Глава третья
Погода, разумеется, стояла отличная. Змею под книжным шкафом так и не нашли, а живую изгородь — в особенности ту, что шла вдоль тропинки в тайный сад, — состригли. Тетя Фэнни каждый день — даже к завтраку — надевала бриллианты своей матери, а вместе с ними и взгляд, полный тихой удовлетворенности, особенно раздражавший миссис Хэллоран. Астма Мэри-Джейн несколько улучшилась. Эссекс, искусный в мелких поделках, вырезал для кукольного домика Фэнси тотемный столб, в нижней части до странного напоминающий тетю Фэнни. Мистер Хэллоран попросил сиделку читать ему «Робинзона Крузо» вместо журналов, и теперь, проходя мимо двери его комнаты, залитой солнцем, можно было услышать монотонное: «После полудня волны совсем улеглись, и отлив был такой сильный, что четверть мили до корабля я прошел по сухому дну. Тут снова у меня заныло сердце: мне стало ясно, что все мы теперь были бы живы…»
Миссис Хэллоран набросала черновой план крошечного амфитеатра, который по ее замыслу должен был располагаться на небольшом холме позади сада, однако его практическое применение осталось в тайне.
Как-то утром миссис Хэллоран получила письмо.
— Я ожидаю гостей, — объявила она за завтраком, тщательно складывая письмо и убирая его в конверт.
— Здесь? — удивилась тетя Фэнни.
— Ну а где еще?
— Разве ты забыла, что в доме траур?
— Ты и сама никогда не вспоминаешь о Лайонеле, разве лишь для того, чтобы мне досадить. Я ожидаю гостей: миссис Уиллоу с дочерьми — это мои старые друзья.
— Не из нашего круга, я так понимаю, — кисло улыбнулась тетя Фэнни, — раз они такие старые друзья.
— Нет, тетя Фэнни, они тебя не порадуют. Как это чудесно — принимать гостей, не обращая внимания на твои вкусы!
— А дочери будут посещать мои занятия с Фэнси? — спросила мисс Огилви.
— Вряд ли. Старшей из них почти тридцать; боюсь, ей уже нечему у вас научиться.
— По крайней мере, они не задержатся надолго, — заметила тетя Фэнни с той же кислой улыбочкой.
— Я не видела Августу лет пятнадцать, — продолжала миссис Хэллоран, — но вряд ли она сильно изменилась.
— Когда они приезжают? — спросила мисс Огилви.
— Шестнадцатого. Это у нас пятница вроде бы, Эссекс?
В пятницу после полудня за гостями отправили машину. В ожидании все собрались в гостиной, за исключением Мэри-Джейн, которой нездоровилось.
Вскоре с улицы донесся мощный голос: судя по всему, гостья вышла из машины и распоряжалась переносом багажа. Миссис Хэллоран улыбнулась тете Фэнни, которая тихо считала про себя сумки, шляпные картонки и большие саквояжи, футляры с драгоценностями и тяжелые чемоданы…
— Как нам повезло, тетя Фэнни, что твой отец назначил срок этому визиту, — тихо сказала миссис Хэллоран и поднялась навстречу своей гостье.
Миссис Уиллоу, крупная женщина с оглушительным голосом, имела такой вид, словно потеряла что-то очень ценное где-то в районе пышной груди, она периодически тряслась и дрожала, и оглядывала себя с таким энтузиазмом, что невольно хотелось предложить помощь. Во всяком случае, что бы она там ни теряла, хорошее настроение всегда оставалось при ней — отчасти благодаря природному жизнелюбию, отчасти в силу полной душевной невосприимчивости. Миссис Уиллоу была твердо намерена вести себя дружелюбно и отказов не терпела.
— А ты постарела, Орианна! — воскликнула она, входя. — Как я рада! Чем старше мы становимся, тем приятнее видеть то же самое в своих друзьях!
И миссис Уиллоу широко улыбнулась присутствующим, словно готова была тут же прижать всех к мощной груди, этому вместилищу потерянных сокровищ, и приласкать за то, что они с каждой минутой становятся старше.
— Надо заметить, — безмятежно продолжала она, — ты здесь ничего особенно не улучшила. И надо заметить, Ричард Хэллоран тоже выглядит неважно.
Она кивнула мистеру Хэллорану, сидящему у камина в инвалидном кресле.
— В доме траур, мэм, — произнесла тетя Фэнни ледяным тоном.
— А это тетя Фэнни, моя золовка, — представила ее миссис Хэллоран. — Я и забыла, сколько шума ты производишь, Августа!
— И не говори! — Миссис Уиллоу неспешно обернулась, оглядывая каждого присутствующего в комнате, и деловито спросила: — А это что за юноша?
— Эссекс, — пояснила миссис Хэллоран, и тот безмолвно кивнул. — Мисс Огилви.
