Глава 23

1 октября 1846, остров Блаугдон, Род-Айленд

Хюльда написала коменданту на следующий же день, отчаянно нуждаясь в дополнительной информации. Почти неделю спустя она получила ответ. На этот раз – простую телеграмму, в которой говорилось: «Боюсь, я не могу предоставить другие сведения».

Послание растревожило ее. Неужели они защищали персональную информацию публично осужденного человека, или же в его досье недоставало данных? «Столько суеты из-за мертвеца», – говорила она себе, и все равно всякий раз, как собственные доводы успокаивали ее, шальная мысль вновь сталкивала ее в омут сомнений.

Она видела его. Она могла поклясться, что видела его! Но с чего бы тюрьма стала покрывать освобождение серийного убийцы? Или его побег?

Единственное, что хоть немного ее успокаивало, – это слова мистера Фернсби о том, что здесь она в безопасности. Ведь так и было. Казалось маловероятным, что мистер Хогвуд как-то сымитировал собственную смерть, выскользнул из тюрьмы строгого режима и иммигрировал в Америку только лишь затем, чтобы вломиться в БИХОК, найти ее личное дело и проделать весь путь до Блаугдона ради мести.

Мистер Фернсби тоже был занят: до такой степени, что Хюльда видела его лишь за едой, кроме вчерашнего дня, когда он отправился на долгую прогулку по острову; он что-то бормотал себе под нос, выходя из дома. Почти все время он корпел над рукописью в своем кабинете. Дважды он там и ужинал. Хюльда удивлялась этому, но она занимала не то положение, чтобы о чем-то спрашивать или мешать ему. И все равно она раз или два стояла у него под дверью, прислушиваясь и ничего не слыша. Она хотела было спросить его о «Начинающем бедняке», которого осмелилась купить, но, будучи занята мыслями о возможных махинациях мистера Хогвуда, так и не начала читать.

Когда мисс Тэйлор и мистер Бабино были заняты собственными делами, а попререкаться с мистером Фернсби не удавалось, Хюльде быстро становилось скучно. Она все еще не отыскала второй источник магии и была уже готова зубами и ногтями разодрать сам фундамент, если только это заставит ее думать о чем-либо, кроме Сайласа Хогвуда.

После того, как мистер Фернсби забрал ужин к себе в кабинет в третий раз, Хюльда вызвалась вернуть на кухню его поднос, велев мисс Тэйлор идти отдыхать пораньше. Тени помахали ей, когда она проходила по коридору; Хюльда помахала в ответ, и дом задрожал от удовольствия. Двумя пальцами она постучала в закрытую дверь кабинета.

– Войдите, – раздался изнутри голос мистера Фернсби.

Толкнув дверь, Хюльда подавила вздох при виде представшего ей зрелища. Листы бумаги и карандашные стружки разбросаны по полу, чернильные пятна на столе, возле стула – открытые книги. Поднос с его посудой опасно примостился на самом краешке стола. Мисс Тэйлор помыла остальные тарелки, но мистер Фернсби, видимо, не дал ей забрать эти.

– Я пришла за подносом, – сказала она.

Он резко выпрямился, как будто ему за шиворот налили холодной воды, и развернулся на стуле.

– Хюльда! Я думал, вы Бет.

Она не стала указывать ему на то, что он не назвал ее «миссис Ларкин», хотя более мудрая ее часть говорила, что это следовало сделать. «Профессионализм – это твоя защита», – напомнила она себе, но теперь поправлять его было уже слишком поздно, ей станет неловко, так что она решила просто забыть об этом. Хюльда двинулась за подносом, но помедлила, прежде чем взять его.

– Могу я поинтересоваться, почему вы стали отшельником?

Мистер Фернсби отложил ручку и потер глаза ладонями.

– Второе письмо, что я получил на той неделе, было от моего редактора. Через полторы недели у нас встреча, и я хочу перед этим дописать как можно больше этой чертовой книги. Я переживаю, что она будет не так хороша, как первая.

