Глава 16
Рассказ Марка Истербрука
Во время своего второго визита к Брэдли я совершенно не нервничал. По правде говоря, я наслаждался визитом.
– Представьте, что играете роль, – напутствовала меня Джинджер напоследок.
Именно это я и пытался делать.
Мистер Брэдли встретил меня с гостеприимной улыбкой.
– Очень рад вас видеть, – сказал он, протягивая пухлую руку. – Итак, обдумали вашу маленькую проблему? Что ж, как я уже говорил, не торопитесь. Дайте себе время подумать.
Я ответил:
– Нет, как раз этого я и не могу себе позволить. Дело… Ну… Оно не терпит отлагательств.
Брэдли окинул меня взглядом, заметил, как я дергаюсь, как отвожу глаза, а когда я уронил шляпу, заметил, как дрожат мои руки.
– Так-так, – сказал он. – Посмотрим, что тут можно предпринять. Вы хотите заключить небольшое пари насчет чего-нибудь? Ничто лучше не отвлекает от… э-э… от проблем, чем спортивный азарт.
– Дело вот в чем… – начал я – и тут же замолчал, предоставив Брэдли самому заниматься своей работой. Он так и сделал.
– Вижу, вы слегка нервничаете, – сказал он. – Осторожничаете. Я одобряю осторожность. Никогда не говорите ничего такого, чего не следовало бы слышать вашей матушке! А может, вы решили, что у меня в офисе может быть спрятан «жучок»?
Я не понял его, что было видно по выражению моего лица.
– Так на сленге называется микрофон, – объяснил Брэдли. – Спрятанные магнитофоны и тому подобные штуки. Нет, даю слово чести, ничего подобного здесь нет. Никакой записи нашего разговора не будет. А если вы мне не верите, – его искренность была, право слово, обворожительной, – вы имеете полное право назначить свое место встречи: ресторан, зал ожидания на одном из наших милых английских вокзалов. Давайте обсудим вопрос там, а не здесь.
Я ответил, что его офис вполне подойдет.
– Разумно! Заверяю, такого рода подвохи нам не окупились бы. Ни вы, ни я не скажем ни единого слова, которое «могло бы быть использовано против нас». Давайте начнем вот с чего: вас что-то беспокоит. Вы находите у меня сочувствие и понимаете, что хотите поделиться со мной своей проблемой. Я человек опытный и могу дать вам совет. Проблема, которой делишься с кем-то, – уже половина проблемы, как говорится. Мы можем именно так относиться к нашему разговору?
Мы отнеслись к нему именно так, и я, запинаясь, начал свой рассказ. Мистер Брэдли вел себя очень ловко: он поощрял и подбадривал, помогал не спотыкаться в трудных местах повествования. Он был так хорош в своем деле, что я не чувствовал никакой скованности, рассказывая о своей юношеской влюбленности в Дорис и о нашем тайном браке.
– Такое часто случается, – сказал он, качая головой. – Очень часто! И это можно понять. Молодой человек с идеалами. Прехорошенькая девушка. Такова жизнь. И глазом не успеешь моргнуть, как они уже муж и жена. И что из этого вышло?
Я рассказал, что из этого вышло. Я целеустремленно избегал деталей. Человек, которого я пытался изобразить, не стал бы вдаваться в омерзительные подробности. Я набросал лишь картину своего разочарования – юный дурак, сознающий, какого дурака свалял.
Я предоставил Брэдли самому сделать вывод, что перед расставанием была финальная ссора. Если он понял так, что моя молодая жена сбежала с другим или что у нее с самого начала был кто-то еще, – что ж, тем лучше.
– Но, знаете, – тревожно сказал я, – хотя она не была… ну, той, за кого я сперва ее принял; все-таки она была очень милой девушкой. Мне и в голову не приходило, что она превратится в… в смысле будет себя так вести.
– А чем именно она вам досаждает?
Я объяснил, чем досаждает мне моя «жена»: тем, что она вернулась.
– А вы как думали – что с ней сталось?
– Наверное, это покажется крайне странным, но я вообще о ней не думал. Я был фактически уверен, что она мертва.
Брэдли покачал головой.
– Выдавали желаемое за действительное… Желаемое за действительное. С какой стати она должна была быть мертва?
– Она никогда мне не писала. Я никогда ничего о ней не слышал.
