Глава 23. Подъем

– Ребят, – произнес Бурелом, заслоняя собой обзор. – Меня терзают смутные сомнения.

Я обошел его кругом и посмотрел, на что это он уставился.

Мы находились посреди сплошного пространства, занявшего весь этаж. Никаких внутренних перегородок, за исключением несущих колонн. На месте центрального ядра располагалась круглая платформа колоссальных размеров, словно внутрь башни вмонтировали поворотный круг для поездов. При этом ее стиль, ярко-коричневые цвета и вмонтированное в пол освещение блестели великолепием.

Несмотря на то что раньше я не был в «Эволюции», мне все равно казалось, что подобная конструкция в реальной башне отсутствует. О ее назначении я не догадывался и имел нехорошее подозрение, что совсем скоро оно мне откроется.

– Вот вы где! – раздался зов облегчения, начавший уже порядком доставать. Кто там в «Сиане» отвечает за голоса квестовых мобов? Одни и те же интонации у каждого первого.

Джек с любопытством посмотрел на подбежавшего к нам парня, выглядящего совсем уж странно, даже на фоне недавних монголов. Гость запыхался и дышал с трудом. Он таскал на себе штаны, ободранные до колен, зеленую рубашку, серый кафтан, на голове его громоздился пробковый шлем. За спиной у него висел массивный заплечный мешок, который он решительно поставил в центре платформы.

– Ребята, помогите мне, – сказал он с извиняющейся улыбкой. – Грабители хотят отнять мое имущество.

Шанталь посмотрела на меня в сомнении. Я не знал, что сказать. Это не младенца вытаскивать, определенно.

– А ты вообще чьих будешь? – спросил Бурелом.

– Зовут меня Ленобра, – ответил человек с таким прононсом, что я затруднился даже определить ударение у его странного имени. – Я изобретатель. Ну так что?

– Принимаем, конечно, – сказал Джек. – Что с собой тащишь?

Ленобра добродушно ухмыльнулся, и платформа неожиданно качнулась, начав движение вверх. Похоже, идти по лестнице нам все же не придется.

Я поспешно задрал голову. Мы находились в сплошной шахте, простирающейся до самого верха башни. Сказать точнее я затруднялся. Не каждый день попадаешь в двухсотметровую вертикальную трубу.

Когда платформа миновала первый этаж, я успел заметить движение там, откуда мы только что отъехали.

– Стой, зараза! – прокричал кто-то снизу. – Стой…

Голос отсекся как ножом, когда мы переместились на уровень выше.

Бурелом ходил по платформе кругами, предчувствуя новую схватку. Второй этаж был похож на первый, хотя у меня уже имелись сомнения, что внутренняя архитектура башни в точности коррелирует с настоящей. Лишь был уверен в правильности внешних размеров. Внутри же каждый этаж был сплошной комнатой с горизонтальными перегородками. Уровни не отличались друг от друга, словно мы попали в закольцованную пространственную петлю.

– Вот они, – взволнованно сообщил Ленобра, обхватив руками свой мешок. – Помогите, и я буду вам признателен!

У меня закралось подозрение, что неспроста нам не посулили награды. Конечно, Мария тоже не предлагала, однако там ситуация оказалась несколько иная. Хотя рановато я принялся анализировать третью фазу инста. Мы медленно, но верно едем вверх, куда нам и нужно, – вот пусть так и остается как можно дольше.

Из ниоткуда прозвучал выстрел, и Бурелом взвыл, закружившись на месте. Шанталь опередила нас – оказалась рядом с танком, схватила его за портупею, придержала на месте. Дунула на свою ладонь, рассыпая на рану медведя некое подобие серебрянки.

– По нам стреляют, – сообщил Меркуцио, вздергивая автомат.

Из-за колонны показалось сразу несколько врагов. Меркуцио, Джек и я рассредоточились по платформе, удерживая по трети круга. Новые выстрелы укрывшихся врагов прозвучали залпом, и я почувствовал, как меня словно боднул лось. Бронежилет хотя бы отработал свою тяжесть, но на душе легче не стало. Только не в живот, не снова!

Хотя нет. Уж лучше в жилет, чем в голову.

Когда Меркуцио разнес выстрелами ближайшую колонну, стараясь поразить укрывшихся за ней врагов, платформа снова вознеслась на этаж выше. Затем еще.