Она взглянула на стопки бумаги возле его локтя.

– Не знаю, как насчет первой, но разве не будет достаточно предоставить что-то вроде синопсиса?

– Я не могу написать синопсис.

– Почему нет?

– Потому что тогда мне нужно будет знать концовку, а зачем мне дописывать книгу, если я уже знаю, чем она кончится? – Вопрос казался шутливым, но она почувствовала, что его доводы совершенно серьезны. – Кстати. – Он развернул стул к ней, и Хюльда вдруг очень остро ощутила, как близко к ее ногам находятся его колени. Она могла даже почувствовать тепло, исходящее от них… Но это было нелепо. Разве у людей бывают горячие колени?

Она покраснела, поняв, что совершенно прослушала его вопрос.

– Простите, вы не повторите?

– Вы мне поможете? – Он накрыл ладонями колени, как будто пряча их от ее изучающего взгляда. Стало трудно дышать. Не таращилась же она на его колени, в самом деле? – Ваша идея для завязки оказалась очень удачной. Я бы снова хотел одолжить ваш мозг, если вы не заняты. – Внезапно смутившись, он оглядел комнату. – Я, эм, попозже здесь приберусь.

Она отмахнулась от предложенной сделки:

– Меня едва ли беспокоит беспорядок, учитывая, что у вас дедлайн, мистер Фернсби. – Она была рада причине поговорить с ним. Она чувствовала себя… лучше… рядом с Мерриттом Фернсби. В углу стоял простой деревянный стул, так что она перенесла его поближе, поставив так, чтобы их колени разделяло разумное расстояние. Переключившись на профессиональную версию себя, она спросила: – И в чем же именно вам требуется моя помощь?

Он вытащил несколько листков и просмотрел их.

– Да в этой проклятой любовной линии.

Ее теплые чувства вмиг растворились, и маска профессионала треснула. Она поднялась:

– Я пойду.

– О, прошу вас! – Он схватил ее за руку. – Просто выслушайте меня.

Ее взгляд перескочил на его пальцы. Он определенно заметил это, учитывая, как быстро ее отпустил. Он прочистил горло:

– То есть если остальные вас не ждут.

Кусая губы, Хюльда села, в запястьях и шее стучал пульс.

– Хорошо, – ее подтянутый тон ей изменял. – Рассказывайте.

– Я только начал ее развивать. Я вернусь в тексте назад и расставлю намеки. Долгие взгляды и всякое такое, – ответил он, и Хюльда возблагодарила небеса за то, что его глаза сейчас были на рукописи, а не на ней. – Но вот они одни, вдвоем, в доме этого Квакера, и я подумал… сделать это сейчас? А что сделать? Хотя она ведь богатая наследница, а он из Хартфорда, и в конце их пути разойдутся. Но я не хочу, чтобы читательницы подумали…

– Мистер Фернсби. – Прямая спина. Ровный голос.

Замолчав, он встретился с ней взглядом. Его глаза казались особенно голубыми, когда он уставал.

– Что?

– Я понимаю, что мой читательский опыт не делает меня экспертом в данной теме, – продолжила она, – но это не романтика.

– Ну конечно же…

– Если вы не планируете подарить этой паре счастливый конец, тогда лучше их и вовсе не сводить. Вы потеряете читателей. Публика в большинстве своем предпочитает комедии, а не трагедии.

Он минутку подумал об этом. Повесил нос и надул губы.

– Так что мне с ними делать – заставить поцеловаться?

Хюльда поерзала, пытаясь игнорировать жар, поднимающийся по шее.

– Насчет этого не знаю. Но я уверена, что если они будут вместе, может, поженятся или обручатся в финале…

– Им придется поцеловаться до свадьбы. Он либерал. – Он подмигнул ей и посмотрел в свои записи. – Но для этого, наверное, еще слишком рано… если, конечно, я не добавлю напряжения в ту сцену, где они прячутся в сарае.

