IX. Шифр

Когда пришло время вечернего чаепития, Митараи вдруг попросил показать ему механизм на третьем этаже, отвечающий за движения петуха.

– Я покажу! – вызвалась было Миюки, но ее предложение тут же отклонили – ей нужно было убрать посуду после ужина и сделать домашнее задание.

Нас должен был проводить Юдзуру, но, поскольку Тинацу совсем не стояла на ногах от выпитого, он отлучился отвести ее в квартиру и уложить спать. В результате нашим единственным проводником все же стала Миюки.

Митараи и я прошли вслед за Миюки по коридору, пол которого протяжно скрипел от наших шагов. Рядом с холлом на первом этаже была комната с тяжелой дверью, закрытой на замок, – комната Ятиё с множеством ценных вещей внутри. В конце коридора начиналась лестница на второй этаж – она оказалась гораздо ýже, чем я ожидал. Я представлял себе просторный холл и широкую лестницу, по которой запросто могли пройти сразу несколько человек, резные перила, похожие на детскую горку, как это часто бывает в иностранных фильмах. Однако лестница была довольно узкой – наверняка у хозяев были проблемы с тем, как поднять крупногабаритную мебель на верхние этажи. Лестница, как и весь дом, была старой – ступеньки от каждого шага издавали пронзительный скрип.

Обои на втором этаже были с рисунком из коричневых вертикальных полос на кремовом фоне, переплетающихся с цветочным узором, и прекрасно сочетались по стилю с обстановкой первого этажа.

На стенах лестничной площадки висели потемневшие от времени газовые светильники. Квадратные плафоны были сделаны из стеклянных пластин желтого цвета – это были единственные пятна светлого желтоватого цвета в узком сумрачном пространстве.

На ощупь обои были мягкими – возможно, из-за их возраста. Их цвет тоже потемнел со временем – похоже, когда-то они были белыми.

Под лампами на каждой стене висела картина, рисунок тушью или старая фотография с видами Йокогамы. Все это наверняка приобрел Джеймс Пэйн. Мне, как художнику, было по вкусу такое хобби. Однако казалось странным, что, вернувшись на родину, он оставил всю свою коллекцию в Японии. Если б я купил понравившуюся мне картину, то непременно забрал бы ее с собой. Неужели мистер Пэйн больше не желал их видеть?

На обоях, как и на первом этаже, повсюду были коричневые разводы, но выше второго этажа стены становились чуть чище. Выходит, следов от рук больше всего было там, где чаще бывали жильцы.

– Лестница есть только с этой стороны? – спросил Митараи.

– Верно. Только в южной части дома, – ответила Миюки, идя чуть впереди.

– На каждом этаже по три комнаты, верно? – продолжил Митараи.

– Да.

– Я заметил несколько дымоходов. Камин есть в каждой комнате?

– Во всех, кроме той, что посередине.

– А в комнатах по бокам?

– В них есть камины. Только на первом этаже камин есть в холле, на втором и третьем этажах камины установлены в боковых комнатах. Поэтому комнаты посередине сейчас пустуют – там никто не живет.

– Зимой, должно быть, холодно без камина?

– Точно, с ним определенно лучше! – весело ответила Миюки.

– И то правда. Если живете в старом доме, вам определенно захочется иметь камин или печь для обогрева.

Мы поднялись на третий этаж. Потолок стал заметно ниже.

Коридор тоже отличался. Крыша была треугольной, поэтому покатый потолок с правой стороны доходил до пола, а коридор из-за этого был смещен в левую сторону. В этом не было необходимости, но мне все время хотелось наклониться. Коридор был широким, но пространство казалось очень маленьким. По правой стороне были эркерные окна; шторы по обе стороны каждого окна были собраны, открывая вид на растущие на темном склоне деревья. Этим вечером их освещал яркий лунный свет. Окна, как нам и говорили, оказались глухими.

– Он в этой комнате, – Миюки указала на одну из дверей. Все двери были выкрашены в белый цвет, но краска выглядела желтоватой – из-за освещения или, может, от старости.

– Сюда, пожалуйста. – Девушка взялась за медную ручку, повернула ее и толкнула дверь от себя. Митараи первым ступил в темное помещение, я прошел следом.

Внутри было темно – я видел лишь два окна, через которые лился лунный свет. Вошедшая за мной Миюки нажала на выключатель, и под потолком задрожал свет флуоресцентной лампы, осветившей комнату, – теперь я мог рассмотреть ее как следует.