Я вопросительно посмотрел на Ленобра, застывшего с извиняющейся улыбкой.

– Это один враг или разные? – спросил я.

– У моей собственности враги будут всегда, – сообщил он. – Таков мой крест.

Ох, не о крестах тебе говорить, приятель. Не доверял я нашему знакомому. Что еще хуже – его имя не наводило меня ровным счетом ни на какую аналогию. Первые две фазы подземелья относились к историческим местам Сити, пусть я и сомневался в правдивости сценариев. А что за Ленобра такой – не знал совершенно. Что-то похожее в голове крутилось, но уловить аналогию я никак не мог. Может, слоги переставить или буквы…

С шестого этажа на платформу запрыгнуло несколько нападающих, одетых как бандиты всех времен и народов: закрытые повязками лица, нахлобученные шапки, рубашки навыпуск и мешковатые штаны с невзрачными поношенными ботинками. Несмотря на то что они оказались безоружны, я бы не сел с ними выпить пива. Джек и Меркуцио скосили их без проблем. Стример так и вовсе уважительно осмотрел автомат. Видимо, на этой фазе оружие работало как надо. Значит, сюрпризов следовало ожидать от чего-нибудь другого.

Вспомнив о своих обязанностях, Бурелом то носился по платформе от края к краю, то крутился возле мешка в центре. Глянув туда, я едва не вскрикнул от удивления: Ленобра выглядел лет на пять старше и на столько же килограммов тяжелее, чем прежде. Мешок между тем оказался развязан, хотя я все еще не мог заглянуть и узнать, что внутри.

– Что ты везешь наверх? – спросил я без особой надежды.

Ленобра посмотрел на меня и ответил:

– Эволюцию.

Новые противники – на этот раз многочисленнее и с ножами. Причем они умели их метать. Снова первый удар получил Бурелом. Зато медведь уже оказался морально готов – проявив невиданную скорость, он схватил клинок зубами и отшвырнул его прочь.

Новый этаж.

Противники уже выглядели чуть посовременнее, да и больше походили на людей с улицы, чем на гангстеров. Я не разбирался особо в материалах одежды, тем не менее отличить фасон будничного пешехода от не менее шаблонного проходимца все еще могу. Особенно если визуально он относится к началу двадцатого столетия.

И все же у них были огнестрелы. Старинные, массивные пистолеты, с которыми не отказался бы попозировать ни один русский поэт. И из этих пистолетов стреляли в нас.

– Вначале они хотели выкрасть патент, – заговорил Ленобра. – Слали шпионов, подкладывали девок, даже устроили пожар. Затем начали угрожать. Я и сейчас весь в шрамах. Смотрите!

Он задрал рукав рубашки, продемонстрировав свежий ножевой порез на предплечье, который на глазах потускнел до застарелого. Поменялся и его обладатель – Ленобра несколько потучнел, осунулся. В его глазах засверкали недобрые огоньки. Изменилась и одежда – теперь было трудно заподозрить, что этот человек когда-то работал руками. Потому что в материализовавшемся сюртуке особо не поработаешь, как и в белоснежной сорочке. Данный молодой, хотя уже и не очень, человек в подобном виде мог отправиться разве что на дуэль на заднем дворе бала. И победить в ней – через мошенничество и грязные приемы.

– Айй! – скривился Меркуцио, сжимая шею.

– Попали? – Шанталь сдернула с запястья косметический пластырь, налепила стримеру на рану. – Не высовывайся!

– Здесь негде спрятаться! – Меркуцио отстранился настолько резко, что едва не оттолкнул девушку. – Медведь, ты чего тормозишь?

– Я не торможу, – со злостью проскрежетал Бурелом, на чьем теле виднелось не менее пятнадцати поверхностных ранений. – Мне что, с лифта спрыгнуть и по этажам скакать?

– Нет! – в унисон сказали Джек и Шанталь.

Что посоветовать Бурелому, я и в самом деле не знал. Игромех всегда был жесток к танкам, если я верно понял их роль, и даже Версиана не оказалась исключением. Наш медведь притягивал к себе пули, как магнит. Шанталь вертелась подле него, орудуя ножницами, спреями и расческами с завидной быстротой. Если раньше ее действия мне и казались немного забавными, то теперь точно нет. Не задумывался раньше, до чего кропотлива работа визажиста и сколько она требует концентрации, точности мельчайших движений. По сути Шанталь проводила сейчас сложную полевую операцию. Под пулями, которые убивали по-настоящему. Если за такое не надо давать так нужный ей сертификат – то не знаю, за что вообще его вручать.

