Глава 29
– Попробуй в хронологическом порядке, – сказал он.
– Это несложно, – сказала я. – В младенчестве какая-то женщина, предположительно, моя мать, отнесла меня в сиротский приют.
– О, – сказал он. – Мне жаль.
– Там было не так уж плохо, – сказала я. – А потом меня удочерили.
– Звучит, как начало какого-то сюжета, – заметил Реджи.
– Нет, пока еще меня ни разу не цепляло, – сказала я.
Хотя попыток, вне всякого сомнения, был не один десяток. По крайней мере, агент Смит считает именно так.
Реджи поднялся с кресла, взял из моих рук пустую бутылку и выбросил ее в мусор вместе со своей пустой бутылкой.
– Будешь спать? – спросил он.
– Пока не хочется.
– Пива больше нет.
– И не надо, – сказала я. – Там где-то был чайник, чашки и пакетики с чаем.
– Пойдет, – решил он.
Включив чайник, Реджи подошел к окну и выглянул на улицу в щелочку между штор.
– Показывают что-нибудь интересное? – спросил я.
– Не уверен, – сказал он. – Но на другой стороне улицы стоит какой-то странный тип, который наблюдает за главным входом.
– Вампир?
– Отсюда не видно, – сказал Реджи.
– А плащ на нем есть?
– Да, коричневый.
– Тогда это просто мой фанат, – сказала я. – Эти чудики везде таскаются за мной уже неделю. Или, может, и дольше, просто я внимания не обращала.
– Чего им от тебя надо?
– Понятия не имею.
– И тебя это не беспокоит?
– Беспокоит, – сказала я. – Но в рейтинге вещей, которые меня беспокоят, эта не входит даже в топ десять.
– Может быть, стоит подойти к нему и спросить?
– Я б не советовала, – сказала я. – Был неприятный прецедент, когда к такому типу подошли, чтобы спросить, а он возьми да и взорвись.
– В каком смысле?
– В смысле тротилового эквивалента, – объяснила я.
– И это все равно даже не топ десять?
– Ну, может я и приврала, и на самом деле это где-то в районе восьмой позиции, – сказала я.
– Даже не хочу спрашивать про остальные семь.
– И правильно, – сказала я. – Тогда мне не придется тебе врать.
Чайник нагрелся и выключился. Реджи залил пакетики горячей водой, потом бросил их в мусорку и принес одну чашку мне.
– Спасибо.
– Может, для другого это и проблема, но только не для меня, – сказал Реджи.
– Ты просто мой герой, – сказала я.
– У тебя есть какие-нибудь идеи по поводу второго вампира? – спросил он.
– Никаких, – сказала я. – Но я полагаю, что это как-то связано с первым.
– Скорее всего, – согласился Реджи.
– Насколько у них тесные связи в сообществе?
– А насколько тесные связи у людей? – спросил он. – Я к тому, что там примерно все то же самое. То есть, везде по-разному. Какого-то единого правила, что все обязаны сразу же броситься мстить за погибшего собрата, не существует, если ты об этом.
– Да я уже и сама не знаю, о чем я.
– Тяжелый жизненный период?
– Бывало и полегче, – сказала я.
– Может быть, если ты расскажешь об этом, станет легче.
– Не станет.
– Как знаешь, – сказал он. – Здесь жарко. Можно я сниму пиджак?
– Мы в свободной стране, – сказала я.
Он снял пиджак и остался в одной футболке. Я полагала, что увижу кобуру с короткостволом, но ее не оказалось. Зато на поясе у него обнаружился чехол со здоровенным боевым ножом.
– Мое основное оружие, – сказал он, перехватив мой взгляд.
– Ты охотишься на вампиров с ножом?
– Считаешь, что это не слишком спортивно с моей стороны?
– Наоборот, слишком уж спортивно, – сказала я.
– Нож лучше пистолета, – сказал он. – Не может заклинить, не дает осечек, не нужно перезаряжать.
– Зато нужно подойти вплотную.
– Он все равно длиннее, чем их клыки, – ухмыльнулся Реджи. – Хочешь посмотреть?
Он вытащил нож из чехла. Зловещее на вид лезвие было украшено серебряными рунами.
– А он начинает светиться, когда поблизости оказывается вампир? – поинтересовалась я.
