Глава 30

– Вы ее видели? Элис? – спросила у Пруденс Роуэн, вернувшись в дом от мясника. Она ждала снаружи, пока не появился Томми с тележкой, собираясь доставлять товары.

– Боюсь, ты избегаешь меня, – прямо сказала она.

Томми остановился, отведя тележку к обочине:

– Клянусь, это не так. Второй посыльный заболел, и я выполнял и его работу тоже. Все эти недели заканчивал только к ночи.

– Томми.

Обида в глазах Томми от ее холодного тона была невыносимой.

– Роуэн, что не так? Я думал, мы друзья. Роуэн? – настойчиво повторил он, не дождавшись ответа. – Не представляю, чем мог расстроить тебя, но если так, скажи мне чем, чтобы я мог принести свои извинения.

Он говорил так искренне, что она почти поверила. Поковыряв носком ботинка куст пижмы, Роуэн наконец произнесла:

– Ты… и Элис, – сказала она, не в силах дольше сдерживаться.

– Я и Элис? – озадаченно переспросил он. – Мы едва знакомы. С ней что-то случилось?

– Разве она сама тебе еще не рассказала? – сердито покосившись на него, отозвалась Роуэн, но Томми по-прежнему смотрел непонимающе.

– Нет. Я не разговаривал с ней. По крайней мере, недавно.

– У нее будет ребенок, – украдкой оглядевшись, прошептала Роуэн.

Недоумение в его глазах сменилось неподдельным потрясением.

– И я все еще не представляю, при чем здесь я.

– Полноте. Ты точно уверен?

В его глазах на мгновение мелькнуло осознание и ярость.

– Не знаю, кто распространяет эти слухи, и если узнаю, я им задам, получат по заслугам, – с негодованием пообещал он. – И ты поверила этим злобным сплетням! Я был о тебе лучшего мнения, Роуэн Кэзвелл. Кто тебе об этом сказал? – потребовал ответа он. – Кто?

Выражение его лица было ледяным и ясным, точно колодезная вода. Зря она сомневалась в нем. Роуэн покачала головой.

– По всей видимости, я ошибалась, мои извинения. Я должна идти. – Обойдя его, Роуэн поспешила в дом.

– Элис? Она здесь? – снова обратилась она к Пруденс. Горничная хозяйки уже оправилась от приковавшей ее к постели болезни, но выражение лица у нее стало еще более кислым, чем в самом начале.

Пруденс сидела за столом с миской яблок, счищая кожуру по кругу длинными пружинящими лентами, жуя один конец.

– По-моему, она у госпожи, – ответила Пруденс. – А что это она тебе так срочно понадобилась?

– Я одолжила ей свои рукавицы, – нашлась Роуэн. – А снаружи очень уж холодно без них. Ветер пробирает до костей. – Она вздрогнула для правдоподобности.

Пруденс подняла брови, но вновь опустила взгляд на яблоко в руках.

– Что ж, теперь ты в тепле. Проходи, погрейся немного у огня, раз продрогла. Но смотри, недолго, еще стол к обеду накрывать. Вечером спросишь Элис про свои рукавицы.

– Да, – согласилась Роуэн, накинув на плиту тряпку и уже потом опуская сверху озябшие руки. – Раньше они мне не понадобятся.

Пруденс зацокала языком:

– Надеюсь, дело только в этом. Не думай, что я не вижу, как вы двое едва сдерживаетесь друг с другом. Когда вернется хозяин, он не потерпит вражды в доме.

«Это если он вообще приедет», – раздраженно подумала Роуэн, так как от мистера Холландера не было вестей уже почти две недели, хотя вернуться из своей поездки он планировал максимум через неделю.

Роуэн пришлось дождаться вечера, чтобы поговорить с Элис начистоту; в конце концов она нашла ее в спальне хозяйки, где горничная готовила постель ко сну.

– Я сегодня видела Томми, – внимательно наблюдая за ее реакцией, произнесла Роуэн. – Он утверждает, что понятия не имеет о твоем положении. Скажи, как такое возможно? – Роуэн с трудом удавалось говорить спокойно.

– Он лжет, – быстро возразила Элис, но Роуэн все же уловила миг промедления перед ответом.

Она ничего не сказала, ожидая продолжения.

– Он оставил меня, не хочет иметь со мной ничего общего. Да падет на него проклятье!

Элис резко села на не до конца убранную кровать, и Роуэн заметила поблескивающую на ресницах слезинку, в тот же миг скользнувшую по скуле. Прежний гнев ушел, и она спросила уже более миролюбиво:

– И я должна тебе верить? Брось, я не такая простофиля. И знаю, что ты не из тех девушек. – Роуэн села рядом с Элис, и горничная не отодвинулась. – Чей это ребенок? Хозяина?

