Книга: Войсковая разведка Красной Армии и вермахта
Назад: Проблемы войсковой разведки
Дальше: Разведпоиски 1943 года
Разведпоиски 1941–1942 годов
Глава 1
12 А: Разведчики против берсальеров
1941 г. стал суровым испытанием для войсковой разведки Красной Армии. Начало Великой Отечественной войны показало неготовность армии к выполнению задач, которые ставило командование. Особенно это касалось захвата пленных и вражеских документов, являвшихся важным источником сведений о противнике. Увы, многие акции советских разведчиков в начале войны завершались провалом. Многие, но не все.
Венгерские солдаты с итальянским берсальером
Среди череды неудачных разведпоисков выделяются случаи в оккупированном Днепропетровске, 1941 г. со счастливым финалом, когда командование все-таки получало языка. Хорошим примером являются действия разведчиков 12 армии в сентябре — октябре 1941 г. Был среди них и поиск, проведенный 360 стрелковым полком в районе Горловки на Донбассе в ночь на 26 октября. Бойцы из роты лейтенанта Александра Спасского не только разгромили подразделения 3 полка итальянских берсальеров и взяли пленных, но и сорвали наступление противника.
«Пленных мы берем очень редко и мало…»
Как свидетельствуют советские военные документы 1941–1942 г., военачальники различного ранга обрушивали лавину критики по поводу неумелых действий разведки. Доставалось от них и штабам частей и соединений, отвечавшим за постановку задач разведподразделениям и контролировавшим их выполнение. К примеру, 29 августа 1941 г. штаб 9 А, воевавшей на Южном фронте, издал приказ, требовавший перестроить разведслужбу в дивизиях. По мнению начштаба 9 А генерала Бодина, штабы дивизий не вели тщательной и ежедневной разведки противника. В результате она организовывалась только по указанию штаарма, а порой и под его давлением. В дивизиях пренебрегали пленными как основным источником информации о противнике: их либо не брали, либо уничтожали без всяких оснований:
«Так, штабом 30 дивизии в ночь на 29.8 была организована разведка противоположного берега. В р-не пос. Полуденный (…) были захвачены два солдата немецкой армии принадлежавших 96 пп 46 пд и вместо того, чтобы опросить пленных направить в штаб армии их уничтожили без всяких на то оснований. Этот безобразный факт свидетельствует о непонимании и не желании установить строгую, стройную систему изучения противника и создает у немецких солдат боязнь сдачи в плен и перехода на нашу сторону».
Командующий Приморской группой войск Ленинградского фронта в 1941-42 гг., генерал Андрей Астанин (послевоенный снимок)
Примеров безответственного отношения к разведке в первые месяцы войны можно привести много, и даже по прошествии времени оно не всегда менялось в лучшую сторону. Вот что указывал своим частям командующий войсками Приморской оперативной группы (ПОГ) Ленинградского фронта генерал Астанин в директиве от 31 января 1942 г.:
«Разведка, проводимая частями ПОГ, все еще не дает ожидаемых от нее результатов и, по сущности, не выполняет поставленных ей задач.
Результаты наблюдения за противником и изучение его обороны не дает четкого полного преставления о силах противника, его группировке, характере обороны, оборонительных сооружениях, системе огня и заграждений и т. п.
Пленных мы берем очень редко и мало, офицера не взяли еще ни одного. Разведчики иногда сбиваются с направления, наталкиваются на различные неожиданности, в результате чего несут лишние и неоправданные потери».
Проанализировав причины неудач своей разведки, командующий ПОГ пришел к следующим выводам:
«а) Недостаточно четкая и правильная организация разведки
б) Неконкретная постановка задач разведки
в) Шаблон и схематизм в проведении разведки и в действиях разведчиков, отсутствие изобретательности, находчивости, хитрости, здорового риска, а иногда храбрости и отваги.
г) Слабый контроль за действиями разведки и некоторая безответственность, как руководителей разведки, так и исполнителей».
Слова Астанина справедливы: они вполне отражали общее положение дел войсковой разведки Красной Армии того времени. Действительно, в начале войны советские разведчики часто действовали шаблонно, не проявляя изобретательности и дерзости. Однако у любого правила есть исключение. Доказательством тому стали успешные действия разведки 12 А Южного фронта во время Донбасской оборонительной операции. (См. схему № 3.)
Стояние на Днепре
В тяжелых боях июля 1941 г. 12 А понесла большие потери и была расформирована. Ее второе рождение произошло 25 августа в городе Запорожье, где она сформировалась заново на базе 17 ск. В задачу армии входила оборона восточного побережья Днепра в районе города и его окрестностей. В первой половине сентября части армии укрепляли оборону и вели разведку. Противник активности не проявлял, и советская сторона взяла инициативу в свои руки, выбив врага с острова Хортица частями 274 сд. Согласно ЖБД 12 А это произошло при следующих обстоятельствах:
«Противник, численностью до 3000 человек, занимавший о. Хортица, под сильным огнем нашей артиллерии, а также минометов и пулеметов, и штыковой ночной атаки пехотных частей, неся большие потери 6.9.41 года был выбит с о. Хортица, и в панике, бросая оружие и снаряжение, бежал на западный берег старого русла р. Днепр, где и перешел к обороне».
Вид с берега на мост через Старый Днепр и остров Хортица во время боев за Запорожье. Снимок сделан с танка Pz.Kpfw. Ill в сентябре 1941 г.
Этой операции предшествовали удачные действия разведки, взявшей двух языков. До 3 сентября вражеская группировка перед фронтом 274 сд была толком неизвестна. Высылаемые в ночные поиски небольшие РГ пленных взять не смогли. Как отмечал штаб 12 А, «со всей остротой стоял вопрос о силовой разведке». Ее объектом была выбрана южная часть Хортицы. Однако 2 сентября действия усиленной роты 965 сп оказались неудачны из-за слабой подготовки и ранения командира одного из взводов.
Двух пленных удалось взять на следующий день при атаке острова силами батальона. Как оказалось, против дивизии действовали части венгерского мобильного корпуса. Бонусом силовой разведки стал захваченный плацдарм в южной части острова, откуда 6 сентября советские подразделения смогли своим ночным наступлением выбить противника с Хортицы. Одержав там победу, 12 А сковала его действия, получив передышку на две недели. Она продолжила вести активную разведку и еще несколько раз добивалась результата.
17 сентября успешную разведакцию провела уже 270 сд. РГ 977 сп в составе 36 человек переправилась через Днепр у поселка Федоровка, выбила оттуда венгров и в течение дня удерживала этот населенный пункт. Ночью группа вернулась в расположение своей части с языком из 3 венгерского кавалерийского полка, потеряв пропавшими без вести семь разведчиков. По заявлению комполка, вероятно, пять из них погибли в бою, а двое перешли на сторону врага. Согласно ЖБД ЮФ, 18 сентября от пленного венгра была получена следующая информация:
«Из опроса пленного, захваченного в р-не Федоровка (30 клм. с. Запорожье) устанавливается, что в состав венгерского подвижного корпуса, помимо I мд, входят 3 и 4 кав. полки. Корпус обороняет рубеж Башмачка, Запорожье, В. Тарасовка, Никополь».
Спустя почти неделю отличилась разведка отдельной группы 12 А полковника Гудкова. В ночь на 21 сентября восемь разведчиков переправились через Днепр у села Вовниги. Обратно РГ вернулась с добычей в виде пленных венгров из того же 3 кавполка. На следующую ночь успеха добилась уже другая РГ, действовавшая у Ново-Александровки:
«Разведгруппа (8 человек), выслана в ночь на 22.09.41 в район Ново-Александровка уничтожила 3-х венгерских солдат, захватила пленного солдата, ручной пулемет, 3 винтовки, 320 патронов, 5 гранат. Разведгруппа на рассвете 22.9.41 возвратилась без потерь на левый берег. Захваченный пленный принадлежит 12 велобатальону».
Фрагмент карты расположения частей 12 армии во время обороны восточного берега Днепра в сентябре 1941 г. На нем указано месторасположение 95 погранотряда подполковника Арефьева и частей отдельной группы 12 армии полковника Гудкова, отличившихся в разведке на западном берегу Днепра
Исполнителями здесь выступили бойцы из 95 погранотряда, занимавшего оборону по соседству с группой Гудкова. 20 сентября его командир подполковник Арефьев получил приказ штаба 12 А:
«Организовать разведку наблюдением на всем участке и организовать ночные поиски: Нв. Александровка-Кичкас, соответственно подобрав личный состав».
Выполняя его, Арефьев послал за языком группу хим-инструктора погранотряда сержанта Тихона Бельмаса.
Переправившись через Днепр, Бельмас и его бойцы принялись исследовать берег и в двух местах обнаружили венгерские парные посты. Здесь отличился пулеметчик 1 заставы ефрейтор Николай Балушкин. Подобравшись к первому посту, пограничник без стрельбы и лишнего шума сумел обезоружить и обезвредить обоих часовых. Затем группа Бельмаса взяла в плен венгров со второго поста. Вместе с четырьмя языками и их оружием бойцы направились к берегу для переправы. Но по пути к воде пограничники были обнаружены третьим вражеским постом. Не видя иного выхода, они расстреляли трех пленных и при поддержке миномета, ведшего огонь с восточного берега, вступили в бой. Уничтожив противника, бойцы Бельмаса переплыли Днепр и вернулись без потерь с одним языком и трофеями.
Разбитая армия
Успехам разведчиков 12 А настал конец вместе с окончанием «сидения» на восточном берегу Днепра. 26 сентября противник прорвал фронт ее северного соседа, 6 А, у Царичанки, в 70 км южнее Полтавы. Вражеские танки вышли к Днепропетровску в районе Новомосковска и создали угрозу обхода правого фланга 12 А. Ее штаб был вынужден отдать приказ об отходе трех своих дивизий к Павлограду, в то время как оставшиеся соединения должны были продолжать оборонять Днепр.