– Э… нет. Такая вот конструктивная недоработка.
Я подумала, что он, наверное, ненормальный, если ходит против нежити с одним ножом. С другой стороны, он был все еще жив, и именно его послал ко мне Кларк, а Кларк абы кого присылать бы не стал, так что, видимо, не такой уж и ненормальный.
Реджи вкинул клинок обратно в ножны.
– Помню, однажды он меня здорово выручил, – сказал Реджи и принялся травить байку, как он с группой коллег выслеживал гнездо кровососов в катакомбах Белграда.
Я вполуха слушала эту захватывающую и весьма поучительную историю и пыталась определить, вот это вот ощущение в животе – это уже бабочки порхают или просто надо было плотно поужинать.
– … и на второй день я со свойственной мне сообразительностью понял, что мы вообще искали не там…
Да, я видела его второй раз в жизни, а первый раз случился всего несколькими часами ранее, то есть, мы и суток знакомы не были, но какое это имеет значение? Он симпатичный, веселый, он друг Кларка, он заботится о своих многочисленных сестрах и тыкает в кровососов здоровенным боевым ножом работы неизвестного мастера.
– Реджи, – позвала я.
– Что?
– Ты привлекателен, я чертовски привлекательна, так чего зря время терять?
Он хмыкнул, и на какой-то ужасный миг мне показалось, что я неправильно истолковала все эти намеки, сама придумала себе все эти флюиды, и никакого притяжения на самом деле и нет, и прямо сейчас может произойти крайне неловкая ситуация, после которой я буду чувствовать себя очень глупо, а ему явно придется уйти, потому что чувствовать себя очень глупо я предпочитаю в одиночестве, и черт с ними, с этими вампирами, пусть приходят…
Он улыбнулся, а потом сразу же стал серьезным.
– А как же твои ребра? – поинтересовался он.
– Будь поаккуратнее, – сказала я.
– Я буду очень аккуратен, – сказал он. – Ты вообще ничего не почувствуешь.
– Как раз именно то, что я сейчас и хотела услышать.
Ты можешь сказать, что я легкомысленная, безнравственная или вовсе распутная, но, черт побери, мне двадцать семь, я не замужем, и мы оба были в отеле и вынуждены будем торчать тут до самого утра.
Как это стечение обстоятельств, как эти намеки судьбы еще можно было истолковать?
* * *
Реджи снял футболку и оказался под ней еще более худощавым, но при этом очень рельефным. Казалось, что его торс состоит из одних только мышц, атлетически сложенный Эллиот рядом по сравнению с ним казался завсегдатаем «Макдональдса».
Шрамы, конечно, тоже присутствовали. Если ты охотник на вампиров и прочую пакость, вряд ли тебе удастся обойтись без них. Самым впечатляющим был рубец на правом боку, как будто бы его крокодил пытался жевать.
– Неудачно споткнулся об «лего», – сказал Реджи, проследив мой взгляд.
– Какая серия?
– Что-то связанное с городским строительством.
– Похоже, ты разрушил целый квартал.
– И еще неделю после этого дома меня называли исключительно Годзиллой.
Он снял очки, и оказалось, что зрачки его глаз ориентированы вертикально. Линзы этот факт скрадывали, и я начала подозревать, что это их единственное предназначение.
Я тоже начала раздеваться – сняла носки. Он уставился на мои ноги, словно никогда прежде не видел педикюра.
– А ты не думаешь, что мы слишком торопимся?
Ну вот и кто тут девочка?
– Напротив, я думаю, что ты слишком медлительный.
– Так меня еще никто не называл.
– Я – коп, – сказала я. – Ты – охотник на вампиров, а вокруг нас – полный ужасов и опасностей Город. Второго такого шанса нам может и не представиться.
– Хороший довод, – серьезно кивнул он и взялся за ремень.
И тут у меня зазвонил телефон.
– Не ответишь на звонок?
– Я буду его игнорировать.
– А вдруг там что-то важное?
Я посмотрела на экран.
Джон.
Действительно, может быть и важное.
– Слушаю.
– Я просто хотел удостовериться, что Проф до тебя добрался и у тебя все нормально, – сказал Джон. – Проф до тебя добрался?
– Да, – сказала я. Хотя в каком-то смысле и нет. – Есть какие-нибудь новости?
