– И как тебе коронация, базилисса? В соборе Святой Софии – это так символично, – Юрий с усмешкой посмотрел на сияющее лицо жены. В Трапезунде стояла жара – такая погода на Донбассе могла быть в начале июня, в Крыму в мае, а тут еще апрель не закончился.

Место для коронации супруги было выбрано с умыслом – в Константинополе сразу три патриарха венчали на царствование именно его самого, а тут он увенчал короной и бриллиантовой диадемой супругу. Знаковый момент, символизирующий слияние двух империй ромеев, что были захвачены турками более двухсот лет тому назад.

– Я переполнена радостью, муж мой. И нам нужна еще дочка – крепить династические связи, – Софья лукаво посмотрела на Юрия, ему всегда нравилась улыбка на губах молодой жены.

– Софа – ты двойню родила, потом второго сына – а мы только четыре года как женаты. Восстановись лучше, можешь здесь отдохнуть – место чудесное, да и здешние греки тебя боготворят.

– Глупости, всемогущий базилевс, – супруга его тронула за руку. – Мне двадцать семь лет исполнится – рожать и рожать нужно. Как ты сам говоришь – исполнять державный долг. А тут еще с удовольствием неслыханным – увиливать я не собираюсь, и тебя к этому призываю!

Супруги переглянулись, между ними словно искорка проскочила, и дружно рассмеялись. Затем Софья мотнула головой:

– Нет, я с тобой отплыву в Константинополь, а там с детьми в Севастополь. Не ясно как себя польский сейм поведет. Панство в своем безумии и гоноре может на войну пойти, или рокош против короля устроить! С них станется, бунтари извечные.

– На то и надеюсь, любимая. Сам король принял мое предложение, магнаты, после раздумий примут тоже, а за ними большая часть шляхты. Останутся «невменяшки» – вот тут я помогу свату. Раздавим их дружными усилиями, не прибегая к войне. Да и зачем она нам по большому счету, как и царю Федору – в мире жить намного лучше.

Юрий подвел жену к мягкому креслу, расторопный слуга уже накрывал столик. Под сенью пальм было чудесно, сад цвел – райское место на земле. Сам уселся в точно такое кресло, взял фужер с терпким красным вином, отпил немного. Затем извлек папиросу из раскрашенной коробки, закурил и принялся размышлять.

Приватные переговоры с польским королем вышли напряженными. Он искренно симпатизировал старому воину, но интересы державы всегда стоят на первом месте. Построить «стену», которая позволит избежать в будущем серьезных конфликтов, Ян Собесский согласился. И путь они избрали такой, который устроил обоих, кого больше, кого меньше. Оставив недовольными депутатов сейма, на мнение которых договорившимся монархам было наплевать с самой высокой колокольни.

Династический брак для этого является самым лучшим делом, особенно когда супруги получат корону королевства Галиции и Волыни, легендарной Червонной Руси. И тут последовал шаг, который Юрий назвал иронически – «финт ушами».

Эта корона должна была существовать отдельно от польской. И сам Ян Собеский должен был возложить ее на своего первенца Якуба, а там уже будет неважно, кого сейм Речи Посполитой после его смерти выберет монархом – венец Червонной Руси станет наследственным.

И у короля Галиции и Людомирии должна быть своя армия из местных уроженцев – то есть в большинстве своем либо православных, или униатов, набранная на основе «уложения». И не только хоругвей «крылатых гусар», но и нескольких стрелецких полков. Хороший аргумент против возможных рокошей местной шляхты. Заодно отменная поддержка и защита православного митрополита Галича и Волыни.

Ян Собеский с трудом согласился на такой вариант медленного вытеснения поляков. Однако альтернативы такому варианту не имелось, вернее, был один, но радикальный способ решения проблемы – силой оружия вышвырнуть все панство. И к нему придется пригнуть, если сейм объявит «Посполитое рушение». Тем самым покажет, что желает продолжать держать православных в качестве «быдла». Людей на положении «скота» – то есть холопов, что обязаны по гроб жизни прислуживать панству, терпеливо снося от него все унижения.

«Буду рад, если эти бездельники начнут с нами войну!

Тогда мы им новый «Потоп» устроим во вселенском масштабе, и в будущем сейме останутся только «вменяемые» депутаты. Если останутся, как и сама Речь Посполитая.

А вот «Великое княжество Литовское и Русское» будет жить – там живо сообразили, что не стоит последнее слово из полного названия исключать. Как и преследовать православное население Черной и Белой Руси. Особенно когда покровителем последнего стал московский царь.