Как показали дальнейшие события, это было ошибкой. После отхода дивизий правого фланга противник тут же начал переправляться через реку в местах их бывших позиций. Кроме того, вражеские танки от Новомосковска двинулись на юг. Попытка задержать их у Синельниково силами 261 сд завершилась неудачей: ее фронт был прорван, а само соединение понесло огромные потери. Случившееся поставило под удар дивизии левого фланга армии, которым теперь грозило окружение. Среди них особенно сильно пострадала 74 сд, начавшая отход от Днепра 3 октября, когда вражеские танковые группы были уже глубоко у нее в тылу. Ее части отошли лишь с наступлением темноты после боя с противником. О том, что произошло дальше, рассказывает ЖБД 12-й армии:
«Противник в это время двигался отдельными танками и мотопехотными группами параллельно движению частей и всякую попытку двинуться на восток встречал сильным огнем танков и мотопехоты, что заставляло части дивизии двигаться на юг».
Вскоре организованный отход 74 сд нарушило нападение вражеских танков, рассеявших колонну штадива. После этого управление соединением было потеряно, и его части продолжали отступать самостоятельно. В итоге из окружения удалось пробиться лишь их остаткам. Как позднее указало командование дивизии, из окружения вышло лишь 50 % личного состава ее полков. С 27 сентября по 10 октября 1941 г. в ходе отхода к Павлограду и отступления от Днепра на восток 12 А потеряла 29 194 человека, 18 990 из которых числились пропавшими без вести (без учета потерь 274 сд). Львиная доля потерь пришлась на 261 сд и 74 сд.
С 9 по 15 октября части 12 А продолжили отход на восток, чтобы занять тыловой оборонительный рубеж перед Донецком и Горловкой. К этому моменту в составе армии произошли изменения. В частности, штабы полков и тыловые службы 261 сд убыли в тыл для ее формирования заново, а остатки ее частей были переданы под управление 74 сд.
К 21 октября армия заняла оборону между Славянском и Горловкой. На этом рубеже вновь начались бои, до этого ее части почти неделю отступали, не соприкасаясь с противником. Посмотрим, что происходило на фронте 74 сд, где разведка 12 А вновь блеснула успехом.
Оборона Горловки
Приняв остатки 261 сд, 74 сд заняла 17 октября оборону у поселка Красноармейское (современный Покровск в Донецкой области), где в течение суток контакта с противником не имела. Лишь 19 октября высланная разведка встретила у поселка Удачная до роты вражеской пехоты с обозами и взвод конницы. Начальник разведотделения дивизии докладывал в штаб 12 А:
«В 15:00 в районе Удачная, если судить по составу обоза, вьючные животные, мулы и ишаки, то по направлению Славянка, Гоишино, Удачная, Красноармейское действуют итальянские части. По рассказам военнослужащих, возвратившихся из районов, занятых противником, в течение 16 и 17.10.41 года через Чаплино ими было отмечено движение на восток до 3-х дивизий итальянцев. Данные требуют проверки».
Фрагмент отчетной карты штаба 12 армии 18–26 октября 1941 г. с указанием линии обороны 74-сд на 18 октября у Красноармейского
Фрагмент отчетной карты штаба 12 армии 18–26 октября 1941 г. с указанием линии обороны 74 сд на 21 октября у Горловки
В тот же день по приказу штаарма 74 сд отошла на новый оборонительный рубеж Дзержинск — Скотоватая, прикрыв западные подходы к Горловке. Дивизия удерживала его до 27 октября, несколько расширив свою линию обороны на юг и сменив там части 230 сд. К этому моменту активных боевых действий на ее фронте не было, противник лишь вел активную разведку из населенных пунктов Скотоватая, Красный Яр и Белая Глина в направлении Горловки. То же самое делали и части 74-й сд, выясняя, с каким противником им предстоит иметь дело.
Впрочем, к 25 октября штабу 12 А уже стало ясно, что ей противостоят части итальянского экспедиционного корпуса. Так, в армейской разведсводке № 116 от 26 октября можно встретить упоминание о захваченном пленном из 79 пп итальянской 9 пд «Пасубио». В результате сводка так описывала следующий состав вражеской группировки, действовавшей против 12 А:
«В стыке с правым соседом и на Краматорском направлении действует 295 пд немцев (44 ак) 97 и 94 пд группы Шведлера.
Кроме того, возможно появление 76 пд немцев из той же группы.
На остальном фронте Армии установлено действие итальянцев — 9-й пд «Позубио» и 52 пд «Торино» (предположительно).
В стыке с соседом слева отмечено действие венгров, румын (номерация не установлена)».
Однако штаарму требовались более точные данные. Их добыли бойцы 74-й сд в результате блестящей разведакции у поселка Белая Глина юго-западнее Горловки.
Тачанки против берсальеров
360 сп располагался в центре оборонительного рубежа 74 сд, являясь ее ударной группой, которая должна была нанести контрудар в случае наступления противника. Вместе с тем он вел активную разведку, чтобы выявить вражеские планы. Любопытно, что эта задача была возложена не на взвод пешей разведки, а на стрелковые подразделения. Разведчики 360 сп в тот момент были переподчинены соседу слева — 109 сп. Из-за этого разведпоиск в ночь на 26 октября 1941 г. у Белой Глины пришлось готовить 3-му стрелковому батальону (далее — сб. — Прим. автора.) лейтенанта Кротенко.
Фрагмент карты с указанием поселка Белая Глина, расположенного юго-западнее Горловки, где в ночь с 25 на 26 октября 1941 г. рота лейтенанта Спасского разогнала подразделения 3 берсальерского полка
К сожалению, в документах акция описана весьма скупо. Для налета на Белую Глину была выделена 8 стрелковая рота (далее — ср. — Прим. автора.) 3 сб лейтенанта Александра Спасского. В 22:30 25 октября она с двумя пулеметными тачанками выдвинулась к объекту атаки. Ей была поставлена задача разгромить два эскадрона вражеской конницы, предположительно, стоявших в Белой Глине, и взять пленных. Рота достигла места атаки приблизительно в 3 часа утра и начала действовать.
Разведчикам оказалось на руку, что противник даже не удосужился выставить достойное охранение. Выяснилось, что вражеские солдаты беспечно спят, расположившись в клубе, школе и других зданиях поселка. Окружив их и поставив пулеметы на огневые позиции, бойцы Спасского стали забрасывать дома гранатами, расстреливая в упор выбегавших из них солдат, ошеломленных внезапной атакой. Красноармейцы успели поймать трех солдат и капрала, которые оказались итальянцами. Завершив к 5 часам утра бой, Спасский вернулся к своим с языками и трофеями. Разведоперация обошлась его роте в одну убитую лошадь и четырех раненых красноармейцев. Получил ранение и командир роты.
Мотоциклист-берсальер итальянской 3 подвижной дивизии «Принц Амедео герцог д’Аоста»» на Восточном фронте
Из донесения штаба 360 полка следует, что 8 рота обнаружила в Белой Глине «до полутора-двух взводов пехоты и незначительное количество обоза, до 3–4 ст. пулеметов, 2х минометов».
По показаниям пленных, в Белой Глине «находился полк и при налете наших подразделений на Белую Гпину оставшиеся в живых разбежались». Также пленные рассказали, что полк готовил на 26 октября наступление. Но оно из-за налета лейтенанта Спасского в тот день так и не началось.
Оказалось, что бойцы 8 ср в Белой Глине разогнали элиту войск Муссолини — берсальеров, известных своими перьями на шлемах. Под удар разведчиков попал 3 берсальерский полк 3 мобильной дивизии «Принц Амедео герцог д’Аоста», которая в русскоязычных источниках может упоминаться как 3 пехотная дивизия «Челере». Вот что по этому поводу сообщала разведсводка 12 А от 27 октября:
«Из показаний пленных итальянцев, захваченных в 5.00 26.10 в р-не Белая Глина установлено, что они принадлежат к 3-му полку берсальеров, 3 пд «Челере». 25.10 3-й полк берсальеров располагался в р-не Белая Гпина, Пантелеймоновка, Лебяжий (10 км. ю-з Горловка). В дивизию «Челере» входят: пехотный полк берсальеров, кав. полк «Савойя», (неразборчиво. — Прим. автора.) полк и батальон танков (40–50 шт). Третьей дивизией «Челере» командует генерал Марацани, командир третьего полка берсальеров — полковник Карэто».
Награда не нашла героя?
Успех разведки у Белой Глины был замечательным. Не потеряв убитыми ни одного бойца, лейтенант Спасский взял четырех пленных, давших ценные показания. Правда, за это командование 360 сп и 74 сд представили его только к ордену Красной Звезды. Командующий 12 А генерал Коротеев счел это несправедливым и оценил успех командира 8 ср как достойный ордена Красного Знамени. Спасский был награжден им приказом № 25 по Южному фронту от 11 ноября 1941 г. А уже 15 декабря вышел указ Президиума Верховного Совета СССР, утверждавший награждение Спасского и еще 147 других отличившихся бойцов и командиров ЮФ. Однако дальнейшая история этого храброго офицера говорит о том, что награду он не получил. Рассмотрим его биографию несколько подробнее.
Александр Иванович Спасский — командир 8 стрелковой роты 360 полка, руководивший поиском у Белой Глины в ночь с 25 на 26 октября 1941 г.
Александр Иванович Спасский родился 22 октября 1903 г. в поселке Линевой, недалеко от Самары. Проходил службу в Красной Армии с 16 октября 1926 по 1928 г., но затем, вероятно, выбыл из ее состава по неизвестной причине. С началом войны был вновь призван, но его боевой путь с июня по сентябрь 1941 г. неизвестен. В октябре того же года Спасский попал в 360 сп ротным командиром.
Фрагмент из отчета офицеров Генштаба Красной Армии капитана Лободина, старшего лейтенанта Приходько начальнику штаба 12 армии о результатах проверки боевой готовности 15 и 74 стрелковых дивизий на 26 октября 1941 г. Указывая на обнаруженные недостатки в обоих соединениях, генштабисты отметили некое попустительское отношение к судьбе разведчиков, вышедших в поиск
Во время налета на Белую Глину лейтенант был дважды ранен, получив пулевое ранение правой кисти и правого бедра с повреждением кости. Раненого командира сразу отправили в тыл. Он проходил лечение в госпитале города Кинеля Куйбышевской области, откуда был выписан 15 января 1942 г. Но характер ранений не позволил Спасскому вернуться на фронт: поврежденная кисть почти не сгибалась. Он был признан ограниченно годным к строевой службе, и его отправили в отдел кадров Приволжского округа, откуда перевели в распоряжение Тамбовского облвоенкомата. До самого конца войны Спасский служил в Пичуевском военкомате инструктором отдела.
