Слово «Библия» — по-гречески это множественное число — означает «книги». Это и вправду библиотека основополагающих книг еврейского народа, составленная без особого хронологического порядка и приписанная Духу, Руах. Она включает в себя космогонию, историю, поэзию, притчи, размышления и пророческое неистовство. Разные авторы относятся к разным эпохам и обитают в разных местах. Для благочестивого читателя все они — лишь писцы на службе Духа, которым проникнуто здесь каждое слово, а если верить каббалистам, то и каждая буква, ее числовое значение и все ее сочетания, как возможные, так и предопределенные. Самый поразительный из этих текстов — «Книга Иова».

Фрауд в 1853 году предсказывал, что в положенный срок эту книгу назовут вершиной всего написанного человеком. Ее тема, вечная тема — несчастья праведника. Иов посреди гноища жалуется и клянет свою судьбу, а друзья пытаются его утешить. Мы ждем доводов, но доводы, дорогие разуму греков, совершенно чужды еврейской душе, и книга ограничивается великолепными метафорами. Спор высок и неукротим. В заключительных главах раздается глас Бога, говорящего из бури и предающего проклятию как тех, кто его винил, так и тех, кто оправдывал. Он говорит, что непостижим и, пользуясь косвенными средствами, уподобляет себя самым диковинным существам: слону (Бегемоту, чье имя, как и в случае с Библией, отсылает ко множественному числу и означает животных, до того он огромен) и киту, или Левиафану. Макс Брод разобрал этот пассаж в «Иудаизме и христианстве». В основе мира — загадка.

Точное время написания этой книги неизвестно. Герберт Уэллс видел в ней великий отклик еврейства на платоновские диалоги.

Ниже публикуется дословный перевод фрая Луиса, его толкование каждого стиха и переложение книги рифмованным восьмисложником в тогдашней итальянской манере. По большей части проза Луиса де Леона отличается образцовой чистотой; еврейскому оригиналу он придает могучую музыку: «При гласе трубы он восклицает „гу-гу“ и уже издали чует битву, крики военачальников и рев солдат».

В настоящий том включена также «Песнь песней», или, как переводит фрай Луис, «Песнь всех песней». Он считает ее пастушеской эклогой и придает ей аллегорический смысл. Жених здесь — пророческий образ Христа, невеста — Церкви. Земная любовь — эмблема Любви небесной. Думаю, не стоит напоминать, что самые пылкие страницы испанской словесности — а они принадлежат Сан-Хуану де ла Крусу — берут свое начало в этой книге.