– Вообще-то, есть, – сказал Кларк. – Я засел за базу данных, которую предоставило Бюро, и весь вечер изучал лица кровососов, и мне кажется, что я что-то нашел. С немалой долей вероятности рядом с твоим домом ошивался некий Карлайл Скеллен. Как я понимаю, глава какого-то местечкового клана и…
– Отец Эдгара, – сказала я. – Хотя технически он ему не отец, конечно. Он просто его обратил.
– Мы сейчас пытаемся с ним связаться, чтобы известить о смерти сына, о которой, вероятно, он уже в курсе, не просто же так он шатался в том квартале, и взять показания. Что ты о нем знаешь?
– Ничего такого, чего нет в его личном деле, – сказала я.
– Жаль, – сказал Кларк. – Ладно, буду и дальше держать тебя в курсе.
– Спасибо, Джон.
– Не за что.
Он положил трубку.
– Вампир – это, очевидно, отец покойного, – сообщала я Реджи.
– Я знаю, я слышал, – сказал он. – Месть?
– Я не знаю, насколько Карлайл способен устраивать вендетту на ровном месте и не разобравшись в ситуации, – сказала я. – Но не слишком ли быстро он там оказался? Учитывая, что клан, который он возглавляет, живет не в Городе?
– Возможно, он приезжал в Город по каким-то другим делам, – сказал Реджи. – Но это, конечно же, не объясняет, какого дьявола он делал у твоего дома. А не может быть так, чтобы он сам своего сыночка и порешил?
– А какого дьявола он сделал это у меня дома?
– Просто так совпало.
– Так себе версия, – сказала я.
– Какие у покойного были отношения с родителем?
– Черт знает, – сказала я. – Наверное, родственные.
– Вампир редко поднимает руку на того, кто его обратил, – сказал Реджи. – Зато обратные случаи далеко не редкость, многие патриархи со временем склонны избавляться от части своего потомства. Борьба за власть в клане и все такое.
– Там клан меньше чем из десяти голов, – сказала я.
– И тем не менее.
– Но почему у меня дома?
– Полагаю, вам нужно с ним поговорить.
– Джон его уже ищет.
– Джон может найти кого угодно. Однажды он…
– Не слишком ли много Джона в этой комнате? – спросила я.
– И правда.
Он осторожно лег рядом со мной и я заглянула в его глаза с желтыми вертикальными зрачками. Глаза хищника.
– Школа кота?
– Крадущегося аллигатора, – сказал он и положил руку мне на бедро.
С одной стороны, все происходило довольно стремительно, с другой – мы вели себя, как школьники в свой первый раз.
* * *
Говорят, что первый поцелуй решает все. Что вкус, запах, тактильные ощущения и вот это вот все пробуждают инстинкты и сразу дают тебе понять, твой это мужчина или нет, и как у вас там сложится дальше.
Я считаю, что это полная фигня, может, у него в этот момент губы пересохли или он плохо на помидорах тренировался, поэтому никакого электричества и не произошло.
Но это я вообще рассуждаю, в целом, а не конкретно о Реджи.
Наш первый поцелуй я бы оценила на твердую четверку, и сердце мое даже пропустило удар, и он наконец-то положил руки мне на бедра, помогая избавиться от джинсов, как снова зазвонил телефон. У меня не было никакого желания отвечать, но Реджи отстранился и выразительно на меня посмотрел.
Я сняла трубку, даже не посмотрев на экран.
– Какого черта? – возопила я. – Кто-нибудь в этом Городе смотрит на время? Откуда вообще эта страсть разговаривать со мной голосом? Почему нельзя отправить эсэмеску или в мессенджер написать?
– Прости, Боб, – это была Эми и голос у нее сразу же стал виноватым. – На этом карантине забываешь, какое сейчас время суток. Я не вовремя, да? Ты не одна?
– Ты чертовски не вовремя, – сказала я тоном ниже. – И я чертовски не одна.
– Кто он?
– Ты не знаешь.
– Но очень хочу узнать, – сказала она. – Поговорим утром, хорошо?
– Стоп, – сказала я. – Зачем ты вообще мне позвонила?
– Я хотела узнать, нет ли каких новостей о Кристиане, – сказала она.