Последняя засуетилась, беспомощно оглянулась на Ричарда Хэллорана и слабо улыбнулась.
— Помнишь моих девчонок? — спросила миссис Уиллоу, бурно жестикулируя. — Вон та, хорошенькая, — Арабелла, а вон та темненькая — Джулия. Ну-ка, птички, поздоровайтесь с тетей Орианной!
— Постарайтесь называть меня миссис Хэллоран, — сказала та, обращаясь к девушкам.
Привыкшие к манерам родительницы, дочери явно недооценивали остальных. Темненькая Джулия кивнула, буркнула «здрасьте» и отвернулась; Арабелла мило улыбнулась, ее взгляд упал — на сей раз прицельно — на Эссекса, стоявшего позади кресла миссис Хэллоран.
— Как поживаете?
— Что ж… — подытожила миссис Уиллоу, обозрев комнату и ее обитателей. — Мрачно тут у вас. Как тебе мои девчонки, Орианна? Понравились?
— Пока не особенно, — ответила миссис Хэллоран. — Хотя, вполне возможно, я изменю свое мнение при дальнейшем знакомстве.
— Ричард, а вы меня помните? — Миссис Уиллоу подошла к камину. — Выглядите что-то неважно…
— Мой брат тяжело переживает потерю, мэм, — напомнила тетя Фэнни.
— Как же, Августа! — кивнул Ричард Хэллоран. — Они думают, что я выжил из ума, но я отлично помню: на вас было красное платье, сияло солнце…
Миссис Уиллоу добродушно рассмеялась.
— Я приехала подбодрить вас немного.
— А помните, — спросил Ричард, поднимая глаза, — как мы велели звонить в колокола на конюшне?
— Ну еще бы! — просияла миссис Уиллоу. — Ах, Ричард, вы были таким весельчаком в свое время, так славно шалили! Но вам здесь слишком жарко! Ну-ка, — она махнула рукой Эссексу, — идите сюда, помогите мне подвинуть кресло.
— С вашего позволения, — вмешалась тетя Фэнни, выходя вперед, — моему брату здесь вполне комфортно. Это дом моего отца, мэм, и мой брат может сидеть там, где ему заблагорассудится!
— Ну конечно, дорогуша! — Миссис Уиллоу фамильярно похлопала ее по плечу. — Надо только отодвинуть его подальше от огня.
— Полюбуйся, кого ты впустила в дом траура! — с горечью произнесла тетя Фэнни, бросая укоризненный взгляд на миссис Хэллоран.
Миссис Уиллоу не слушала: она уже передвинула кресло Ричарда и встала прямо перед камином, приподняв сзади подол юбки, чтобы согреть ноги.
— Надеюсь, ты будешь держаться подальше от слуг, Августа, — сказала миссис Хэллоран.
— Ну-ну! — захохотала миссис Уиллоу, и люстра жалобно звякнула. — И всего-то разочек… — Она широко улыбнулась на всю комнату. — Представьте, старая добрая Орианна помнит… Я расскажу вам, — добавила она, глядя на Эссекса, — когда девчонок рядом не будет. Так! Почему бы нам не восполнить пробел? Орианна, расскажи мне все, что случилось за последние пятнадцать лет!
Арабелла (та, что хорошенькая) уже шептала что-то на ухо Эссексу («Хоть с кем-то можно поговорить!»), а Джулия (та, что умная) внимательно слушала шепот мисс Огилви («Змея за книжным шкафом!»).
— Пожалуй, здесь и без меня достаточно компании, — обратилась тетя Фэнни к миссис Хэллоран. — С твоего позволения, я предпочла бы провести вечер с братом в частной обстановке.
— Вот и отлично! — добродушно отозвалась миссис Уиллоу. — Бедняжку Ричарда нужно подбодрить. Рассмешите его как следует, дорогуша, и он живо взбодрится!
— Орианна? — холодно произнесла тетя Фэнни.
— Разумеется. — Миссис Хэллоран покосилась на Арабеллу. — Ричард, отвезти тебя в твою комнату?
— Я больше не стану есть яйца, — ответил тот. — Орианна, скажи им на кухне, что я больше не хочу!
— Разумеется. А тетя Фэнни побудет с тобой; кажется, для тебя приготовили шоколадный пудинг.
— Орианна, — внезапно насторожилась тетя Фэнни, — а куда ты поместишь своих гостей? Разумеется, в левое крыло, к Мэри-Джейн?
— У Мэри-Джейн траур, тетя Фэнни, ее нельзя беспокоить. Я помещу их в конце коридора, у лестницы, прямо над тобой. Ты ничего не услышишь.
— Я их услышу, Орианна! Ты прекрасно знаешь, что услышу; мой отдых будет постоянно нарушаться!