Помещение было небольшим: большая часть третьего этажа была занята коридором, поэтому расстояние от двери до окна оказалось куда меньше, чем на первом этаже. Внутри было полно старинной мебели, деревянных ящиков, картонных коробок – они занимали почти все пространство. Комнату явно использовали как кладовую.

Обои в цветочек, которыми были оклеены стены, отличались не только дизайном; коричневые пятна были намного заметнее и покрывали бóльшую площадь – видимо потому, что комната находилась прямо под крышей, куда регулярно попадала вода.

Мы оказались на чердаке. Темно-коричневые потолочные балки из дерева выглядели очень старыми. На стене прямо рядом с дверью был прикреплен большой черный металлический короб с механизмом внутри. Из нижней части короба, скрывавшего множество пружин и шестеренок, к полу опускались две трубки, служившие опорой.

– О, вот и он! Тот самый механизм, что позволял петуху танцевать… – Митараи выглядел счастливым.

Он начал ощупывать бесчисленные большие и маленькие шестеренки, покрытые красной ржавчиной, и стальную пружину, присоединенную к железному каркасу короба, прикрученного к стене, – его размер был с две моих ладони. От короба к потолочным балкам тянулась тонкая металлическая цепь.

– Впечатляюще! – Митараи любил подобные механизмы. – Но все уже проржавело и покрылось пылью; надо приложить руку, чтобы что-то заработало…

– Да.

– Будь я владельцем дома, давно починил бы его и смазал, – продолжил Митараи с сожалением.

– Но петуха больше нет, – заметил я.

– Ты прав, – согласился мой друг. Он был так увлечен механизмом, что напрочь позабыл обо мне. – Пружина заводится здесь, – показал рукой. – Ребенку сюда не дотянуться, женщина тоже должна быть выше обычного. Мистер Пэйн был высоким мужчиной, верно?

– Да, где-то метр девяносто.

– В самый раз! Но здесь нужен винт с барашком, чтобы вставить и повернуть, верно?

– Кажется, он был где-то в ящике стола… нашла! – сказала Миюки.

Открыв выдвижной ящик очень старомодного стола, стоявшего в углу комнаты, она вынула ржавый винт с барашком и протянула его Митараи.

– Спасибо! Но я не смогу завести пружину, не починив механизм, поэтому верните его на место, пожалуйста, – ответил он, вернувшись к механизму. – Хммм… усилие, раскручивающее пружину, передается на вот эту шестерню, увеличивающую крутящий момент, а затем на коленчатый вал, который, поворачиваясь, передвигает верхнюю цепь… А это, наверное, выключатель? Он нужен, чтобы удерживать шестеренки, Исиока-кун. Прекрасная работа, просто великолепная!.. Значит, изготовлен в Италии? Смотрите, эта шестерня отличается по цвету. И вот здесь. Они изготовлены из другого материала. Думаю, эта часть механизма износилась и перестала работать, поэтому изготовили новые детали на замену. А вот масленка! Она из Англии. Должно быть, мистер Пэйн регулярно смазывал механизм… – Митараи был полностью поглощен изучением механизма. – А вот это странно! Похоже на вакуумную трубку… – Он нахмурился, пристально разглядывая короб. – В подобных механизмах вакуумная трубка не нужна. Миюки-сан, тот стул не сломан? – указал на деревянный стул в углу.

– Что? А, да, он в порядке… – испуганно ответила девушка.

– Можно поставить стул здесь и встать на него? – спросил Митараи, глядя в потолок.

– Ну… да, хорошо! – Миюки побежала за стулом.

– Спасибо.

Мой друг взял у нее стул и встал на него. Он внимательно изучал механизм, буквально засунув голову в короб.

– О, я понял. Это усилитель! Слышишь, Исиока-кун? Но зачем такому древнему устройству усилитель? А это? – Митараи засунул палец в заднюю часть короба. Я беспокоился, как бы он не повредил палец или не сломал что-нибудь важное в механизме. – А, он так проржавел, что я не сразу понял… Это барабан. Выходит, что эта шестеренка, вращаясь, приводит его в движение. У барабана по краям выступы, похожие на когти, – приспособление чем-то похоже на металлический ксилофон. Все это – одна большая музыкальная шкатулка! – взволнованно продолжил Митараи. – У этого ксилофона есть звукосниматель – микрофон, иными словами, усилитель звука, а еще… на крышу выведены провода. Значит, где-то сверху должен быть динамик. Миюки-тян, петух ведь двигался под музыку из этой шкатулки, так?

