Глава 19
Последняя стрела
Ника знала, что говорит. Не знаю откуда, а спросить возможности не было – я берег дыхание. Только что выяснилось, что его снова надо беречь.
Скопии и вправду не боялись солнца, но чего-то мы все же добились. Во-первых, перед нами теперь раскинулись пустоши, и мы были вольны выбирать, в какую сторону двигаться, во-вторых, при виде солнца скопии все-таки ненадолго затормозили, позволив нам выиграть несколько десятков метров форы, а в-третьих, на свету они все же были чуть-чуть помедленнее. Настолько, что это даже за плюс можно было бы и не считать, если бы не небольшая куча-мала, случившаяся у многоножек, когда первые ряды попридержали шаг на границе света и тьмы, а следующие налетели на них со всех ног.
Первый плюс тоже особо не назвать плюсом, потому что из всех возможных направлений движения мы без обсуждений и единогласно выбрали одно – то, что вело к виднеющемуся на горизонте городу. До него было километров пять-семь по примерным прикидкам, и в других условиях за пару часов мы вполне могли бы дойти до него, а добежать и вовсе минут за сорок пять, даже если нестись с передышками.
Сейчас же мы прекрасно понимали, что никуда мы не добежим. Скопии не собирались отпускать неожиданный ужин и продолжали нестись по нашим пятам плотным черным ковром. Разве что теперь не шуршали больше лапками по камням, а двигались по растрескавшейся земле бесшумно и оттого еще больше действовали на нервы. Когда ты точно знаешь, что по пятам движется незапятнанная смерть, но не слышишь ее и потому не можешь даже определить расстояние до нее, становится еще больше не по себе. В любую секунду, в любой момент ожидаешь, что ботинки враз отяжелеют от вцепившихся в подошвы многоножек, да так, что ногу не поднять, они проползут выше, вцепятся в икры…
Фу, дрянь какая! За каким хреном я вообще думаю об этом?!
На бегу я корил себя за то, что потратил несколько выигранных солнцем для нас секунд на то, чтобы порадоваться и потрясти Нику за плечи, вместо того чтобы выстрелить единственную стрелу и поставить на выходе купол, который замедлил бы скопий еще больше. Но что сделано, то сделано, стрела по-прежнему у меня в руке, а многоножки по-прежнему почти грызут подошвы на пятках. Остается только бежать, перепрыгивая камни и лужи, и молиться, чтобы нога не провалилась в норку какого-нибудь суслика, весело ломаясь в голеностопе и ставя кровавую точку в этой истории.
Ника бежала тоже, хотя, судя по ее глазам, делала она это уже на автомате. Взгляд Кровавой полностью потух, из него ушла всякая осмысленность, тонкие губы едва заметно шевелились прямо на бегу. Не знай я Нику, я бы решил, что она молится перед смертью.
Хотя кто поручится, что это не так?
Стало тяжело дышать. Потихоньку начали забиваться мышцы ног. Пропала эффективность движений. Сколько мы так уже бежим? Минут десять, не меньше, а то и ближе к пятнадцати. Короткая передышка буквально в двадцать секунд возле выхода из гнезда едва ли сделала лучше – только-только расслабившиеся мышцы вынуждены были снова напрягаться во взрывном ритме, и это явно не пошло им на пользу. А как себя чувствует Ника? Если уж я начинаю ощущать усталость, она должна и подавно. Она же наверняка так и не восстановила потраченную кровь до конца, это попросту невозможно за такой короткий промежуток времени…
Ника споткнулась. Я успел среагировать и потянул ее за руку, которую так и не отпускал, вверх. Сделав несколько неловких шагов, Кровавая поймала равновесие и побежала дальше. Даже в этот момент к ней не вернулся осознанный взгляд, даже почти падая, она продолжала шевелить губами, словно начитывая какое-то мощное тайное заклинание, которое способно нас спасти.
Вот только я уже в курсе, что в этом мире магия делается не заклинаниями и не имеет никакого отношения к словам.
В следующий раз, если она споткнется, боюсь, я могу не успеть среагировать.
А если споткнусь я, она не вытянет меня, даже если среагирует сама…
Я поднял взгляд на горизонт – город едва ли стал ближе. Нет, до него не добежать, не с таким хвостом, как у нас. Если хотя бы от скопий как-то избавиться, еще можно надеяться на хороший исход – сделать передышку, дать отдых мышцам и бежать дальше… Но скопии ломают весь план – эти твари, видимо, не испытывают усталости вообще.
