Шестые сутки оказались самыми неудачными в моей службе (на тот момент). Столько невезения за столь короткий срок.

Всё началось ночью. Я стоял в охранении, сидел с бойцами у АГСа, общались на различные темы, наблюдали за дорогой и за очень редко проезжающими машинами. Вроде всё, как обычно.

Тут начался какой-то шорох в районе моего тента. Я взял с собой ещё одного разведчика и пошёл на непонятный шум. Не дойдя до тента метров десять, мы увидели, как из нашего укрытия в позе дикого кабанчика, чуть ли не на четырех конечностях, выскочил Суран в носках и с дикой скоростью понесся в сторону кустов вниз по склону. Он нас даже не заметил, настолько он был чем-то озабочен. Мы поймали с бойцом момент смутного молчания и просто наблюдали, что происходит. Буквально секунд через двадцать мы услышали звук, который обычно слышат люди в соседних кабинках общественного туалета.

— Суран, ты хоть штаны-то успел снять? — кинул вопрос в темноту стоящий рядом со мной боец.

— Это пиздец, командир, — откуда-то из темноты ответил мой пулеметчик, — еле успел. Грёбаная вода, будь она проклята! Живот, жесть, как крутит, — продолжал ругаться в темноте срущий боец.

Я не стал ничего отвечать. Понял, дело — дрянь! И молча пошел к рюкзаку за таблетками, на которых по-военному было написано: «От дрища». Я дождался Сурана, дал ему таблетки и остатки своей питьевой воды. Вид у пришедшего из темноты бойца был, мягко говоря, нездоровый. Он выпил таблетки и залез обратно в спальник.

Ситуация была комичная, но не для автономных условий. Я не успел отойти, как точно таким же рывком из-под тента вылетел Лебедь со словами:

— Командир, принеси салфеток, пожалуйста, ёбаный рот.

Я без разговоров достал пачку влажных салфеток и отнёс своему радисту. Опасность данной ситуации набирала обороты. Нет ничего хуже неконтролируемого дрища у личного состава. Во-первых, я несу за них ответственность, за их здоровье в том числе, а во-вторых, боеготовность группы снижалась прямо пропорционально каждому бойцу, выскакивающему в сторону кустов. Я пошёл ко второму нашему охранению. Там была такая же ситуация: один дежурит, один сидит где-то в стороне.

— Беда! — сказал я себе, — А нам тут ещё двое суток сидеть. А если продлят? Да это пиздец будет. С этими мыслями и выбегающими дристать бойцами, я профукал время своей смены. Отстоял на час больше. Пошёл будить своего замка.

— Старый, давай просыпайся.

Замок стал вылезать из спальника и затягивать шнурки на своих кроссовках.

— Старый, у нас тут жесть началась. Бойцы серят через одного. Я свои таблетки уже отдал Сурану. Кто будет ночью также срать жёстко, заставляй пить «колёса», иначе обезвоживание будет.

— Да? — удивлённо спросил Старый, — У меня пока позывов нет. Но то, что дрищат, это хуёво. Ладно, ложись отдыхать, что-нибудь придумаем.

Я стал переобувать берцы в легкие кроссовки, как прямо через меня, тоже босиком, опять в позе бегущего кабанчика, в сторону кустов вылетел Лебедь и пропал в темноте где-то на склоне.

— Это пиздец какой-то, я уже в спальник не залезаю, а то в него насру такими темпами, — рассказал Лебедь по возвращении.

— Таблетки пей прямо сейчас. Должны закупорить, — посоветовал я радисту и лег спать.

— Что ни задача, то налипаю. Какая-то командировка неудачная, сука! — ругался я про себя. Долго не мог уснуть, разные мысли лезли в голову. Слышал, как ещё пару человек вылетели срать, не обращая внимания на колючки, острые камни и глубокую ночь. Кое-как уснул.

Утром, проснувшись, первым делом спросил у Старого, как бойцы.

— Юстас, полгруппы дрищет, полгруппы пока держится, без позывов.

— Так, Старый, давай сюда старших четвёрок, и сам подходи, будем глобалить, как дальше быть.

Минут через пять назначенные люди сидели у меня под тентом.

— Кто жёстко срётся, те отдыхают, когда пойдём на дорогу, они стоят в охранении, а пока все спят, отдыхают. Всем сожрать таблетки, только дозировку пусть читают. Старый, сегодня ты идёшь патрулировать, я останусь здесь. Берёшь тех, кто в состоянии. Охранение я сам здесь распределю. Минут через сорок будьте готовы.

— Там, на дороге, уже под утро, остановилась машина.

— А почему меня не разбудили?

— Да она буквально на секунд тридцать остановилась, никто не вылезал. Мы сейчас проверим, я запомнил, где это место.

— Хорошо, только аккуратнее, если подозрительное что-то — доложи мне, хватит с нас подрывов. Вопросы есть ко мне? И ещё, всем тщательно вытирать руки салфетками и гелем, если у кого есть. При кипячении воды по максимуму использовать «Акватабс». Пусть лучше вода пахнет хлоркой, чем бойцы будут серить всю ночь. Всё, давайте к своим четверкам.