Любопытно, что в 1946 г. вышел указ Президиума ВС СССР о награждении почти 8000 военнослужащих за подвиги на полях сражений. Был среди них и Спасский, которого военком Пичуевского военкомата представил к ордену Отечественной войны II степени. Орден лейтенанту не утвердили, наградив только медалью «За отвагу». Однако в наградном листе указывалось, что Спасский ранее не награждался, и никаких подробностей его прежнего подвига представление к награде не содержало.
Увы, могло случиться так, что герой своего ордена Красного Знамени не дождался. Очевидно, награда так и не нашла его в 1941 г., когда он лежал в госпитале. Спасский в 360 сп был новичком и в него так и не вернулся, поэтому мог не знать о награждении. Впрочем, неизвестно, получил ли лейтенант даже медаль. Удалось установить, что из рядов Красной Армии он был исключен 11 ноября 1945 г. Произошло это по причине его смерти или простого увольнения из армии — неизвестно.
В завершение отметим, что успехи разведки 12 А являются примером правильного отношения к ней командования армией и ее соединений. Если в других местах положение с разведкой было катастрофическим, то в 12 А разведчики со своей задачей более или менее справлялись. Важность разведки понимали даже в полках. К примеру, в том же 360 сп уже 27 октября 1941 г. приказом его командира была сформирована истребительная группа. Ее состав комплектовался из добровольцев, в задачу которых входило уничтожение боевой техники противника и захват пленных. Определенно, к этому решению комполка пришел сразу после успеха в Белой Глине. Такое отношение к разведке говорит о том, что все-таки в 1941 г. в Красной армии были командиры, понимавшие важность разведки.
Глава 2
261 сд: Подвиг как результат разгильдяйства
Есть мнение, что героизм одних является результатом разгильдяйства других: кому-то приходится совершать действия сверх своих обязанностей, потому что кто-то другой не удосужился выполнить в полной мере свои. Увы, в годы Великой Отечественной войны справедливость этого правила порой подтверждалась неудачными действиями войсковой разведки Красной Армии. Примером тому является разведпоиск, проведенный разведчиками 976 стрелкового полка 261 стрелковой дивизии 12 армии. 19 марта 1942 г. у города Имени Л. М. Кагановича (современная Попасная в Луганской области) в ходе нападения на немецкие позиции разведчики уничтожили вражеский блиндаж и даже захватили противотанковое орудие. Однако этот успех свела на нет плохая организация разведпоиска: героям-разведчикам пришлось совершить незапланированный рейд по вражескому тылу, уходя от преследования противника. К сожалению, перейти линию фронта, чтобы вернуться к своим, смогли не все. Рассмотрим этот случай подробнее с помощью советских и немецких документов.
Нежданные гости
В феврале — марте 1942 г. соединения 12 А Южного фронта оборонялись на Ворошиловградском направлении на участке между городом Имени Л. М. Кагановича и Дебальцево. Их противником была 17 А вермахта, в частности, соединения 4 армейского корпуса (далее — АК. — Прим. автора.), который также именовался группой генерала фон Шведлера. Для уточнения вражеской группировки на направлении обороны 12 А ее штаб 25 февраля отдал приказ на проведение разведки. Руководствуясь этим распоряжением, штаб 261 сд, занимавшей позиции между городом Имени Л. М. Кагановича и Первомайском, приказал своим частям:
«1. Командирам полков, командиру ОРР дивизии организовать разведку непрерывным наблюдением, ночными поисками, засадами, с задачей уточнить огневые средства противника на переднем крае обороны и с обязательного захвата контрольных пленных, в направлениях:
19.3.42 г., 21.3.42 г. с 1-00 к 6-00, с 23–00 к 5-00
974 сп — Запорожье, высота (далее неразборчиво. — Прим. автора.)
976 сп — Победа, высота 266,6
ОРР див. — клх. им Ким, ВРЗ им. Кагановича
2. Для выполнения этой задачи установить усиленное наблюдение 18.3.42 г. 20.3.42 г.
3. Результаты разведки доносить к 8.00
4. Разведгруппы обеспечить автоматическим оружием, маскировочными халатами».
Полки и разведрота 261 сд приступили к выполнению задачи. Так как нас интересует лишь поиск, проведенный 976 сп, результаты других разведакций рассматривать не будем. Отметим, что для изучения данной разведакции с советской стороны используются ЖБД 261 сд и 12 А, а также некоторые другие документы штаба 261 сд, так как никакого отдельного отчета с описанием поиска в ночь на 19 марта 1942 г. обнаружить не удалось.
Фрагмент карты положения войск Южного фронта на 1 апреля 1942 г. с указанием линии обороны 12 А
Согласно ЖБД 12 А, в 2 часа ночи 19 марта 976 сп проводил разведакцию в районе высоты 266.6 у поселка Победа. РГ полка состояла из 31 человека: 17 разведчиков, десять автоматчиков, два сапера и два снайпера.
«На походном положении два снайпера были отправлены обратно. Два сапера после проделывания прохода в проволочном заграждении также были отправлены. Остальные 27 человек(17разведчиков и 10 автоматчиков) были разбиты на две группы во главе с ПНШ (помощник начштаба. — Прим. автора.) 976 сп по разведке ст. лейтенанта Смирновым и командиром взвода лейтенантом Гусевым. Группы начали действовать».
Больше никаких подробностей о поиске запись не содержит. ЖБД 261 сд более информативен. Согласно нему, в штадиве знали, что РГ 976 сп после снятия часового сначала забросала гранатами один немецкий блиндаж, а затем атаковала второй. Эти сведения в штабе 261 сд получили от четырех разведчиков, вернувшихся в свое расположение с четырьмя ранеными товарищами, включая политрука Бабенкова, командовавшего автоматчиками. Также они доложили, что четверо бойцов РГ погибли. А вот что стало с оставшимися 14 разведчиками и старшим лейтенантом Смирновым, в штабе 261 сд не знали, так как 19 марта эта часть РГ не вернулась.
Фрагмент карты положения войск 17 А вермахта на 1 марта 1942 г. с указанием линии обороны 4 и 52 АК
Сведения о потерявшихся разведчиках поступили следующим утром от 4 сд, левого соседа 261 сд по обороне. Оказалось, что после полуночи 20 марта линию фронта в районе высоты 188.1 перешли старший лейтенант Смирнов и сержант Камаренцев. Фактически командир РГ притащил на себе раненого сержанта, выйдя в расположение частей 4 сд на стыке обороны 220 и 39 сп. Благодаря их рассказу штаб 261 сд узнал о злоключениях своей разведки.
В тылу врага
В 2 часа ночи 19 марта две группы захвата (17 разведчиков) под командованием Смирнова и Гусева и группа обеспечения (10 автоматчиков) политрука Бабенкова вышли на исходную позицию — восточную окраину поселка Преображенка, а оттуда выступили в направлении высоты 266.6 для выполнения боевой задачи. На южных склонах высоты РГ наткнулась на немецкое проволочное заграждение. Саперы проделали в нем проход, и обе группы захвата двинулись к объекту нападения — вражескому блиндажу. По словам Смирнова, далее события развивались так:
«За 50 метров до блиндажа противника их заметил немецкий патруль, который окрикнул “Хайльт” — произвел 3 выстрела и скрылся в блиндаже. Ст. лейтенант
Смирнов подал команду “Вперед” и обе группы захвата атаковали блиндаж. Немцы не сдавались, а выбрасывали из блиндажа гранаты, осколками которых ранено 2 разведчика. По приказу Смирнова в блиндаж были брошено несколько противотанковых гранат, от взрыва которых перекрытие блиндажа разрушилось и засыпало всех находившихся там немцев. Взять пленного не представлялось возможности, а из других блиндажей противник открыл сильный минометный и пулеметный огонь. Группы захвата забросали гранатами еще 4 ближайших блиндажа противника».
Нападение на другие блиндажи происходило под вражеским обстрелом, из-за чего четверо разведчиков были убиты и еще четверо ранены. Не имея другого выхода, Смирнов был вынужден отправить четырех бойцов, чтобы вынести раненых, а сам с оставшимися разведчиками продолжил действовать. Произошедшее далее интересно описал начштаба 261 сд майор Васильев:
«Остальная группа продолжая просачиваться дальше и уничтожив прислугу противотанкового орудия, захватив последнее, под огнем противника, при непрерывном освещении ракетами, потащили эту пушку в сторону противника, т. е. потеряли ориентировку» .
Действительно, ситуация сложилась парадоксальная: перепутав направление отхода, разведчики тянули свой трофей в тыл врага и под обстрелом прошли с ним почти сотню метров. Поняв ошибку, Смирнов приказал подорвать орудие гранатой. Чтобы уйти от погони, РГ продолжила отходить в тыл врага: другого выхода не было. РГ оторвалась от преследования, и к 11:00 20 марта разведчики достигли рощи западнее поселка Южная Долина, где укрылись в ожидании темноты.
Советские бойцы рассматривают немецкую противотанковую пушку, доставленную разведчиками. 1944 г. Автор снимка Гребнев В. П. В марте 1942 г. РГ 976 сп также захватила противотанковое орудие, но, вероятно, в том случае трофеем разведчиков стала немецкая 3,7-ст Рак
Определив свое местонахождение, Смирнов решил вывести группу к своим, хотя положение и осложнялось наличием шести раненых бойцов, которые передвигались с трудом. Около 22 часов РГ направилась на юго-восток по маршруту Южная Долина — восточная окраина поселка Выскрива — район высоты 188.1 — колодец в 2 км северо-западнее станции Лонгвиново, где сделала привал. В общей сложности за сутки во вражеском тылу РГ преодолела свыше 20 км. Можно только представить, какого труда это стоило разведчикам, тащившим на себе раненых товарищей.
Пока группа отдыхала, Смирнов с сержантом Камаренцевым пошли искать свободные пути прохода через линию фронта. Через 10 минут они вернулись — и не обнаружили никого из оставшихся разведчиков. После бесплодных поисков Смирнов и Камаренцев решили идти одни. После полуночи 20 марта, ориентируясь по вражеским ракетам, оно перешли линию фронта в районе северной части села Троицкое, где находились позиции 39 сп 4 сд.
