Глава 6
Рассказ Марка Истербрука
Было уже пятый час, когда мы покинули Прайорз-Корт. После необычайно вкусного ленча Винаблз устроил нам экскурсию по своему дому. Он наслаждался, показывая нам то одно, то другое – дом его был истинной сокровищницей.
– Наверное, он просто купается в деньгах, – сказал я, когда мы отбыли. – Эти нефритовые статуэтки… А африканская скульптура… Не говоря уж о фарфоре из Мейсена и Боу. Вам повезло, что у вас такой сосед.
– А то мы сами не знаем, – ответила Рода. – Большинство людей здесь довольно милые… Но скучные, что ни говори. Мистер Винаблз по сравнению с ними – сплошная экзотика.
– Как он заработал такие деньги? – спросила миссис Оливер. – Или он всегда был богат?
Деспард иронически заметил, что в наши дни никто не может похвастать крупным унаследованным доходом – налоги на наследство об этом позаботились.
– Кто-то сказал мне, – добавил он, – будто мистер Винаблз начинал с портового грузчика, но это маловероятно. Он никогда не рассказывает о своем детстве, о семье… – Деспард повернулся к миссис Оливер: – Вот, это для вас: «Человек-загадка».
Миссис Оливер возразила, что ей всегда предлагают то, в чем она не нуждается…
«Белый конь» оказался домом из дерева и кирпича (настоящие бревна и настоящий кирпич, не подделка), стоящим чуть в стороне от деревенской улицы. За ним можно было разглядеть обнесенный стеной приятный старомодный сад.
Я был разочарован, о чем и заявил.
– И что в нем зловещего? – пожаловался я. – Никакой атмосферы.
– Подождите, пока мы не войдем, – сказала Джинджер.
Мы вылезли из машины и направились к двери, которая открылась при нашем приближении. На пороге стояла мисс Тирза Грей – высокая, слегка мужеподобная, в твидовом пиджаке и такой же юбке. У нее были жесткие седые волосы, высокий лоб, крупный орлиный нос и пронзительные светло-голубые глаза.
– Явились наконец, – сказала она дружеским басом. – Я уж думала, вы все заблудились.
Я заметил за ее обтянутым твидом плечом чье-то лицо, вглядывающееся в нас из полумрака холла. Странное, довольно бесформенное лицо, как будто вылепленное из воска ребенком, который забрался поиграть в мастерскую скульптора. Такие лица, подумалось мне, иногда можно увидеть среди толпы, изображенной на картинах итальянских или фламандских примитивистов.
Рода представила нас и объяснила, что мы угощались у мистера Винаблза в Прайорз-Корт.
– А! – сказала мисс Грей. – Тогда все понятно. Его роскошь! Его итальянский повар! И все богатства в его доме сокровищ. Что ж, чем-то же надо ему поднимать себе дух, бедняге… Да заходите же, заходите. Мы очень гордимся нашим небольшим домом. Пятнадцатый век… А некоторые его части – четырнадцатый.
Холл был невысокий и темный, в верхние комнаты вела винтовая лестница. Над широким камином висела картина в раме.
– Вывеска старой гостиницы, – сказала мисс Грей, заметив, куда я смотрю. – При таком освещении как следует не разглядишь. «Белый конь».
– Я отчищу ее для вас, – сказала Джинджер. – Я ведь обещала, что отчищу. Только позвольте мне это сделать – и будете удивлены.
– Что-то я сомневаюсь, – сказала Тирза Грей и добавила напрямик: – А если вы ее испортите?
– Да не испорчу, как можно! – возмутилась Джинджер. – Это же моя профессия. – И объяснила мне: – Я работаю в лондонских галереях. Потрясающе интересная работа.
– К современным способам реставрации надо привыкнуть, – сказала Тирза Грей. – Когда бываю теперь в Национальной галерее, каждый раз я изумленно разеваю рот. Такое впечатление, будто все картины отмыты в ванне с новейшим стиральным порошком.
– Не может быть, чтобы вы предпочитали видеть их сплошь темными, цвета горчицы, – запротестовала Джинджер. Она пристально всматривалась в вывеску гостиницы. – Проявится куда больше деталей. На коне даже может оказаться всадник.
Я вместе с ней стал рассматривать грубо намалеванную картину, единственным сомнительным достоинством которой были разве что древность и грязь. Светлый силуэт жеребца вырисовывался на темном размытом фоне.
– Эй, Сибил! – окликнула Тирза. – Гости придираются к нашему коню, черт побери их наглость!
