Обратимся теперь к другому своду проблем коллективизации мира, а именно к сохранению свободы в социалистическом государстве и восстановлению той уверенности, без которой вообще невозможен положительный образ действий.

Разрушение доверия является одним из наименее четко осознаваемых зол нынешней фазы распада мира. В прошлом были периоды, когда целые общества или, по крайней мере, большие классы внутри обществ занимались своим делом с преобладающими честностью, прямотой и чувством личной чести. Они чрезвычайно гордились качеством своей продукции. Они проживали свою жизнь в приемлемых и терпимых отношениях с соседями. Они соблюдали законы, которые бывали различными в разных странах и в разные периоды, но по самой своей природе они почитали упорядоченную законопослушную жизнь возможной и естественной. Их учили тому, что «Вот как (так или иначе) правильно. Поступайте правильно, и никакое несчастье, кроме абсолютно исключительного, а значит, почти невероятного, не сможет вас коснуться. Закон гарантирует вам это. Поступайте правильно, и никто вас не ограбит и не обманет», и они верили в это, и у них были все основания верить.

По всему миру сейчас остались лишь крохи этого чувства, и по мере того, как оно исчезает, поведение людей скатывается до приступов паники, мошенничеств, переходу всех пределов, сколачиванию банд, накопительству про запас, скрытности и всех подлых и антиобщественных чувств, которые являются естественным результатом неуверенности.

Сталкиваясь с тем, что сейчас разрослось до своего рода морального панического бегства, все больше и больше здравомыслящих людей осознают настоятельную необходимость восстановления уверенности. Чем больше идет социализация и чем больше концентрируется руководящая власть, тем более необходима эффективная защита индивидов от нетерпимости благонамеренных, узколобых или безжалостных чиновников и вообще от всех возможных злоупотреблений с высоты положения, неизбежных при таких обстоятельствах для нашего еще по-детски порочного вида.

В прошлом Атлантический мир особенно преуспевал в способах справляться с этим аспектом человеческой природы. Наш характерный и традиционный метод можно назвать методом основополагающей декларации. Наши западные народы, повинуясь счастливому инстинкту, провозглашали главенство права, начиная с Великой Хартии Вольностей, чтобы обеспечить структурную защиту гражданина при необходимости укрепления центральной власти.

И очевидно, что успешная организация более всеобъемлющего и всепроникающего коллективизма, который неизбежно надвигается на нас, потерпит крах в своем самом жизненно важном аспекте, если эта организация не будет сопровождена противоядием новой Декларации Прав Человека, которая должна, в силу возрастающей сложности социальной структуры, быть более благородной, подробной и ясной, чем любая из ее предшественниц. Такая Декларация должна стать ОБЩИМ ОСНОВНЫМ ЗАКОНОМ всех сообществ и коллективов, собранных под эгидой Всемирного Мира. Она должна переплестись с провозглашенными военными целями воюющих сейчас сил; она должна стать первоосновой в любом урегулировании; она должна быть представлена ныне воюющим государствам для их одобрения, их смущенного молчания или их отказа.

Чтобы быть как можно более ясным в этом вопросе, позвольте мне представить на ваше рассмотрение проект предлагаемой Декларации прав человека, используя слово «человек», разумеется, для обозначения каждого индивидуума, мужчины или женщины. Я постарался внести в него все существенное и опустить все второстепенные вопросы, которые можно легко вывести из его общих положений. Это проект для вашего рассмотрения. Что-то, возможно, я проглядел, а где-то могут быть повторения и излишние утверждения.

«Так как человек приходит в этот мир не по своей воле, так как он со всей очевидностью является сонаследником всего накопленного в прошлом, и так как этих накоплений более чем достаточно, чтобы оправдать требования, которые здесь выдвигаются ради него, из этого следует,

1) Что каждый человек, независимо от расы, цвета кожи или исповедуемых убеждений или мнений, имеет право на питание, кров, медицинскую помощь и заботу, необходимые для полной реализации его возможностей физического и умственного развития и поддержания его здоровья от рождения до смерти.

2) Что он имеет право на достаточное образование, чтобы стать полезным и заинтересованным гражданином, что специальное образование должно быть предоставлено ему таким образом, чтобы дать ему равные возможности для развития его отличительных дарований на службе человечеству, что он должен иметь легкий доступ к информации по всем вопросам, представляющим общий интерес, в течение всей своей жизни и пользоваться максимальной свободой дискуссий, собраний и вероисповедания.

3) Что он может свободно посвятить себя любому законному занятию, получая такое вознаграждение, которое оправдывает необходимость его труда и его вклад в общее благосостояние. Что он имеет право на оплачиваемую работу и на свободный выбор из открытых перед ним разновидностей работы. Он сам может предложить вид своей работы и иметь право на публичное рассмотрение, принятие или отклонение своего предложения.

4) Что он имеет право покупать или продавать без каких-либо дискриминационных ограничений все, что может быть законно куплено или продано, в таких количествах и с такими оговорками, которые совместимы с общим благосостоянием.

(Здесь я вставлю комментарий. Мы должны иметь в виду, что в коллективистском государстве купля-продажа для обеспечения дохода и прибыли будет не просто ненужной, но и невозможной. Фондовая биржа после четырехсот с лишним лет своего существования неизбежно исчезнет вместе с исчезновением всякого разумного мотива для больших накоплений или для накопления средств на случай лишений и нищеты. Задолго до наступления эпохи полной коллективизации сбережения отдельных лиц для последующего потребления, вероятно, будут защищены за счет превращения системы паевых трестов в государственную службу. Они, вероятно, будут иметь право на проценты по такой ставке, какая будет компенсировать долговременную инфляцию, которая будет существовать в постоянно обогащающемся мировом сообществе. Наследование и завещание в обществе, в котором средства производства и все возможные монополии коллективизированы, смогут относиться только к относительно небольшим, красивым и личным предметам, которые доставят удовольствие, но не принесут несправедливой социальной выгоды получателю.)

