Глава 18
Скопим
Больше всего место, в котором мы оказались, напоминало пещеру, только стены ее были не каменными, а почему-то земляными. Даже не пещеру, а скорее тоннель, – неровный, будто бы выгрызенный многочисленными мелкими зубами в земле, тоннель. Причем располагался он, судя по всему, не сильно глубоко – в потолке то и дело виднелись трещины и щели, через которые внутрь проникал солнечный свет, превращающий тьму во всего лишь полумрак, к которому глаза привыкли за несколько секунд. Я смог различить и наши сумки с вещами, и сидящую рядом ошарашенную Нику.
Кроме всего этого, тоннель был пуст, но на всякий случай первое, что я сделал, – это вскочил на ноги, сдернул со спины лук, который зарекся никогда больше не держать без тетивы, как бы плохо на ней это не сказывалось, и вытянул из сумки стрелу. Перья зацепились за оперение другой стрелы, и она потянулась за первой, пока я не тряхнул рукой, сбрасывая ее обратно. Как же неудобно без нормального колчана!..
Наложив стрелу на тетиву и слегка преднатянув лук, чтобы она зафиксировалась на полке, я внимательно прислушался. Но казалось, что прислушиваться не к чему, – в тоннеле было тихо, как в фамильном склепе давно почившего мелкого дворянишки. И настолько же пусто.
«То, что в тоннеле никого не видно и не слышно, еще не значит, что в тоннеле никого нет. Ника не станет просто так ругаться. Вернее, Ника станет, еще как станет… но не таким тоном».
Я повернулся вокруг своей оси, осматривая и запоминая окружение. Тоннель тянулся не только в обе стороны от нас, его где-то вдалеке пересекали и другие тоннели, под прямыми и не очень прямыми углами. Всего я насчитал их четыре – дальше видимость пропадала, скрытая темнотой. Два из них были такими узкими, что в них мы бы пролезли только на четвереньках, еще один – наполовину заваленный. Туда не пролезть даже ползком. Воздух в тоннеле, благодаря трещинам в потолке был свежим, а не спертым, как этого следовало ожидать, но при этом не ощущалось ни малейшего ветерка, ни малейшего сквозняка. Это странно.
Пол тоннеля был закруглен, как и потолок со стенами, но, в отличие от них, на полу то и дело попадались камни – как маленькая галька, так и вполне себе огромные булыжники. В первом случае какая-то неведомая сила втоптала их в землю, утрамбовав заподлицо, во втором – сложила в большие кучки по бокам. Сам тоннель в высоту был как раз таким, чтобы в нем можно было стоять во весь рост, касаясь макушкой потолка. Чуть привстанешь на носочки – уже цепляешь волосами землю.
А вот натянутый лук я поднять уже не смог бы. Приходилось держать его горизонтально и надеяться, что мне повезет, если придется быстро стрелять из подобной позиции. Мне не привыкать, конечно, но подобная стрельба – это авантюра из разряда поедания незнакомых грибов с голодухи: никогда не знаешь, чем закончится.
Может, мы в муравейнике? Может, тут такие огромные муравьи трудолюбиво копают себе тоннели и складывают найденные камни в кучки?
– Судя по твоим восклицаниям, ты что-то поняла? – обратился я к Нике, закончив осмотр потенциально опасного помещения и не найдя, в общем-то, ничего опасного.
– Я поняла, что мы ни хрена не в Кирославле! – зло ответила Ника, поднимаясь с пола. – А это значит только одно – портал не сработал! Или, вернее, сработал не так, как надо!
– А такое вообще возможно? Такое бывало раньше?
– Бывало, если портал открывался из плавающей точки в плавающую точку. Если реадизайнер отвлекся или плохо себе представляет конечную точку – бывало, конечно! Но чтобы стационарные порталы так себя повели – нет, такого никогда не было! Эти суки Ратко догадались, что я буду переправлять тебя при помощи портала в клан-холле, и… И…
Я поднял бровь:
– И?..
– И не знаю, что сделали! – Ника всплеснула руками. – Что-то сделали, эти сукины твари же используют пространство как рабочее тело! Как-то сбили поток, как-то перенаправили, я не знаю! Никогда в жизни не провешивала порталов, кроме как на тренировках, для общего развития!
– Но считаешь, что это сделали Ратко?
– Я уверена, что это сделали они! Никогда раньше не было такого, чтобы стационарные…
– …порталы косячили при переправке, – перебил я Нику. – Я помню. Может, ты просто не в курсе о тех случаях?