В холл вошла мисс Сибил Стамфордис и присоединилась к нам. Это была высокая, гибкая женщина с темными сальными волосами, жеманным выражением лица и рыбьим ртом. На ней было изумрудного цвета сари, которое отнюдь не придавало ей привлекательности. Голос ее был слабым и прерывистым.
– Наш милый, милый конь, – сказала она. – Мы влюбились в эту старую гостиничную вывеску с первого взгляда. Думаю, именно она вдохновила нас на приобретение дома. Правда, Тирза?.. Но входите же, входите.
Комната, в которую нас провели, была маленькой, квадратной – наверное, раньше там размещался бар. Теперь она была задрапирована ситцем, обставлена мебелью чиппендейл, там стояли вазы с хризантемами – настоящая дамская гостиная в деревенском стиле.
Потом нас вывели посмотреть сад, который летом наверняка был очарователен; после чего мы вернулись в дом – проверить, готов ли чай.
Уже были поданы сэндвичи и домашние кексы, и, когда мы расселись, старуха, чье лицо я раньше мельком видел в холле, внесла серебряный чайник. На ней было простое темно-зеленое платье, и впечатление, что ее голову кое-как вылепил из пластилина ребенок, при ближайшем рассмотрении усилилось. Это было тупое грубое лицо, но, невесть почему, мне оно показалось зловещим. Внезапно я разозлился на себя: выдумывать всякую чушь о перестроенной гостинице и трех пожилых женщинах!
– Спасибо, Белла, – сказала Тирза.
– Еще чего нужно? – Вопрос смахивал на бормотание.
– Нет, спасибо.
Белла ретировалась к двери. Она ни на кого не смотрела, но, перед тем как выйти, подняла глаза и бросила на меня беглый взгляд. В этом взгляде было нечто напугавшее меня… Хотя затрудняюсь объяснить, что именно. Злоба и странное потаенное знание. Я почувствовал, что без усилий, почти не проявляя любопытства, она точно знает, о чем я думаю.
Тирза Грей заметила мою реакцию.
– Белла приводит в замешательство, верно, мистер Истербрук? – негромко спросила она. – Я заметила, как она на вас поглядела.
– Она здешняя?
Я очень постарался сделать вид, что спрашиваю просто из вежливости.
– Да. Полагаю, вам уже кто-нибудь рассказал, что она – местная ведьма.
Сибил Стамфордис звякнула бусами.
– А признайтесь-ка, мистер… мистер…
– Истербрук.
– Мистер Истербрук. Вы наверняка слышали, что все мы занимаемся черной магией. Признайтесь. Такая уж у нас репутация…
– И, возможно, заслуженная, – сказала Тирза.
Ее это словно забавляло. – У Сибил вот огромный дар.
Сибил с довольным видом вздохнула.
– Меня всегда привлекало оккультное, – прошептала она. – Еще будучи ребенком, я поняла, что наделена необыкновенными силами. Автоматическое письмо пришло ко мне словно само собой. Я тогда даже не знала, что это такое! Я просто сидела с карандашом в руке – и ничегошеньки не знала о том, что происходит. И, конечно, я всегда была сверхчувствительной. Однажды упала в обморок, когда пришла на чай к подруге. Что-то ужасное случилось в комнате, в которой я тогда была… Я это знала! И уже позже все разъяснилось: там произошло убийство – двадцать пять лет назад. В той самой комнате!
Она закивала и с огромным удовлетворением обвела нас взглядом.
– Крайне необычно, – согласился Деспард с вежливой неприязнью.
– В этом доме тоже случались дурные вещи, – мрачно продолжала Сибил. – Но мы приняли необходимые меры. Плененные духи были освобождены.
– Вроде весенней уборки, только по выметанию духов? – осведомился я.
Сибил поглядела на меня с большим сомнением. – Какой милый цвет у вашего сари, – сказала Рода. Лицо Сибил просветлело.
– Да, я купила его в Индии. Я очень интересно провела там время. Изучала йогу, знаете, и всякое такое прочее. Но я невольно чувствовала, что все это слишком фальсифицировано, слишком далеко от природного и изначального. Я почувствовала, что нужно вернуться к истокам, к ранним примитивным силам. Я одна из немногих женщин, побывавших на Гаити. Там действительно можно прикоснуться к истокам оккультизма. Конечно, отчасти это извращено и искажено, но корни оккультизма – там. Меня многому научили, особенно когда узнали, что у меня есть сестры-близнецы чуть постарше меня. Мне сказали, что ребенок, рожденный после близнецов, наделен особыми силами. Интересно, не правда ли? Их танцы смерти прекрасны. Все в погребальных одеяниях, с черепами и скрещенными костями, с инструментами могильщиков – лопатой, заступом и киркой. Они одеваются как наемные участники похоронной процессии: в цилиндры, черные одежды… Великий мэтр – барон Самди – вызывает Легбу, бога, который «убирает барьер». Вы посылаете смерть, чтобы вызвать смерть. Странная идея, не правда ли? А это…
Сибил поднялась и взяла с подоконника какой-то предмет.