(См. схему № 16.)
В 2 часа ночи старший лейтенант Смирнов уже находился в штабе 261 сд, где доложил начальству обстоятельства «похода» его РГ. Спустя четыре часа из 4 сд вновь сообщили о переходе линии фронта в том же месте. Это были два разведчика 976 сп: красноармейцы Цигуляров и Мирошников. Они незаметно прошли через немецкие позиции, нейтральную полосу и советские позиции и, никем не обнаруженные, самостоятельно явились в штаб 39 сп, где доложили о себе, вызвав переполоху командования 4 сд по поводу плохой службы наблюдения на переднем крае обороны дивизии.
Прибыв в штаб 261 сд, Цигуляров и Мирошников рассказали, что произошло после ухода Смирнова и Камаренцева:
«С их слов, оставшиеся на привале 11 чел., заснули, были разбужены через 1–1,5 часа и 2 из них кр-ц Мирошников и Цигуляров пошли вперед искать пути прохода, а за ними двигались все остальные. Противник открыл огонь по группе, к которой оба ведущих бойца вернулись, но ввиду снегопада уже не нашли ее. После чего они оба перешли границу (линию фронта. — Прим. автора.)».
Отметим, что позже их показания были уточнены. В ЖБД 12 А указано, что Мирошников и Цигуляров шли впереди группы, а за ними двигались все остальные, но из-за темноты и снегопада группа растянулась и ее бойцы шли разрозненно. Вероятно, из-за этого они заблудились и не смогли перейти линию фронта. Никто из них не вернулся. Перечислим их поименно.
Сержанты:
Командир взвода Александр Головин;
Командир отделения Михаил Яровой.
Красноармейцы:
Дмитрий Мигаль;
Григорий Приступка;
Андрей Рулла;
Федор Немцев;
Егор Фирсов;
Иван Маслов;
Иван Думанский;
Николай Корсун;
Василий Орандеев.
Какова же была судьба этих 11 героев, занесенных в списки потерь 261-й сд как пропавших без вести при ночной разведке 19 марта 1942 г.? Ответ на этот вопрос могут дать немецкие документы.
В погоне за русской разведгруппой
РГ 976 сп в ночь на 19 марта проводила поиск на позициях 116 пп из 9 пд вермахта. Благодаря оперативным сводкам 9 пд за 19–20 марта мы можем взглянуть на действия советских разведчиков глазами немцев. Из документов 9 пд следует, что в 13:00 19 марта штаб дивизии получил донесение из 116 пп о ночном нападении русской разведки и принятых мерах по отражению нападения и преследованию русской РГ:
«Донесение о прорыве русской разведгруппы:
Между 4:00 и 5:00 часами, незадолго до 5:00, под прикрытием сильного тумана русская разведгруппа численностью ок. 30 человек подошла вдоль дороги у (знака? — Прим. автора.) 732 (поворот дороги южнее Калиново Попасная), перерезала проволочные заграждения, прошла 1-й бункер и атаковала позицию противотанкового орудия, при этом 2 наших солдат получили ранения. Разведгруппа захватила орудие и увела с собой на расстояние примерно 100 метров.
Затем вражеская группа была атакована гарнизоном укрепления, потеряла 4 человек убитыми, среди них, вероятно — старшего группы. После этой атаки мы считали, что группа уходит к вражеским позициям, но она в тумане, вероятно, потеряла ориентировку. Севернее высоты 266,6 вражеская разведгруппа была атакована нашей разведгруппой и рассеяна. За примерно 12 вражескими разведчиками, отходившими в сторону железной дороги, послана погоня. Час назад 5 человек были замечены в направлении Парусовка. Отправлены две группы, в т. ч. — конная. Необходимо дождаться донесений этих групп»,.
Немцы подтвердили, что РГ Смирнова захватила их пушку, а затем потеряла ориентацию на местности при попытке утащить трофей. Подтвержден и факт гибели четырех разведчиков 976 сп на месте атаки бункера. Верно и утверждение, что около 12 советских бойцов шли к железнодорожной ветке Ново-Александровка — город Имени Л. М. Кагановича, когда они отходили к Южной Долине. Однако далее сведения о РГ Смирнова различаются. Вот что сказано в донесении 9-го артполка в штаб 9 пд 19 марта:
«9 ап — начштабу, 13:50
Дневное донесение: в 04:30 утра русской разведгруппе удалось преодолеть укрепления у 732 (266,6). В огневой стычке 6 русских убиты, остальные разбиты и рассеяны у 733 (266,6)».
Чуть позже 116 пп уточнил обстоятельства ночного боя у высоты 266.6:
«14:20. Дневное донесение: на левом фланге кроме обычного винтовочно-пулеметного огня никаких происшествий. На правом фланге — тишина. Новых данных о разведгруппе пока нет. Район железной дороги и наша передовая линия прочесаны.
1 взвод, посланный по следам вдогонку, еще не вернулся.
6 трупов русских, 1 пулемет, 2 автомата и 2 автоматических винтовки захвачены».
В итоге, основываясь на этой информации, штаб 9 пд отправил донесение командованию группы фон Шведлера:
«14:30. Дневное донесение: ок. 04:30 вражеской разведгруппе численностью ок. 30 чел. удалось, пользуясь плотным туманом на дороге с юга на Кагановича, проникнуть сквозь наше охранение до высоты 266,6. Там она была ответной атакой рассеяна в северном направлении. К настоящему времени найдено 6 тел русских, взято трофеев: 1 пулемет, 2 автомата и ручное оружие. Дальнейшее преследование продолжается».
Приблизительный маршрут движения РГ 976 сп по вражескому тылу 19–20 марта 1942 г., составленный автором. Изображен на фрагменте отчетной карты периода 15–31 марта 1942 г. штаба 12 А
Отметим важную деталь: штаб 9 пд сообщает уже не о четырех, а о шести найденных телах советских бойцов. Разведотдел 9 пд в своем донесении также указал, что найдено:
«6 убитых, все 20–25 лет, новое зимнее обмундирование и белье, все в зимних маскхалатах, при себе никаких документов».
Определенно, эти убитые были из РГ Смирнова. Однако советская сторона заявила убитыми в поиске лишь четырех разведчиков: сержанта А. Аверченко, красноармейцев П. Зоткина, Д. Золотухина и С. Шарафутинова. Можно предположить, что правы здесь все-таки немцы, так как на самом деле во время боя на высоте 266.6 действительно могли погибнуть шесть бойцов. Вернувшийся Смирнов рассказал, что на момент захвата пушки в его группе было 13 человек, включая его самого. Эти слова подтвердили Цигуляров и Мирошников, сообщившие, что после ухода Смирнова и Камаренцева в группе осталось 11 человек. Таким образом, можно констатировать, что из состава РГ на высоте погибли шесть разведчиков (их тела обнаружили немцы), восемь разведчиков вернулись и 13 по ошибке ушли во вражеский тыл (из них линию фронта смогли перейти лишь четверо). Это наводит на мысль, что штаб 261 сд также ошибочно объявил пропавшими без вести 11 бойцов из РГ 976 сп, так как по факту их было девять.
Но вернемся к немецкой охоте на разведчиков Смирнова.
В 16:15 19 марта 116 пп отправил в штаб 9 пд новое донесение:
«Кавалерийский патруль прочесал район к северу — все безрезультатно, в районе 3-го батальона поиски также безрезультатны. (…) Из всей погони ничего не вышло»1.
Таким образом, немцы потеряли РГ 976 сп, но вскоре она дала о себе знать, о чем свидетельствует донесение 116 пп, отправленное в штаб 9 пд уже в 17:50:
«Дополнительно итоговое донесение о русской разведгруппе. Артиллеристы докладывают, что солдаты из обоза между станцией Натайлевка и Покровское наткнулись на русских, обстреляли их, после чего русские отступили».
Признаем эту информацию достоверной, так как в это время РГ Смирнова находилась у поселка Южная Долина, совсем рядом с указанным немцами районом. Вероятно, в это время разведчики 976 сп пытались определить по местности, где они находятся, и даже нападали на врага, о чем говорит следующее донесение 116 пп в тот день:
«19:35. У Пилипчатино замечены 15 человек, двигающихся в направлении Покровское или Ново-Атаманское.
Ими обстреляны машины снабжения. Кроме того, еще 4 человек видели севернее двигающимися вдоль ж/д полотна. Они спрашивали дорогу у гражданских и обстреляли их, когда местные жители от них бежали».
История с преследованием РГ Смирнова закончилась 20 марта, когда 116 пп доложил штабу 9 пд:
«14:20 После вчерашней операции русских сегодня взяты еще 6 пленных. 7 пленных были уже в наших руках. 6 тел русских найдены. Пленные доставлены от соседа справа, взяты в районе Атаманское.
Таким образом, русские потери в операции —19 человек».
Вклад 116 пп в поимку остатков РГ 976 сп минимален, так как главную роль в этом сыграл его сосед справа 229 пп из 101 легкой пехотной дивизии (далее — лпд. — Прим. автора.), на чьих позициях разведчики пытались перейти линию фронта. Как следует из донесения разведотдела 101 лпд, в плен угодили семеро разведчиков:
«Утром 20.3.42 южнее высоты 208,6 взяты в плен 6 русских и еще один пленен восточнее Драйексвальд (кодовое обозначение объекта на местности. — Прим. автора.). Перед полуднем рядом с железной дорогой восточнее Кобленца (такое же обозначение. — Прим. автора.) были замечены еще двое русских в маскхалатах, они были окликнуты и так как собирались оказать сопротивление, были застрелены. Пленные принадлежат к 976 сп 266 сд. (…) 19 марта и в ночь с 19 на 20 марта они окопались за немецкой линией обороны и утром 20 марта взяты в плен, большинство с обмороженными руками».
Из рапорта о допросе разведчиков в штабе 101 лпд ясно, что в плен были взяты сержанты Головин и Яровой, а также красноармейцы Мигаль, Маслов, Фирсов, Корсун и Думанский. Судьба же бойцов Орандеева, Руллы, Немцева и Приступки неясна. Вероятно, двое из них могли быть убиты 19 марта на высоте 266.6, а еще двое погибли уже 20 марта, когда собирались дать последний бой «рядом с железной дорогой восточнее Кобленца».
