Дэн
Дэн сидел, шмыгая носом, за кухонным столом при свете ароматической свечи. Перед ним лежал открытый молескин. Он тупо смотрел на пустую страницу.
Никаких идей. А время заканчивается.
Это вам не телесериал. Это реальность. Мир сошел с ума, семье Дэна угрожала смертельная опасность, ему, как никогда, нужно было вдохновение.
Но Дэн потерял нить сюжета. Он перестал быть главным героем своей истории. Превратился в случайного свидетеля, в жертву. Подписанная ручка «Вотерман» годилась только на то, чтобы записывать причиненный ему ущерб.
В своей старой жизни — той, что закончилась во вторник в девять шестнадцать утра, — чтобы найти вдохновение, Дэн слушал музыку. Теперь музыка для него потеряна.
Я когда-нибудь услышу снова «Whole Lotta Love»?
Или «Tangled Up in Blue»?
Массируя воспалившийся нос, Дэн почувствовал, как из ноздрей потекли сопли. Он взял салфетку из полупустой пачки на столе и печально высморкался.
Что будет, когда закончатся салфетки?
Господи, что будет, когда закончится туалетная бумага?
Дэн попытался вспомнить, сколько у них оставалось рулонов, когда мысли прервал знакомый скрип входной двери. Он быстро поднялся, ожидая нападения. Но не успел выйти в коридор, как перед ним появилась Джен. Она все еще таскала с собой винтовку.
— Ты где была?
— Искала выход. — Джен села за стол и жестом пригласила мужа сделать то же самое. — У меня есть решение. Но придется сделать кое-что неприятное. Эту часть я могу взять на себя. Мне только нужно, чтобы ты кое-что мне пообещал.
— Что же?
Джен положила винтовку на колени и наклонилась вперед, уставившись Дэну в глаза:
— Я совершенно трезва. Я не пила со среды. И я собираюсь бросить. Полностью. Когда-нибудь…
Дэн резко вдохнул.
Жена подняла руку, останавливая его:
— Но! Я сделаю это в своем темпе. А мне нужно, чтобы ты на меня не давил.
— Какое у тебя решение?
— Сначала пообещай мне.
— Что пообещать?
— Что не будешь дергать меня. Дашь мне разобраться во всем самой.
Дэн долго смотрел на жену. Потом кивнул:
— Ладно.
— Правда? — Ответ мужа, похоже, удивил Джен.
Он удивил и самого Дэна. Но они шли по неизведанной территории. А Джен, кажется, лучше понимала, куда именно.
— При одном условии, — заявил Дэн. — Если соберешься выпить, сначала отдашь мне винтовку.
Джен взглянула на оружие и нахмурилась. Затем подняла взгляд:
— Справедливо.
— Хорошо. Договорились. Так что у тебя за решение?
— У судьи в гараже стоит «мустанг». Он заводится. И судья готов отдать его мне при двух условиях…
— Боже мой!
— Погоди. Условие первое: мы берем с собой его собаку. Условие второе…
— У меня аллергия.
Джен замолчала и удивленно уставилась на мужа.
— У меня аллергия на собак, — напомнил ей Дэн.
— Ты смеешься сейчас, что ли?
— Я не говорю, что нужно отказываться. Но это фактор, который необходимо учесть.
— Закончил? — воззрилась на мужа Джен. Когда он не ответил, она продолжила: — Хорошо. Условие второе: нам нужно его застрелить.
— Собаку?
— Судью.
— Что?
— Он уже умирает от почечной недостаточности. Просто хочет, чтобы мы ускорили процесс. Похороним его на заднем дворе. Достаточно глубоко, чтобы не откопали голодные собаки.
— Какие голодные собаки?
— Теоретические. Фрэнк готов к худшему.
У Дэна закружилась голова. Захотелось присесть, хотя он уже сидел.
— Стрелять буду я, — сказала Джен. — Нужно, чтобы ты с детьми помог выкопать могилу. Я хочу уехать до рассвета. Что скажешь?
Она подвинулась на край сиденья, готовясь вставать.
— Это очень печально, — вздохнул Дэн.
— Альтернативы тоже очень печальны.
— Куда мы поедем? В Ньютон?
Джен покачала головой:
— В Калифорнию. Ты все равно хотел туда переехать, так ведь?
Действительно. Калифорния была во всех мечтах Дэна о будущем. Тогда, когда он еще мог мечтать.
Могу ли я снова начать?
— Это пять тысяч километров. Где мы возьмем бензин?
Джен поднялась, нависнув над мужем с винтовкой в руках:
— Я добуду бензин.
Дэн не сомневался. Жена выглядела как Пэтти Херст во время ограбления банка.
— Ты за? — спросила Джен.
Дэн кивнул.
— Хорошо. Пойду разбужу детей.
