Утром я был немного возмущён тем, что нас подняли на зарядку. Мы десять дней прожили на высоте почти в три тысячи метров, вчера только вернулись, я даже постираться не успел, а уже на зарядку. Для меня это был пиздец. Но в столь ничтожном звании и, как пример для своих бойцов, выебываться сильно было нельзя, поэтому я попиздел, встал, поторопил бойцов и вышел. Старый выходил долго, даже немного опоздал, но никто этого не заметил.

Уже в приподнятом настроением, радуясь новому солнечному дню, немного пробежались, размялись и пошли умываться, одеваться и готовиться к завтраку. В общем, началась опять повседневная военная рутина по распорядку. После десяти дней ты от неё немного отвыкаешь. Но армия — это, в первую очередь, дисциплина. Поэтому зарядка, утренний туалет, завтрак, все как положено.

После трапезы и небольшого перекура был развод. Слава Богу, на занятия не отправили, разрешили немного отдохнуть. Я после развода взял тазик, любезно подготовленный Старым, и пошёл стирать шмотки. Вещи были очень грязные. На всё про всё я потратил часа три. Всё развесил на верёвке в коридоре, ботинки поставил на подоконник, чтобы быстрее высохли, а сам лег на кушетку, и, включив «КиШа», немного предался лирике.

Хочется чего-то такого, даже не знаю, как всё описать, что иногда происходит в душе. Когда-то читал о встрече Мейерхольда и Толстого. Всеволод Мейерхольд спросил у великого писателя, много ли тот читает. Ответ был очень неожиданным и привел в восторг будущего знаменитого режиссёра. Лев Николаевич сказал, что не читает много, и дал совет, что не нужно много читать, а следует только много думать над прочитанным. К чему я это? Думаю, что и в музыке точно также. Не нужно много слушать, но нужно слушать настоящую музыку, наслаждаться послевкусием этого процесса.

— Командир, ротный зовёт, — толкнул меня в плечо Шиш, прерывая мои размышления.

— Только прифазил. Знает, когда звать, — с улыбкой ответил я и пошел к Филину.

У Филина стоял Фляга, с опухшим носом и виноватыми глазами. А я про него и забыл. Как-то он меня сегодня избегал, что я его даже не видел.

— Юстас, ну что с ним делать будем? Он вчера весь отряд на уши поставил. Ещё и на замкомбата прыгал. Благо, тот «синий» был, ничего не помнит, а то сейчас бы расследование проводили и тому подобное, — начал Филин.

— Фляга, опять начинаешь мне со своей синькой голову ебать? В горах на тебя нарадоваться не могу, а тут начинаешь исполнять. Что к чему? Ты же добровольно пришел служить? Никто тебя не тащил. А сейчас исполняешь. Уволим тебя на хуй по приезде, и всё. И пей там за забором, — сел я на стул и начал отчитывать своего разведчика.

— Прости, командир, я больше так не буду.

— Да на хуй мне твои извинения? Ты сначала делаешь, потом думаешь. Ещё раз такая хуйня, и я готовлю твои документы на увольнение, понял? — спросил я у Фляги, глядя прямо ему в глаза.

— Понял, — виновато ответил он.

— Вот и прекрасно! А сейчас, прямо сейчас, через пятнадцать минут, заступаешь дневальным до тех пор, пока на задачу не уйдём. А может, и вообще со мной не пойдёшь, я ещё подумаю. Понятно?

— Понял, командир. Больше не буду, возьми на задачу, — пытался давить мне на жалость Фляга.

— Иди в наряд, там видно будет. Чтобы за ночь шмотки свои постирал! Если командиру нечего добавить, тогда свободен.

— Иди, Фляга. Насчёт следующей задачи и увольнения всё на полном серьёзе, — сказал ротный.

— Разрешите идти?

— Иди, — ответил ротный, и Фляга вышел из канцелярии.

— Я хер знает, что с ним делать! Он синяк жёсткий. Но в горах вывозит почти лучше всех и адекватный.

— Посмотрим на него пока. Пусть до задачи стоит в наряде, — ответил ротный.

— А когда задача? — спросил я.

— Не знаю, пока не доводили. Сейчас на совещание иду, может, там скажут.

— Понял. Ну ладно, я пойду балдеть, пока есть возможность, — я развернулся и вышел из канцелярии.

Я зашёл в кубрик к бойцу, который был «хакером» роты. На задачи он не ходил, а занимался всеми бумажными делами в роте. Особенно много работы у него появлялось, когда группы готовились на задачи, бумажек там надо было распечатать немерено. Когда выдавалась возможность, мы с ним рубились в «Фифу» на компьютере на сникерсы. Пока ротный был на совещании, и этот боец был свободен, мы с ним пару матчей сыграли. Я у него выиграл.

— Давай сегодня вечером сникерсы приноси. Я с чаем съем, — сказал я, похлопывая его по плечу. Он неестественно улыбнулся, так как опять мне слил.

Так дошло время до обеда. После обеда ротный собрал офицеров и прапорщиков на совещание.

— Есть хорошая новость и плохая. С какой начать? — начал ротный.

— Давай с хорошей, — сказал Стажёр.

— На следующую задачу уходят все группы. А плохая — задача уже завтра!

— Да ну, нахуй?! — ответил Дрон, — Я ещё даже не постирался, сука. Они там в своём уме? Это пиздец! — продолжил мой однокашник.

— Ну, это реально жестко! По сути, двое суток отдыха после десяти дней на задаче — это, как бы, мало. Или мы не устаем? — поддержал я разговор.

