Львов

28 июня 1680 года

– Мы серьезно недооценили готского короля, Игнаций. И эта ошибка нам дорогого стоила. Впрочем, откуда мы могли знать, что под невзрачным и поротым изгоем скрывается один из талантливых полководцев и величайший организатор, каковых у схизматиков никогда не было.

Король Ян Собеский тяжело прошелся по кабинету – толстые каменные стены величественного здания хранили внутри прохладу, столь нужную в изнуряющей июньской духоте.

Игнаций Поплавский, доверенный шляхтич короля, много раз выполнявший самые щекотливые поручения монарха, остался сидеть в кресле – правила этикета были давно отброшены между ними при личных встречах. Он только что прибыл от турецкой крепости Казы-Кермень, ставшей «новорусским» Бериславом – весьма многообещающее и зловещее название, что будет наводить ужас на турок. Еще бы – огромная 150-ти тысячная османская армия была разгромлена и рассеяна чуть ли не за несколько часов.

– Сколько воинов повел в бой готский король?

– Десять полков стрельцов – пятнадцать тысяч. Тысяча драгун, больше двадцати пяти тысяч украинских казаков с запорожцами, и десять пехоты тысяч московитов генералов Косагова и шотландца Патрика Гордона, что были вооружены и обучены королем Юрием еще с осени позапрошлого года. И полторы сотни единорогов – именно эти орудия и рассеяли турецкую армию и привели в смятение и ужас татар с ногайцами.

– Потрясающе, – король взмахнул рукою, и остановился. Потер пальцем щеку и негромко спросил:

– Почему московиты не участвовали в битве?!

– Король Юрий сказал князю Голицыну, как поведал мне о том тайном разговоре наш агент, что от необученных войск в маневренной войне мало толку. Взял только десять тысяч солдат, что воевали раньше под его началом, да всех казаков, чтобы связать татарскую конницу.

– Как прошла баталия?

– Визирь растянул армию на три наших мили, больше двадцати русских верст, торопясь выйти к Днепру, имея в авангарде татар и ногайцев крымского хана. «Новорусские» полки в развернутом порядке, словно римские легионы в когортах, атаковали татар на широком фронте – построение было вытянуто на двенадцать верст, причем фланги загнули вперед, выставив там артиллерию – до сотни пушек. Каждый батальон, а в полку их не два, а три, усиливался этими чертовыми единорогами.

– Понятно, – усмехнулся король, – орудийный огонь рассеял татар, а загнутые фланги русской пехоты не дали им убежать от истребления. Хм, теперь нам стоит тоже прибегнуть к этому приему.

– У нас нет единорогов, мой король. А там весь секрет в зарядной каморе и особых нарезах в стволе. Орудия эти постоянно зачехлены, канониры, под страхом лишения живота, к ним и к припасам никого не подпускают. Знаю, что появились новые картечные гранаты, более страшная шрапнель, чем прежняя. Татар и турок буквально выкашивало на поле, в небе, словно белые облачка, вспухали разрывы.

– Скверно, Игнаций. Чувствую у этого схизматика немало припасено, а то, что король Юрий позволил тебе посмотреть на победное сражение – то нам намек, чтобы мы трижды подумали, с каким войском столкнуться придется на поле бранном.

– Я так и подумал, ваше величество. Стрельцы новорусские вышколены, маршируют в ногу, одеты справно, вооружены нарезными винтовками более, чем наполовину – стрелять начинают с тысячи шагов, причем точно попадают. Мне говорили, что для подготовки стрельца тратят до двухсот выстрелов во время обучения.

– Сколько?! Теперь понимаю, почему они выкашивали османов. Плохо, Игнаций – у нас почти нет нарезных фузей, да и обычных с коническими пулями едва на треть воинов. И противопоставить этим чертовым единорогам боспорского царя мы ничего не сможем – а те пушки что есть, будут сметены мимоходом, если твой рассказ верен хотя бы на треть.

– Ваше величество, я видел только то, что посмотрел. А этого мало до прискорбия. Но пока у нас не будет достаточного количества этих винтовок и единорогов, то с готским королем пока лучше не воевать.

– Нас разобьют также быстро, как османов. Ох, нехороший сосед у нас появился под боком – я сделал ошибку, когда помог ему свинцом и порохом.

– Но ведь он ослабил турок, а это позволило нам укрепиться на севере Подолии, мой король.

– Царь Юрий слишком укрепился, Игнаций. Но кто же знал, что изгой за два года сокрушит Крымское ханство, захватит его почти целиком, и трижды, как бы походя, нанесет поражение туркам. Скверно! Да, что он велел тебе передать?!

– Предложил встретиться с войском вашего величества на пограничной реке Кодыме, у Юзефграда. Правда, почему-то произнес вначале Балта, именуя место непонятным для меня словом. Потом готский король усмехнулся, сказал, что к зиме османов от моря до Кодымы уже не будет, если ваши величества объединят усилия.

– Издевку бросил, схизматик, – Ян Собеский чуть не вспылил, лицо покрылось багровыми пятнами. Большую часть подольских земель захватили турки в прошлой войне, их потерю все поляки переживали особенно остро. Слишком неудачной оказалась война – вначале жуткий разгром, потом турок оттеснили и снова потерпели поражение. Перемирие затянулось – в Варшаве прекрасно понимали, что требуются союзники, так как снова воевать с турками один на один было страшновато. А идти на соглашение с московитами или Новой Русью не хотелось.

– Московиты за помощь просили отдать им все Правобережье, а что потребует от нас готский король?! Половину Подолии?! Или вернуть ему Червонную Русь, на которую этот изгой давно потерял все права?!

– Не думаю, мой повелитель – какой бы не был хороший аппетит у готского короля, но таким куском он быстро подавится. А претензии на Червонную Русь для него предмет торга – он не сумасшедший!

Поплавский внимательно посмотрел на короля – Собеский задумался, продолжая расхаживать по комнате.

– Царь Юрий предлагает вам союз, мой король. Пока только на словах. Он занимает владения крымского ханства между южным Бугом и Днестром, а ваше величество отберет у османов весь Подольский эялет. Дело в том, что князь Голицын увел большую часть своего войска в Чигирин и Киев. Возможно, отведет их на Белгород, но что будет, если решит воспользоваться моментом и пойдет на наше Правобережье.

– Не думаю, Игнаций – московиты просто устали от войны с турками, их казна пуста. Впрочем, и у нас она тощая, как вымя у козы. И учти – этот потомок базилевсов коварен как Аттила, да женат на московской царевне. Однако союз между нами возможен, если он удовольствуется только владениями крымского ханства. Откажется от посягательств на Червонную Русь в своем титуле, и не будет посягать на наши исконные земли, будь то Подолье, или Правобережную Гетманщину.

– Не станет, мой король. Он ввязался в войну с турками, единственный сильный союзник оставил его, небольшой отряд не в счет. Кто у него остался?! Только гетман Самойлович и запорожцы. Но боспорский царь удачлив, он пока побеждает – а у вашего величества появился отличный шанс вернуть всю Подолию обратно. Турки полностью разбиты на Днепре, визирь убит. Другого удачного момента ждать придется долго, мой король – может быть, следует вступить в союз с Готией?!

– Хорошо, – после долгой паузы отозвался король. – Я напишу боспорскому царю письмо – ты немедленно его отвезешь. С тобой пойдет гусарская хоругвь. А я двину войска, что уже собраны, и лишь потом объявим Посполитое рушение. Война с османами всколыхнет всю Польшу, что давно жаждет реванша…