Кристина, Кристиан… я уже и забыла, кто это такой, и мне понадобилось несколько секунд, чтобы вспомнить.
– Никаких новостей.
– Жаль. Значит, он оставил свои попытки?
– Надеюсь, он укатил свои попытки в какое-то другое место, – сказала я. – Если это все, то…
– Конечно, конечно, – сказала она. – Поговорим утром. Нескучной тебе ночи, Боб.
На этот раз я выключила телефон и швырнула его в кресло. Подушка спружинила, и аппарат свалился на пол, но, по счастью, пол был устлан довольно густым ковром, и я не думаю, что там что-то сломалось, а если и сломалось, то и черт бы с ним.
– Кристиан? – спросил Реджи. – Кто такой Кристиан?
– Какой-то больной ублюдок, – сказала я. – Ты будешь уже что-то делать или тебе и на этот случай надо принять какой-нибудь эликсир?
– Не надо, – ухмыльнулся он.
И оказался прав.
* * *
Охо-хо. Хо.
Часа через полтора – это примерно, сам понимаешь, я время не засекала – он вылез из-под одеяла, оставив меня там одну, и принялся одеваться.
– Уже уходишь? – спросила я. – Хорошо, пока-пока. Деньги можешь оставить на тумбочке.
– Тебе нужно поспать, – сказал он. – Наверняка завтрашний день будет тяжелым.
– А ты…
– А я буду охранять твой сон до утра, – сказал он. – Мне-то спать не надо.
– Хорошо быть тобой, – сказала я и зевнула.
– Очень неплохо, – согласился он, застегнул ремень на джинсах, накинул футболку и подошел к окну. – Твой фанат все еще там.
– Мне кажется, они там все какие-то нездоровые, – сказала я, переворачиваясь на другой бок. Ребра все-таки ныли, потому что в какой-то момент мы перестали быть слишком уж аккуратными. Я даже подумала, не принять ли обезболивающего на сон грядущий, но вставать было лень.
– Если утром ты вдруг решишь, что это была ошибка, я заранее согласен никогда о прошедшей ночи не вспоминать, – сообщил Реджи. – Я имею в виду, вслух. В моей голове она останется навсегда, и я буду с нежностью перебирать эти воспоминания, даже когда мне будет восемьдесят пять, и толпы правнуков будут ждать, когда же я откину копыта, чтобы приступить к дележу моего состояния. Которое, конечно же, я только к тем годам и заработаю.
– Я передумала, – заявила я. – Тобой быть не так уж и хорошо.
И снова зевнула.
– Спи уже, – сказал он. – Поговорим обо всем этом утром.
– Звучит, как хороший план, – сказала я.
Он сел в кресло, достал из кармана пиджака свой телефон и уткнулся в экран.
Мужчины…
* * *
Когда я проснулась, в закрытые шторы пытался пробиться солнечный свет, в номере пахло кофе и круассанами, а Реджи все так же сидел в кресле и листал новости в своем телефоне.
– Который час?
– Почти десять.
– Ой, ё.
– Я разговаривал с Джоном, – сказал Реджи. – Он сказал, что формально ты все еще в командировке, поэтому можешь не торопиться в участок.
– Это вы, конечно, хорошо придумали, – сказала я.
– Вставай, – сказал он. – Есть кофе и круассаны. Понимаю, было бы романтичнее, если бы я сбегал за ними в булочную на углу, но я решил, что не стоит оставлять тебя одну и просто заказал завтрак в номер.
– Очень мило, – сказала я. – А наш друг в плаще?
– Все еще там, – сказал Реджи. – Точнее, там другой, но он тоже в плаще. Примерно час назад у них произошла пересменка.
– Это раздражает, – сказала я.
Странно, что ТАКС ничего не пытается с этим сделать. Один такой тип взорвался в центре города и убил несколько оперативников агентства, другие следят за его единственным Цензором с непонятными целями, а агенты сидят и в ус не дуют. Какой у них план? Есть ли у них вообще хоть какой-нибудь план, или эта ерунда вне сюжета и для теневиков интереса не представляет? А как они определяют, что в рамках сюжета, а что за них выходит?
– Так ты собираешься вставать?
– Прости, я задумалась.
– Кофе стынет, – сказал Реджи. – Масло тает. Круассаны черствеют.