Ника попыталась уничтожить меня взглядом, но, к счастью для меня, ее рабочим телом был не взгляд. Поэтому она лишь махнула на меня рукой и посмотрела наверх:
– Хрен вылезем! Даже если умудримся вытянутыми руками, на весу, прокопаться наружу – хрен вылезем! Мать твою, где мы вообще?
– А где мы можем оказаться? Ну, в теории?
Перехватив злобный взгляд Ники, я пожал плечами:
– Что? Я в реадизе пока что меньше, чем ноль. Уж просвети меня, а то придется на один частный урок больше в академии давать.
– В теории – мы можем оказаться где угодно на пути от точки отправления в точку назначения. На практике же… – Ника снова подняла глаза в потолок, что-то прикидывая. – На практике мы скорее всего недалеко от Кирославля. Чем ближе к точке назначения, тем менее сфокусированным становится поток, и его проще рассеять.
– Ты делаешь выводы, все еще исходя из теории, гласящей, что это дело рук Ратко? – уточнил я.
– Да это точно их рук дело! – снова вспыхнула Ника. – Они прекрасно понимают, что официальными способами тебя будет тяжело достать, вот и устроили эту подставу, чтобы мы тупо не добрались до города и сгинули в этих… катакомбах!
– Думаешь, они специально нас сюда закинули?
Ника несколько секунд думала, а потом нехотя выдала:
– Нет. Это почти невероятно. Если бы они свой поток провешивали, это еще было бы возможно, но так точечно вывести чужой, да еще и рассеянный… Даже Ратко это не под силу. Да им, в общем-то, и не нужно было этого делать. Что творится за пределами городских стен, ты и сам видел, тут куда ни попади без транспорта – ты труп… А в некоторых случаях – и с транспортом тоже. Так что здесь мы оказались случайно. Скорее всего.
– Это обнадеживает. По крайней мере, можно не бояться, что сейчас из соседних ответвлений нас атакуют пятиратко.
– Если мы тут просидим хотя бы сутки, так и будет, – усмехнулась Ника. – Только вот…
Она внезапно замолкла и нахмурилась. Медленно повернула голову влево, прислушиваясь к чему-то.
– Что такое?.. – начал было я, но Ника требовательно вскинула руку, явно призывая меня заткнуться.
Ее тонкие пальцы чуть подрагивали, а потом сложились, оставив вытянутым только указательный, и им она указала себе на ухо. Общепринятый жест «завали хлебало, лучше открой вместо него уши».
Я прислушался.
И услышал тихий дробный перестук чего-то твердого по камню. Твердого, но маленького, словно крошечную гальку сыплют на гранитный булыжник. Очень много гальки. По одной, но очень-очень часто, и так размеренно, что промежутки между звуками совершенно одинаковые.
Совершенно точно невозможно так сыпать гальку… Да и кому это могло понадобиться, тем более под землей?
Ника медленно повернулась вокруг своей оси, ища источник звука, и прищурилась, глядя на высящуюся недалеко от нас кучу крупных камней. Из-под ногтя выставленного вперед пистолетом пальца вытекла капелька крови и повисла в воздухе, ожидая приказов хозяйки. В полумраке тоннеля она казалась даже не красной, а почти черной. Она медленно вытянулась в тонкую красную линию…
– Стоять! – внезапно взвизгнула Ника, дернула рукой, и тонкая кровавая линия прочертила воздух, вонзаясь в камень! Полетели осколки, камень треснул и принялся биться и извиваться…
Стоп, что?
Я прищурился, пытаясь рассмотреть, что происходит. Зрение никак не хотело фокусироваться на движении в этом полумраке, и я подошел чуть поближе. И оказалось, что это не камень бился и извивался, это… Это была огромная многоножка с гигантскими челюстями спереди! Красно-черная, как любимое цветовое сочетание Ники, размером с вытянутую руку, с целой тысячей, казалось, ножек, она извивалась, пришпиленная к камню длинной кровавой булавкой, сучила своими ножками и будто даже осмысленно пыталась дотянуться до помехи и перегрызть ее! Несколько раз ей удавалось изогнуться достаточно сильно, но челюсти скользили по гладкой красной поверхности Никиной иглы, не причиняя ей никакого вреда, кроме стекающих желтых маслянистых разводов.
Похоже, эта тварь еще и ядовита без меры. Уж я-то отличу яд от чего-нибудь другого.
– Вот и все, – совершенно спокойно сказала Ника. – Уже можно никуда не идти. Мы уже везде пришли.
