Глава 40
Когда Бхога остановил фургон перед большими воротами комплекса, там уже кипели страсти с мордобоем. Пока двое парней рвали друг на друге одежду, выбежал охранник с винтовкой, сбил одного из парней прикладом, и Тилу увидел, как брызги крови взвились в воздух, прежде чем окропить землю. Он невольно вздрогнул, запирая дверь со своей стороны. Лицо Бхоги между тем озарилось, как на празднике Дивали.
— Ури саала, — восхищенно произнес он.
— Поехали отсюда, — прошипел Тилу. — Сдавай назад.
— Уфф… я мог бы сейчас умереть. Представить только, если бы это было мое лицо, а не того парня… Давайте посмотрим, в чем дело, босс, — Бхога выглянул из окна.
— Ты что, сдурел? — закричал на него Тилу.
Пара охранников направилась к ним, подавая Бхоге знак выйти из машины. Тилу закрыл голову руками. Бхога быстро включил зажигание и дал задний ход, убираясь подальше от этой заварушки.
Когда они отъехали на достаточно безопасное расстояние, Бхога притормозил за весьма кстати попавшейся рощицей. Тилу обернулся назад, вытягивая шею, насколько мог, проверяя, не гонятся ли за ними. Сердце бешено колотилось, кровь приливала к ушам. Он сжал руки в кулаки, пытаясь хотя бы отчасти сбросить напряжение.
— Поехали, Бхога, или нас убьют и не поморщатся. Ты видел эти винтовки?
Бхога повернулся к Тилу:
— У вас нет чести, сэр. Вы хотите оставить свою буди здесь, среди этих хулиганов? Мы пришли, чтобы спасти ее, и не уйдем, пока не вызволим ее из плена.
— Да-да, конечно, — пробормотал Тилу, устыдившись своей трусости. — Но как? — заскулил он.
Бхога задумчиво посасывал дужку позаимствованных очков и сосредоточенно хмурил брови.
— Сэр… — медленно произнес он, — возможно, это наш шанс. Пока толчея у ворот продолжается, может, попытаемся проникнуть внутрь? Вы уверены, что она где-то здесь?
Тилу колебался. На самом деле он понятия не имел, где может находиться Лали. Рэмбо обронил слово «Нанданканан», когда они виделись у Чакладара. Но это все, чем располагал Тилу. Он крутил головой по сторонам, стараясь не высовываться из окна, в небезосновательном страхе, что пуля может в любой момент пробить его череп. Необъятность огражденного пространства ужасала. Даже если Лали где-то там, внутри, он и представить себе не мог, как ее искать.
Однако Бхога плыл по течению собственного повествования.
— Ублюдки, мать вашу, — бормотал он, укрепляясь в своей решимости. — Похитить порядочную женщину средь бела дня. Сукины дети. Я покажу вам гребаного бога. Я загоню вашего бога туда, куда солнце не…
У Тилу не хватило духу сказать Бхоге, что он лишь смутно догадывается о местонахождении Лали. Если Бхога уедет, он не только останется совсем один, но ему даже не на чем будет вернуться в город.
— Сэр? Сэр? — Тилу расслышал голос Бхоги. — Пойдемте, сэр, нет смысла сидеть здесь, засунув пальцы в одно место.
— Ах, Бхога, — попенял ему Тилу. — Как же грубо ты выражаешься. — Но все-таки вышел из машины.
Бхога уставился на него и заржал:
— О, сэр! Aar parina, сэр, вы такой смешной, ужасно смешной.
Тилу обеими руками схватил Бхогу за запястья:
— Тише, Бхога, ты с ума сошел? Нас могут услышать.
Бхога проглотил остатки смеха, и они прошли несколько шагов в молчании.
— У меня идея, сэр, — заговорил Бхога. — Нам надо пойти туда и выяснить, что там за джамела.
Тилу резко остановился. Он не знал, как отказаться от этой затеи. И наконец придумал:
— Может, это будет выглядеть не так подозрительно, если пойдет только один из нас?
Бхога обдумал его предложение:
— Ладно. Оставайтесь здесь и попытайтесь найти способ проникнуть внутрь. А я пойду и попробую выяснить, из-за чего весь сыр-бор.
Бхога на своих ходулях устремился в темнеющую даль и в считаные мгновения скрылся из виду. Тилу огляделся — всюду ему мерещились притаившиеся в тени фигуры. Когда даже его бесконечные фантазии устали лепить монстров из ничего, он сосредоточился на поиске возможной лазейки в длинном бетонном заборе.
