Глава 23

– Нет нужды звать доктора. – Патрик Холландер глядел на жену с любопытством, а отнюдь не с беспокойством. Дыхание ее, хотя и поверхностное, уже восстановилось, а веки трепетали, точно мотылек у фонаря. – Лишние расходы сейчас ни к чему.

И хотя госпоже время от времени случалось упоминать проблему со средствами, впервые на памяти Роуэн намек на волнение по этому вопросу выказал сам хозяин. Возможно, на самом деле все обстояло гораздо хуже?

Патрик вытащил из кармана камзола украшенную эмалью табакерку, насыпал немного желтоватого порошка на руку и, поднеся к носу, глубоко вдохнул.

– Кэролайн, вероятно, просто переутомилась.

Роуэн опешила от подобного пренебрежения, да и в любом случае, как госпожа могла переутомиться? Она только что спустилась из спальни, да и все дни проводила либо за чтением у камина (как правило, молитвенника), либо за фортепьяно, либо за чаем с друзьями. Но Роуэн знала свое место и промолчала, боясь выговора или еще чего похуже. Возможно, обмороки с Кэролайн случались нередко, хотя за месяцы, проведенные в доме торговца шелком, Роуэн ничего подобного не замечала.

– Принесу воды, – сказала она, стремясь хоть что-то сделать, а не просто стоять и смотреть. Выйдя из комнаты, она заметила, как Элис, столь же бледная, как и госпожа, переглянулась с хозяином.

Когда Роуэн вернулась, Кэролайн немного пришла в себя, уже открыла глаза, и бледность понемногу отступала.

– Можете помочь мне сесть? – попросила она. Элис приподняла ее, а Роуэн подложила подушки под спину, чтобы было удобнее. – У меня есть ароматический уксус. – Дотянувшись до кармашка в юбках, Кэролайн достала оттуда изящную серебряную коробочку, открыла и вдохнула. Роуэн видела похожую вещицу раньше, дома, когда у хозяйки поместья во Флоктоне закружилась голова от зловоний. Спросив у матушки позже, что это было, она узнала, что в подобных коробочках держат ароматные соли либо небольшую губку, смоченную уксусом. И хотя госпожа, вдыхая, поморщилась, а из глаз у нее потекли слезы, ей это явно помогло.

– Мне немного лучше, – подтвердила Кэролайн. – Признаюсь, прежде особо желания завтракать не было, но сейчас вы могли бы принести хлеба?

– Разумеется, – сказала Роуэн, забирая у нее коробочку и откладывая на столик рядом. Она с облегчением заметила, что столь напугавшее ее отсутствующее, стеклянное выражение пропало из глаз госпожи, и они вновь смотрели нормально.

– Что ж, раз я больше ничем не могу помочь, – рассеянно произнес Патрик, – я должен вернуться в магазин.

Роуэн прикусила губу, сдерживаясь, чтобы не сказать, что он вообще-то никак не помог своей жене. Она вспомнила его взгляд, когда случайно застала его в том амбаре с петушиными боями, и то же выражение у него было, когда он разбрасывал отрезы ткани по магазину, а еще тот спор, который она слышала… Сомнений у нее не осталось: это был непредсказуемый и временами жестокий человек.

Когда Патрик вышел, Роуэн, подойдя к двери, плотно закрыла ее.

– Вы уверены, что полностью оправились? – спросила она. Кэролайн не ответила, и Роуэн уточнила: – Вы принимали лекарство, как я советовала?

Кэролайн кивнула, и через секунду огонек понимания загорелся в глазах:

– Ты думаешь?..

– Сомневаюсь, что оно могло подействовать так быстро, – покачала головой Роуэн.

– У вас уже несколько месяцев не было регул, – тихо сказала Элис.

– Да, но они никогда не были точными, – возразила Кэролайн.

– Вам нужно отдыхать, – сказала Роуэн. – Я приготовлю укрепляющий бальзам. Возможно, после завтрака вам лучше вернуться в спальню, – предложила она.

– В самом деле, – согласилась Кэролайн. – Элис, пожалуйста, сходи проверь, все ли готово.

Роуэн заметила, что приказ госпожи вторая горничная выслушала с выражением, похожим на презрение. Или то была зависть?

Ей думалось, что Элис хотела жить куда более роскошной жизнью, чем служанка. Как-то раз, пока Кэролайн была в Сэйлсбери, Роуэн увидела, как Элис вертится перед зеркалом в спальне их госпожи, в одном из ее самых пышных шелковых платьев. Тогда Роуэн ничего не сказала, потому что едва ли могла ее за это винить: разве сама она не мечтала ощутить нежность шелка на коже?

Кэролайн еще несколько дней провела в кровати: Пруденс готовила ей завтрак на подносе, а Роуэн или Элис носили еду вверх по лестнице. Роуэн молча выслушивала жалобы на остывшие тосты и горький шоколад.

Как-то утром, когда Роуэн выносила помои по черной лестнице, она чуть не столкнулась с Элис, которая, зажимая рот рукой, отшатнулась от нее. Роуэн отступила как раз вовремя, и девушка пронеслась мимо к черному ходу. Роуэн, из любопытства выглянувшая следом, увидела, как Элис согнулась пополам на тропинке, идущей вдоль сада. Горничную тошнило.

– Тебе нездоровится? – спросила Роуэн.

Выпрямившись и вытерев рот тыльной стороной руки, Элис только нахмурилась.

