Глава 24

В первую очередь я подумала о Мэттью, нашем третьем партнере. Крохотный психолог был размером с полевую мышь. Я прошипела Беверли позвонить на его мобильный и понадеялась, что он затаился в своем кабинете с запертой дверью. Люк не должен был напасть на него. Если на то пошло, увидев стену заметок по Кровавому Сердцу, он неправильно их интерпретирует и нацелится на меня.

— Что не так? — спросила Беверли, становясь рядом со мной. — Я имею в виду, помимо очевидного. Ты бледная.

— Он в моем офисе.

— И что?

— Он обозлен на Рэндалла Томпсона. Только что он спросил, представляю ли я его.

— Чего ты не делаешь.

— Да, но… — я махнула рукой в сторону своего кабинета. — Он подумает об обратном, увидев мою работу, — имена жертв, написанные мелом на стене. Колонки. Записи. Снимки с мест преступлений, прикрепленные ровными линиями. Невозможно не заметить. Я подняла голову, прислушиваясь. Люк затих, вероятно, сидел, разглядывая заметки.

Где пропадала охрана?

— Я хочу знать, на чем он повернут, — мягко протянула Беверли.

— Хотела бы я иметь простой ответ, — простыми словами, Люк был ходячей катастрофой. Сложными терминами его можно было концептуализировать повторяющимися совокупностями ковариантных характеристик, а не одной диагностической категорией.

— Но он склонен к насилию?

— У него буйный характер, который часто выходит из-под контроля, — но дело было не в характере. За вспышками гнева крылось планирование. Инцидент с сестрой случился после того, как Люк купил две банки, наполнил их бензином, а потом выждал два часа, чтобы она вышла из гей-бара. Два часа его ярость нарастала, кристаллизируясь в твердую и убийственную решительность. — Да, — исправилась я. — Склонен.

В дверь постучали, и мы подпрыгнули.

— Не говори ничего, — прошептала Беверли.

— Доктор Мур? Доктор Бленкнер? Это Барт со стойки регистрации.

Я мгновенно отперла замок и приоткрыла охраннику дверь.

— Он у вас?

— Его остановили как раз у лифтов, он внизу, — Барт провел ладонью по гладкой голове, а потом почесал затылок. — Он говорит, что ничего плохого не делал, только разбил лампу, но утверждает, что вы отправите ему за нее чек.

— Ладно, — я одернула блузку, немного пристыдившись, что мы спрятались в кабинете, как дети малые. — Доктор Рикер… наш психолог. С ним все в порядке?

— Я в норме, — робкий Мэттью выглянул из-за угла. — Я обдумывал чрезвычайные меры на случай, если мистер Аттенс решит выбить дверь. Он этого не сделал.

— Я почти об этом жалею, — сказал Барт, отстегивая рацию с пояса. — Тогда мы могли бы вызвать полицию и заявить о нападении. В данных обстоятельствах нам придется его отпустить, — он поднес рацию к губам и передал указания.

— Это ничего, — я обняла себя руками. — Я просто хочу, чтобы он ушел. Вы можете сделать так, чтобы он не вернулся?

— Да, они сейчас добавят его в список. Не волнуйтесь, док. С нами вы в безопасности.

С нами вы в безопасности. Это было невозможно. У Барта отличная команда, именно из-за них я выбрала это здание, но они могли не все, ведь их защита заканчивалась у двери в здание.

— Ты в норме? — спросила Беверли, когда охранник направился к лифтам.

— Ага. — я расстроенно провела рукой по волосам. — Мне не нравится подвергать вас опаности.

— Пустяки, — отмахнулась она. — Тебе приходится мириться с моими извращенцами, оглядывающими тебя из приемной, и нам обеим нужно терпеть унылых клиентов Мэттью. Ты никогда не болтала с одним из них в лифте? Я тебе клянусь, их депрессия заразна.

Извращенцами. У меня в голове мелькнуло мрачное лицо Люка. — Этот извращенец, — процедил он, — засовывал свои…

Что Рэндалл с ним сделал? Вспышки Люка были с ним всю жизнь. Если Рэндалл развращал его в подростковом возрасте, он бы дал отпор.

Беверли ткнула меня пальцем, и я с трудом вернулась к разговору.

— Ты права. Какая разница, перережут нам горло или нет, если твои клиенты тратят все запасы лосьона для рук в туалете?

— Именно, — возле ее глаз появились морщинки, когда она улыбнулась. — Вот видишь?

— Я проверю свой кабинет, — я благодарно улыбнулась и вышла из кабинета Беверли, направившись в свое святилище.

Оно было почти в порядке, если не считать разбитую лампу из розового золота и стекла. Судя по расположению и брызнувшим во все стороны стеклянным осколкам, она упала прямо вниз. Наверное, Люк занес ее над головой и швырнул в пол из темного дерева.