Обувая берцы, я думал, почему ещё до меня не дошла очередь наших страданий. С желудком у меня проблем вроде не было, но то, что я относился к полугруппе не страдающих, меня удивило.

На этом приключения этих суток только начинались. Дозор во главе со Старым начал спускаться по уже изученной тропинке вниз, к дороге. Я передал информацию в Центр, что дозор начал патрулирование, передал координаты и прочее, повторяя то, что отправлял каждый день. Старый пошел досматривать то место, где ночью останавливалась машина. Я их не видел, не позволяла местность.

— Командир, УАЗик едет по дороге, — доложил мне Поляк, указывая в сторону автомобиля.

— Может, наши, может, командование какое-нибудь, — ответил я и продублировал информацию Старому.

— Вижу, — ответил Старый, и эфир замолчал.

Я не придал этому значение и достал спальник из-под тента, чтобы просушить его на солнце. Кто-то из выбегающих ночью сорвал резинку для натяжения тента, я занялся и этой проблемой. Пока обходил тент со всех сторон, увидел, что кто-то насрал прямо возле тента, метрах в двух. Я копнул лопаткой немного земли и присыпал «ночную мину». Пока я занимался бытовыми вопросами, из-за склона появился Старый с группой.

— Бля-я-я, что ещё такое? — пробурчал я себе под нос.

— Юстас, короче, плохи дела. В том УАЗике ехал начальник штаба округа. Он был пиздец как недоволен тем, что мы были на дороге, прямо ебал по-взрослому.

— Командир, тебя Центр срочно требует, — сказал Лебедь.

— Оперативно. Сейчас походу будут ебать меня.

— Центр, я Юстас, на приёме.

— Юстас, это твоих там, на дороге, встретили?

— Да. Мы патрулировали.

— Нахуй ты туда поперся? Тебе же сказали: сидеть наверху. Ладно, это всё по возвращении, а пока не слазь с горы. Сегодня вечером, предположительно, должна пройти колонна десантов. Необходимо доложить, сколько единиц техники пройдет мимо вас.

— Принял. До связи.

— До связи.

Я опять стоял, облитый говном начальства, только не понимал, за что.

— Что, блядь, опять не так? Делаю, сука, как в БРке, опять пиздят. Мало того, что у меня бойцы тут серят, воды ни хуя нет, так получается, что всё опять не так делаю. Заебало и заебали! — ругался я про себя, чтобы этого не слышали бойцы.

— Что он сказал, Старый?

— Сказал, что нас на гору закинули не для того, чтобы мы по дороге ходили, где нас могут убить.

— А на горе нас не могут убить, да? Вот гений военного дела. А как я должен контролировать дорогу? Или когда БМдэшка десантов взлетит на хуй там, внизу, тогда начнут ебать меня, почему я не патрулировал? Ладно, всё равно выебут, чё сейчас нервничать. Значит, сидим тут, ждём колонну, вечером должна проехать. Нам надо посчитать, сколько техники прошло. А пока балдеем. И да, я понимаю, что ваша срачка неуправляемая, но если насрали возле тента, то закапывайте за собой, а то на жаре начнёт вонять.

— А кто наебашил, командир?

— Да я откуда знаю, по говну ещё не умею определять, пулеметчик это, снайпер или радист. Ладно, все, балдеем пока.

Так этот день и прошёл. Мы с бойцами отжимались в лесенку. Кто-то, как Лебедь, весь день спал, кто-то пытался придумать новый фильтр для воды, используя всё, что есть в рюкзаке и разгрузке.

Уже стемнело. Где-то вдалеке слышался шум двигателей. По радиостанции стали передавать информацию о проходе колонны. Мы были предкрайние.

В эфире какая-то группа доложила, что одна машина, предположительно гусеничная, улетела с обрыва. Сразу начался эфирный кипиш. Пока разбирались, кто видел, что видел, как видел, колонна добралась и до нас. Витас, сев поудобнее возле АГСа, через ПСО-1-1 своей ВСС наблюдал за колонной и считал количество техники. Колонна была очень длинная, больше ста единиц техники проехало мимо нас.

В итоге за этот марш десантники потеряли пару единиц техники и получили несколько трёхсотых. Колонна прошла, в эфире закончились доклады, наступила тишина. Я, дождавшись своей смены, толкнул Старого, который уже и не спал, и пошёл укладываться.

Меня разбудил Лебедь.

— Командир, Центр.

— Центр, я Юстас. На приёме.

— Юстас, записывай координаты. Завтра в этой точке быть в двенадцать часов. Будет ждать машина.

— Центр, принял тебя. До связи.

— До связи.

Я отдал Лебедю гарнитуру, сказал, чтобы записал в блокнот радиста данную информацию, и пошёл дальше спать. Вторая задача подходила к концу.