В Боге предвечно существуют природные логосы (φυσικοὶ λόγοι), или логосы сущности (λόγοι τῆς οὐσίας) всех видимых и невидимых творений. Это – своего рода образцы, согласно которым приведены в бытие все вещи. Через эти «малые» логосы выражается причастность бытия Богу.

Логосы означают изначально заложенные формирующие принципы, которые определяют сущность каждой вещи и ее основные природные свойства, а также смысл существования. При этом логос – не просто внешняя форма, но особое духовное начало, причина каждой вещи и ее конечная цель.

Логосы вещей Максим Исповедник отождествляет с Божественными «исхождениями» (πρόοδοι), «предопределениями» (προορισμοί) и «волениями» (θελήματα), поскольку они передают Божественный замысел творению.

Каждой сотворенной вещи соответствует особый логос, который характерен именно для нее. Природный логос всегда неизменен, но его осуществление в бытии происходит различными способами (тропосами), сообразно состоянию, или расположению (διάθεσις), ипостасной сущности.

Отношение Логоса к миру выражается посредством малых логосов – идей, которые в процессе творения выделяются из единого Божественного Логоса и которые призваны снова объединиться в Нем. Поскольку эти логосы предвечно были уготованы в Боге, они могут быть названы «благими произволениями (θελήματα)» Бога. Они, хотя и невидимы, мысленно созерцаются через рассматривание творений, так как все творения Божии «сокровенно возвещают нам те логосы, в соответствии с которыми они получили бытие, и вместе с собой обнаруживают в каждом творении цель Божественного Промысла».

Логосы природы (λόγοι φύσεως), которые можно назвать естественными законами, определяют природу каждой из тварных сущностей на разных уровнях – родовом, видовом и индивидуальном. Эта иерархия логосов обуславливает собой как разнообразие мироздания, так и его глубинное природное единство. По словам Максима Исповедника, «всё, что особым образом отличается друг от друга благодаря собственным различиям, соединено благодаря всеобщему и родовому тождеству». На уровне рода многообразие отдельных вещей «подталкивается к единству и тождеству друг с другом неким родовым логосом природы», так что, с одной стороны, «всё родовое… присуще всему тому, что им охватывается», а с другой – «всё единичное целиком созерцается в отношении рода». Подобным образом и на уровне вида творения «обретают полное единство и тождество друг с другом, благодаря одной и той же природе получая неразличность». Наконец, даже привходящие свойства вещи обретают в ней свое единство, «соединяясь друг с другом благодаря подлежащему».

Бесконечное разнообразие предсуществующих логосов отражает бесконечное разнообразие Божественных действий, через которые Бог присутствует в тварных вещах. Все мы, учит преподобный Максим, «являемся и называемся частью Бога из-за того, что логосы нашего бытия предсуществуют в Боге». При этом «единый Логос есть множество логосов» и, наоборот, «множество суть единый Логос».

Поскольку в Боге предвечно заключаются логосы всех вещей, Он знает все вещи прежде их бытия. По словам преподобного Максима, «для Бога нет совершенно ничего нового… Ибо всё, что существует или возникнет, Он уже предвозжелал, предзамыслил и предузнал; а каждое сущее Он осуществляет и приводит в бытие в благоприятный и подходящий момент».

Преподобный Максим выделяет три основных категории «Божественных действий (энергий)» – творческие, промыслительные и судящие. Соответственно, наряду с «логосами творения», определяющими сущность тварных вещей, он вводит понятия «логосов Промысла» и «логосов Суда». Первые определяют характер и направление движения творения, а вторые – различие, наблюдаемое в тварном мире. Под промыслом (πρόνοια), предупреждает преподобный Максим, здесь понимается не та опекающая забота, которой Бог «устраивает возвращение тех, о ком Он промышляет, от недолжного к должному», но тот непрестанный Божественный акт, которым Бог «содержит всё и соблюдает в согласии с логосами, по которым Он прежде всё устроил». Соответственно, суд (κρίσις) в данном контексте – не «вразумляющий и как-либо карающий согрешающих», но «оберегающее и разграничивающее всё сущее распределение», благодаря которому каждое творение, наделенное от Бога своей особой сущностью и существенными свойствами, поддерживается в единстве с теми логосами, по которым оно возникло и «неколебимо пребывает в неизменном согласии с законом, заключающимся в его природной самоидентичности».

Каждая сотворенная вещь пребывает в бытии благодаря особому, заложенному Божественным Промыслом, природному движению, согласно которому творения «всегда стремятся приблизиться к своим логосам», сообразным с Божественным замыслом. Тварные сущности «страстны», то есть подвержены страдательному состоянию непрестанного движения к завершенности, предопределенной Промыслом Творца. Творение обретает покой только по достижении этой конечной цели, которая есть Сам Бог, а точнее – бесконечность, которая «окрест Бога».

Важнейшим элементом учения Максима Исповедника является концепт тропоса (τρόπος – образ, способ, манера). В отличие от логосов, которые устойчивы и неизменны, соответствуя богозаданному естественному закону, тропосы изменчивы и многообразны. Именно через тропос происходит трансформация того или иного предмета, сохраняющего при этом свою природу, определенную логосом.