– Если бы ты проявила ко мне хоть чуточку доброты, прошу, – заламывая руки, всхлипнула Элис. – Хотя я, наверное, этого не заслужила. Я могу тебе доверять?

Роуэн взяла ее за руку и слегка сжала:

– Ты же знаешь, что да.

– Твоя догадка была верна, – пытаясь сдержать слезы, призналась девушка. – Это его. Он утверждал, что госпожа Холландер ему не нужна, что он хочет быть со мной и желает меня больше, чем кого-либо. Но теперь, когда она ждет ребенка, все изменилось. Он получил то, что хотел – законного наследника.

– Ох, Элис, – вздохнула Роуэн, начиная осознавать последствия.

– Он не должен узнать о моем положении, он выгонит меня, это точно! А идти мне некуда. – Она всхлипнула снова, в этот раз громче. – Я не могу попасть к Петру и Павлу!

Роуэн вздрогнула при мысли о работном доме на окраине города, названном в честь двух апостолов, но далеком от святости настолько, насколько это вообще возможно. За время, проведенное в Оксли, Роуэн услышала немало историй о жизни за этими толстыми стенами, об избиениях, голоде и болезнях – Элис бы и года там не продержалась, сомнений не было: количество смертей там говорило само за себя.

– Тебе же знакомо это желание, добиться чего-то в этой жизни. Неужели ты бы отказала мне в этом праве? – настаивала Элис с мольбой в голосе.

– Не я причина твоих бед, – напомнила Роуэн, хотя как только она это произнесла, ее охватила жалость к девушке. Если Патрик Холландер желал Элис, горничная вряд ли могла остановить его, хотела она того или нет. Роуэн призадумалась. – Долго скрывать причину твоего недомогания у нас вряд ли получится. И ты точно не можешь куда-то уехать и родить ребенка в безопасности.

– Раз ты смогла приготовить снадобье, чтобы ребенок появился, можешь ли ты сделать другое, которое избавило бы от него, еще не до конца сформировавшегося? – спросила Элис, часто и судорожно дыша.

Роуэн втянула воздух сквозь стиснутые зубы. Этой просьбы она боялась больше всего; как ей держать ответ перед собственной совестью? Потушить огонек жизни, едва успевший затеплиться. Она помнила, как за подобным снадобьем обращались к ее матери, выражение ее лица и неестественно прямую спину, когда она его готовила.

– Я думала, ты к подобной волшбе относишься с подозрением? – заметила Роуэн, уходя от ответа. – Ты первой обвиняла меня во всех прегрешениях.

– Я знаю. И мне очень жаль. Ты должна мне верить, – умоляла Элис.

«Множество женщин оказываются в беде, – говорила ее матушка. – Но я не могу сказать, что мне приятно готовить это снадобье, и всегда есть опасность, что прошло слишком много времени».

Роуэн постаралась вспомнить, когда именно все началось.

– Когда у тебя в последний раз были регулы?

– В начале этого года.

Если бы с таким вопросом столкнулась ее мать, что бы она сделала? Как же Роуэн не хватало ее поддержки и совета. Одно дело, когда обращаются с просьбой вызвать жизнь, и совершенно другое – помочь уничтожить ее.

– Ты можешь это сделать? – спросила Элис со смесью надежды и страха. – Еще есть время?

Сама не до конца веря, что делает, Роуэн медленно кивнула. Так будет лучше и для Элис, и для Кэролайн, так как, случись госпоже узнать о предательстве супруга, от такого удара она может не оправиться, и тогда придет конец всему.

– Нужно торопиться, с каждым днем ребенок становится сильнее. И риск изрядный. Ты уверена, что хочешь этого?

Элис упала на покрывало, словно лишившись сил.

– Разве у меня есть выбор?

– Как пожелаешь. Я поищу нужные травы, хотя что-то, возможно, придется купить у аптекаря. Тебе есть чем заплатить?

Элис кивнула, шмыгнув носом.

– Немного сбережений. Сколько ты возьмешь за работу?

– Мне не нужны твои деньги, – с сочувствием взглянув на девушку, покачала головой Роуэн. – Заплатить нужно аптекарю.

– Спасибо, – слабо, даже смиренно поблагодарила Элис, без той насмешки в голосе, что Роуэн так часто слышала.

Элис хотела сказать что-то еще, но Роуэн ее прервала:

– Будем надеяться, еще не слишком поздно. Иначе нас обеих ждут неприятности.

Никаких вестей от хозяина следующим утром так и не пришло. Роуэн была этому рада, так как в его отсутствие она могла быстро закончить с утренними делами по дому и успеть в аптекарскую лавку. Но прежде чем отправиться за травами, она заглянула на церковное кладбище, где рос один необходимый ей ингредиент. Его нужно высушить и растереть в порошок, но добавить совсем чуть-чуть – иначе он мог привести к смерти, причем не только той, которую ждали.