– Э-это ваша книга, мистер Фернсби. Я уверена: что бы вы ни решили – так будет лучше всего. – Она встала и взялась за стул, намереваясь вернуть его в угол.

– Я просто интересуюсь вашим мнением. – Казалось, ему и правда любопытно. – Уж, конечно, вы бы не стали целоваться в чужом сарае с мужчиной, если бы он сперва не… что? Подержал вас за руку? Может, сначала нужно признаться в чувствах? Или я забегаю вперед, и поцелуй должен случиться в конце истории?

Ее уши горели.

– Все люди разные. – Она поставила стул, сильнее стукнув о пол, чем намеревалась, а затем совершила грубейшую ошибку и обернулась.

Мистер Фернсби смотрел на нее, забыв о бумагах, правая бровь приподнята, верхняя губа изогнулась, как у шкодливого школяра.

Она снова почувствовала себя полураздетой.

– Миссис Ларкин. – Две из обычных трех складочек появились между его бровями. – Вас что, никогда не целовали?

Огонь. Она была в огне.

– Извините. – Хрипота в собственном голосе еще больше ее смутила. Она бросилась к двери.

Он встал, зашуршала бумага.

– Простите, мне не стоило спрашивать.

Она задержалась у двери.

– Просто мне с вами так комфортно. – Сожаление сделало его слова легкими и понесло их, как дым от свечи. – Не отвечайте. Просто… простите меня.

Считая про себя, она медленно выдохнула, оглянулась, но едва осмеливалась встретиться с ним взглядом. Сердце ее билось неровно, но она не хотела уходить.

– Боюсь, моя реакция уже ответила вам за меня.

Она ожидала, что он пошутит, но мистер Фернсби сел, отложил в сторону рукопись и спросил:

– Каково иметь магию?

Смена темы удивила ее и принесла облегчение. Она отпустила дверную ручку, обняла себя за локти и сделала несколько шагов вглубь комнаты.

– Я… ну, я, в общем-то, и не помню, когда у меня ее не было, разве что маленькой девочкой я мечтала быть волшебницей.

Он улыбнулся:

– И что же вы воображали?

– Вообще-то, психометрию. Я хотела читать мысли. Знать, что люди на самом деле обо мне думают.

– Какие ужасные чары.

– Согласна с вами. Ну, теперь согласна. – Она пожала плечами. Сделала еще шаг ближе. – Магия мне определенно была полезна. Я бы не хотела жить без нее. Она как пятая конечность.

– Или шестое чувство, – предложил он.

Она кивнула:

– Да, это более подходящая метафора. Наверное, потому вы и писатель.

– Или пытаюсь им быть. – Он мрачно взглянул на рукопись. – А вы никогда не думали открыть что-то вроде лавки с гороскопами? Они весьма популярны.

– У моей прабабушки была такая. – Еще шаг. – Она была эксцентрична.

– Необязательно быть эксцентричным, чтобы иметь собственный бизнес.

– Нет, – согласилась она, – но, когда вы превращаете себя в модную диковинку, вы привлекаете определенный сорт людей. Они видят только новизну, а когда насытятся ею, уходят. У нее были тысячи друзей, но ни один из них не был настоящим. По крайней мере, так мне говорили. Она умерла, когда я была еще маленькой.

Он потер подбородок. Его покрывала щетина; он сегодня не брился. Было что-то очень мужественное в этой его неопрятности, и Хюльда на миг задумалась, насколько жесткой эта щетина покажется ее пальцам.

– Похоже, она была тот еще персонаж.

– Она была вполне себе настоящая.

– А вы никогда не думали, – тут же спросил он, – что мы персонажи чьей-то книги? Что все наши действия, причуды, мысли и желания контролирует какой-то всеведущий автор?