– Кто это? – поморщившись, спросил я, тыкая стрелой в сторону многоножки.
Не люблю таких тварей. Всех этих многоножек, пауков, скорпионов… Особенно если они такого безумного размера!
– Это скопия, – ответила Ника, направляя указательный палец в землю, приставляя к нему второй, тоже вытянутый, и медленно разводя их в разные стороны.
Кровавая игла, пригвоздившая скопию к камню, разделилась на две, каждая из которых двинулась в свою сторону, медленно полосуя извивающуюся многоножку на две продольные половинки, которые медленно стекли с камня на землю.
Даже рассеченная надвое, истекающая прозрачной кровью, или что там у нее вместо крови, скопия продолжала какое-то время брыкаться. Ножки сучили в воздухе и по земле, поднимая султанчики пыли, чуть позже, когда натекшая кровь смочила грунт, выкапывая в ней крошечные канавки.
Ну и живучая…
– Это скопия, – со вздохом повторила Ника, опуская палец. – И, судя по всему, мы в их гнезде.
– Это плохо? – зачем-то уточнил я. Понял, что сморозил глупость, и вздохнул. – Я понял, плохо. Насколько?
– Максимально, – тихо ответила Ника, поворачиваясь вокруг своей оси. – Насколько только возможно!
Новый взмах рукой – и к земляной стене пригвождена еще одна бьющаяся скопия!
– Они нас почуяли, – тихо сказала Ника. – Эти твари жрут вообще все, что им попадется. Они даже металл способны прожевать. Немало экспедиционных групп пропали именно из-за того, что провалились в гнезда скопий. Даже если всего одним колесом провалишься в такой вот тоннель – все. Они почуют и по этому же самому колесу выберутся наружу, покрывая собою все, что только увидят. И пожирая, само собой.
Краем глаза я заметил какое-то движение сбоку и медленно повернулся, поднимая лук.
– Серж? – Ника проследила мой взгляд и увидела еще одну скопию. – Убей ее!
Она еще только выдергивала иглу из трупа предыдущей скопни, а я уже вскинул лук и…
Сука, потолок! Гребаный низкий потолок!
Плечо спружинило о земляной потолок, стрела прошла ниже и, вместо того, чтобы пригвоздить скопию к стене, вырвала из ее тела кусок! Скопия мгновенно метнулась в сторону, извиваясь, как червяк, ввинтилась в щель между наваленными камнями и пропала!
Оставшийся на стене пригвожденный кусок продолжал дергаться и сучить лапками, словно все еще принадлежал твари, словно все еще пытался куда-то идти вместе с ней.
– Ушла сообщать стае, – спокойно сказала Ника, беря меня за руку. – Значит, теперь надо бежать.
– Погоди, стрелу достану… – дернулся было я, но Ника внезапно рванула за руку с такой силой, что в локте нехорошо хрустнуло.
Я посмотрел на Кровавую, и… Ох, что же это творится!
В глазах Ники был страх! Не злость на саму себя, как тогда в пустоши с везиумом, не боевая ярость, как в стычке с Ратко… Страх! Животный ужас!
– Я сказала – бежать!!! – завопила Ника, срываясь с места и дергая меня за собой.
Все, что я успел, – это схватить еще одну стрелу, так удачно зацепившуюся перьями за первую и наполовину вылезшую из сумки. Не было времени даже наложить ее на тетиву – Ника волокла меня за собой, как умалишенная. Так и пришлось тащить стрелу, зажав ее в пальцах той же руки, что и лук держала. Вторую руку занимала ладонь Кровавой.
Ника тащила меня за собой как маленький красный буксир, не разбирая дороги – куда только можно было. Макушка при каждом шаге задевала за земляной потолок, вызывая миниатюрные обвалы грунта, приходилось вжимать голову в плечи и в такой неудобной позе нестись скачками следом за Кровавой. А она раненым сайгаком скакала по коридорам, выбирая направление одним только ей ведомым путем, но, черт возьми, она все время как-то угадывала! Ни разу мы не забрели в тупик, ни разу коридор не сузился до такого диаметра, что пришлось бы разворачиваться и искать обход…
Только от чего мы бежим?! Да, скопия, да мерзкая, но проблема-то в чем? Вокруг ведь нет больше ни одной твари, и вообще нет ничего, только странное щелкающее шуршание за спиной – вот и все, что есть!
Шуршание…
Я на бегу бросил короткий взгляд назад…
И побежал вперед, едва ли не быстрее, чем Ника!