– Съела что-то не то. Не утруждайся. Ничего особенного.

Еду они накануне ели одну и ту же: холодный язык с ячменными лепешками и немного пива, и Роуэн ничего подозрительного не заметила.

– Ты уверена? – переспросила она, вглядываясь в лицо Элис, в котором не было ни кровинки, точно как у хозяйки дома перед обмороком.

Рука Элис инстинктивно дернулась к животу, и в глаза Роуэн она старалась не смотреть.

В тот самый миг Роуэн все поняла и без дальнейших объяснений.

– Кто? – тихо спросила она. – Не хозяин, конечно же?

Элис энергично помотала головой.

– Томми Дин, – ответила она, но на лице ее читался холодный расчет.

Сердце Роуэн замерло. Они обменялись одним-единственным поцелуем, но она уже очень привязалась к юноше, даже представляла, пусть и в несбыточных мечтах, какое у них может быть будущее. Она знала, что он хороший и добрый человек, и поверила, что небезразлична ему. Неужели он с такой легкостью выбрал новый объект для симпатий? От того, что этим выбором стала именно Элис, у нее попросту перехватило дыхание.

– Скажи, почему я должна верить тебе на слово, – потребовала она. – Тебе настолько хочется задеть меня?

– Поверь, это никоим образом не связано с тобой, – ответила Элис.

Роуэн не знала, почему именно, но от чего-то в голосе Элис ее пробрал мороз по коже.

– Я должен немедленно отправляться в Бат, – объявил Патрик жене, когда неделю спустя они сидели за завтраком. – Так как я твердо убежден, что пришло время расширить нашу торговлю. У меня есть основания полагать, что там растет спрос на изящные шелка. Мы сами это видели в прошлый визит, не так ли?

Роуэн, в этот момент вошедшая в комнату, поставила рядом с Кэролайн горячий шоколад, при этом как всегда сделав вид, что не слышит их беседы, и отошла к двери, хотя на самом деле она всегда внимательно слушала, кто и что говорит, надеясь узнать хоть что-то.

Похоже, финансовые дела Холландеров напоминали ручей в конце сада: то лились бурным потоком, то иссякали до тонкой струйки. Видимо, обычный случай для торговли. У нее в деревне тоже случались похожие времена, удачные сезоны и не очень, изобилие и неурожай. Она научилась жить с этой неопределенностью, но не могла не интересоваться состоянием своих нанимателей, так как от этого зависело и ее будущее тоже. Роуэн потрясли голословные утверждения Элис, но она никак не могла найти Томми, чтобы узнать у него правду. Снова и снова приходила она к берегу реки, но Томми все не было, и его отсутствие только придавало веса словам Элис.

– Вы превосходно разбираетесь в ситуации, даже не сомневаюсь, – заметила Кэролайн, делая глоток шоколада. – Но мне бы очень хотелось, чтобы вы не трудились до изнеможения.

Патрик рассмеялся, точно услышав удачную шутку.

– Не беспокойтесь по пустякам, особенно о сложностях в делах. Это дело мужа, жена не должна нести это бремя.

– Я же не простофиля, дорогой супруг, – ответила она.

– Конечно нет, но лучше вам думать о домашнем хозяйстве и о нашей растущей семье.

– И долго вы планируете отсутствовать?

– Едва ли более месяца, – ответил он. – Нужно позаботиться об аренде подходящего места на Уэстгейт-стрит. В любом случае я не хочу покидать вас надолго, в вашем положении. – Он с нежностью накрыл ее руку своей: Роуэн впервые за много месяцев видела, чтобы хозяин так смотрел на жену.

Получается, все подтвердилось. То, что это случилось так быстро после приема лекарства, подсказывало, что все произошло еще до отъезда госпожи.

Вероятно, не стоило удивляться, что хозяин теперь обращался с супругой совершенно по-другому. Он вел себя в высшей степени заботливо, говорил с ней с добротой и почтением.

Роуэн подошла проверить, хватает ли всего на столе, и ей неожиданно пришла в голову идея. Возможно, ей разрешат воспользоваться отсутствием хозяина и тоже уехать? Пусть и всего на несколько дней, во Флоктон, к братьям? Она невыносимо скучала по ним и часто думала, как они там, здоровы ли, поправился ли Альби, начал ли Уилл помогать дяде, меньше ли озорничали Джозеф с Элиасом. За эти месяцы с ними могло произойти все, что угодно, и невозможность увидеть их, вновь оказаться рядом страшно мучила Роуэн. Их общество стало бы целительным бальзамом для измученного сердца.

Увидев Патрика Холландера позже днем, она обратилась к нему с этой просьбой.

– Госпожа дала понять, что мне вскорости позволят навестить семью, – сказала она. – Если не ошибаюсь, она должна была обсудить это с вами.

– Она ничего не говорила. Однако я вовсе не уверен, что мы сможем обойтись без тебя. Элис нездорова, ты нужна госпоже.

Элис в самом деле в последние дни не вставала с постели, и даже сегодня Роуэн прислуживала обоим хозяевам, бегая вверх и вниз по лестнице так часто, что у нее от усилий кружилась голова. Разочарованная, что у нее нет аргументов и остается только подчиниться приказу, она промолчала. Покладистый нрав Роуэн вновь подвергся серьезному испытанию: в этот миг она испытывала к хозяину сильнейшую неприязнь, а к Элис и подавно.