Пройдя через железные ворота, Роуэн сразу же увидела это дерево. Высокое, вечнозеленое, с густой кроной напоминающих плоские иголочки листьев и багряными ягодами. Яд содержался в листьях, но не в ягодах. Она почти потянулась за ними, как заметила движение за могильным камнем и остановилась, замерев на месте. Увидь кто-нибудь, что она собирает тисовые ягоды, слухи разнеслись бы с такой скоростью, что ей, скорее всего, пришлось бы бежать из города.

К ней приближался священник.

– Нужна ли вам помощь? – спросил он, а затем, внимательнее приглядевшись к ней, добавил: – Не думаю, что видел вас прежде.

– Роуэн Кэзвелл, сэр, – почтительно сделав книксен, представилась она. – Служу горничной в доме Холландера, торговца шелком.

– Я и впрямь знаю мистера Холландера, хотя мне бы хотелось чаще его видеть в церкви, – вздохнул священник.

– Он часто в разъездах, сэр.

– Понимаю. А что же привело вас сюда?

Роуэн в спешке пыталась подобрать подходящее объяснение. Ей вовсе не хотелось открывать свою истинную цель служителю церкви, он не задумываясь обрушит на нее гнев Господень при малейшем подозрении.

– Хотела поскорее добраться до мельницы, – выпалила Роуэн, понимая, что отговорка крайне неубедительная.

Священник нахмурился, и Роуэн затаила дыхание. Поверит ли он ее выдумке?

– Полагаю, вреда в этом нет, – наконец произнес он, все еще с подозрением ее разглядывая.

– Доброго дня, сэр, – попрощалась Роуэн и, подхватив юбки, чуть ли не бросилась прочь. Ей пришлось пройти мимо дерева, и она не осмелилась оглянуться, чтобы узнать, смотрит ли он ей вслед.

Дойдя до реки, Роуэн неторопливо двинулась вперед по тропинке. Когда прошло достаточно времени, как если бы она действительно возвращалась с мельницы, она повернула обратно и вновь вошла в церковные ворота. В этот раз, внимательно осмотревшись и никого не заметив, она потянулась к ветке и схватила горсть ягод, тут же спрятав их в прикрепленный к талии карман.

Оставив их сохнуть у огня до следующего утра, Роуэн объяснила Пруденс, что это для настойки от «семейной скуки», и хотя кухарка недоверчиво подняла брови, вслух ничего не сказала. С сухими ягодами дело пойдет быстрее. Роуэн надеялась, что в точности запомнила наставления матушки, включая меры всех составляющих, время настаивания и приема – и действие снадобья.

Не сразу ей удалось убедить аптекаря продать ей два недостающих ингредиента:

– Разве вы не обращались ко мне несколько месяцев назад? Искали болотную мяту и дикий бадьян?

– Да, сэр.

– А теперь желаете приобрести сушеную руту и еще дикой мяты? – По его пристальному взгляду Роуэн поняла, что аптекарь догадался о ее планах. – Я не в состоянии понять, зачем вы вновь пришли ко мне, столь очевидно стремясь к противоположной цели, чем в первый ваш визит. Вас снова отправила сюда ваша госпожа?

Роуэн покачала головой:

– Это… это не для нее.

Аптекарь тяжело вздохнул.

– Что ж, хорошо, – уступил он, отходя за стоявшей в углу лавки лестницей. – Но если станет известно, что я отпустил такой товар в одни руки… – угрожающе предупредил он. – Если что-то пойдет не так…

– Ни одна живая душа не узнает, – пообещала она, передавая ему несколько монеток. – Клянусь своей жизнью.

– Случись что, я вас никогда прежде не видел и не увижу. К подобным делам я не желаю иметь отношения. Но возьмите. – Он протянул ей томик в алой кожаной обложке. – «Действенные травы и растения». Там вы прочтете, что делать дальше.

Роуэн не хватило храбрости признаться, что читать она едва умела. Ей придется полагаться на собственную память о приготовлении данного снадобья и инструкции матушки. Она молилась, чтобы этого хватило.

Убедившись, что все необходимое собрано и готово, Роуэн смешала травы и порошки в чашечке бренди из графина, стоявшего на секретере хозяина. Готовое снадобье она, передав Элис, велела принимать по ложке утром и вечером в течение недели.

– Будем надеяться, что оно вызовет… нужное действие. Не удивляйся, если крови будет больше, чем обычно. Может понадобиться больше тряпок. И хорошенько спрячь его, подальше от глаз.

Элис выглядела очень бледной.

– А если не сработает? – спросила она.

– Тогда, боюсь, я не смогу тебе помочь.