Потому что за нашими спинами, мелькая в редких лучах света, падающих сквозь трещины в потолке, тек настоящий живой ковер из хитина и острых жвал! Сотни, если не тысячи сколий плотным потоком преследовали нас и по полу, и по стенам, и даже немного по потолку, из-за чего коридор казался живым и шевелящимся! Они падали с потолка, смешиваясь с общей кучей, они ползли друг по другу, они путались лапами в чужих лапах, но продолжали преследовать! Если Ника права, и раненая скопия действительно каким-то образом доложила остальным о нас, то теперь они явно вознамерились не выпускать нас из гнезда живыми!
Да даже и мертвыми! Никакими не выпускать! Совершенно нетрудно представить, что с нами произойдет, когда эта волна щелкающего хитина нас догонит, – здесь не спасут ни стрелы, ни сотня Кровавых Игл, ни даже миллион Кровавых Игл, даже если такое вообще существует!
А ведь они нас догонят. Если мы сейчас же не придумаем, как нам их… Нет, не уничтожить – хотя бы остановить, замедлить! Если мы не придумаем, как отсюда выбраться раньше, чем они нас догонят, – мы трупы!
Хотя нет, скорее всего, и трупов не останется!
– Есть… идеи? – на ходу коротко бросил я, на выдохах, экономя дыхание.
Ника посмотрела на меня так, что мне сразу стало понятно – у нее нет идей.
Она даже не пыталась их придумать. Она бежала только потому, что так ей велит инстинкт самосохранения.
Я запнулся о камень и чуть не упал, но в последний момент стабилизировался рукой за стену и восстановил шаг. По руке тут же скользнуло что-то мерзкое и колкое, я чуть не заорал от неожиданности и стряхнул скопию под ноги. С удовольствием наступил ботинком, потратив на это лишние полсекунды, и, только продолжив бег, понял.
Если они уже бегают по моим руками, то, значит, они догоняют…
Сейчас бы купол поставить!.. Хотя бы купол!.. Но как тут успеть накачать в стрелу прану, утрамбовать ее? И стрела-то всего одна осталась… Вообще хрен знает, что делать!
Богиня, ау! Есть идеи?
«Прости…»
Я сжал зубы, зарычал от бессилия, прекрасно понимая, что сбиваю этим дыхание и уменьшаю возможную продолжительность бега, ухватил Нику за руку покрепче и еще быстрее ломанулся вперед, таща ее за собой!
Как хотите, но я не сдамся! Пока у меня есть силы, мы будем бежать, когда у меня кончатся силы – мы будем сражаться, я буду зубами рвать этих многоножек, и, мать вашу, я им покажу, что моих зубов больше, и они острее! Пусть Ника сдалась, но я – нет! И я не сдамся, и ее тоже не брошу!
Вперед, направо, налево, вперед, вперед, тупик!..
Тупик?!
Не было же ни одного тупика до этого! Почему именно сейчас, когда нет возможности даже вернуться и поискать обход?! Скопии уже чуть ли не подошвы ботинок грызут!
Я зарычал и раздраженно ударил кулаком в стену тупика. Сухая земля под рукой пошла трещиной и осыпалась грунтовой пылью. Из трещины едва заметно потянуло сквозняком.
Стоп, это не тупик! Сквозь трещину проникает солнечный свет, а трещина – она-то не в потолке, как раньше, она сейчас в стене! Там, за тонким слоем ссохшейся земли – поверхность! Значит, не зря последние сто метров мне казалось, что мы идем на подъем!
Скопии были уже в семи-восьми метрах от нас. Я дал себе на разбег четыре. Разогнался, потащил за собой Нику, выставил вперед плечо и прыгнул вперед и вверх, словно выныривая из бассейна!
Плечо врезалось в плотную землю, пробив ее неожиданно легко, как будто бумажную липонскую дверь, нас окружило облако земляной пыли, и в нем мы вылетели на поверхность! Прямо из склона невысокого холма, прямо под солнце, прочь из этих тоннелей!
Споткнувшись, я повалился на землю, покатился кубарем, но тут же вскочил на ноги и потянул за собой Нику. Поднял ее, оттащил на всякий случай на несколько метров от входа в логово скопий, тряхнул в своих руках:
– Мы сделали это! Мы на хрен выбрались! Понимаешь?! Мы спаслись! А ты говорила, что мы трупы!
Ника безвольно болтала головой в моих руках, будто детская кукла, а при последних словах она печально усмехнулась и посмотрела на меня своими красными глазами:
– С чего ты взял, что мы спаслись? Ты что, решил, что скопии боятся света?