Версия 116 пп о 13 пленных разведчиках требует пояснения. Вероятно, штаб полка получил информацию из 101 лпд сначала о поимке шести пленных, а затем поступило донесение, что пленных стало семь. Предположим, что в штабе 116 пп не поняли, что 7 = 6 + 1, и не увеличили количество пленных до семи, а прибавили к шести пленным из первого донесения еще семь, доведя их число до тринадцати. Другого объяснения этому нет, так как советская сторона утверждает, что потери РГ Смирнова составили не 19, а 15 человек: четверо убитых и 11 пропавших без вести. Заявление командования 116 пп о поимке аж 13 русских разведчиков остается на его совести.
Подвиг как результат разгильдяйства
Хотя бойцы РГ 976 сп совершили настоящий подвиг, уничтожив немецкий блиндаж и противотанковое орудие, а затем совершив рейд по вражескому тылу, свою основную задачу они не выполнили. Разведчики понесли серьезные потери, но языка так и не взяли. Причиной провала стали безобразная подготовка поиска и неправильное его осуществление. Начштаба 12 А генерал Ермолаев 25 марта отправил командованию 261 сд персональный приказ, в котором писал:
«При проведении ночных поисков командиры частей и их штабы, как правило, вопросами организации предстоящих действий не занимаются, а следовательно, целый ряд моментов, обеспечивающих успешные действия в поиске упускаются как-то: не выделяется вспомогательная группа со средствами медицинской помощи и средствами сигнализации, не выделяется группа поддержки в поисках в составе 20–25 чел. на случай неудачных действий разведчиков при атаке объекта и совершенно не включается в состав ночных поисков группы огневой поддержки (артиллерия, минометы и станковые пулеметы)».
Штаарм потребовал от командования дивизии прекратить безобразия и вести поиски правильно, прислав вместе с приказом список всех необходимых групп для ведения поиска и схему их примерных действий во время проведения разведоперации.
Впрочем, для штаба 261 сд безобразия, творившиеся с разведкой в ее полках, были секретом Полишинеля. Еще 21 марта в своих дополнениях к опубликованной штабом 12 А брошюре «Некоторые выводы из опыта боевых действий в войне с германским фашизмом» начштаба 261 сд майор Васильев писал по поводу своей разведки:
«У нас ночной поиск, если его так можно назвать, проводится исключительно дивизионными или полковыми разведчиками. Действуют они не всегда обеспечив операцию, не всегда организовав всю работу днем. Огневой связи с артиллерией, минометами и пулеметами, находящимися на основных позициях, почти никогда не имеется. Детально вопросы действий при вклинении в глубину обороны противника — не всегда предварительно обсуждаются. Свои обязанности каждый участник не уясняет, а отсюда и растерянность, разрозненность действий в сложных случаях боевой обстановки».
В качестве примера безалаберности Васильев привел поиск, проведенный РГ Смирнова. Начштаба отметил, что ее огневая мощь значительно уменьшилась, когда для эвакуации раненых разведчиков пришлось выделить несколько автоматчиков, потому что «санитаров в этот раз забыли взять». Далее Васильев писал, что, когда оставшиеся разведчики заблудились и под огнем потащили захваченную пушку в тыл врага, их не поддержали ни артиллерия, ни пулеметы и никто не подал разведчикам сигнал ракетами, обозначая правильный путь отхода. Таким образом, их вынужденный подвиг стал результатом разгильдяйства и безответственности организаторов поиска при его подготовке.
Любопытно, что Васильев отметил факт боязни использования ракет в своих частях:
«Исключительно малое значение придается сигнализации ракетами. Имеются случаи даже со стороны некоторых командиров прямого запрещения применять ракеты, мол они демаскируют и т. п.».
Начштаба 261 сд предложил штабу 12 А больше делать упор на наблюдение за противником, чем на взятие языка:
«Ночная разведка у нас ведется всегда только с одной целью: «достать языка». Пойманные пленные рассказывают нам: о частях противника, о резервах, штабах, настроении противника, но никогда не давали нам ценных сведений о системе огня противника, о расположении его огневых точек непосредственно перед нашим фронтом.
Значит первая и основная задача, которая должна ставиться перед всякой разведкой (…) — это выяснить как можно полней систему огня противника, точно установить передний край обороны, подходы к нему, стыки и т. д. Задача достать языка — второстепенная задача» .
Да, майор Васильев был прав. Без выяснения этих сведений воевать трудно, а уж брать языка — тем более. Но с разведкой наблюдением в Красной Армии в то время дела обстояли неважно, как, впрочем, и со взятием контрольных пленных. Ответ штаба 12 А начальнику штаба 261 сд остался неизвестным.
Судьба героев
В завершение расскажем, как сложилась судьба героев этого разведпоиска. Увы, не удалось обнаружить данных о сержанте Камаренцеве и красноармейцах Цигулярове и Мирошникове. Неизвестно, пережили они войну или же погибли в боях.
На снимке Алексей Николаевич Смирнов (слева) и Анатолий Безнощенко (справа) 9 мая 2009 г.
Зато известна судьба старшего лейтенанта Алексея Николаевича Смирнова. После службы в 976 сп он был назначен командиром истребительно-диверсионного отряда разведотдела штаба 12 А, а в 1943 г. стал командиром армейской моторизированной отдельной разведроты штаба 56 А. Его карьера разведчика прервалась в том же году: Смирнов был тяжело ранен и потерял ногу. С армией он не расстался, а продолжил работать в военкоматах страны на разных должностях. В 1947 г. Смирнов уволился из рядов вооруженных сил в звании майора, будучи награжденным орденами Красной Звезды, Красного Знамени и Отечественной войны I степени. После войны Смирнов долгое время руководил колхозом. По имеющимся сведениям, на 2017 г. он проживал в селе Тупичев Городнянского района Черниговской области Украины. Возможно, что на момент выхода этой книги герой-разведчик все еще здравствует!
Упомянем и попавших в плен разведчиков. О пяти из них нет никаких данных. Вероятно, они сгинули в плену, не дожив до победы. Но, похоже, судьба сержанта Головина и красноармейца Фирсова сложилась иначе, так как в 1985 г. оба были награждены орденами Отечественной войны. Предположим, что им удалось пережить плен и вернуться после войны на Родину. Однако эта версия требует дополнительного исследования.
Глава 3
376 ran: Первый язык
Пережив сложнейший 1941 г., Красная Армия пыталась восстановить свою боеспособность. На смену погибшим в боях и окружениях частям на фронт из резерва прибывали новые. Не имея достаточной подготовки и не обладая боевым опытом, они поначалу действовали неумело и несли потери. Одной из важных причин такого положения дел стала некачественная работа войсковой разведки. В разведподразделениях недавно созданных частей и соединений не было подготовленных кадров, а их личный состав разведчиками считался только номинально. Им пришлось учиться на собственных ошибках, идя от неудач к успеху. Примером могут служить действия разведчиков 376 гаубично-артиллерийского полка, взявших своего первого языка в конце августа 1942 г. на Брянском фронте.
Молодые части неопытной армии
376 гаубично-артиллерийский полк (далее — ran. — Прим. автора.) Резерва Главного Командования (далее — РГК. — Прим. автора.) был сформирован приказом Брянского фронта от 9 января 1942 г. Его командиром стал майор Михаил Голубев. Формирование полка проходило в городе Елец и завершилось к апрелю того же года. В состав части вошли два дивизиона 3-батарейного состава, имевших на вооружении 122-мм гаубицы образца 1938 года. 3 апреля полк получил приказ передислоцироваться на фронт, в район города Новосиль Орловской области, где он вошел в подчинение 3 А генерала Жмаченко. В течение месяца эти гаубицы поддерживали огнем действия дивизий армии.
15 мая 376 ran РГК сменил дислокацию. Теперь оба его дивизиона перешли к соседу Жмаченко — 48 А генерала Халюзина, занимавшей 63-километровый участок фронта между населенными пунктами Задушное и Муратовка. Артиллеристы оказали поддержку частям армии не только огнем своих орудий, именно с момента передачи 376 ran РГК в распоряжение 48 А начинается боевой путь его разведывательно-поисковой группы.
Для артиллерийских частей разведка имела важное значение. Ее цель заключалась в том, чтобы добыть, изучить и обработать данные о противнике, местности, положении и действиях своих войск, необходимые для своевременного и наивыгоднейшего использования огня артиллерии. Основным способом ведения разведки являлось наблюдение. Разведчики-наблюдатели могли действовать не только на передовой, но и проникать в тыл врага. Для этого формировались поисковые группы постоянного состава, которые могли работать как совместно с пехотной разведкой, так и самостоятельно.
Разведовательно-поисковая группа 376 ran РГК была создана в начале июня 1942-го из «смельчаков разведчиков-наблюдателей, изъявивших добровольное согласие» на участие в ее акциях. Их возглавил командир отделения разведки штабной батареи полка сержант Филимонов. Первыми заданиями, выполненными его группой, стали выходы к переднему краю вражеской обороны с целью обнаружения огневых точек. Таковых разведчики Филимонова засекли четырнадцать, в том числе комбайн на нейтральной полосе, который облюбовали немецкие пулеметчики.
Командующий 48-й армией генерал Григорий Халюзин
Красноармейцы, ведущие наблюдение с помощью биноклей
А в ночь с 15 на 16 июня, во время очередного выхода группы на задание, произошло настоящее чудо. За несколько дней до этой акции части 211 сд провели частную операцию с целью отбить у немцев село Сутолки. Она завершилась провалом «ввиду сильного организованного сопротивления противника, понесенных потерь и слабой подготовки пехоты в борьбе за укрепленные рубежи». Потери дивизии оказались серьезными: только убитых и пропавших без вести насчитывалось 303 красноармейца. Но разведчикам Филимонова удалось сократить это число на одного человека:
«В ночь с 15 на 16.6.42 разведгруппа под командой сержанта Филимонова скрытно подойдя к немецкому проволочному заграждению на сев. окраине Сутолки вынесла тяжело раненого сержанта 8-й роты 894 сп т…..пролежавшего там с 11.6.42»’,.
