Глава 20
Патриарх

– Я же говорила, что они в этом замешаны, – прошипела Ника, остановившись и потянув меня за руку, словно пыталась спрятать меня за своей спиной. – Я же, сука, говорила!..

Смешно, учитывая, что я на полголовы выше и в полтора раза шире.

– Стрелу сможешь сделать? – тихо спросил я, глядя, как пятеро Ратко подходят к нам неспешным шагом.

Ника покачала головой:

– Крови мало. Если дойдет до драки… Когда дойдет до драки, будет худо.

– Сделай мне одну стрелу, – настойчиво попросил я. – Одну.

– Они все равно нас сомнут, я почти никакая. Твоя стрела только ослабит меня еще больше.

– Одну стрелу, Ника, – отчеканил я. – Ты же говоришь, они все равно нас сомнут. Я не собираюсь быть бараном на бойне. Если ты не сделаешь мне стрелу, я на них с кулаками кинусь.

– А еще говорят, что Кровавые психопаты… – вздохнула Ника, и между нашими все еще держащимися друг за друга ладонями выросла кровавая стрела.

Ника тихо вздохнула и украдкой смахнула капельку пота с побелевшего лба. Крови в ней явно осталось столько, что едва-едва хватает на жизнедеятельность.

Я отпустил руку Ники и сжал пальцы на стреле, опуская ее вдоль ноги, пряча от Ратко. На таком расстоянии они ее не должны были заметить, так что пусть не замечают и дальше. Незачем им. Лук у меня тоже висит вроде как через грудь, так что со стороны кажется, что я беспомощен, как рак с перевязанными клешнями в аквариуме рыбного ресторана. Но эти ублюдки просто не в курсе, как быстро я умею переводить лук из положения «висит на спине» в положение «стрела уже у тебя в глазу торчит».

Ника же освободившуюся руку засунула в карман и принялась там копошиться, словно что-то искала.

– Знаете, такого я не ожидала даже от вас! – крикнула она Ратко, когда до них осталось метров тридцать. – Это настолько подлая выходка, что, думаю, даже ваш патриарх был бы недоволен вашим поведением!

– Ника, о чем ты? – удивился Себастьян, даже почти натурально. – Не понимаю, что ты несешь!

От всей его напускной почтительности, которую он проявлял в ресторане день назад, не осталось и следа. Теперь к Нике он обращался без почтительной приставки «тресса» и не по фамилии, а напрямую по имени. Да еще и на «ты», будто они старые друзья.

Да, Ника говорила правду – мой отец тот еще мудак.

– Ну разумеется, – усмехнулась Ника. – Вы не имеете никакого отношения к тому, что наш портал сработал не так, как должен был, и мы вылетели…

Я быстро, но незаметно со стороны пнул Нику по подошве ее ботинка. Она меня поняла и на ходу поменяла концовку фразы:

– …не туда, куда планировали!

Незачем давать им понять, что мы вымотаны бегством от скопий. Если до них это дойдет, то они нападут, не продолжая разговора.

Сейчас они все еще побаиваются Ники, считают, что бескровно уничтожить нас не получится. Если они догадаются, что это не так, плохи наши дела. К нашему счастью, все Ратко в темных очках и не способны рассмотреть, насколько бледна Ника.

– А мы здесь при чем? Ваши порталы – это ваша забота, как с ними связаны мы? – развел руками Себастьян.

– И здесь вы оказались тоже случайно! – ухмыльнулась Ника. – Совершенно случайно оказались именно там, где проходили мы.

– Со стены сообщили о двух людях в пустоши, а мы совершенно случайно оказались рядом. Решили не дожидаться, когда подготовится спасательная группа, и вытащить бедолаг самостоятельно. Кто же знал, что ими окажетесь вы!..

– Не верю ни единому слову, – фыркнула Ника. – Чтобы Ратко по своему собственному желанию отправились кого-то спасать, не договорившись прежде о цене! Нонсенс!

– Дело твое. – Себастьян поднял руку. – В любом случае, мое предложение остается прежним – отойди в сторону и не мешай нам. Мы не хотим проливать крови сверх необходимого.

– Себастьян, а Себастьян, – пропела Ника. – Ты же сам сказал, что нас заметили со стены, мы же в пределах прямой видимости! Не боишься творить бесчинства на глазах у кучи людей?

