволяет он себе ни на одно мгновение. Богу,
Благодетелю нашему, слава, честь и поклонение во веки веков.
Совершенный ум есть тот, который, истинной верою недоведомо познав Недоведомого, обозрел все вообще Его творения и от Бога получил всеобъемлющее познание о Его в них Промысле и суде, сколько то доступно человекам.