Тилу попытался взобраться на стену. После нескольких прыжков и неудачных попыток вскарабкаться его потрепанные сандалии не выдержали. Он проклял свою удачу, разулся и попробовал снова. На этот раз он ухватился за верхний край стены, едва не задев колючую проволоку, протянутую по выступу. За ту минуту, что он смог удержаться наверху, в открывшейся ему темноте разглядеть ничего не удалось. Услышав за спиной быстрые шаги, он неуклюже спрыгнул вниз и приземлился на четвереньки.
Тапочки Бхоги яростно шлепали по дороге. Парень бежал так быстро, как только мог.
— Сэр, бегите, бнара, бегите, — закричал он. — Гребаный Нанданканан в огне.
Тилу не осмелился выпрямиться во весь рост. Бушующий позади Бхоги огонь поднимался к небу, освещая темное шоссе. Обдирая о камни ладони и ступни, Тилу пополз. Бхога в бешеном темпе преодолел последние метры, схватил его за шиворот и потащил в укрытие за фургоном.
Он попытался заговорить, не успев отдышаться:
— Там такое дерьмо творится, босс. Уф, боже ж ты мой.
— Что случилось? — спросил Тилу, поправляя очки на носу.
— Гребаные террористы, босс. Они подожгли машину.
— Террористы? — сердце Тилу чуть не остановилось.
— Фигура речи, фигура речи. Все они — последователи этого Бабаджи. Ну, или Махараджи, или как его там. Ха, да они не последователи, а скорее его армия.
— Перестань кричать, — прошипел Тилу. — Ты хочешь умереть здесь?
— Извините, извините, сэр. Тут вот в чем дело… Какая-то женщина… из тех, кто там живет, — он кивнул в сторону забора, — написала письмо в газету, сэр. О том, что этот Бабаджи использует и насилует их. Весь мир думает, что они там святые и от сердца служат своему Махарадже. Те люди у ворот, они просто в бешенстве, сэр. Говорят, что скоро сюда прибудут люди из прессы, да и полиция тоже. Говорят, этот Махараджа заправляет секс-торговлей.
Тилу попытался осмыслить путаную информацию.
— И что теперь будет? — спросил он, надеясь, что Бхога не услышит в его голосе страха, от которого замирало сердце.
Бхога покачал головой:
— Не знаю, сэр. Дела там обстоят из рук вон плохо. Прибыли семьи некоторых девушек; они говорят, что Махараджа приказал убить их, потому что они угрожали забрать своих дочерей. Но вся охрана и местные на его стороне. Твердят как заведенные, что Махараджа — их бог, и тот, кто говорит о нем грязные вещи, оскорбляет индусов, и они убьют любого за это. Одного мальчишку забили крикетными битами, сэр, и я не видел, чтобы он поднялся.
— А нам-то что теперь делать, Бхога?
Бхога огляделся, проверяя, нет ли кого поблизости:
— Они сейчас заняты, сэр. Давайте сядем в фургон и объедем вокруг, посмотрим, можно ли попасть внутрь и спасти буди.
Тилу согласился. Все лучше, чем сложа руки прятаться за этим убитым фургоном.
Бхога стал медленно объезжать ограждение по периметру. Толпа у ворот заметно разрослась, и он, дав задний ход, влился в поток машин на шоссе, чтобы убраться подальше от подозрительных взглядов вооруженных охранников, которые теперь выстроились плотной шеренгой. Но вернуться в Калькутту он и не думал.
На втором круге высокий, дородный мужчина, окруженный молодыми парнями с крикетными битами в руках, махнул им, требуя остановиться. Бхога притормозил, и Тилу, надеявшийся, что ему повезет остаться в живых в конце этой безумной ночи, взглянул на него с испугом.
— Что ты делаешь? — пискнул он.
— Ах, сэр, будет выглядеть подозрительно, если мы не остановимся. Только позвольте говорить мне.
Дородный мужчина подошел к машине со стороны Бхоги:
— В чем дело? Куда вы следуете?
Бхога нацепил маску конченого дебила:
— О, сэр, просто везу своего джамайбабу к нам домой, сэр, на джамайшошти. Вы ведь знаете, сэр? Праздник шурина, да?
Мужчина нахмурился, перевел взгляд с Тилу на Бхогу:
— Какой еще джамайшошти? Разве сейчас месяц джамайшошти, ты, дурак?
Бхога позволил своему лицу исказиться в крайнем замешательстве. Мужчина окинул их беглым взглядом и брезгливо отмахнулся, собираясь остановить машину позади них.
Отъезжая, Бхога подмигнул Тилу, который все еще слышал, как сердце колотится в горле.
— Видите? Я могу сыграть, никаких проблем, — он послал воздушный поцелуй зеркалу.
— Давай просто попробуем найти Лали.
Тилу поискал носовой платок в пустых карманах, молясь любым богам, которые могли бы его услышать, чтобы они позволили ему уйти отсюда живым и вместе с Лали.