– Бесчинства реадизайнеров людей не должны волновать, – усмехнулся Себастьян. – Точно так же, как деяния людей не должны волновать реадизайнеров. Я всегда это говорил и буду говорить. Вы почему-то пытаетесь соединить два совершенно разных, противоположных по своей сути мира в один и придумываете для этого кучу всяких правил и ограничений. А что до Кодекса… Кодекс, как ты знаешь, действует лишь в городах и за их пределами не имеет силы. Мое предложение тебе, это жест доброй воли, и только. Мне вовсе не нужна открытая война с кланом Висла.

– Конечно не нужна! – плотоядно ухмыльнулась Ника. – Твой патриарх тебе же голову открутит, если узнает, что ты или твои сынки убили меня или хотя бы просто как-то навредили! Ты, конечно, отговоришься тем, что берег честь клана, но от откручивания головы тебя это не спасет! Максимум – тебе ее после этого прикрутят обратно, только мертвому тебе это будет уже без разницы! Ну и, конечно, все вышеописанное сработает только в одном случае – если я не прикончу тебя прямо здесь и прямо сейчас!

– Вас двое. Вернее, один с… – Себастьян обидно ухмыльнулся. – Да нет, просто один. Одна, если быть точным. А нас пятеро. Как ты намереваешься выжить?

– Я не говорила, что намереваюсь выжить. Я сказала, что заберу вас с собой. Сколько получится. Уверен, что ты не окажешься в этом списке?

Ника, безусловно, блефовала – вряд ли она смогла бы сейчас кого-то из них забрать, не в ее состоянии. Но она обязательно попытается, если дело до того дойдет. Поэтому я тоже медленно опустил левую руку и положил ее на торчащее возле бедра плечо лука, готовый сорвать его с себя при первом подозрительном движении Ратко.

Но Себастьян медлил. И это хорошо – чем больше он медлит, тем ближе к нам спасательная группа, о которой он обмолвился. Не то чтобы она помешала ему убить нас, если он действительно поставил это своей целью, но, может, при большом количестве свидетелей он на это не решится?

Конечно, этот вопрос актуален только в том случае, если про спасательную группу папаша не наврал.

– Видишь ли, Ника, мы могли просто атаковать вас, едва завидев, – со вздохом снова завел свою песню Себастьян. – Мы могли свернуть пространство и сделать так, что никто ничего не увидит. Мы могли даже сделать так, что тела всех, кто умер бы в том бою, оказались далекодалеко отсюда, и никто ничего не смог бы доказать. Но ты права, – я не хочу проливать лишней крови, среди которой обязательно будет и бесценная кровь рода Ратко. Поэтому просто отойди в сторону и дай нам сделать свое дело. Все закончится быстро и безболезненно.

В кармане у Ники внезапно завибрировал и разразился трелью звонка телефон. Ника подняла вытянутый указательный палец, останавливая поток мысли Себастьяна, который от такой наглости открыл рот и замолк, и достала телефон:

– Да, деда? Конечно нужен. Да всех бери.

Сбросив звонок, она подняла взгляд обратно на Себастьяна и тряхнула головой:

– На чем мы остановились? Ах да, «быстро и безболезненно». Тут наши мнения расходятся. Будет долго и больно. Для вас, разумеется.

И едва она договорила, как прямо перед ней сверкнула яркая кроваво-красная вспышка, и на землю шагнул новый участник противостояния.

Это был высокий статный мужчина в возрасте глубокой старости, но будто бы не знающий об этом. Густая коротко подстриженная борода была белой, как свежевыпавший снег, и только посередине подбородка ее разделяла на две половины тонкая красная линия. Волосы тоже были белыми, зачесанными назад, открывающими высокий умный лоб с длинными залысинами, так и не перетекшими в полноценное облысение. Нос мужчины напоминал крючковатый клюв ворона, на который кто-то зачем-то посадил маленькие круглые очки, похожие на пенсне, но с дужками. Прячущиеся за стеклами глаза были ожидаемо алыми, равно как и тяжелый, ниспадающий с плеч плащ.

В руке новоприбывший держал длинный резной посох из красного дерева. Патриарх, – а теперь у меня не было никаких сомнений, что это он, – стукнул им по земле, как судья молотком.

– Себастьян! – обратился он к Ратко. – Разве тебе не говорили, что обижать маленьких недостойно реадизайнера?! Да что там реадизайнера – вообще никого не достойно! Или ты настолько низко пал?

Себастьян усмехнулся – без страха, но с заметным напряжением:

– Тэр Оро. Ну, здравствуйте, патриарх. Давно не виделись.

С патриархом Оро он явно вел себя почтительнее, чем с Никой. Учитывая, что мой папаша или слишком храбр, чтобы пересиливать страх перед мощью Ники, или слишком туп, чтобы его испытывать, остается только предположить, что к патриарху он действительно испытывает какое-то уважение.