– Это мой ассон. Высушенная тыква, на ней сетка из бус, и – видите штучки внутри? – это позвонки змеи.
Мы посмотрели вежливо, но без энтузиазма. Сибил любовно погремела своей отталкивающей игрушкой.
– Очень интересно, – вежливо сказал Деспард.
– Я могла бы рассказать еще столько всякого…
Но мысли мои уже разбрелись, и я едва слышал, как Сибил продолжает вещать о своих познаниях в колдовстве и вуду… Мэтр Карфур, Гоа, семейство проводников…
Я повернул голову и увидел, что Тирза насмешливо смотрит на меня.
– Вы не верите ни единому ее слову? – очень тихо спросила она. – Но вы ошибаетесь. Нельзя списать все на суеверия, страх или религиозный фанатизм. Существуют первозданные истины и первозданные силы. Всегда были и всегда будут.
– Это я не стал бы оспаривать, – ответил я.
– Значит, вы мудрый человек. Пойдемте покажу вам свою библиотеку.
Я последовал за Тирзой через двустворчатую застекленную дверь в сад; потом мы зашагали вдоль стены дома.
– Мы перестроили под библиотеку старые конюшни, – объяснила Тирза.
Конюшни и пристройка были объединены в одно большое помещение. Одна из его длинных стен была целиком отведена под книжные полки. Я приблизился к ним и не смог удержаться от восклицаний:
– Какие редкие у вас книги, мисс Грей! Это что, оригинал «Молота ведьм»? Господи, да вы владеете настоящим сокровищем!
– Так и есть.
– И гримуар… Очень, очень редкий.
Я брал с полок один фолиант за другим. Тирза наблюдала за мной, и в ней чувствовалось тихое удовлетворение, которого я не понимал.
Я поставил обратно «Sadducismus Triumphatus», а Тирза сказала:
– Приятно встретить человека, способного оценить эти сокровища. Большинство людей только зевают или таращат глаза.
– Наверное, вы знаете почти все о практическом колдовстве, чарах и так далее, – заметил я. – А почему вы вообще этим заинтересовались?
– Теперь трудно сказать. Это случилось так давно… Сперва смотришь на что-то от нечего делать, а потом… Уже не можешь оторваться! Изучение этой темы захватывает. Во что только люди не верят, каких только глупостей не творят!
Я засмеялся.
– Да, тема занятная. Я рад, что вы не верите во все, о чем читаете.
– Вы не должны судить обо мне по бедняжке Сибил. О да, я видела, как свысока вы на нее смотрели. Но вы ошибаетесь. Да, о многом она судит глупо. Она смешивает воедино вуду, демонологию и черную магию и печет из всего этого замечательный оккультный пирог. И все-таки у нее есть сила.
– Сила?
– Я не знаю, как еще это можно назвать. Есть люди, которые способны становиться живым мостом между этим миром и миром странных сверхъестественных сил. Сибил – одна из таких людей. Она – первоклассный медиум. И никогда не занималась этим за деньги. Но дар у нее просто исключительный. Когда мы с ней и с Беллой…
– С Беллой?
– О да. У Беллы собственный дар. У каждой из нас он есть, в той или иной степени. И действуя сообща…
Она резко смолкла.
– «Колдуньи лимитед»? – предположил я с улыбкой.
– Можно назвать и так.
Я посмотрел на том, который держал в руках.
– Нострадамус и все такое прочее?
– Нострадамус и все такое прочее.
– Неужели вы верите в это? – тихо спросил я.
– Я не верю. Я знаю, – торжествующе ответила Тирза.
Я взглянул на нее.
– Но как? Каким образом? По какой причине?
Она обвела рукой полки:
– Все это! Столько чепухи! Столько напыщенных нелепых фраз! Но отбросьте предрассудки и вековые предубеждения – и вот оно, сердце истины! Вы лишь приукрашиваете ее, как всегда приукрашивали, чтобы произвести на людей впечатление.
– Не уверен, что уловил вашу мысль.
– Дорогой мой, почему люди веками шли к колдуну, чародею, знахарю? На самом деле лишь по двум причинам. Есть лишь две вещи, которых люди жаждут так сильно, что ради них могут рискнуть вечным проклятием. Это любовный напиток и чаша с ядом.
– А.