– Правда заключается в том, что вы хотели полностью ее забыть.
Он был своего рода психолог, этот маленький юрист с глазами-бусинками.
– Да, – с благодарностью ответил я. – Видите ли, я даже и не задумывался, что когда-нибудь захочу жениться снова…
– Но теперь вы об этом задумались?
– Ну…
Я изобразил нерешительность.
– Давайте, расскажите все папочке, – сказал этот гнусный Брэдли.
И я пристыженно признался: да, в последнее время я подумываю о женитьбе… Но тут я уперся и наотрез отказался выдать какие-либо сведения насчет девушки, о которой шла речь. Я не собирался впутывать ее в это дело. Не собирался ничего о ней говорить.
И вновь мне показалось, что интуиция меня не подвела. Брэдли не настаивал. Вместо этого он сказал:
– Вполне естественно, мой дорогой сэр. В прошлом вы прошли через такое отвратительное испытание… А теперь, без сомнения, нашли женщину, которая полностью вам подходит. Способную разделить ваши литературные вкусы, ваш образ жизни. Истинную спутницу.
И мне стало ясно, что он знает о Гермии. Узнать это было легче легкого. Какие бы справки он ни наводил, он наверняка столкнулся с тем фактом, что у меня лишь одна близкая подруга. А с тех пор, как Брэдли получил мое письмо насчет второй встречи, он наверняка разузнал обо мне все возможное, как и о Гермии. Он был полностью подкован.
– А как насчет развода? – спросил Брэдли. – Разве это не самый естественный выход из положения?
– О разводе и речи быть не может, – ответил я. – Она… Моя жена… И слышать об этом не хочет.
– Ох ты боже мой. А могу я узнать, как она ведет себя по отношению к вам?
– Она… э-э… хочет вернуться. Она… ее совершенно невозможно вразумить. Она знает, что у меня кто-то есть, и… и…
– Ведет себя как мегера. Понятно… Похоже, ситуация безвыходная, если только не… Но она совсем молода.
– Она проживет еще долгие годы, – горько подтвердил я.
– Ну, тут никогда не знаешь заранее, мистер Истербрук. Вы сказали, она жила за границей?
– Так она рассказывает. Не знаю, где именно.
– Может быть, на Востоке… Иногда, знаете, человек подхватывает в тех краях какой-нибудь микроб и тот дремлет годами! А потом, по возвращении домой, внезапно дает о себе знать. Мне известно два-три подобных случая. Возможно, теперь как раз такое и произойдет. Если это вас подбодрит… – Он сделал паузу. – …Я поставлю на такой вариант небольшую сумму.
Я покачал головой:
– Она проживет еще долгие годы.
– Да, перевес в пари на вашей стороне, признаю… Но давайте все-таки поспорим. Тысяча пятьсот против одного, что леди умрет до Рождества. Что скажете?
– Раньше! Это должно случиться раньше. Я не могу ждать. Тут есть кое-какие обстоятельства…
Я умышленно понес какую-то чушь. Уж не знаю, решил ли Брэдли, что наши отношения с Гермией зашли так далеко, что я не могу больше тянуть, или что моя «жена» угрожает пойти к Гермии и наделать бед. А может, он подумал, что кто-то пытается отбить у меня Гермию. Мне было все равно, что он там думает. Я хотел только подчеркнуть срочность дела.
– Давайте слегка изменим ставки, – сказал он. – Скажем, тысяча восемьсот против одного, что не далее чем через месяц с вашей супругой будет все кончено. У меня, понимаете, появилось нечто вроде предчувствия.
Я решил, что пришло время торговаться, – и стал торговаться. Я запротестовал, говоря, что такой суммы у меня нет. Брэдли и тут показал класс. Каким-то образом он узнал, сколько именно денег я смогу раздобыть в случае крайней необходимости. Он знал, что и у Гермии имеются средства. Доказательством его осведомленности был деликатный намек на то, что позже, когда я женюсь, я не почувствую, что потерял на этом пари. Кроме того, необходимость провернуть все поскорее дала Брэдли все преимущества. Он не сдавал позиций.
Когда я ушел от него, фантастическое пари было заключено и признано обеими сторонами. Я подписал какую-то долговую расписку, в формулировке которой было слишком много юридических терминов, чтобы я мог ее понять. Честно говоря, я очень сомневался, что эта бумага имеет хоть какое-то юридическое значение.