Дышать окатоличенные литвины начнут через раз, и в самое ближайшее время. Я ведь недаром православную шляхту, что свои хоругви под мою руку поставила, так опекал. А если магнаты наше обращение не примут – тем хуже для них. Но Сапеги уже просекли этот печальный вариант, и выводы сделали. Так что приняли «Уложение» скрипя зубами, так что на воззвание сейма не отзовутся, и свое ополчение собирать не станут. Ведь власть у них и так останется, как и большинство привилегий, а зависимость от Варшавы значительно уменьшится.

И со временем нормальное государство выйдет, без польской фанаберии, что будет прислушиваться к голосам со всех трех сторон, да еще шведского короля воспринимать.

Вот такая и будет «прокладка» из Червонной Руси и литвинов – в большинстве своем православной «стены» с элементами польского влияния, а отнюдь не господства. Могут и конфедеративными с нами вместе стать, но со временем, через полвека, пока еще вольностями пропитаются. С ними торопиться не стоит – с катушек съедут и панов истребят!

Ты уж меня прости, Софушка, знаю, что за брата радеешь. Только не нужна открытая граница с поляками – то войны будут неизбежные на многие года. А так все нормально – Москва у литвинов может только увещеваниями да церковью работать, открытой силой нельзя. А это процесс долгий, на десятилетия реформ, благо князь Голицын их начал, а царь их поддерживает. Московское царство будет потихоньку европеизироваться, причем частями и очень медленно.

И без войн – воевать на западе не с кем, кроме шведов, с которыми полюбовно столковались. Хорошая репутация у базилевса, когда он выступает в качестве миротворца – все прислушиваются к моим словам, понимая, что при плохом слухе речь будет уже донесена грохотом единорогов. А так шведы избавились от владений, от которых сплошные убытки, и поставят под свой контроль московскую торговлю.

Впрочем, у «брата» Федора еще есть Архангельск, для поставок в Англию, причем торговые обороты наращиваются – на русском Севере есть что продать, и в больших размерах. И я, как главный контрагент – но тоже вроде посредника, зато перехватившего основные торговые потоки. От нас по Дунаю развозить товары можно, или по Средиземному морю, хотя там венецианцы озоруют, грабят потихоньку, стервецы.

Главное – я ведь не зря тоже надежной «стенкой» на северных рубежах огородился – из Гетманщины, Слобожанщины и земель донских казаков. Там мое влияние полнейшее. Встревать в наши дела для московских бояр нет ни смысла, ни выгоды.

Закрыта дорога на юг для Москвы почти полностью!

И остается для Московского царства только один путь – идти навстречу солнцу!

Осваивать Сибирь и русскую Америку, хотя на счет последней нужно подумать. Но все равно – без постоянных войн на западе Московское царство будет вынуждено осваивать бесконечные таежные просторы, вкладывая средства и отправляя людей для заселения. Возможно, двинуться и в Азию, тот же Туркестан, но тут вилами по воде писано».

Юрий прикрыл глаза – солнце немного слепило. Он прекрасно понимал, что предсказать ход развития истории в будущие времена невозможно. Но одно знал четко – этот мир должен стать намного лучше будущего, ибо люди обрели вольность. Теперь крепостного рабства с холопством не будет никогда, и со временем у людей появится совершенно иной менталитет – иначе они на жизнь смотреть будут.

«И не будет для народов долгого двух векового османского ига, и этих беспрерывных войн с Турцией.

Или будут?!»

Мысль огорчила Юрия, и он тяжело вздохнул. Софья, задремавшая в кресле, моментально вскинулась. Тронула ладошкой за плечо, с нескрываемым волнением в голосе спросила:

– Что с тобою?

– Достали эти венецианцы с турками, одна сплошная головная боль от них с нервотрепкой. И как решить эти проблемы пока не представляю. И на ум ничего не приходит.

– Утро вечера мудренее, дорогой. Решим вопросы с поляками и цезарцами, и оборотишь взор свой на врагов. Поищи самых докучливых врагов для венецианцев – и поддержи их, пусть бьют по их самому больному месту. Есть оно у дожа, не может не быть…

Софья не договорила, а Юрий вскинулся – дрожащими от волнения пальцами закурил папиросу. Затянулся.

«А ведь действительно – не стоит искать друга для себя в союзники, может лучше найти тех, кто является врагом для Венеции?!»

Лихорадочно начал перебирать варианты, и чуть ли не закричал «Эврика» как древний грек по имени Архимед, что бегал голый по городу. Обнял Софью и нежно поцеловал:

– Какая ты у меня умница. Настоящая базилисса!

– У меня муж такой, а я ему хоть в малости должна соответствовать. Пойдем в опочивальню, Лев мой, там прохладно, отдохнем – я хоть скину с себя это опостылевшее одеяние!

Софья ожгла его таким призывным и многообещающим взглядом, что Юрию расхотелось заниматься государственными делами и уединиться с женою в сумраке спальни, на мягкой постели. Ведь и там державные дела вершить тоже нужно…