– Так просто, не правда ли? Любовь – и смерть. Любовное зелье – чтобы завоевать желанного мужчину; черная месса – чтобы удержать возлюбленного. Зелье, которое следует пить в полнолуние. Перечисление имен дьяволов или духов. Нарисованные на полу или на стене узоры. Все это очковтирательство. А истина – афродизиак в снадобье!
– А смерть? – спросил я.
– Смерть? – Она засмеялась – коротким странным смехом, от которого мне стало не по себе. – Вас так интересует смерть?
– Кого же не интересует? – легкомысленно спросил я.
– Любопытно.
Она бросила на меня острый, испытующий взгляд, который застал меня врасплох.
– Смерть. Торговля этим товаром всегда шла даже лучше, чем торговля любовными зельями. Но каким же несерьезным это ремесло было в прошлом! Семейство Борджиа и их знаменитые тайные яды. Знаете, чем они на самом деле пользовались? Обычным белым мышьяком. Точно таким же, каким пользуется любой бедняк, отправляющий на тот свет свою жену в глухом переулке. Но в наши дни мы добились большого прогресса. Наука расширила свои границы.
– И изобрела яды, которые нельзя определить? – скептически спросил я.
– Яды? Это банально и старо. Детские игрушки. Открылись новые горизонты.
– Например?
– Разум. Знание того, что такое разум, на что он способен, каким образом добиться от него нужного результата.
– Продолжайте, пожалуйста. Это самое интересное.
– Принцип хорошо известен. Знахари веками пользовались им в первобытных сообществах. Вам не надо убивать свою жертву. Все, что требуется, – это велеть жертве умереть.
– Внушение? Но это не сработает, если жертва в такое не верит.
– Вы имеете в виду – не сработает с европейцами, – поправила Тирза. – Иногда срабатывает, но дело не в том. Мы далеко опередили шаманов, им никогда не удалось бы сделать то, на что способны мы. Психологи указали путь. Желание умереть! Оно есть в каждом. Повлиять на него! Повлиять на желание умереть!
– Любопытная идея. – Я говорил со сдержанным научным интересом. – Повлиять на объект, заставив совершить самоубийство?
– Вы все еще отстаете от моей мысли. Вы слышали о заболеваниях, вызванных самовнушением?
– Конечно.
– Человек, который подсознательно не хочет возвращаться на работу, чувствует настоящее недомогание. Он не симулирует, у него появляется настоящая болезнь с соответствующими симптомами, с настоящей болью. Долгое время для врачей это оставалось загадкой.
– Я начинаю понимать вашу главную идею, – медленно проговорил я.
– Чтобы уничтожить объект, сила должна подействовать на его тайное подсознательное «я». Стремление к смерти, которое существует в каждом из нас, следует простимулировать и усилить. – Тирза волновалась все больше. – Разве не ясно? В результате появится настоящая болезнь, вызванная этой ищущей смерти частью личности. Вы стремитесь заболеть, вы желаете умереть – и вот… Вы заболеваете и умираете.
Она торжествующе вскинула голову. А я внезапно ощутил, что мне стало холодно, очень холодно. Конечно, это полная чушь. Эта женщина чуточку не в себе. И все-таки…
Тирза Грей вдруг засмеялась:
– Вы мне не верите, не так ли?
– Захватывающая теория, мисс Грей… Вполне соответствующая современным воззрениям, признаю. Но как вы предлагаете простимулировать стремление к смерти, свойственное нам всем?
– А вот это мой секрет. Способ! Средства! Существует внеконтактная связь. Только подумайте о радио, радарах, телевидении. Опыты с экстрасенсорным восприятием не продвинулись так далеко, как надеялись люди, но лишь потому, что не удалось ухватить самый первый простейший принцип. Иногда можно добиться успеха благодаря случайной удаче – но как только вы узнаете, как это действует, вы сможете повторить это сколько угодно раз…
– А вы можете?
Тирза Грей ответила не сразу. Наконец, отойдя от меня, проговорила:
– Вы не должны, мистер Истербрук, просить выдать все мои секреты.
Последовав за ней к двери в сад, я спросил:
– Зачем вы все это мне рассказали?
– Вы разбираетесь в моих книгах. И каждому иногда нужно… Нужно… Ну… С кем-то поговорить. А кроме того…
– Да?
– Меня посетила мысль… И Беллу тоже… Что вы… Что мы можем вам пригодиться.
– Пригодиться мне?
– Белла думает, что вы сюда пришли… чтобы нас найти. А она редко ошибается.
– Почему я должен был, как вы выразились, «вас найти»?
– А этого, – негромко ответила Тирза Грей, – я не знаю… Пока.