Странная идея.

– Бог?

– Ну, если он ее пишет, тогда книга у нас явно нехудожественная.

Хюльда засмеялась:

– Уж надеюсь, потому что, будь она художественной, нас бы с вами на самом деле не существовало.

Мерритт улыбнулся. Это была притягательная улыбка – искренняя и слегка кошачья, верхние зубы у него были ровные. Она заметила два кривых внизу.

– Ну, – он откинулся на спинку стула, – тогда хорошо, что БИХОК дает вам достаточно возможностей применять ваши таланты.

Она секунду изучала его, надвинув очки повыше на нос, чтобы лучше видеть. Он с любопытством рассматривал ее в ответ. Секунду спустя она сказала:

– Ну что ж. Допивайте чай.

– Простите?

– Вы меня как-то просили узнать ваше будущее. – Она подняла его остывшую чашку с подноса; чая там было еще на треть. – Я это сейчас сделаю.

Выражение, появившееся на его лице, сделало его похожим на мальчишку.

– Правда?

Она закатила глаза.

– Будете тянуть, я передумаю. – Его возбуждение казалось осязаемым; понимание того, что она стала его причиной, вызывало трепет в ее груди. К тому же ей хотелось узнать больше о Мерритте Фернсби, к добру или к худу.

Он допил холодный чай, лишь слегка поморщившись. Хюльда забрала у него чашку и наклонилась поближе к свече, изучая чаинки. Иногда получалось не сразу… Может, если бы магии в ее крови было больше, она бы лучше контролировала свои чары…

Вспышка в голове. На этот раз не видение, а слова и ощущения, как будто она прикасается к полной вилке еды самым кончиком языка, но ей нельзя ни кусочка положить в рот.

Вражда. Непонимание. Желание. Предательство. Правда.

Все мелькнуло и исчезло так же быстро, как появилось, хотя Хюльда продолжала смотреть на чайные листья.

– Неужели все плохо? – спросил он.

Пару секунд Хюльда не могла вспомнить, где находится. Но ее прови́дение было столь слабым, а действие чар – столь кратким, что побочные эффекты от использования магии отступили быстро.

Разгладив лоб, она опустила чашку. В ее голове сплелось несколько вариантов красивой лжи. Что-то более приятное, чем дискомфорт, все еще гудящий у нее в груди. Но Мерритт… он бы хотел знать.

– И хорошее, и плохое, наверное, – выговорила она, поставив чашку. – В будущем у вас вражда… но эта вражда приведет к истине.

– Вражда и истина? Звучит религиозно. Я же не стану мормоном, нет?

Она моргнула.

– А кто такие мормоны?

От отмахнулся от вопроса. Сам заглянул в чашку.

– Ну, я вижу… кролика. С отрезанными ушами и хвостом.

Она улыбнулась.

– Возможно, мистера Бабино можно убедить и это воплотить в вашем будущем, – подняв поднос, она повернулась к двери.

– А вас никогда это не беспокоит? – его голос летел ей вслед. – Что вы всегда знаете будущее?

Ее руки крепче сжали поднос, а порхание в груди стихло.

– Вовсе нет. Потому что, если честно, – она повернулась и встретилась с ним глазами, надеясь, что не выдала взглядом свою собственную правду, – я его никогда толком не знаю.

* * *

Субботним утром Хюльда поднялась рано, полная решимости снова быть полезной. А лучше всего ей удавалось именно быть полезной. Принося пользу, она хорошо себя чувствовала, независимо от всей ерунды и тревог, что случались в ее жизни.

И поэтому она изучила каждый дюйм дома. Прошла по каждому футу ковра со своей волшебной лозой. Развешивала амулеты, перевешивала амулеты, сплетала новые амулеты, которые принесли ей ровным счетом нисколько полезной информации. Она даже взяла с собой мисс Тэйлор, на случай если ее ясновидение что-нибудь бы обнаружило, но, увы, не сработало.