– По закону этот документ обязателен к исполнению? – спросил я.
– Не думаю, что этот документ вообще когда-нибудь понадобится, – ответил мистер Брэдли, демонстрируя свои отличные зубные протезы. Его улыбку нельзя было назвать милой. – Пари есть пари. Если человек не желает платить свой проигрыш…
Я посмотрел на него.
– Я бы такого не посоветовал, – негромко сказал он. – Нет, не посоветовал бы. Мы не любим тех, кто увиливает от уплаты долгов.
– Я не буду увиливать, – ответил я.
– Не сомневаюсь, мистер Истербрук. Теперь насчет… э-э… подготовки. Миссис Истербрук, как вы сказали, живет в Лондоне. Где именно?
– Вам обязательно это знать?
– Мне нужно знать все детали. А потом надо будет устроить вашу встречу с мисс Грей – вы ведь помните мисс Грей?
Я сказал, что, конечно же, помню мисс Грей.
– Изумительная женщина. Воистину изумительная женщина. Такая одаренная! Ей понадобится какая-нибудь вещь, которую носила ваша жена… Перчатка, носовой платок… Что-нибудь в этом роде…
– Но зачем? Во имя…
– Да, да. Не спрашивайте меня – зачем. Я понятия не имею. Мисс Грей не делится своими секретами.
– Но что там вообще происходит? Что именно она делает?
– Вы должны поверить мне, мистер Истербрук, – я действительно не имею об этом ни малейшего понятия! Я не знаю… И более того, не хочу знать!
Давайте больше не будем об этом.
Брэдли сделал паузу и продолжал почти отеческим тоном:
– Вот какой совет я вам дам, мистер Истербрук.
Нанесите визит вашей жене. Успокойте ее, пусть она думает, что вы постепенно приходите к мысли о примирении. Я бы предложил сказать ей, что вам на несколько недель надо уехать за границу, но по возвращении… И так далее и тому подобное…
– А потом?
– Ненавязчиво прикарманьте какую-нибудь пустяковину, которую она носит каждый день, и поезжайте в Мач-Диппинг.
Он помолчал, раздумывая.
– Позвольте, во время предыдущего визита вы, кажется, упоминали, что у вас где-то там живут друзья… А может, родственники?
– Двоюродная сестра.
– Тогда все проще простого. Двоюродная сестра, без сомнения, приютит вас на денек-другой.
– А как поступают большинство других людей? Останавливаются в местной гостинице?
– Иногда, полагаю, там… Или приезжают на машине из Борнмута. Что-то в этом роде. Но об этой стороне дела мне известно очень мало.
– Но что… э-э… подумает моя сестра?
– А вы дайте понять, что вас интересуют обитательницы «Белого коня». Что вы хотите принять участие в их сеансе. Не может быть объяснения проще. Мисс Грей и ее подруга-медиум часто развлекаются сеансами. Вы же знаете, какой он – спиритизм. Сколько угодно протестуйте, дескать, это чепуха, – и все равно он вас заинтересует. Так-то вот, мистер Истербрук. Как видите, все проще простого.
– А… А что потом?
Он с улыбкой покачал головой:
– Это все, что я могу вам сказать. Фактически мне больше ничего не известно. Дальше всем будет руководить мисс Грей. Не забудьте прихватить перчатку, или носовой платок, или еще что-нибудь. А после сеанса я бы предложил вам съездить ненадолго за границу. В это время года на Итальянской Ривьере очень славно. Скажем, на недельку-другую.
Я ответил, что не хочу уезжать за границу, хочу остаться в Англии.
– Очень хорошо, но ни в коем случае не в Лондоне. Настоятельно рекомендую не оставаться в Лондоне.
– Но почему?
Мистер Брэдли с упреком посмотрел на меня.
– Клиентам гарантируется полная… э-э… безопасность, – сказал он, – только если они выполняют распоряжения.
– А как насчет Борнмута? Борнмут подойдет?
– Да, Борнмут подходит. Остановитесь в отеле, заведите нескольких знакомых, пусть вас видят в компании. Ваша безупречная жизнь – вот к чему мы стремимся. А если наскучит Борнмут, всегда можно отправиться в Торки.
Он говорил с любезностью агента бюро путешествий.
И снова мне пришлось пожать его пухлую руку.