– Этажей двадцать проехали, – заявил Джек. Я мысленно его похвалил. Хоть кто-то считает. Мы прошли почти половину шахты.

И тут мешок нашего квестодателя принялся сочиться мерзкой черной грязью.

– Эй, у тебя протекает, – указал я.

– Пусть, – ядовито заметил Ленобра, вставая во весь рост, оказавшийся неожиданно больше. Да и сам он оказался толще. И шире, особенно в талии. Что он там делал, чтобы так набрать массу, да еще вдобавок и бесполезную? Из мешка пил, что ли?

– Атас! – заорал Бурелом, подбегая к темной фигуре, что неслась на нас с факелом. Человек был одет в металлическую броню и двигался подобно камикадзе, настроенному на короткий, но результативный поход в одну сторону. Медведь врезался в него, когда тот уже ступил на платформу.

Прогремел взрыв. Бурелома отбросило через весь круг на другой конец, где ему едва не оторвало голову сменившимся этажом.

– Экоактивисты, – пояснил Ленобра и мерзко захихикал.

Меркуцио сделал то, что я сразу и не знал, как оценить: двинул изобретателя прикладом по печени. Тот согнулся, посмотрел на стримера укоризненно. Похоже, он совсем не обиделся. Но хихикать перестал.

– Сильно пробило? – спросила Шанталь, помогая Бурелому встать.

– Я прожаться успел, – отозвался медведь. – Комната плывет. Шанталька, тебя теперь две!

Девушка потрепала его за бурую шерсть.

– Мужик, тебе пора честно рассказать, что за хреновину ты тащишь, – предупредил Джек. – Или я сброшу твой мешок на этаж.

– Не стоит! – Ленобра вытянул ладонь, театрально прикрыв глаза. Черт побери, перед нами стоял совсем другой человек. Или бот. Или моб. Не знаю, как правильно, пусть завтрашние отцы разбираются.

Меркуцио выпустил еще две очереди – я даже не успел заметить в кого. Мешок в центре лифта уже не просто сочился черной жидкостью, а бил фонтаном.

И вот тогда я понял суть очередной фазы квеста.

Ну да, все верно. Ленобра.

Версиана переиначивала историю на свой лад. И переименовывала персон тоже весьма гламурно. Объединить братьев Нобель, первых русских нефтяников, в одного персонажа – требовало, должно быть, немалых программных ресурсов.

Я посмотрел на башню, в которой мы находились. На грязную жижу, которую мы тащили с собой. Вспомнил странное объяснение бомбиста из уст господина Ленобра.

И уведомил остальных о своей догадке:

– Ребята, это нефть!

– А? – Бурелом подошел к черной луже, с опаской понюхал. – Блин, точно. Я еще пацаном в такую влип… А почему…

Он замолчал, видимо, чтобы не ляпнуть лишнего, из чего все бы сделали выводы о его возрасте.

На этажах уже собралось мобов по двести, не меньше. Не все были агрессивны, но в нас постоянно швыряли всякий мусор, который пропадал, стоило нам подняться на этаж выше.

– Что за изобретение? – спросил я в последний раз.

Ленобра с противной ухмылкой помотал головой. Теперь он выглядел старше лет на тридцать. Его щеки растолстели настолько, что начали трястись при каждом повороте лица.

– Вот и не обижайся. – Я оттолкнул его в сторону так, что он упал. Подошел к мешку и опрокинул его ногой.

– Эй, вы не имеете права! – завопил Ленобра.

– Мы обещали доставить, – сказал я, – а не сохранять тайну.

Пнув мешок снова, я выкатил из него металлическую модель какого-то более крупного сооружения. Предмет был похож на бутылку странной рубленой формы. Основание гипотетического донышка усеивал мелкий песок. Поверхность украшали широкие заклепки.

Из горлышка бутылки продолжала бить нефть, уже залившая треть платформы. Ее, вне сомнений, было больше, чем могло поместиться в бутылке. Источник явно не имел дна.

– Что это такое? – спросил Меркуцио.

– Это мое изобретение! – продолжал гнуть Ленобра.

– Такой жиробас едва ли что-то сам изобрел в жизни, – сказал я. – Ты украл чужую идею.