Ну, если я выживу и узнаю, что все это действительно устроил мой папаша…
«То что? Что ты ему сделаешь?»
А то мне прямо нечего ему сделать! Знаешь, богиня, я вот тут не так давно задумался о том, что раз уж дарги могут победить реадизайнеров, а стрелы могут победить даргов, то, может, и стрелы могут победить реадизайнеров? А, как тебе такое предположение?
«Что угодно может победить реадизайнеров, когда они не готовы. В такие моменты они все равно что обычные люди. Посмотри на Нику – можно по ней сказать, что она гений реадиза? Одна из самых одаренных реадизайнеров мира? Безжалостный боец? Брось, какие там стрелы, ей сейчас достаточно споткнуться, чтобы уже больше никогда не подняться».
И к чему ты ведешь?
«Ты можешь убить Себастьяна… Технически. Практически же в тот момент, когда ты станешь реадизайнером, на тебя тоже начнет распространяться Кодекс, со всеми его ограничениями. А до тех пор, пока ты не станешь… Я сомневаюсь, что Себастьян позволит тебе хотя бы приблизиться к нему. И не забывай, что даже если у тебя получится, во-первых, у него останутся еще целых четыре сына, которые к тебе после этого вряд ли воспылают братской любовью, а во-вторых, в этом мире существует судебная система, не забыл? И по ней тебя будут судить за убийство, да еще и по более тяжелой статье, ведь ты убьешь не простого человека, а реадизайнера! Будешь всю жизнь потом скрываться? Повторять все то, что уже однажды делал? Жить жизнью, которую уже однажды прожил?»
Твою мать, богиня, иногда то, что ты говоришь, хочется написать на листочке, скомкать и засунуть… В гнездо скопий засунуть! Я все это прекрасно и без тебя знаю, и ты даже знаешь, что я это знаю! Лучше бы ты помогла нам тогда в гнезде, чем сейчас комментировать риторические мысли, которые на хрен вообще не требуют ответа! Серьезно, возникает ощущение, что тебе больше заняться нечем, кроме как сидеть в моей голове!
«Не забывай, я все же богиня. Я могу делать все, что захочу, всегда, когда захочу. Даже одновременно. То, что я сижу в твоей голове, никак не мешает мне… Осторожно, впереди!»
Я рефлекторно поднял голову, чтобы посмотреть, что там, впереди…
И чуть было не уперся пятками в землю, останавливая бег!
Так и не знаю, почему этого не произошло, – я вроде и хотел это сделать, а вроде и понимал, что это будет означать стопроцентную смерть, поэтому не сделал. Потому что бежать вперед означало смерть всего лишь в девяноста девяти процентах.
Потому что прямо перед нами, метрах в ста, едва видимый из-за высокой желтой травы, над тушей какого-то мертвого зверя присел дарг. Он на полусогнутых лапах висел над трупом, отрывая от него своими треугольными зубами огромные куски, подкидывая их в воздух и заглатывая целиком. Отсюда было непонятно, давно ли тут лежит туша или дарг прямо сейчас загнал этого зверя, но есть он только-только начал – туша была почти целая.
Значит, он голоден. Значит, увидев нас, он обязательно нападет. Или непосредственно от голода, или потому, что решит, что мы претендуем на его добычу. В любом случае атакует. Прыгнет, они всегда прыгают. Врежется в нас, сметет, опрокинет прямо в океан скопий; плохо, сука! Плохо!..
Или хорошо?..
Я на бегу подергал Нику за руку, чтобы задать вопрос, но Кровавая не отреагировала. Даже головы не повернула – все так же нашептывала что-то неслышно себе под нос и неотрывно буравила взглядом горизонт. Она даже дарга будто не замечала, хотя сейчас он уже четко был виден впереди!
Ладно, план Б!
Богиня, скопии жрут даргов?!
«Скопии все жрут. И даргов тоже. Если он, конечно, окажется настолько глуп, что встретится с ними».
А они смогут сожрать дарга?!
«Они смогут сожрать все, что в них попадет. Скопии – это уничтожение в чистом виде. Если стае бросить что-то, что стая может сожрать, она остановится и будет жрать. И не оставит это что-то до тех пор, пока там не останется то, что сожрать нельзя. В большинстве случае это ничего. Металл, возможно».
То есть если я…
«Да. Но у тебя один шанс».
Я на бегу посмотрел на стрелу, которую, к счастью, не бросил и которая все еще торчала из левого кулака.
Да, у меня только один шанс. Но мне больше и не нужно.