– Да, кажется, так…

– Но музыка быстро пропала, и он двигался сам по себе, верно?

– Верно… мне так рассказывали.

– Кажется, я понял! Посередине не хватает шестеренки. А если ее нет, то и барабан не будет вращаться. Поэтому музыка и не играла. Да еще и шнур питания усилителя… Миюки-сан, в доме есть ящик с инструментами? Гаечные ключи, отвертки, плоскогубцы – все это мне очень пригодилось бы.

– Да, есть. Мне принести?

– Пожалуйста. И захватите еще фонарик.

– Хорошо, будет сделано!

Миюки вышла в коридор.

– Эй, Митараи, ты собираешься разобрать его?

– Музыка, все дело в музыке! Здесь должна играть мелодия. Нам не разобраться в механизме, не разобрав его. Но, просто посмотрев на механизм, я не смогу понять, что за мелодию он играл. Придется раскрутить его и сыграть на ксилофоне в том же порядке, что и когти барабана. – Митараи энергично спрыгнул со стула и сел на него, чтобы объяснить мне.

– Но что нам даст эта мелодия? Может, это обычный школьный звонок? – спросил я.

– Может, и так. Но вспомни, о чем говорил покойный Таку. О петухе и музыке! Поэтому мы здесь. Так что, друг мой, не отговаривай меня.

Миюки вернулась, держа в обеих руках тяжелый на вид красный ящик с инструментами. Митараи подскочил с места, взял у девушки ящик и, открыв крышку, стал изучать содержимое.

– Так, этого хватит… Миюки-тян, у вас дома есть пианино? – спросил он.

– В соседней комнате есть старенькое пианино, на котором играла Леона. Оно, наверное, расстроено – на нем давно никто не играл.

– А мистер Пэйн тоже играл на пианино?

– Нет, но Леона и Ятиё-сан немного играли…

– Соседняя комната сейчас не занята? Она не заперта?

– Нет, на этом этаже нет запертых комнат.

– Покажите нам ее, пожалуйста.

Митараи открыл дверь и, отойдя в сторону, слегка подтолкнул Миюки вперед, в коридор. Я вышел вслед за ними. Сделав несколько шагов, Миюки взялась за ручку двери соседней комнаты. Она с легкостью открыла дверь и сразу же включила свет, нажав на выключатель сбоку.

Эта комната отличалась от соседней, где находился механизм танцующего петуха, одной деталью – справа на стене было окно. В щель между занавесками виднелась огромная ветвь камфорного лавра, в лунном свете похожего на чудовище.

Митараи, заметив дерево, кажется, заинтересовался и, подойдя к окну, посмотрел на лавр.

– Это не глухое окно, оно открывается! – сказал он.

– Да, это потому, что отсюда нельзя выбраться на крышу.

– Да, это так…

Справа от окна был выход в коридор, а слева – камин, гораздо меньшего размера, чем камин в холле первого этажа.

– Отсюда отлично виден камфорный лавр. Смотрите-ка, некоторые ветки прямо напротив окна… Ах, да! Пианино!

Митараи осмотрелся и нашел пианино. Инструмент стоял вплотную к стене с левой стороны, общей с комнатой, где висел механизм для петуха.

– Пыли совсем нет.

– Да, я иногда здесь убираю.

– Какая вы молодец! Завидная невеста, – небрежно сказал Митараи и поднял крышку пианино. Петли слегка поскрипывали, но гладкие, выстроившиеся в ряд клавиши выглядели очень красиво.

Митараи пробежал пальцами по клавишам слева направо – от низких басовых до высоких звуков, выстроив красивую гамму. Я был приятно удивлен.

– Митараи-кун, ты умеешь играть на пианино?

– А что тебя удивляет? Я умею играть на всех инструментах. Оно, конечно, расстроено, но для наших целей подойдет!

Внезапно Митараи начал играть мелодию, похожую на буги-вуги, топая в такт правой ногой в тапочке. Комната сразу превратилась в место действия фильма о Диком Западе.

– Ого, господин детектив, вы так здорово играете! – вскрикнула Миюки, когда Митараи остановился.