– Ты в курсе, что это? – спросил Джек.

– Не совсем уверен, но… – Я на миг прервался, чтобы вскинуть автомат и прицельно поразить очередного врага, замахнувшегося в нас из толпы «коктейлем Молотова». – Думаю, что мы тащим прототип нефтяного резервуара, на котором стоит вся современная промышленность. Его изобрели братья Нобель. Вернее, украли.

Ленобра побледнел, сглотнул, обхватил мешок руками. Его сюртук мигом испачкался.

– Вы не можете знать мой патент, – зашипел он.

– Спорим, что можем? – заявил Бурелом. – Я у Гугла спрошу, он мне все и вывалит. Азаза!

Танк пронесся вдоль окружности платформы, сшибая пятерых или шестерых атакующих. И после этого на нас нападали уже со всех этажей без перерыва. В постоянных волнах врагов, между стрельбой и перезарядками я мог различать одежду разных десятилетий двадцатого века, словно передо мной мелькал калейдоскоп противников нефтяного рынка всех калибров и убеждений. Я не отстаивал ничьих интересов. Не воевал ни с Системой, ни за нее. Я лишь хотел поскорее добраться до крыши чертовой башни и чтобы все мы остались живы, а кто и как воспринимает эволюцию чего бы там ни было – мне плевать.

И когда платформа остановилась, я чуть не упал от неожиданности.

– Прибыли. – Ленобра поспешно схватил мешок, который бил черными сгустками, словно из брандспойта, чудом не испачкав никого из нас. – Прощайте.

С неожиданным проворством он забрался на верхний этаж, до которого мы не доехали около двух метров. Джек запоздало хотел его задержать, но между господином Ленобра и нами разливалась черная огнеопасная лужа.

– Совсем забыл! – Ленобра, теперь уже заметно постаревший, повернулся к нам со звериным оскалом разжиревшего капиталиста. – Вот ваша награда. Ха-ха.

Он щедро обрызгал платформу нефтепродуктом из своего украденного изобретения.

– Ты охренел? – Меркуцио отскочил, когда жидкость попала ему на брюки. Затем прицелился толстяку в голову, но тот уже пропал. Из позиции, где он стоял, к нам полетела крупная горящая спичка.

Круг вспыхнул, сразу просел еще метра на полтора, грозя вот-вот упасть. Огонь мигом отсек нас от предпоследнего этажа. До самого верхнего уже было никак не дотянуться.

– Быстро, – скомандовал Бурелом. – Лезьте мне на спину, ну!

Шанталь так и сделала, и медведь подскочил на метр вверх, позволяя девушке схватиться за перекрытие верхнего этажа.

– Следующие! – крикнул танк.

Джек, Меркуцио и я забрались наверх таким же образом. Наверху было темно. Тянуло могильным хладом – но это было лучше, чем бушующее пламя.

– Мишка, прыгай! – крикнула Шанталь.

Бурелом в сомнении потоптался, выбирая позицию, и сделал умелый скачок. Но не успел. Платформа опустилась еще метра на три – и тут же начала медленно скользить вниз.

Меня пробрал такой страх, что я даже не знаю, как описать ощущение, которое охватило меня после, когда Шанталь неожиданно прыгнула обратно, медведю на спину.

– Эй, ты куда?! – закричал Джек.

– Я хил, – послышался голос. – Я его не оставлю!

Платформа полыхнула пламенем, и затем, словно из-за дополнительной нагрузки, – устремилась в свободном падении вниз, на полные двести пятьдесят метров, унося Бурелома и Шанталь с собой.

Джек едва успел отдернуть меня за воротник и оттащить назад, когда пожирающий огонь взметнулся вверх на всю высоту шахты. Пламя ударило в потолок нашего, последнего этажа, распространилось вдоль него в стороны и затихло, оставив после себя смрад горящей нефти.

– Шанталь, – пробормотал Меркуцио в оцепенении.

– Хорошо, – довольно проворковал Ленобра, и этаж осветился.

Повелитель нефтяных технологий стоял в элитном пентхаусе с бокалом дорогого напитка в старческой, морщинистой руке. Он выглядел как восставший из ада империалист, победивший в очередном этапе непрерывной войны. И улыбался.

Я решил обеспечить ему новый этап. Поднял автомат, чувствуя, как Меркуцио и Джек стоят рядом.

Выстрел.