Страхи смерти или телесных повреждений достаточно распространены, поскольку связаны с реальной угрозой существованию. Заботиться о здоровье и учитывать потенциальные угрозы ему достаточно разумно. Как и в случае с другими типами страхов, однако, слишком выраженная реакция избегания, включающая охранительное поведение, может привести нас в ловушку страха.

Пример Али иллюстрирует типичный цикл панических атак. После сердечного приступа Али стал переоценивать угрозу повторного инфаркта и постоянно контролировать частоту сердечных сокращений. Его страх связан с усилением сердцебиения, поэтому, если при проверке пульса он обнаруживает признаки его учащения, катастрофизация угрозы дополнительно усиливается. Чем сильнее Али верит, что у него начался сердечный приступ (преувеличенная угроза), тем чаще бьется его сердце (реакция на страх). Чем чаще сердцебиение, тем больше Али уверяется, что у него снова инфаркт. Это распространенная модель, наблюдаемая при телесных страхах: реакция организма неправильно интерпретируется, и это подстегивает возникновение ловушки страха.

Рассмотрим пример из жизни Аиши.

Страхи Аиши появились давно и со временем стали только хуже. Какие действия Аиши не дают ей выбраться из ловушки страха? Как связана ее тошнота и реакция ее организма на страх?

Многие действия Аиши не дают ей выбраться из ловушки страха уже долгое время: она старается не есть пищу, приготовленную другими людьми, слишком усердствует с уборкой и проверяет, не заболел ли кто из одноклассников детей. Эти действия, скорее всего, заметны и самой Аише. Но, так же как Али с его страхом перед инфарктом, Аиша, вероятно, прибегает и к скрытым формам избегания, которые удерживают ее в ловушке. Наверняка она уделяет слишком много внимания самочувствию, следя за ощущениями в животе. В результате она ошибочно принимает реакцию организма на страх за признак приближающейся рвоты. Помните, какие изменения происходят в системе «отдыхай и переваривай» в ответ на испуг? Пищеварение замедляется, появляются неприятные ощущения в животе. Это действительно немного похоже на тошноту. Но Аиша, у которой уже давно не было рвоты, скорее всего, испытывает именно реакцию на страх – однако совершает множество действий, не позволяющих ее рептильному мозгу это осознать. Она сидит в туалете, делает дыхательные упражнения, напрягает мышцы – ее рептильный мозг полагает, что именно эти действия удерживают ее от рвоты, поэтому Аиша продолжает преувеличивать угрозу. Поведение Аиши также подкрепляет ее уверенность в том, что рвота – это сущий кошмар, хотя ее последний опыт доказал обратное. Это отображено на схеме ловушки страха Аиши.

Итак, ловушки страха Али и Аиши устроены одинаково – так же, как и все остальные ловушки, рассмотренные в этой главе. Ощущение катастрофизации угрозы поддерживается при помощи избегания, бегства и охранительного поведения. Единственное отличие в данном случае – неверное истолкование реакции организма на страх, ведущее к преувеличению угрозы. Али ошибочно считает изменение пульса, вызванное чувством страха, сердечным приступом. Аиша принимает возникающие от страха ощущения в животе за признаки подступающей рвоты. Если Али и Аиша будут реже прибегать к избеганию, бегству и охранительному поведению, их рептильный мозг поймет, что все испытываемые ими ощущения – результат страха, а не сердечный приступ или неминуемая рвота.

Ловушки страха, связанные с боязнью заболеть (вообще или чем-то конкретным), устроены так же, как и другие ловушки страха, описанные в этой книге. Повышенное внимание, уделяемое определенной части тела, приведет к обнаружению все новых ощущений, которые будут истолковываться как признаки болезни.