Губернатор, который давно потерял сознание, пришел в себя, открыл глаза и огляделся, медленно вспоминая события дня. Рядом с ним на коленях стоял человек в форме майора – военный врач. Вокруг толпились штатские из штаба губернатора; на лицах выражалось естественное волнение за свои должности. Чуть поодаль стоял генерал Мастерсон; разговаривая с каким-то офицером, он жестикулировал сигарой.

– Это был самый красивый бой в моей жизни – клянусь Богом, сэр, это было великолепно! – воскликнул он.

О красоте и великолепии свидетельствовали мертвецы, которых уложили в ряд. Неподалеку не так ровно лежали раненые – полуголые, беспокойные, перевязанные.

– Как вы себя чувствуете, сэр? – спросил врач. – Я не нахожу у вас раны.

– По-моему, я не ранен, – ответил пациент, садясь. – Вот только лодыжка…

Врач срезал с губернатора сапог и стал осматривать его лодыжку. Все следили за ножом в его руке.

Пошевелив ногой, пациент увидел неподалеку свернутый лист бумаги. Он подобрал его и небрежно развернул.

Перед ним было письмо трехмесячной давности за подписью «Джулия». Разглядев свое имя, он прочел письмо. Ничего особенно примечательного в нем не было: обычное признание слабой женщины в грехе измены, раскаяние неверной жены, брошенной соблазнителем. Письмо выпало из кармана капитана Армистида… Прочитав письмо, губернатор осторожно спрятал его к себе в карман.

К ним подскакал адъютант. Спешившись, он подошел к губернатору и отдал ему честь.

– Сэр, – сказал он, – прискорбно видеть вас раненым. Главнокомандующему ничего не было известно. Он передает вам привет. Мне поручено передать, что на завтра он назначил большой смотр резервного корпуса в вашу честь. Позвольте добавить: если вы будете в состоянии посетить смотр, карета генерала к вашим услугам.

– Будьте любезны, передайте главнокомандующему, что его доброта глубоко тронула меня. Если подождете несколько секунд, я напишу более подробный ответ.

Губернатор радостно улыбнулся и, оглядев врача и своих помощников, добавил:

– Пока – если позволите сослаться на ужасы мира – я нахожусь «в руках моих друзей».

Юмор великих людей заразителен; все, кто слышал губернатора, расхохотались.

– Где капитан Армистид? – спросил губернатор, не слишком успешно изображая беззаботность.

Врач кивком указал на ближайшее тело в ряду убитых. Лицо было тактично закрыто платком. Он лежал так близко, что великий человек мог бы дотянуться до него рукой, но этого он делать не стал. Наверное, испугался, что запачкается кровью.