– Будь моя воля – еще столько же не виделись бы! – отрезал патриарх. – Что вы здесь устроили?! Что вы устроили в Герджинске?! Почему вы прицепились к моей правнучке и к этому замечательному молодому человеку?! В вашем клане что, совсем стало нечем заняться? Шли бы лучше открывать новые филиалы Серы, половина городов мира до сих пор не подключена!

Голос старца был под стать внешности – сильный и властный, полнящийся сталью и буквально заставляющий его слушать. Таким голосом хоть на рыночной площади лекции по химии читай – все, включая торговцев, позатыкаются и будут слушать. Просто не смогут не слушать. И уж тем более не решатся перебивать.

Ратко не решались тоже. Они стояли и молча внимали тираде патриарха, только разве что сжимая кулаки и играя желваками. Злились, обижались, нервничали, но не перебивали.

Но что вообще происходит, в конце-то концов? Почему патриарх чужого клана выговаривает моему папаше так, словно он сам ему папаша? Одного только его появления, одного только его слова хватило для того, чтобы Себастьян если не отказался от идеи атаковать нас, то как минимум отложил ее подальше! А сейчас что? Патриарх будто нарочно выводит Ратко из себя, будто хочет, чтобы те атаковали!

– Что молчишь, Себастьян? – с укором спросил старец. – Ответь же мне!

– На какой из вопросов, тэр Оро? – сухо осведомился Себастьян, сжимая кулаки.

– Да хоть на какой-нибудь! – Патриарх махнул рукой. – Я всегда говорил, что из тебя не выйдет толк, Себастьян. Я всегда говорил Корнелию, что ты испорчен и избалован. Так оно и вышло. Вместо того чтобы делать дела, за которые твой клан будут поминать добрым словом, ты организуешь облавы на людей и пытаешься развязать войну с другим кланом. Ты очень плохо понимаешь, что такое честь клана, Себастьян…

– Я прекрасно понимаю, что такое честь клана! – Папаша сжал кулаки и весь подался вперед, яростно выкрикивая слова. – Именно ее защитой я сейчас и занимаюсь! Я все равно достану этого человека, так или иначе, сейчас или потом, и ни вы, ни ваша правнучка, ни кто-то еще не помеха мне в этом!

– Себастьян, Себастьян… – покачал головой патриарх. – Никак ты, шельмец, не научишься. Никак ты не поймешь, что единственная помеха всему, что ты делаешь, – это ты сам. Твоя глупость и несдержанность.

Этого уже Себастьян не выдержал. Он яростно закричал и выбросил вперед руки, посылая вперед целую волну искаженного пространства! Словно гигантская линза, искажающая все, что за ней находится, но при этом невидимая сама по себе, полетела в нашу сторону! Я рефлекторно начал поднимать лук, натягивая его…

Но патриарх среагировал быстрее. Посох в его руках внезапно брызнул во все стороны сразу тончайшими кровавыми плоскостями, закрывая нас огромным щитом, берущим свое начало из ладони патриарха! Так значит, никакой это был не посох! Вернее, это был посох, но не из дерева, как я решил изначально, а из собственной крови патриарха, которой тот придал нужную ему форму! Сколько же ему ее понадобилось?! Там литра четыре должно было быть, не меньше!

Пространственная линза ударила в щит, слегка продавила его, но не прорвала. Вместо этого она лопнула сама.

– Себастьян Ратко! – пророкотал патриарх. – Ты только что произвел нападение на патриарха клана Висла! Нападение зафиксировано незаинтересованным свидетелем, и его факт является неопровержимой истиной! Пусть здесь, за пределами городами, не действует Кодекс, это вовсе не значит, что мы тебя за это не проучим!

И вокруг засверкали красные вспышки, и из каждой выходил все новый и новый реадизайнер, одетый в красное с черным. Мужчины, женщины, молодые, зрелые, даже пожилые – всего около двух десятков. Они встали рядом с патриархом, отгородив нас с Никой от строя Ратко, и замерли все в одной и той же позе – заложив за спину левую руку и вытянув в сторону Себастьяна и его сыновей правую.

Патриарх криво усмехнулся, описал свободной ладонью круг в воздухе, и кровавый щит распался на отдельные крошечные капельки, каждая из которых вытянулась, удлинилась, заострилась и превратилась в кровавую иглу.

В тысячу кровавых игл.