Я обожала эту лампу. Мне ее подарила мама, когда я въехала в кабинет, и ее невозможно заменить. Я присела и начала собирать осколки.

— Вот, — Джейкоб протянул мне маленькое серебристое мусорное ведро, обычно стоящее возле кофеварки. — Давайте я?

— Нет, нет, — я закинула горсть кусочков в ведро и забрала его. — Я сама. Тебе надо вернуться за стол.

Он поколебался, а затем кивнул. Я продолжила убирать что смогла, оставив немного керамической пыли уборщицам, приходящим дважды в неделю. Поднявшись, я медленно обернулась по кругу, глядя на кабинет глазами Люка. Стена с подробностями. Фото. Везде разложены дела. Я забыла свою чашку кофе возле стула, в котором сидела. Я обошла стол, критически оглядывая его. Календарь закрыт, компьютер погружен в режим сна. Рядом лежал желтый блокнот с закорючками и несколькими строчками заметок, которые ничего бы не сказали никому, кроме меня. Возле телефона стояла визитка Роберта, прислоненная к папье-маше. Заметил ли ее Люк? Если да, понял ли что-нибудь?

Прежде чем я могла передумать, я взяла трубку и набрала номер офиса Роберта.

— Юридическая фирма «Кластер и Кевин».

— Соедините, пожалуйста, с мистером Кевином.

— Позвольте спросить, по какому вопросу вы звоните?

— Это доктор Гвен Мур, касательно Рэндалла Томпсона.

— Пожалуйста, подождите.

Послышалась нежная мелодия, я подтянула кресло к столу и села. Закрыв глаза, я медленно выдохнула, напоминая себе то же, что говорила Люку. Дышать животом. Расслабиться. Он не был первым клиентом, вышедшим из себя, не был и последним.

— Привет.

Знакомое приветствие Роберта как-то по-дурацки отдалось у меня в груди.

— Прости, что беспокою. Я знаю, ты занят.

— Не проблема. Что такое?

— Верятно, ничего, но я хотела тебе рассказать на всякий случай. Клиент только что покинул мой кабинет. Его зовут Люк Аттенс. Он немного зациклен на аресте Рэндалла Томпсона. Он задавал мне много вопросов, хотел знать, был ли он моим клиентом, — я замолчала.

— Нет. Он мой клиент. Ты меня консультируешь, — ответил он.

— Я знаю. Я не стала вдаваться в это с ним, просто все отрицала. Он настаивал, не верил мне, и немного разгорячился.

— Он буйный? — тон Роберта был спокойным, слова стали взвешенными и почти убийственно холодными.

— Бывал в прошлом, — я обернула телефонный провод вокруг пальца. — Он вломился в мой кабинет и увидел записи с документами. Мельком, но если он и раньше подозревал, что я лечу Рэндалла, то теперь он в этом убежден.

— Ты беспокоишься, что он нападет на тебя снова?

— У меня на столе была твоя визитка. Я беспокоюсь, что он видел ее и может заявиться к тебе в офис. Если ты соединишь меня с охраной вашего здания, я могу дать им его описание.

— Я только что нашел его в Интернете. Здесь есть фотография. Это правда? Он поджег свою сестру?

— К сожалению, да. — я прочистила горло. — Он сказал, Рэндалл был его учителем…

— Это не безопасная линия, — перебил он. — Давай продолжим этот разговор завтра, на нашей встрече в два.

Я опустила взгляд на пол и замерла, заметив свою сумку у ножки стола. Она была открыта, и я потянулась к ней.

Я никогда не запихивала много в сумку. Я не носила с собой пластыри или лекарства, чековые книжки или зарядки для телефона. Моя сумка похожа на мой дом — самое необходимое в строгом порядке. Внутри «Шанель» находились помада, пудра, маленькая упаковка салфеток, ручка и маленькая коробочка мятных леденцов.

Кошелька не было, как и ключей.

Мне не нужно было вспоминать передвижения или раздумывать, забыла ли я кошелек. Не забыла. И с утра я отпирала кабинет своими ключами. Если они не в сумке, их забрали. Я вспомнила, что на водительских правах указан мой домашний адрес.

— Гвен? Ты тут?

— Мне нужно идти, — слабо произнесла я.

— Что случилось?

— Он забрал мой кошелек и ключи. Мне нужно позвонить в полицию, — мне придется менять замки. Направлялся ли он сейчас ко мне домой? Если да, то зачем? Я представила, как он поливал бензином свою сестру, подумала о его одержимости огнем. Он часто это упоминал. Мой прекрасный дом. Все, что я с таким трудом подбирала. Клем была внутри, а на кошачьей дверце висел надежный замок. — Поговорим позже.

— Ты куда? — требовательно спросил он.

— У меня кошка дома. Если он войдет…

— Мой офис ближе. Я сейчас выезжаю. Вызови полицию и встретимся там.

Он повесил трубку прежде, чем я смогла ответить.