Таким образом, разведчикам 376 ran РГК удалось спасти жизнь раненому, пролежавшему у проволоки несколько дней без надежды на спасение. А вскоре они снова отличились в разведпоиске, прославившись на всю армию.
«Войсковая разведка действовала неумело»
Сформированная в конце апреля 1942 г. 48 А еще и воевать-то толком не умела. Личный состав ее стрелковых частей был обучен слабо. Армии остро не хватало стрелкового вооружения: к примеру, по винтовкам некомплект доходил до 50 %. Кроме того, одна из дивизий и две бригады представляли собой новые формирования, бойцы и командиры которых не имели боевого опыта и достаточной подготовки. 48 А требовалось время на обучение и сколачивание своих частей и соединений.
Дела с подразделениями войсковой разведки также обстояли неважно. Ввиду плохой подготовки их личный состав мог называться разведчиками лишь номинально. Желая исправить ситуацию, командование 48 А в начале августа подняло вопрос об улучшении действий разведки и принятии мер к захвату контрольных пленных. Результата это не принесло. Частям Халюзина удалось пленить лишь двух немцев, когда 9 августа противник атаковал позиции 211 сд. Впрочем, такие проблемы были не только у 48 А, они касались всего Брянского фронта в целом. 16 августа командующий фронтом генерал Рокоссовский издал приказ № 0293, в котором подверг жесткой критике свои разведподразделения:
«Войсковая разведка в частях и соединениях фронта работает плохо.
Начальники штабов полков и дивизий плохо руководят обучением разведподразделений и планированием разведки в результате чего разведроты дивизий в течение месяца и более не захватили ни одного пленного (283, 211 СД).
В разведротах отсутствует элементарный порядок и дисциплина — нет распорядка дня, расписания занятий составляются без учета степени подготовленности личного состава разведроты к разведывательным действиям (211 СД), оружие содержится в грязном состоянии. Отделения, взводы и роты не подготовлены к самостоятельным боевым действиям, как организованные единицы.
Дело доходит до совершенно недопустимых случаев, когда из разведроты берется младший и средний командный начсостав, сводится в группу и посылается в поиск, красноармейцы же используются только для обеспечения действий командирской группы, в результате чего большая убыль младшего и среднего командного состава.
Отсутствуют инициатива, изобретательность, дерзость в действиях разведывательных групп».
Рокоссовский потребовал устранить указанные недостатки и сформировать в частях группы добровольцев-разведчиков для выполнения разведывательных задач. Бойцов и командиров, взявших языков, командующий приказал представлять к наградам без проволочек, прямо по телеграфу. За каждого пленного солдата Рокоссовский обещал орден Красной Звезды, за младшего командира — орден Красного Знамени, а за вражеского офицера — орден Ленина. Как показали дальнейшие события, генерал слов на ветер не бросал.
Первый язык
Получив нагоняй от командующего, 48 А начала готовить разведпоиски для захвата пленных. Опытных разведчиков у нее не было, поэтому к выполнению задания привлекли поисковую группу 376 ran РГК, которая уже выходила к вражеским позициям. Однако артиллеристы еще ни разу не брали языка, и штаб полка занялся их подготовкой.
На протяжении трех дней шли занятия, которые проводили сам комполка и его начальник разведки старший лейтенант Чижиков. Разведчики тренировались атаковать вражеский ДЗОТ с целью взятия пленного. Наконец группа была признана готовой для выполнения задачи. 22 августа она вышла на нейтральную полосу для выявления огневых точек и пролежала там целые сутки. После ее возвращения и доклада о результате наблюдения Чижиков составил план действий.
Гвардии подполковник Алексей Чижиков. В августе 1942 г. в звании старшего лейтенанта возглавлял разведку 376 ran РГК
В ночь с 23 на 24 августа группа Филимонова поползла к немецкому проволочному заграждению, и в 03:30 красноармеец Владыкин, ефрейтор Борисов и сержант Тиховод прорезали в проволоке проход. Однако дальше дело застопорилось. Сержант Филимонов проявил нерешительность и не отдал приказ на движение к вражеской траншее. Занимался рассвет, и группе пришлось отойти к своим позициям. Майор Голубев лично провел разбор ошибок. Рассмотрев действия каждого разведчика, он выявил следующие недостатки:
«1. Опоздание с подходом к проволоке
2. Нерешительность к-ра группы и неорганизованность, выразившаяся в распылении захватывающей группы».
27 августа РГ полка была поставлена новая задача на взятие языка, на этот раз в районе западнее северной окраины села Дросково. После изучения переднего края противника разведчики перешли к действию в ночь с 27 на 28 августа:
«Группа в количестве 10 человек под командованием сержанта Филимонова, перейдя ручей Третий к 10.30 (вероятно, имелось ввиду 22:30. — Прим. автора.) подошла к проволочному заграждению и перерезала его — 1 ряд рогатки, 2-й спираль Бруно. Преодолев спотыкачи (проволока натянута выс. 10 см и 4–5 рядов), захватывающая группа: мл. сержант Тиховод, ефр. Борисов, кр-ц Владыкин, сержант Филимонов, сержант Образцов, проникла в ход сообщения.
Оставлена была прикрывающая группа на ходе сообщения, ведущего из Полевой Дросково к блиндажам, 2 человека кр-ц Степанов, санинструктор Попов, прикрывая подход из Полевого Дросково. 3 человека у проволочного заграждения кр-ц Шарипов, кр-ц Заятдинов, кр-ц Метелев с задачей предотвратить заход противника с тыла».
Фрагмент отчетной карты Брянского фронта в августе 1942 г. с указанием линии фронта у деревни Дросково Орловской области
Когда захватывающая группа начала двигаться по траншее, ее головные Борисов и Тиховод заметили стоявшего в ячейке часового. Подкравшись к нему, Борисов наставил на противника автомат, но немец вскинул винтовку, пытаясь застрелить ефрейтора. Сделать этого он не успел, так как получил от Тиховода прикладом автомата по голове. Пока оба разведчика возились с часовым, показалась группа немецких солдат, приближавшихся к посту. Увидев немцев, Владыкин и Филимонов начали забрасывать их гранатами, но не рассчитали броска и попали ими в ход сообщения недалеко от места стычки с часовым. (См. схему № 4.)
Схема действий разведгруппы 376 ran РГК в ночь с 27 на 28 августа 1942 г.
Владыкину и Филимонову удалось обратить в бегство группу немцев, однако разрывами гранат были ранены пленный, Тиховод (тяжело) и Борисов (легко). После этого Владыкин, Филимонов и Борисов схватили часового и поволокли его к проходу в проволоке. В это же время сержант Образцов и санинструктор Попов вытащили Тиховода из траншеи. С помощью других разведчиков язык и раненый сержант были перенесены за проволочное заграждение и доставлены в часть. Хорошо себя показали бойцы прикрывающей группы Степанов и Шарипов: после взрывов гранат они бросились к группе захвата и помогли быстро вынести пленного и Тиховода за проволоку.
Итоги и выводы
Разведпоиск группы 376 ran РГК завершился успехом. Его активная фаза длилась не более 15 минут, и за это время был взят в плен Руди Шотц, солдат 3 роты 3 батальона 529 полка 299 пехотной дивизии. Потери группы были минимальными: ефрейтор Борисов остался в строю, а сержант Тиховод был отправлен в госпиталь. Однако, хотя первый выход артиллеристов за языком оказался удачным, он имел и недостатки. Вот какими их видел начальник разведки полка Чижиков:
«1. Бросок гранат не был рассчитан и вообще бросать гранаты не было целесообразности.
2. После разрыва гранат ком-p отд. Филимонов потерял управление и не руководил выносом пленного и раненого, а бросился сам тащить взятого в плен «языка». Руководство перешло в руки Борисова».
Однако победителей не судят, тем более что взятый артиллеристами язык оказался единственным успехом разведки 48 А в августе 1942 г.
Вероятно, у читателя возникнет вопрос: почему же действия разведчиков-артиллеристов оказались более успешными, чем у их коллег из пехоты? Вариант с удачей отбрасывать не будем, но, как говорил Александр Васильевич Суворов, кроме везения надобно еще и умение. И оно у советской артиллерии было. К примеру, отмечая в конце 1942 г. неудовлетворительное состояние войсковой разведки, Генштаб Красной Армии указывал, что в артиллерийских частях с ней дело обстоит лучше других:
«Специальная разведка ведется только артиллерийскими штабами, остальные рода войск (инженерные, химические, танковые) крайне неудовлетворительно, от случая к случаю ведут разведку».
Советский артиллерийский расчет занимается оборудованием окопа и подготовкой 122-мм гаубицы образца 1938 года (М-30) к стрельбе
376 ran РГК является примером ответственного отношения к разведке. Всего после месяца на фронте начальник разведотделения полка старший лейтенант Алексей Чижиков сформировал и подготовил поисковую группу. Чижиков был кадровым офицером, понимавшим значение разведки. В представлении его к ордену Красного Знамени в декабре 1942 г. комполка Голубев писал:
«Имеет большой опыт в наземной разведке противника. Под его руководством создана полковая группа разведчиков, которая дала много ценных сведений о противнике путем наблюдения и путем взятия языка на одном из участков фронта, где полк действовал до прихода в 22 Армию».
Секрет успеха Чижикова и его подчиненных прост: они проявили в разведке инициативу и дерзость — именно те качества, на отсутствие которых указывал в своем приказе Рокоссовский. Помня об обещании командующего, майор Голубев телеграфировал в штаб фронта фамилии отличившихся разведчиков. Константин Константинович сдержал обещание, и награды не заставили себя долго ждать. 5 сентября Владыкина и Филимонова наградили медалями «За отвагу», а 29 сентября Борисов и Тиховод стали кавалерами ордена Красной Звезды. Отметим, что младший сержант восстановился после ранения и успешно воевал до самой Победы, получив еще ордена Славы III степени и Отечественной войны II степени.