– Себастьян Ратко, – снова заговорил патриарх, слегка шевеля пальцами, отчего его иглы плавали в воздухе, – вы позволили себе неслыханную дерзость, осмелившись напасть на патриарха другого клана! Не знаю, на что вы надеялись или о чем думали, но одного только этого достаточно, чтобы вызвать вас на дуэль! Ваше счастье, что здесь нет и не будет Арбитров! Наше счастье, что вместо них здесь есть мы! Любое дальнейшее проявление открытой агрессии с вашей стороны по отношению к любому члену нашего клана или к этому молодому человеку, который в данный момент является нашим доверенным лицом, – и война между Висла и Ратко будет считаться развязанной! В свидетели мне – ваши сыновья с вашей стороны, мои сыновья, дочери, внуки и правнуки с моей стороны, и этот молодой человек с нейтральной стороны. Да будет так!

Патриарх сказал это, будто закончил какую-то устоявшуюся формулу. Словно отчитывался перед Арбитром, и тот должен был сейчас оценить, насколько верно все сказано. Но никакого Арбитра тут не было. Был только подозрительно сощурившийся Себастьян, который очень нехорошо улыбался. Он смотрел точно на патриарха и ухмылялся так, словно нашел какую-то скрытую лазейку в странной, никем не утвержденной формуле, что патриарх только что зачитал. И, кажется, его поведение заметил не я один.

– Деда… – тихо позвала Ника, но патриарх только махнул на нее рукой, даже не оборачиваясь.

– Да будет так, – легко согласился Себастьян и протянул руку за спину, к своим сыновьям. – Уходим.

Пространство вокруг них свернулось недовольной улиткой, совершенно невозможным образом стянулось в одну крошечную точку, поглотившую и фигуры Ратко тоже, а когда точка развернулась обратно, их там уже не было. Все это заняло буквально долю секунды и не сопровождалось ни звуками, ни даже дуновением ветра, которое подспудно ожидаешь при таком вот фокусе. Тихо. Быстро. Эффективно.

Как только они исчезли, Кровавые расслабились и скрестили взгляды на патриархе. А тот криво ухмыльнулся и снова собрал все свои кровавые иглы в резной посох. Они послушно стянулись к нему в руку, вырастая из нее в обе стороны, будто бы в руке старца был зажат прозрачный высокий сосуд, наполняющийся кровью не сверху и даже не снизу, а из середины. И когда он наполнился, на него будто бы накинули фигурную сетку, рассекшую ровную поверхность и превратившуюся в резьбу.

Только вот сами вырезанные картинки уже были другими. Я не успел запомнить, что было изображено на посохе до этого, но явно что-то другое, что-то геометрическое и повторяющееся.

Сейчас же картина на посохе изображала то, в чем патриарх принимал непосредственное участие прямо сейчас, – равнину, на которой стояли напротив друг друга две линии людей. Одна побольше, другая поменьше. Я точно не уверен, но, по-моему, я разглядел в переплетении резьбы искаженное гримасой ужаса лицо Себастьяна и летящие в его сторону иглы.

– Вы в порядке? – по-доброму, как будто он и мой прадедушка тоже, обратился к нам патриарх. – Мы не опоздали? Они вас не тронули?

– Вы прибыли как раз вовремя, – вздохнула Ника. – Спасибо за помощь, деда, но…

– Да брось, Ника, – патриарх полушутливо махнул рукой. – Были бы мы кланом, если бы не помогали друг другу?

– Но…

– Да без «но», дорогая. Кто бы против тебя ни выступил, мы всегда встанем на твою защиту, если только это не будет следствием какого-то твоего проступка, конечно!

– Но!..

– Ничего, Ника, ничего. Подумаешь, Себастьян Ратко. Ему бы не в Пространстве родиться, а в линии Огня, он бы им отлично подошел со своим темпераментом. Точно так же вспыхивает и точно так же быстро гаснет. Завтра он про тебя уже и не вспомнит.

– Да послушай же ты! – закричала Ника, сжимая кулаки. – Ни хрена он не погаснет и очень даже вспомнит! Ты вообще понимаешь, что сделал?! Ты обвинил в нападении одного только Себастьяна! А там за ним еще четверо его сыновей стояли, которые и руки не подняли на тебя! Я пыталась тебя позвать, обратить на это внимание! Почему ты меня не послушал?! Почему снова отмахнулся от меня?! Сам говоришь про помощь и взаимовыручку – и как, сильно помог?! Ты хотя бы сейчас, после моих слов, понимаешь, что произошло?!

Судя по тому, что патриарх нахмурился, он после слов Ники действительно что-то понял.

А вот я – не очень.