5) Что он и его личное имущество, приобретенное законным путем, имеют право на полицейскую и правовую защиту от частного насилия, отъема, принуждения и запугивания.

6) Что он может свободно передвигаться по миру за свой счет. Что его частный дом, или квартира, или разумно ограниченный сад – это его замок, в который можно войти только с его согласия, но что он имеет право перемещаться по любой стране, вересковой пустоши, горе, ферме, большому саду или иному объекту, или по морям, озерам и рекам мира, везде, где его присутствие не будет вредоносным в силу особых условий, опасных для него самого или причиняющим серьезные неудобства его согражданам.

7) Что человек, если он не объявлен компетентным органом опасным для себя и других вследствие психического расстройства (что в таком случае должно ежегодно подтверждаться), не может быть заключен в тюрьму на срок более шести дней без предъявления ему обвинения в определенном преступлении против закона или на срок более трех месяцев без публичного судебного разбирательства. По истечении последнего срока, если он не был судим и осужден в установленном законом порядке, он освобождается. Он также не может быть призван на военную, полицейскую или любую другую службу, от которой он отказывается по соображениям совести.

8) Что, хотя человек открыт для свободной критики своими согражданами, он адекватно защищен от любой лжи или недостоверной информации, которые могут нанести ему моральный или физический ущерб. Все административные и регистрационные фиксированные сведения о человеке должны быть открыты для его личного и частного просмотра. Ни в одном административном учреждении не должно быть секретных досье. Все досье должны быть доступны заинтересованному лицу и подлежать проверке и исправлению по его требованию. Досье – это просто меморандум; его нельзя использовать в качестве доказательства без надлежащего подтверждения в открытом суде.

9) Что ни один человек не должен подвергаться никакому уродованию или стерилизации, кроме как с его собственного осмысленного согласия, свободно данного, ни телесному насилию, кроме как при сдерживании его собственного насилия, ни пыткам, избиениям и любому другому телесному наказанию; он не должен подвергаться тюремному заключению в условиях ненормальных тишины, шума, света или темноты, которые причиняют душевные страдания, или тюремному заключению в заразных, зараженных паразитами или иным образом антисанитарных помещениях, или помещаться в общество зараженных паразитами или инфекционными болезнями людей. Он не должен насильно выкармливаться или лишен возможности голодать, если он того пожелает. Он не должен принуждаться к приему наркотиков и не должен принимать их без его ведома и согласия. Что самыми строгими наказаниями, которым он может быть подвергнут, являются тюремное заключение усиленного режима на срок не более пятнадцати лет или смертная казнь.

(Здесь я хотел бы отметить, что в этом нет ничего, что могло бы помешать какой-либо стране отменить смертную казнь. Я также не утверждаю общего права на самоубийство, потому что никто не может наказать человека за это. Он уже сбежал. Но угрозы самоубийством и неудачные попытки относятся к совершенно другой категории. Это непристойные и подрывающие спокойствие поступки, которые легко могут стать серьезным социальным злом и от которых нормальные граждане имеют право быть защищенными.)

10) Что положения и принципы, изложенные в настоящей Декларации, должны быть более полно определены в кодексе основных прав человека, который должен быть легко доступен каждому. Эта Декларация не может ни редактироваться, ни отклоняться под любым предлогом. Она включает в себя все предыдущие Декларации прав человека. Отныне для новой эры это основной закон для человечества во всем мире.

Ни один договор и ни один закон, затрагивающие эти первичные права, не являются обязательными для любого человека, провинции или административного подразделения общества, если они не были приняты открыто, при активном или молчаливом согласии каждого заинтересованного взрослого гражданина, либо прямым большинством голосов затрагиваемого ими сообщества, либо большинством голосов его публично избранных представителей. В вопросах общественного поведения люди должны подчиняться решению большинства. Никакая администрация под предлогами неотложности, удобства или тому подобных не может быть наделена полномочиями устанавливать или дополнительно определять, что является правонарушением, или выпускать дополнительные законы, которые каким-либо образом нарушают права и свободы, заявленные здесь. Все законы должны быть публичными и точно изложенными. Никакие тайные договоры не являются обязательными для отдельных лиц, организаций или сообществ. Никакие постановления совета или подобные им, расширяющие применение закона, не допускаются. Нет другого источника права, кроме народа, и так как поток жизни постоянно приносит новых граждан, ни одно поколение не может полностью или частично уступить или делегировать кому-либо законодательную власть, неотъемлемую от всего человечества».

Мне кажется, здесь есть нечто, что более проницательные умы, чем мой, смогут отшлифовать в рабочую Декларацию, которая самым эффективным образом положит начало тому восстановлению доверия, в котором нуждается мир. Очень многое может быть лучше сформулировано, но мне кажется, здесь воплощена общая добрая воля человечества от полюса до полюса. Это, безусловно, то, чего мы все хотим для себя. Это может стать очень мощным инструментом в настоящей фазе положения человечества. Это необходимо и приемлемо. Говорю вам, включите это в ваши мирные договоры и статьи федерации, и у вас будет твердая основа, постоянно укрепляющаяся для не ведающей страха космополитической жизни нового мирового порядка. Вы никогда не добьетесь этого порядка без подобного документа. Это недостающий ключ к бесконечным современным проблемам.

И если мы, добродетельные демократии, не сражаемся сейчас за эти общие права человека, тогда за что же иное, во имя знати и рядового дворянства, Короны и Церкви, Города, Времени и Клуба Армии и Флота, сражаемся мы, простые британские люди?