– Пусть все это потерпит еще пять минут, – сказала я, вылезая из-под одеяла. – Мне нужно в душ.
– Пять минут, – согласился Реджи. – После я уже ничего не гарантирую.
Я засунула руку под подушку.
– Если ты ищешь телефон, так я подобрал его с пола и положил в тумбочку.
– Пусть пока там и лежит, – сказала я.
Наконец-то мне удалось нащупать свой «Смит энд Вессон», который завалился за матрас. Реджи изумленно задрал бровь.
– Ты пойдешь в душ с пистолетом? – уточнил он.
– Последнее время я стараюсь не ходить без пистолета даже… в душ, – призналась я.
– Странная же девушка мне досталась, – в очередной раз ухмыльнулся он.
Это было неплохое утро, со всеми этими приятными запахами, ухмылками Реджи и дружеским пикированием, я и подумала, что была бы не прочь повторить его и завтра, если сам Реджи не будет возражать.
И судя по его довольному лицу, он возражать вроде бы и не собирался.
* * *
Я положила пистолет на край раковины, тщательно почистила зубы, а потом залезла в душ, подставив свое тело под струи горячей воды и втайне желая, чтобы Реджи ко мне присоединился. Но этот бесчувственный чурбан о моем тайном желании, разумеется, ни разу не догадался и, наверняка, продолжал пялиться в свой телефон.
Говорят, что женщины… ну, другие женщины, только знакомясь с мужчиной, сразу же начинают планировать свадебную церемонию и придумывать имена для первых троих детей, но я подобным никогда не занималась. Сейчас такая жизнь, что трудно планировать дела дальше следующей среды, да и эти краткосрочные планы срываются через один. Поэтому меня бы устроило, если бы он просто пришел ко мне и мы приняли душ вместе. А потом я бы поехала на работу, а он бы поехал охотиться на чудовищ (в чем-то наши работы были схожи, только его чудовища, как правило, лучше маскируются), а вечером мы бы снова встретились в этом отеле и на этот раз уже не стали бы тратить столько времени на разговоры…
В комнате что-то звякнуло. Наверняка, неуклюжий Реджи попытался налить себе кофе, не дожидаясь меня. Вот мерзавец. За это я съем на один круассан больше.
К комнате что-то разбилось, и тогда до меня дошло.
Дверцы душевой кабины закрыты. Дверь в ванную комнату тоже. Льется вода. Чтобы пробиться через такой барьер, мало просто разбить чашку или уронить кофейник. А охотник на нежить, который ходит на вампиров с одним только ножом, просто по определению не может быть неуклюжим.
Я вылетела из душа, даже не выключив воду, схватила пистолет, распахнула дверь в комнату и увидела Реджи и Мигеля, сошедшихся в смертельной схватке.
Сервировочный столик валялся на полу, разлившийся кофе пропитывал ковер, смешиваясь с кровью, брызги крови были и на стенах. Мигель орудовал коротким мечом, отдаленно похожим на катану. Может быть, так и должен выглядеть вакидзаси…
Схватка на самом деле была смертельной – на одежде обоих мужчин были прорехи, свидетельствующие об удачных попаданиях, и было понятно, что на полпути эти ребята не остановятся. Когда я ворвалась в комнату из ванной, Реджи быстрым, практически неуловимым для глаз финтом сократил дистанцию и по самую рукоять погрузил свой нож в левый бок Мигеля.
На какое-то мгновение они застыли двумя силуэтами напротив окна, через сорванные шторы в номер било солнце. – Шаг назад! – крикнула я.
Реджи соображал быстро. Он выпустил из руки нож и сделал шаг назад, уходя с линии огня и открывая мне прекрасную возможность стрелять, которой я и воспользовалась, всадив четыре пули в середину корпуса Мигеля.
Ударной силы хватило, чтобы бросило к окну, но не хватило, чтобы он упал. Я выстрелила еще дважды, и Мигель пробил своим телом оконное стекло, перевалился через подоконник и полетел на встречу с асфальтом.
Четвертый этаж, вспомнила я. Надеюсь, ему хватит.
– Это не… Это не… – сказал Реджи.
– Не вампир, – подтвердила я.
Реджи упал на колени и у него горлом хлынула кровь.