– Музыка – моя самая сильная сторона. И только потом – расследования преступлений. Итак… – Митараи закрыл крышку инструмента, подошел к окну и прикоснулся к нему, дабы убедиться в том, что оно не глухое. Затем он вышел на середину комнаты и, запрокинув голову, уставился на покатый потолок.

– Миюки-тян, я, пожалуй, приступлю к работе. К тому же, боюсь, вас еще ждет домашнее задание. Есть ли в доме свободная комната для этого человека? – Митараи, как обычно, хотел побыстрее избавиться от меня и взяться за дело.

– Комната на втором этаже по центру как раз отведена для гостей. Раньше она принадлежала Таку, но теперь свободна…

«Комната мертвеца», – сразу подумал я.

– Большое спасибо.

– В ней как раз две кровати… Пойду всё приготовлю.

– Извините, присоединюсь позже.

Выключив свет, мы вышли в коридор. Миюки поспешила вниз, а мы вернулись в соседнюю комнату к механизму. На удивление пол третьего этажа почти не скрипел.

– Милая девочка, не то что ее отец, – сказал Митараи, зайдя в комнату и нажав на выключатель. – Кстати, если будет возможность, постарайся выяснить, что случилось с ее матерью, и чем раньше занимался ее отец, Тэруо.

– Зачем?

– С ним явно что-то не так. Он родился и вырос здесь? Как он связан с семьей Фудзинами и школой Пэйна? – продолжил Митараи, подойдя к стулу и начав разбирать механизм бронзового петуха.

– Что, разломаешь его? – спросил я.

– Не ругайся раньше времени. Я хочу убрать только эту часть – музыкальную шкатулку. Она все равно уже сломана и не отвечает за движения петуха, – слова Митараи прозвучали крайне безответственно. – Как я уже говорил, это надолго. Я справлюсь в одиночку. Может, пойдешь пока на второй этаж и вздремнешь? – сказал он, не глядя на меня.

– Но мы не собирались оставаться, поэтому я даже пижаму не взял.

– Спать можно и без пижамы.

Я колебался. Представил выражение лица Тэруо, отца Миюки, – он точно не приглашал нас остаться на ночь. И тут раздался стук в дверь.

– Да! – ответили мы хором и повернулись к двери, ожидая, что это Миюки. Но в комнату вошел Юдзуру.

– О, господин детектив, чем это вы заняты?

– Я думал починить здесь все, чтобы петух, вернувшись, мог махать крыльями, – холодно ответил Митараи.

– Да бросьте вы, он все равно проржавел! А где Миюки?

– Кажется, в своей комнате, ведет борьбу с домашним заданием. Кстати, Юдзуру-сан, в начальных классах вы ходили в школу Пэйна?

– Верно. Я никогда не опаздывал, было весело, – и мужчина снова разразился своим странным смехом.

– И Таку с Леоной тоже?

– Леона – нет. К этому моменту школа уже перестала существовать. Ее отправили в миссионерскую школу в Яматэ.

– Не помните, когда вы ходили в школу Пэйна, играла ли мелодия, под которую двигался петух?

– Мелодия?.. А! Точно! Но я ее слабо помню… это было давно, и механизм быстро сломался.

– Вы помните эту мелодию?

– Нет, совсем нет.

– А не осталось ли кого-нибудь, кто помнит?

– Не думаю, слишком много времени прошло…

– Не осталось ли записи или, может быть, нот?

– Точно нет. По крайней мере, я не слышал об этом. Сейчас уже и не найти людей, которые помнят, какая там была мелодия. И правда, она ведь играла всего несколько месяцев… Я попросту забыл, а вспомнил об этом только сейчас, когда вы сказали. Всегда думал, что петух просто размахивал крыльями.

– Выходит, Исиока-кун, – заметил Митараи, – этого помощника можно списать со счетов…

– Вы, кажется, хотели посмотреть фотографии Темного холма времен Эдо, когда здесь еще была тюрьма, – напомнил Юдзуру. – Хотел показать вам мои исследования, раз вы здесь, но, похоже, я только мешаю…

– К сожалению, я занят расследованием. Но вместо меня пойдет Исиока-кун, он очень заинтересован, – не отрываясь от работы, сказал Митараи.

– Исиока-сан, вы согласны? – спросил меня Юдзуру.

– Да, если можно, я с удовольствием, – ответил я.

Мне просто не оставили выбора.