Глава 4
378 сд: Разведка пошумному
Пленные являются одним из важнейших источников разведывательных сведений о противнике. В периоды затишья на передовой языков обычно захватывали во время проведения ночных разведпоисков, что требовало тишины и скрытности. Однако далеко не всегда разведпоиски проводились «по-тихому». Во время Великой Отечественной войны языков брали и силовой разведкой. В таких акциях успех приносили дерзость и внезапность разведчиков, а также эффективная работа артиллерии. Одним из примеров слаженности действий является разведакция, проведенная на Волховском фронте 443 отдельной разведротой 378 стрелковой дивизии 17 ноября 1942 г. у деревни Коляжка Новгородской области.
План атаки
Получив задание захватить контрольных пленных в районе рощ «Тигр» и «Малая» северо-восточнее села Коляжка, командир разведроты 378 сд старший лейтенант Василий Гатич, лично наблюдавший за немецкими позициями, выбрал объекты для проведения акции. План действий он разработал совместно с начальниками разведывательного отдела и артиллерии дивизии. Разведпоиск должен был производиться не «по-тихому», а «пошумному». Основной упор в операции делался на «создание внезапности действий после артиллерийской стрельбы прямой наводкой».
Разведрота должна была ворваться в траншеи в двух разных местах одного участка немецкой обороны, расположенного между двумя рощами. Разведчикам под прикрытием огня артиллерии предстояло пройти сквозь заранее подготовленные проходы в проволочных заграждениях и минных полях. После выполнения задания отход на позиции также должен был проходить в момент артподготовки.
Для акции выделялись два взвода. Действия у рощи «Тигр» поручались разведвзводу младшего лейтенанта Василия Дюнина в количестве 21 человека. В свою очередь, взвод разделялся на три группы:
«Первая группа — разграждения, куда были включены три сапера для проделывания проходов в проволочном заграждении, в минных полях и для обозначения их;
Вторая — атакующая, для захвата пленных, в составе 8 человек;
Третья — обеспечивающая поиск, в составе 10 человек».
Для действий в роще «Малая» выделялся второй разведвзвод в составе 31 бойца, который должен был вести сам Гатич. Это подразделение было также разбито на три группы: «группу разграждения — 4 чел., атакующую — 15 чел., и обеспечивающую — 12 чел.» .
Личный состав обоих взводов был вооружен винтовками, автоматами и гранатами.
Для обеспечения разведки огнем прямой наводкой и разрушения обнаруженных ДЗОТов была создана артиллерийская группа из четырнадцати 45-мм и 76-мм орудий. Кроме того, в операции участвовали две 82-мм минометные батареи и два станковых пулемета. После того как начальник штаба 378 сд утвердил план, началась подготовка к его осуществлению.
Подготовка к бою
За местами проведения операции было установлено круглосуточное наблюдение. Все разведчики, участвовавшие в поиске, засветло изучали местность и объекты, намеченные для атаки. В глубине обороны дивизии специально построили полевой городок, в точности их воспроизводивший. Здесь бойцы тренировались нападать на объекты и захватывать пленных. Также отрабатывался отход вместе с захваченными языками. Занятия продолжались пять суток, и каждый из участников операции усвоил свои задачи и обязанности. Изучив все детали поиска и отработав действия на полигоне, штаб дивизии назначил проведение акции на 19:00 17 ноября 1942 г.: по докладам наблюдателей, именно в эти часы противник сменял посты, а это «часто ослабляет бдительность часовых и состав смен».
Схема советской обороны на восточном берегу реки Волхов из документов 28 егерской дивизии вермахта. На схеме нанесено расположение советских частей и соединений, включая 378 стрелковую дивизию, которая занимала 1258 стрелковым полком оборону у населенного пункта Коляжка
Всю артиллерию выдвинули в подготовительный период: орудия выкатили на открытые позиции и замаскировали еще в предыдущую ночь. Расчеты станковых пулеметов разместились на флангах. Подразделения разведчиков и саперы заняли исходные позиции на опушке леса, дожидаясь нужного времени.
Шумный поиск
Ровно в 19:00 17 ноября группы разграждения поползли к нейтральной полосе. Саперы начали проделывать проходы в проволоке и минных полях. Как только они доложили, что их работа завершена, орудия открыли огонь. В течение десяти минут артиллерия била прямой наводкой под ДЗОТам и траншее на переднем крае немецкой обороны.
С началом артиллерийского налета оба взвода вышли к проходам и проникли за проволоку. После прекращения стрельбы их атакующие группы по сигналу стремительным броском ворвались в траншею. Артиллерия и минометы перенесли огонь в глубь вражеской обороны, окаймляя район действий разведчиков. Станковые пулеметы в момент броска взводов вели стрельбу по ДЗОТам, находившимся на флангах траншеи, не давая немецким солдатам перейти в контратаку.
Операция продолжалась двадцать минут. За это время подчиненные Дюнина и Гатича успели подорвать противотанковую пушку, взять двух пленных и вернуться обратно на свои позиции. Отход разведвзводов прикрывался теми же огневыми средствами. Как отметила советская сторона, во время отступления противник противодействия не оказал:
«Ошеломленные неожиданным и сильным арт. огнем и внезапным дерзким налетом разведчиков, немцы были парализованы в своих действиях и не могли оказать сопротивления. Его артиллерия и минометы открыли огонь только тогда, когда ночной поиск был уже закончен».
Кроме языков, разведчики притащили ручной пулемет, винтовку и тысячу патронов. Согласно их докладу, во время налета они вывели из строя 25–30 солдат противника. Потери советской стороны составили четыре раненых бойца: трое легко, один тяжело.
Советские саперы проделывают проход в переносной проволочной рогатке с помощью малых ножниц для резки проволоки. Карельский фронт. На первом плане ефрейтор Н. Тихомиров, награжденный значком «Отличный минер»
В плен попали солдат 1 батальона 474 гп 254 пд и сапер из саперного батальона 28 егерской дивизии (далее — ед. — Прим. автора.). Пехотинец вскоре умер от тяжелого ранения, полученного в бою с разведчиками. Сапер же был допрошен и показал, что его рота производила инженерные работы в районе населенного пункта Овинец.
Взгляд противника
Интересно знать мнение противника о проведенной операции. Она проходила на рубеже обороны 254 пд вермахта, который находился на линии разделения районов ответственности 1 и 38 АК. До конца октября 1942 г. соединение входило в состав первого корпуса, а затем было передано второму. В ЖБД 254 пд нападение на немецкие позиции у Коляжки описано так:
«18:20. Внезапный мощный артиллерийский обстрел артиллерии и противотанковых пушек района от северной части Острова до северной части Коляжки. Передний край 2-го батальона 454-го полка противник обстрелял дымовыми гранатами. По сигналу красной ракеты, выпущенной, очевидно, русскими наша артиллерия открыла заградительный огонь по плану «Север». Вражеская атака в полосе 454-го полка успеха не имела. По приказу дивизии 1-й и 2-й дивизионы нанесли совместный удар по известным огневым позициям противотанковых орудий противника на опушке леса северо-восточнее Острова. Два высоких столба пламени с одновременной детонацией позволяют предположить попадание в склад боеприпасов. С 19:15 огонь противника ослаб. Как позже было доложено, противнику удалось прорвать линию обороны левого соседа (474 гп) и взять в плен одного раненого солдата 5-й роты 474-го полка».
Однако в документах 254 пд и 28 ед не удалось найти количество потерь, понесенных ими в результате нападения разведчиков из 443 орр. Поэтому выводы советской стороны о количестве уничтоженных ими немцев могут быть гипотетическими.
Любопытно, что разведпоиск у Коляжки мог завершиться неудачей. Согласно ЖБД 254 пд, несколькими часами ранее немцы взяли в плен советского лейтенанта:
«14:05. В первой половине дня интенсивный минометный и пулеметный огонь в полосе 484-го полка. В 120 м от правого фланга полка был обнаружен лежащий (дословно: лежащий в положении для стрельбы. — Прим. автора.) русский лейтенант, нашим снайпером ранен и штурмовой группой вытащен (на немецкие позиции. — Прим. автора.). Он сообщил, что принадлежит к составу 2-й роты 13-го стрелкового полка и имел намерение перебежать (к немцам. — Прим. автора.)».
Из рапорта о допросе пленного следует, что это был командир минометного взвода лейтенант Никонов из 2 сд, занимавшей оборону на левом фланге 378 сд. Но он ничего не сообщил немцам о готовившейся разведакции, так как, видимо, не знал о ней .
Итоги операции
Штаб дивизии 378 сд остался доволен как результатами акции, так и качеством работы разведчиков. В своих выводах он отметил следующее:
«1. Ночной разведывательный поиск был хорошо продуман и проведен, поставленная задача разведывательной роте выполнена.
2. Внезапность действий разведчиков и их стремительность в броске характерны для ночных поисков вообще и данный пример заслуживает особого внимания командиров всех степеней, организующих ночные поиски и проводящие таковые.
3. Отлично произведенное взаимодействие с артиллерийскими и минометными подразделениями, стрелявшими с открытых позиций, дало необходимый эффект и обеспечило успех разведывательным группам».
Расчет советской 45-мм противотанковой пушки 53-К готовится открыть огонь. Во время операции по захвату пленных у Коляжки, 45-мм орудия участвовали в огневом обеспечении действий разведчиков и вели огонь прямой наводкой по вражеским ДЗОТам и траншее
Действительно, план операции был составлен грамотно, а тщательная подготовка ее участников лишь подтвердила суворовскую истину — «тяжело в учении, легко в бою». Применение артиллерии и минометов парализовало ответные действия немцев и обеспечило успех разведпоиска. 378 сд получила ценный опыт проведения дерзкой и неожиданной для противника акции.
Глава 5
29 гв. сд и 192 сд: Разведка большая, разведка малая
В годы Великой Отечественной войны взятие контрольных пленных являлось одной из важнейших задач разведчиков. Командование требовало захватывать все новых и новых языков, и бойцам приходилось постоянно совершенствовать тактику разведпоисков. В основном она заключалась в слаженных действиях групп захвата и обеспечения: первая занималась поиском и пленением, а вторая прикрывала ее действия. Для успешного выполнения задания группа захвата должна была состоять не менее чем из десяти бойцов. Однако так бывало не всегда. Иногда войсковая разведка меняла тактику, отправляя на поиск либо малую группу, либо, напротив, оперировала сразу двумя РГ. Примером тому являются акции разведчиков 90 гвардейского стрелкового полка в декабре 1942 г. и бойцов 43-й армейской штрафной роты в декабре 1944 г..