Я на бегу нагнулся, подхватил с земли камень, для чего пришлось на секунду отпустить руку Ники, на следующем шаге подшагнул посильнее и что есть силы швырнул камень в дарга!
Промахнулся – на бегу хрен прицелишься! Камень перелетел добрых десять метров и заставил дарга лишь замереть, подняв голову в направлении звука.
Лучше бы он не долетел! Тогда бы тварь смотрела прямо на нас и уже, скорее всего, неслась навстречу!
Второй камень, который я подобрал, едва не споткнувшись, полетел лучше и угодил прямо в кожаный затылок твари.
Дарг молниеносно развернулся, увидел нас и предсказуемо бросил свою добычу. Всего секунда – и он уже несется навстречу нам со всех своих четырех лап, взрывая когтями землю и не сводя с меня взгляда.
Правильно, хороший мальчик. Смотри на меня, не смотри мне за спину. Незачем тебе знать, что там.
Хотя, может, тебя и это не остановит. Может, ты все же тупой зверь, ведомый одними лишь инстинктами…
Двадцать метров до дарга. Примерно десять метров до скопий. Когда там дарги прыгают? За сколько метров от цели? Черт, не помню! А надо вспомнить, обязательно надо! Мне понадобится секунда остановки, чтобы растянуться и выстрелить в летящего – обязательно летящего, чтобы не увернулся! – дарга. А в эту секунду он уже должен быть в прыжке, но в эту же секунду скопни не должны быть слишком близко, чтобы вцепиться в мои ноги. Если вцепятся – то уже не отпустят и вместе с даргом схарчат и меня тоже на радостях.
Богиня, ну хоть ты помоги!
«Я не считала!»
Ладно… К черту цифры. Вспомним, как это было в предыдущие разы… И просто сделаем так же.
За десять метров до дарга я сильно толкнул Нику, так, что она полетела вперед головой и все же упала на землю, и проехалась по ней. Я резко погасил скорость, выставляя вперед левую ногу и вставая к даргу боком.
Расчет оказался верен – в эту же секунду он прыгнул.
Выкинуть из головы шевелящийся смертельный ковер за спиной… Выкинуть из головы летящую на меня лысую гориллу с когтями длиной с хороший кинжал каждый… Выкинуть из головы удивленно поднимающую голову Нику, которая все равно умрет, если мой план не выгорит… Выкинуть из головы все. Оставить только встающие в суставные сумки суставы, натягивающиеся мышечные волокна и красный дым, текущий из руки в стрелу, равномерно и естественно заполняющий ее, словно там и есть его место. Оставить согнутые крючками пальцы, держащие тетиву, и оставить тот момент, когда они расслабятся.
Вот этот самый момент. Прямо сейчас.
Я не стал ждать попадания, чтобы посмотреть, попал или нет, – этого времени у меня уже не было. Я даже не стал ждать «золотой секунды» после выстрела, которую положено выжидать, чтобы не смазать сам выстрел, ведь этого времени у меня не было подавно. В тот же момент, когда пальцы начали расслабляться, я уже прыгнул вперед и в сторону, растягиваясь по земле и молясь, чтобы я попал. Чтобы дарг до меня не дотянулся, изворачиваясь в воздухе. Чтобы все пошло по плану.
Я услышал глухой удар попавшей в цель стрелы и резко, как мог, развернулся, лежа на земле.
Я попал! Я попал в дарга, и он, как и много раз до этого, замедлился прямо в полете!
Слишком поздно протянул лапу к лежащей на земле Нике, промахнулся, слишком поздно попытался дотянуться до меня – не смог так извернуться! Сработало! Сработало!!!
А через две секунды дарг уже рухнул на то место, где только что стоял я.
Прямо в море скопий, которые к тому моменту уже покрыли этот участок.
Скопии будто взбесились! Мне показалось даже, что они стали издавать какие-то звуки, которых раньше от них не было слышно, – что-то вроде шипения пополам с воплями! Сколько их дарг подавил, когда рухнул всеми своими сотнями килограммов?! Может быть, умирая, скопии выделяют какое-то вещество, которое раздражает остальных особей?!
Хрен его знает. Это неважно. Главное – то, что происходило сейчас.
Как завороженный, я наблюдал, как ревущий и машущий лапами что твоя ветряная мельница дарг на глазах покрывается черным шевелящимся коконом. Скопии вгрызлись в когтистые лапы моментально, словно их кто-то предупредил, что сейчас к ним упадет еда. Вгрызлись – и принялись по телам товарок подниматься все выше, добираться до еще не тронутых участков кожи и кусать, кусать! И не только кожи – на моих глазах несколько особей вцепились даргу прямо в костяной ромб на лбу и остались висеть на нем, прямо на кости!
