На дворе 1982 год. Я читаю свежевышедшую «Академию на краю гибели» Айзека Азимова с замиранием сердца. Один из Святой Троицы твердой НФ пишет – на полном серьезе, насколько я понимаю, – о «сознании» камней, деревьев и, бог ты мой, дверей. «Айзек, что случилось? – задаюсь я вопросом. – Сознание у камней? Не маразм ли до тебя добрался?»

Оказалось, что нет. Азимов просто открыл для себя материалистический панпсихизм: направление, которое считает, что всё на свете – камни, деревья, электроны, даже Дональд Трамп – в какой-то степени обладает сознанием. Панпсихисты считают сознание неотъемлемым свойством материи, таким же, как масса, заряд и спин. Это древнее убеждение – оно уходит корнями аж в античную Грецию – но недавно оно обрело новую жизнь среди исследователей сознания. Азимов просто опередил свое время.

Я всегда считал панпсихизм вопиющей капитуляцией. Табличка с надписью «неотъемлемое свойство», повешенная на одну из величайших загадок природы, никак ее не разрешает; она просто заметает ее под ковер. Но оказалось, что с по-настоящему вопиющими вещами я никогда раньше не сталкивался. До тех пор, пока не прочитал статью Бернардо Каструпа «Вселенная в сознании» в Journal of Consciousness Studies.

Каструп затыкает панпсихизм за пояс. Он не говорит, что вся материя обладает сознанием. Он говорит, что вся материя и есть сознание – что, кроме сознания, не существует ничего, а материя – лишь одно из его проявлений. «Ничто не существует вовне или независимо от космического сознания, – пишет он. – Воспринимаемый космос находится внутри сознания, а не обладает сознанием». О, а еще он утверждает, что Вселенная страдает расстройством множественной личности.

Все это читается будто какая-то чокнутая эзотерическая метафора. Но Каструп говорит всерьез.

Он называет это наукой.

Даже на чисто локальном уровне есть причины скептически относиться к РМЛ (или ДРИ, как оно сегодня известно: диссоциативному расстройству идентичности). Скажем, количество диагностированных ДРИ склонно подскакивать после выхода новых фильмов или книг о множественных личностях. Многие случаи не проявляются до того, как пациент проведет некоторое время в терапии – обычно по какой-то совершенно иной причине – только чтобы альтеры возникли после толчков и наводящих вопросов терапевтов, чьи критические и методологические навыки могут быть не настолько надежны, как хотелось бы. А есть еще и, скажем так, сомнительная природа некоторых альтернативных личностей. В одном из описанных в литературе случаев фигурировал альтер, идентифицировавший себя как немецкую овчарку. Другой идентифицировал себя – не спрашивайте меня как – как лобстера. (Я знаю, о чем вы думаете, но это было задолго до появления Джордана Питерсона в общественном сознании.)

Если прибавить к этому тот факт, что даже нормальные процессы в сознании функционируют как своего рода шумные парламенты – что мы все в какой-то степени «разговариваем сами с собой», обладаем различными гранями личностей, – будет резонно задаться вопросом, а не объясняется ли все это тем, что кучу людей с буйным воображением консультировали те, кому стоило бы лучше понимать, что они делают. Психическим косплеем, если пожелаете. Эта интерпретация достаточно популярна, чтобы заслужить собственное формальное название: социокогнитивная модель.

Однако здесь может действовать своего рода психиатрический закон Старджона: тот факт, что 90 % подобных исследований – дерьмо, не значит, что они все такие. Сканирование мозга «одержимых» ДРИ тел показывает совершенно иные профили, нежели у профессиональных актеров, которые просто обучены вести себя так, будто одержимы: те части мозга, что зажигаются у актеров, связаны с воображением и эмпатией, а те, что зажигаются у пациентов с ДРИ, связаны с реакциями стресса и испуга. Я убежден не до конца – могут ли актеры, сознательно подделывающие это состояние, действительно сойти за неадекватно воспринимающих реальность людей, которые искренне верят в свою болезнь? И все же статистика убедительна; и трудно спорить с другим исследованием, во время которого зрительные центры в мозгу зрячего человека словно бы отключились, когда управление перехватил «слепой» альтер.

Не будем также забывать о феномене расщеплённого мозга. Мы знаем, что разные личности могут сосуществовать в одном мозгу, по крайней мере когда он был особым образом поврежден.

На этом явлении Каструп и основывает свою модель Реальности Как Таковой.

Вы, наверное, слышали о квантовой запутанности. Каструп утверждает, что запутанные системы образовывают единую, интегрированную и, самое главное, не поддающуюся упрощению систему. И еще, поскольку в конечном итоге все связано со всем, вся неодушевленная Вселенная есть «одно неразделимое целое», неразложимое, словно кварк. Он говорит – и здесь я приведу прямую цитату, чтобы вы не решили, будто я выдумываю, «что единственный существующий онтологический примитив – это космическое феноменальное сознание (…) Ничто не существует вовне или независимо от космического сознания. Пользуясь этой интерпретацией, можно сказать, что космос состоит из феноменальности, а не является ее носителем. Иными словами, воспринимаемый космос находится внутри сознания, а не обладает сознанием».