Разведка малой группой
В ноябре 1942 г. части 29 гв. сд 5 А держали оборону на Западном фронте, юго-восточнее Гжатска в Смоленской области. 90 гвардейский полк (далее — гв. сп. — Прим. автора.) этой дивизии занимал позиции у деревни Сорокине. Напротив находился населенный пункт Калягине, который удерживал противник — 62 пп 7 пд вермахта. По данным итоговой месячной сводки боевого опыта за 10 ноября — 10 декабря 1942 г., составленной начштаба 29 гв. сд гвардии подполковником Глушко, немцы активных действий не предпринимали, ограничиваясь редкими разведпоисками и артналетами по переднему краю обороны дивизии. Советская сторона придерживалась такой же тактики. Однако в разведке немцы «вели в счете». Согласно ЖБД 5 А, 24–28 ноября они взяли в плен десять красноармейцев. Советская же разведка к этому моменту смогла пленить только двух немецких солдат: 17 ноября был взят рядовой 61 пп 7 пд, а 20 ноября — рядовой 758 пп 258 пд.
Разведчикам 90 гв. сп полка удалось отплатить противнику за его дерзость только в ночь с 30 ноября на 1 декабря. Предтечей их акции стал доклад двух саперов-лазутчиков, заметивших, что немецкие солдаты непрерывно патрулировали траншею между двумя огневыми точками северо-западнее Калягино. 28 ноября штаб полка распорядился взять траншею под усиленное наблюдение. Это позволило установить маршруты патрулей и порядок их смены днем и ночью. Через двое суток комполка дал добро на проведение разведпоиска для взятия языка.
В поиске участвовали 12 бойцов: группа захвата из четырех человек, группа прикрытия из шести человек и два сапера. В полдень 30 ноября разведчики вышли на исходные позиции и в течение светового дня изучали объект. Одновременно командир РГ лейтенант Уликин решал организационные вопросы с командирами огневого прикрытия — минометного и пулеметного взводов. Вооружение разведчиков состояло из автоматов и гранат. Также они взяли с собой ножницы для резки проволоки, ракетницы и два телефонных аппарата с достаточным запасом провода.
К полуночи 30 ноября саперы, которым помогали разведчики из группы прикрытия, проделали проходы в проволочном заграждении и проверили миноискателями путь к траншее. Из-за снегопада противник не заметил возни у проволоки. Спустя два часа Уликин вместе с тремя бойцами бесшумно подобрался к траншее. Они залегли и стали ждать. Когда к группе захвата приблизился часовой, все четверо набросились на него и быстро спеленали. Захваченный пленный принадлежал 1 роте 62 пп 7 пд.
Фрагмент карты обстановки 5 и 33 А. Ноябрь 1942 г. На фрагменте отмечены позиции 90 гв. сп напротив Калядино, где проводился разведпоиск
Описание подвига из представления на награждение орденом Красного Знамени мл. лейтенанта Михаила Хворова. Приказ о награждении был подписан в июне 1942 г. Впоследствии ст. лейтенант Хворов стал начальником разведки 90 гв. СП и руководил разведпоиском у Калягино в ночь на 1 декабря того же года
На этом Уликин не остановился. Его разведчики продолжили рейд по траншее, взорвав гранатами ДЗОТ и землянку. Согласно их докладу, были убиты восемь вражеских солдат и уничтожены три пулемета. Любопытно, что лейтенант и его бойцы использовали в этом случае немецкую тактику, кидая гранаты в печные трубы объектов. Затем маленькая группа захвата вернулась в свое расположение с пленным и без потерь.
Разведка двумя группами
18 октября 1944 г. 192 сд, принимая участие в Гумбинненско-Гольдапской наступательной операции 3-го Белорусского фронта (далее — БелФ. — Прим. автора.), с боями вступила на землю Восточной Пруссии. 19–20 октября дивизия форсировала реки Шешупе и Зееграбен, взяв в упорных боях населенные пункты Дваришке, Г росс Кенисбрух, Вилюнен, Бильден. Так как сопротивление противника возросло, дивизия получила приказ не допустить его прорыва, заняв оборону на рубеже высота 56.7 — Хофендорф — Вескен — 800 м восточнее высоты 55.3. Ее части прочно удерживали этот участок фронта до января 1945-го, прежде чем снова перешли в наступление.
В момент сидения 192 стрелковой дивизии в обороне противником был 236 гренадерский полк (далее — гп. — Прим. автора.) 69 пд вермахта. Обе стороны вели разведку с целью захвата контрольных пленных. К примеру, 28 ноября 1944 г. в районе высоты 52.2 немцы силами 20–25 человек провели ночной поиск, завершившийся неудачно. В ответ бойцы 43 армейской штрафной роты (далее — ашр. — Прим. автора.) с помощью саперов 753 сп в ночь на 5 декабря в этом же районе захватили языка.
Советские разведчики в зимних маскхалатах выходят на боевое задание. Автор снимка И. Нарциссов. 1942 г.
Районом проведения разведки было намечено кладбище, находившееся к северо-востоку от указанной высоты. Немецкая оборона там представляла собой сплошную траншею с пулеметными точками. Впереди траншеи находилось проволочное заграждение в два ряда кольев и спираль «Бруно». Подступы к проволоке были заминированы. Нейтральная полоса между советскими и немецкими позициями составляла примерно 250 метров.
В акции участвовали бойцы 43 ашр под командованием лейтенанта Щербакова с двумя приданными саперами из 753 сп. Из них сформировали две группы обеспечения (по пять человек в каждой) и две группы захвата (по шесть человек в каждой). Группы захвата возглавили красноармейцы Федосеенко и Петров. Общее руководство операцией осуществлял офицер разведки 753 сп старший лейтенант Исмакаев. Огневую поддержку штрафникам должны были оказать несколько минометных и артиллерийских батарей.
Отчетная карта 192 стрелковой дивизии с 3 декабря 1944 г. по 18 декабря 1944 г.
Схема действия разведывательной партии 753 сп 192 сд во время захвата контрольного пленного перед фронтом дивизии в ночь на 5 декабря 1944 г.
Подготовка к разведпоиску длилась трое суток. Разведчики наблюдали за объектом нападения — огневой точкой в траншее — и патрулями. Для личного состава РГ были организованы два тренировочных занятия — дневное и ночное. Каждый разведчик отработал свою задачу на практике.
В ночь на 5 декабря стояла подходящая погода: лил дождь и дул сильный ветер. Саперы проделали проход во вражеском проволочном заграждении и расчистили от мин подступ к нему. После этого один из них вернулся и доложил о завершении работы. Старшие групп поползли к проходу и, изучив его, вернулись обратно. В 23:20 вся РГ в боевом порядке поползла к проволоке и через 20 минут достигла прохода. Его миновали как разведчики Петрова и Федосеенко, так и обеспечивающие группы. У заграждения остались четыре бойца. (См. схему № 5.)
Проникнув в траншею, группы захвата разделились: одна пошла на юг, в сторону кладбища, другая двинулась на север. Вскоре разведчиков обнаружили немцы. Вот как описывал это ЖБД 753 сп:
«Внезапно брошенная ракета осветила движущуюся группу, немцы открыли по ней огонь в упор из автоматов. Захватывающая группа стремительным броском по команде Викторова кинулась в полный рост, стреляя на ходу, 3-х немцев убили, а 4-го оберефрейтора Вальтера Штоке взяли в плен. Разведгруппа выполнив задачу и забрав своих 4-х раненных и 1 чел. убитого вернулись на исходное положение».
Стоит отметить, что это единственное подробное описание действий разведчиков во время поиска. Вероятнее всего, оно рассказывает о действии одной из групп захвата. В других отчетах об акции можно встретить другую информацию. Вот как она изложена в ЖБД 113 ск:
«Группы захвата, захватив по одному пленному под прикрытием групп обеспечения и арт. мин. огня отошли в свое траншеи. Из состава захватывающей группы остались четыре раненными и один вместе с пленным немцем подорвался на мине. Группы прикрытия при отходе вынесли всех раненных» .
Необходимо внести некоторые уточнения. В ЖБД 753 сп командиром одной из групп захвата назван красноармеец Викторов. Это противоречит другим отчетам, где указаны фамилии всех разведчиков и Викторов не упоминается вообще. Кроме того, в журнале боевых действий 192 дивизии отмечено, что во время акции был захвачен только один пленный — обер-ефрейтор Вальтер Клотц из 2 роты 236 гп 69 пд. Это подтверждает и протокол его допроса. Второй пленный, вероятно, погиб от взрыва мины вместе со старшим группы захвата Федосеенко. Таким образом, в описание разведпоиска в ЖБД 753 сп вкрались ошибки.
Выводы
Какие можно сделать выводы из обеих вышеописанных разведакций?
В обоих случаях они завершились успехом, чему способствовали подготовка поисков и подходящая для разведки погода. В первом случае на захват «языка» вышла небольшая группа, и это позволило ей остаться незамеченной при сближении с выбранным объектом. Делая выводы, штаб 29 сд рекомендовал «создавать малые группы из специально подобранных опытных и смелых разведчиков», которым нужно позволить «избрать по возможности самим объект нападения в пункте требуемом командиром полка или батальона».
Красноармейцы в зимних маскхалатах, залегшие на снегу
В случае с разведчиками 43 ашр ставка на успех была разумно сделана на одновременное действие двух групп захвата. Разведчиков готовили к поиску по разработанному плану, обеспечив их солидной огневой поддержкой. В результате штрафники выполнили задание с небольшими потерями. Кроме погибшего Федосеенко, 6 декабря в госпитале умер от ран красноармеец Постнов из той же группы.
Оба разведпоиска показывают, что при хорошей подготовке и грамотном выборе нужной погоды шансы на успех имеют как одна небольшая, так и две группы захвата, действующие одновременно. Как видим, советская войсковая разведка при выполнении заданий по захвату контрольных пленных не боялась экспериментировать с тактикой, разумно просчитывая шансы на успех.
Назад: Проблемы войсковой разведки
Дальше: Разведпоиски 1943 года