Внутри дома ей делать было больше нечего, так что Хюльда решила осмотреть его снаружи. Мистер Фернсби уже отправился на прогулку, мистер Бабино был занят на кухне, а мисс Тэйлор… ну, Хюльда не стала проверять, чем конкретно была сейчас занята мисс Тэйлор. Незачем было тянуть. Она облачилась в самые добротные туфли и платье, на голову надела шляпку от солнца и вышла, закинув на плечо свою тяжелую сумку.

Она начала с самого простого инструмента, волшебной лозы, и по малому кругу обошла дом, затем сделала шаг в сторону и обошла его снова. Еще шаг, и на этот раз она двинулась против часовой стрелки. Она повторяла этот процесс, пока не оказалась футах в тридцати от дома. Либо обнаруживать было нечего, либо ей нужна была новая пара прутьев.

Вернувшись к дому, Хюльда достала свой стетоскоп и присела, прижав его к самому фундаменту. Она слышала, как бьется ее сердце от всех этих упражнений, и подождала минутку, чтобы оно успокоилось. Потом сдвинулась вбок и прислушалась вновь.

Каменный фундамент волной прошелся под ее рукой.

Вздохнув, Хюльда села на корточки.

– Я ищу второй источник магии. У тебя есть защитные чары, Оуэйн? Может, один стук – да, два – нет?

Дом несколько секунд оставался неподвижным, потом дважды вздрогнул.

Конечно, все не может быть так просто. Она прикусила нижнюю губу.

– А есть ли второй источник магии? Ты его чувствуешь?

Дом слегка поежился, как будто пожимая плечами.

Этот «жест» подал ей идею. Прижав ладонь к фундаменту, она провела пальцами вниз, до линии соприкосновения с землей. Закопалась ногтями в почву, расчистив еще немного.

– Оуэйн. Как думаешь, ты не мог бы, хмм, встать чуточку попрямее? Немножко приподнять дом, чтобы я могла заглянуть под низ?

Стена, на которую она смотрела, стала цвета индиго.

– Не вполне понимаю, что это значит.

Место прямо под ее рукой дважды прошло волной.

Хюльда вздохнула.

Прошла еще волна, одна.

Она замерла.

– Это значит, что ты хочешь попробовать?

Вместо того, чтобы ответить их новым кодом, дом начал дрожать.

Вмиг оказавшись на ногах, Хюльда одной рукой прижала к голове шляпу, и в ту же секунду камень затрещал и дерево выгнулось. Она услышала изнутри вскрик – мисс Тэйлор – и ей тут же стало стыдно, но сложно было составить расписание своего общения с призраком двенадцатилетнего мальчика в теле дома. Буквально через секунду она как следует извинится.

Ближайший к ней угол дома оторвался от травы, расколов при этом фундамент – Оуэйн сможет это починить, если Хюльда права насчет его чар хаократии. Дом выглядел как писающая собака, задравшая одну ногу.

Порывшись в сумке в поисках спичек, Хюльда зажгла одну и упала на живот, не решаясь заползти в свежеобразовавшуюся пещеру. Хаократия, конечно, починит расколотый камень, но не раздавленные кости. По крайней мере, Хюльда о таком не слышала.

Она просунула внутрь руку, кашляя от пыли, и всмотрелась в темноту. Камень, камень, грязь, камень. Хвост убегающей мыши. Потревоженная многоножка. И…

Ее крошечный огонек отразился от чего-то далекого. Чего-то темного и зеркального.

– Еще минуточку! – крикнула она, когда спичка обожгла кончики ее пальцев. Она отбросила ее и зажгла вторую. Поползла по траве, не заботясь о том, что пачкает платье. Если она права, это стоит какой-то там стирки…

Кристальные грани заблестели, когда она протянула руку поближе.

Она широко, до боли, улыбнулась.

Нашла.