Зачем он выдвигает столь очевидно безумный тезис? Как можем мы продвинуться в понимании собственного сознания, утверждая, что сама Вселенная из него состоит? Каструп пытается решить «комбинационную проблему» опрокинутого панпсихизма: даже если принять, что в каждой частице содержится примитивный сознательный «дух», все равно придется объяснять, как эти рудименты объединяются, чтобы сформировать саморефлексирующий разум сложных объектов, таких, как мы. Решение Каструпа – зайти с другого конца. Вместо того чтобы постулировать, будто сознание возникает в неизмеримо малом, и отсюда подниматься к разумным существам, почему бы не заявить, что это свойство Вселенной вообще, и не двинуться вниз?

Ну, во-первых, потому, что теперь у нас другая проблема: вместо того чтобы объяснять, как мелкие частицы протосознания объединяются, формируя подлинный разум, приходится объяснять, как некий вселенский уберразум разделяется на отдельные сущности (т. е., если все мы – часть одного космического сознания, почему я не могу прочитать ваши мысли? Почему вы и я вообще существуем как отдельные личности?).

Здесь и вступает в игру ДРИ. Каструп заявляет, что те же процессы, которые порождают множественные личности в человеке, происходят и на уровне Вселенной в целом, что вся неодушевленная «реальность» состоит из Мысли, а ее одушевленные составляющие – кошки, дождевые черви, все, что существует как замкнутый метаболизм, – суть инкапсулированные частицы сознания, изолированные от Космического «Я»:

«Мы, как и другие живые организмы, всего лишь диссоциированные альтеры космического сознания, окруженные его мыслями. Неодушевленный мир, который мы видим вокруг себя, – это внешний облик его мыслей. Живые организмы, с которыми мы делим мир, это внешние облики других диссоциированных альтеров».

А что же было с Реальностью до появления живых организмов?

«Я полагаю, что до появления первого альтера [т. е. отдельной обладающей сознанием сущности] единственным феноменологическим содержимым космического сознания были мысли».

Если вы задались этим вопросом (а вы, черт возьми, обязаны были): да, Journal of Consciousness Studies – рецензируемое издание. Даже уважаемое. На его страницах появляются тяжеловесы вроде Дэвида Чалмерса и Дэниэла Деннета. И Каструп не просто высасывает тезисы из пальца; он, например, цитирует авторитетов от Аугусто до фон Неймана в подтверждение своих слов о квантовой/космической запутанности. Я лично не убежден – мне кажется, я вижу нестыковки в его аргументации – однако, не будучи физиком, как я могу быть уверен? Я не читал цитируемых им авторитетов, а если бы и читал, то не понял бы. Эта штука про расщеплённый вселенский мозг воспринимается как фантазии Филипа К. Дика в неудачный день; но, с другой стороны, разве нельзя сказать то же самое о коте Шредингера или гипотезе о множественности миров?

И все же, читая статью Каструпа, я вынужден был напоминать себе: «Рецензируемый журнал. Уважаемый журнал. Дэниэл Деннет».

Конечно, если повторять такое постоянно, получится настоящая религиозная мантра.

Для писателя-фантаста в подобной гипотезе кроется очевидная золотая жила.

Модель Каструпа – это эпический миф о сотворении мира: бесформенная мыслящая пустота, создающая разумных существ по Образу своему. Идея, что «Ты есть Бог» («Чужак в чужой стране», помните?), что Бог повсюду, – эта часть парадигмы читается так, словно была дословно позаимствована из авраамических религий. Идея, что «мир выдуман», кажется взятой из дхармических.

В какие странствия мы можем отправиться из этой начальной точки! Вот лишь одно: в нашем, земном масштабе реальности ДРИ считается патологией, тем, что нуждается в лечении. Пациент здоров лишь тогда, когда его альтеры реинтегрированы. Верно ли это в бо́льших масштабах? Не может ли целая Вселенная, какая она есть сейчас, быть каким-то образом «больна»? Может ли быть такое, что реинтеграция отщепившихся альтеров – единственный способ ее вылечить, что Вселенная может выздороветь, только возвратив всех живых существ в некий доисторический океан Бытия? Может, мы – это болезнь, а наше уничтожение – лекарство?

Возможно, вы помните, что я планирую написать заключительный том в трилогии, начавшейся «Ложной слепотой» и продолженной «Эхопраксией». У меня были свои идеи насчет того, как может завершиться эта история, но, должен сказать, статья Каструпа распахнула двери, о которых я и не подозревал.

Вот только его идея кажется настолько безумной, что – неважно, рецензировалась она или нет – навряд ли я смогу продать ее в твердом научно-фантастическом романе.