Дарг ревел, размахивал лапами, сбивая с себя скопий, как собака блох, он вцеплялся в них и отрывал от себя, но вместо каждой оторванной в шкуру вцеплялись три новые. А каждая оторванная заодно уносила с собой и кусок дарговой шкуры. Невероятно – они действительно отрывали от него куски шкуры, которую не каждая пуля способна пробить!
В конце концов, тварь полностью скрылась под шевелящимся коконом из скопий. Пятнадцать секунд – и движения дарга сильно замедлились, а еще через семь – и вовсе прекратились. Море скопий сконцентрировалось в один плотный высокий шевелящийся холм, и про нас они позабыли. Настолько позабыли, что к нам подползло всего две или три особи, которых я с некоторой опаской, оглядываясь на остальных, раздавил.
Остальным было все равно. Судя по всему, когда к ним попадает еда, они забывают обо всем напрочь. Ничего удивительного, учитывая, что в такой небольшой головешке явно не способен поместиться хоть какой-то мозг.
Богиня, как думаешь, на сколько им хватит дарга?
«Поедать будут часа четыре. Потом переваривать недели две».
Так долго?
«Скопии малоподвижны. Они просто сидят на одном месте, почти не тратя энергию, и поэтому так долго переваривают».
Ни хрена себе «малоподвижны»! Да от них на сайгаке не ускачешь!
«Я про сытых говорила. Голодные – да, носятся как спортивный автомобиль. Но когда сытые, сидят на одном месте. Есть мнение, что в гнездо сытых скопий можно влезть и даже с некоторой долей везения из него вылезти».
Ну что ж, мы и из голодного гнезда вылезли. Кто еще таким может похвастаться?! Кстати, а они в гнездо вернутся потом?
«Обязательно. Скопии очень привязаны к своим гнездам и возвращаются в них через многие километры».
Вот и отлично. А то не хватало нам еще к городу привести ораву этих тварей да поселить прямо под бочком. Пусть валят обратно в свое гнездо, а уж как доберемся до Кирославля, надо будет найти, кому доложить о них, и пусть их на хрен выжгут! Все гнездо! Как раз пока эти твари сытые сидят на месте!
Только сначала надо будет придумать, как им объяснить, где это гнездо находится… Да что там – для начала надо будет вспомнить, где оно находится!
Я осторожно, чтобы не сильно тревожить ноющие мышцы ног, поднялся с земли и подошел к Нике. Она уже более или менее пришла в себя и сейчас сидела, очумело глядя, как скопии пожирают дарга.
– Идти можешь? – спросил я сверху вниз, не рискуя сесть на корточки из страха потом не подняться.
Ника молча кивнула. Я подал ей руку, помогая подняться, и мы пошли прочь. Ника еще несколько раз оглядывалась назад и метров через триста наконец заговорила:
– Ты знаешь, мне кажется, что я видела, как ты скормил дарга скопиям. И им понравилось.
Я ухмыльнулся и не стал ничего отвечать. Поди пойми – она вернулась в нормальное состояние и просто подкалывает меня, или она все еще в тихой истерике, и положительный ответ снова заставит ее замкнуться в себе.
Ника еще раз обернулась и утвердительно сказала:
– Нет, все-таки я определенно это видела. Мне тоже понравилось.
Хотелось пить, но воды, конечно, не было, и нигде вокруг ее не было тоже. К счастью, не было не только воды, но и даргов, скопий и всех прочих тварей, которыми изобилуют местные дикие пустоши. Мы просто брели к городу вдоль дороги, на которую вышли по чистой случайности, и надеялись, что это спокойствие продлится и дальше.
Бесполезный отныне лук я повесил через грудь – стрел все равно не осталось. Возможно, одну-две мне смогла бы сделать Ника, если вдруг что-то случится, но, говоря по правде, если вдруг что-то случится, от ее крови будет больше толку в ее руках, чем в моих.
В паре километров от города в кармане у Ники пискнул мобильник, сообщая о том, что он нашел мобильную сеть. Она тут же попыталась связаться со своим патриархом, но у него было занято. Решив перезвонить попозже, она снова убрала телефон в карман, и мы продолжили движение.
Но попозже перезвонить ей не удалось. Потому что когда до выжженной контрольной полосы перед стенами города оставалось прошагать каких-то семьсот метров, прямо перед нами разорвалось само пространство и из него вышагнули пять человек.
В темных очках и серых костюмах.