— Попиздели? Отлично! Теперь серьёзно. Сегодня вечером получаем карты для принятия решения, получаем боевое распоряжение и готовим группу к выходу. Я БРкиещё не видел, поэтому не знаю, на сколько, куда и так далее. Знаю, что каждая группа идёт отдельно.

— Ну, наконец-то, — ответил я.

— Замков отправляйте к старшине, пусть получают БК, пайки. Вы медицину не забудьте. Ну, в общем, всё, как всегда. Вопросы есть? — закончил информацию ротный.

Мы все промолчали и вышли из канцелярии.

Я пришёл в свой кубрик, сказал Старому, чтобы собрал всю группу.

— Что случилось? — затараторил Старый.

— На задачу завтра, — ответил я.

— Да ну, нахуй?! У меня ноги только отходить начали, — возмутился Старый и пошёл собирать бойцов.

Через минут пять все сидели на кроватях, не хватало одного человека.

— Кого нет? — спросил я.

— Фляга в наряде, — ответил Поляк.

— Точно, ему же тоже готовиться надо. Ну, после БРки определимся по нему. В общем, так: завтра уже уходим на задачу. На сколько, куда и так далее — ничего не знаю пока что. Вам потихоньку собирать рюкзаки. Старый, на тебе БК, инженерка и пайки. Я пойду получать медицину, карту, программу связи. Радисты, проверить радиостанции, батареи на заряженность и всё, что с вами связано. АКМС Храброго теперь берет Телега. Пусть в головняке будет и ВСС, и АКМС с ПБСом, да и 7.62 пригодится. Он пристрелянный, бьёт хорошо. Только его, Телега, почистить надо ещё раз, — раздавал я задачи по подготовке к выходу.

— Вопросы? — уточнил я.

— Ишаков нам не дадут случайно? — спросил Михалыч, улыбаясь, — А то я так кони двину, — продолжил он. Все заржали. На этой позитивной ноте я пошел в наш импровизированный штаб получать карты.

И началась подготовка. Бойцы таскали БК, пайки, воду и т. д. Я в секретке ждал свою очередь, чтобы получить БРку.

— Пиздец! — периодически произносил я, читая свою задачу. Уходить надо было на семь дней, охранять участок горной дороги, чтобы по ней десанты проехали своей бригадой или полком.

Через минут тридцать я вновь собрал группу, чтобы ввести в курс дела.

— Итак. Уходим на семь дней. Сидеть будем на одном месте, контролировать дорогу и подступы к ней, ждать колонну десантов. Чтобы никто фугас не заложил на данном участке. Ночью выставляем наблюдательный пост, днём патрулируем наш район. У нас большие перепады там, видимо, ущелье, поэтому, как это всё будет происходить, пока не знаю. Есть ещё один момент. Нам дают с собой АГС. И три улитки с гранатами к нему.

— Это пиздец! — произнес кто-то из бойцов. Мы вздрогнем с АГСом.

— Ну, чё заныли сразу? Сказали нести, значит, несём. Мы в армии. Готовимся на семь дней. По воде и еде сами уже все поняли. Воды много не бывает. Проблема в том, что мы будем сидеть на хребте, слева и справа жёсткие спуски, по километру. Воды рядом не будет. Наверное, возьмём с собой баллон наш на шестьдесят литров, и если воды не хватит, то один раз сходим вниз к реке, наберём, поднимем, и будет воды у нас много. По-другому не знаю, как решить этот вопрос. Воду нам точно никто не привезёт. Старый, подготовь баллон. Спрошу у комбата, если даст добро, тогда попрём его с собой. Пока так. Вопросы есть?

Все молчали, радости было не много в глазах. Отдохнуть толком не дали. Тот выход был относительно сложный, плечи и ноги ещё болели. Но приказ есть приказ. Стали готовиться по плану.

Вечером доложил комбату, как будем выполнять задачу. Он, кстати, одобрил идею с баллоном.

В двадцать два часа я устроил мини-смотр группы. Меня волновал вопрос с групповым снаряжением и вооружением. Итого мы имели один БК на каждого, жрачку и воды на семь дней, АГС-17 (весом тридцать один килограмм), три улитки с ВОГами к нему (массой почти сорок пять килограммов). Это около семидесяти пяти килограммов дополнительного веса. Плюс, я решил взять горную верёвку, динамику, с обвязкой и парой карабинов. Не знаю зачем, но я единственный из группников, кто её взял. И не прогадал, как выяснится позже. И баллон. Сейчас он был пустой и весил не много, но был объёмный. В общем, опять всё на грани безумства. Никто из начальства особо не хотел вникать в выполнение задачи. Поэтому вышло так, как вышло.

Тело АГСа я отдал Фляге, а станок — Шишу. Соответственно, Фляга уже первый не шёл, немного поменяли порядок в головняке. ВОГи и верёвку распределили в ядре. Мне тоже досталась лента из шести или семи ВОГов. Рюкзаки опять стали неподъёмными. Сейчас мы их уже не взвешивали. Всё что есть — всё наше. Всё. Собрали рюкзаки и легли спать. Утром должен был быть смотр и убытие на задачу.

Спал я не очень, так как постоянно звал ротный, чтобы сделать список оружия, БК, инженерки, которые мы брали с собой. Что-то у него не бился список оружия с моим группным списком, поэтому пару раз за ночь он меня будил, но в итоге разобрались. В часа два ночи я уснул и спал уже до утра. Начиналась вторая задача.