— Тогда не рассказывайте никому, что происходит! — Миссис Уиллоу подмигнула тете Фэнни; та прижала ладонь к горлу и закрыла глаза.
— Ричард, пожелай всем спокойной ночи, — предложила миссис Хэллоран, разворачивая кресло.
Мистер Хэллоран любезно склонил голову.
— Сладких снов, — пожелала миссис Уиллоу.
— Спокойной ночи, — отозвалась мисс Огилви.
Джулия с Арабеллой синхронно подняли головы и снова опустили. Миссис Хэллоран медленно вывезла кресло из комнаты; тетя Фэнни кинула злобный взгляд на миссис Уиллоу и последовала за братом.
— Ну ты молодец! — ядовито бросила Джулия сестре. — Сразу начала увиваться, шептаться, делать невинные глазки…
— Мы ведь должны понравиться, — возразила Арабелла, лениво трогая светлые кудри.
— …пыталась отодвинуть меня в сторону!
— Да уж сразу было ясно, как ты ей глянулась!
— Ну-ка замолчите обе! — скомандовала миссис Уиллоу. — Вы здесь не затем, чтобы препираться, куколки мои. Белль, завтра предложишь почитать для нее, подержишь вязание — ну, придумай что-нибудь, крутись вокруг. Восхищайся садом — пусть проведет тебе экскурсию; польсти как следует — мы все это любим. Джулия, у тебя больше терпения, так что займись… Как зовут малышку? — обратилась она к Эссексу.
— Фэнси, — подсказал тот, явно очарованный гостями.
— Фэнси. Значит, Джулия, займись ребенком. Поиграй с ней, расскажи сказку, причеши ей волосы, подурачься…
— Прошу прощения, — холодно вмешалась мисс Огилви, — но Фэнси — моя ученица. Бо`льшую часть дня она занимается уроками.
— Вот как? — Миссис Уиллоу пристально взглянула на мисс Огилви. — Никто не собирается вас ужимать, дорогуша; на всех хватит.
Мисс Огилви коротко рассмеялась.
— Вряд ли отец тети Фэнни так считает.
— А при чем тут отец тети Фэнни? — нахмурилась миссис Уиллоу. — Старикан умер лет пятнадцать как!
Мисс Огилви снова засмеялась, покосилась на Эссекса и наклонилась вперед.
— Видно, придется мне вам рассказать…
— Доброе утро, тетя Фэнни, — поздоровалась миссис Уиллоу; на террасе, где тетя Фэнни с Мэри-Джейн сидели после завтрака, разливались золотые лучи солнца. — И вам доброе утро. Это ваше прелестное дитя? Мои девчонки в нее просто влюбились!
— Завтрак вам уже не достанется, — удовлетворенно сообщила ей тетя Фэнни. — Со стола убрали час назад.
— Ничего, сбегаю на кухню — там наверняка найдут что-нибудь для голодной старушки. Как замечательно выглядит ваш брат, тетя Фэнни, прямо удивительно!
— Его недавно хватил удар, мэм; он никак не может выглядеть «замечательно».
— И в самом деле удар, — зловеще покачала головой Мэри-Джейн. — Бессердечное чудовище!
— Кто, я?
— Мать, которая толкает единственного сына с лестницы и оставляет его преданную жену вдовой, — объяснила Мэри-Джейн.
— Мэри-Джейн, не при гостях!
— Вдова… Сирота без отца…
— Мне очень жаль, — неубедительно пробормотала миссис Уиллоу и тут же атаковала тетю Фэнни: — Кажется, вас не было, когда я гостила здесь впервые; величие дома и доброта вашего отца произвели на меня большое впечатление.
— Мой отец был человеком прямодушным и обходительным.
— Вы, может, и не поверите, но его кончина стала для меня личным горем, — печально продолжала миссис Уиллоу. — Я ценила его больше, чем могло бы показаться; действительно прямодушный человек, как вы сказали.
— Вы правы, я ничему этому не верю.
— Тетя Фэнни, я нисколько не хочу вас обидеть. Я испытываю глубочайшее восхищение перед всеми членами вашей семьи, и мои дочери тоже.
— Как и должно быть, — заметила тетя Фэнни. — Меня воспитывали не для того, чтобы я заводила друзей вне своего круга.
— Так ведь больше не будет никаких «кругов», не так ли?
— Что вы имеете в виду?
— Прошлым вечером мисс Огилви поведала нам о радостном послании вашего отца; вам несказанно повезло.
— Боже правый! — воскликнула тетя Фэнни. — Она и вправду вам рассказала?!
— Насколько я поняла, ваш отец четко пояснил, что все, находящиеся в доме, получат… э-э… благословение. Значит, мы с дочерьми приехали очень вовремя.
— Боже милостивый… — повторила тетя Фэнни и умолкла.
— Да, это правда, — подтвердила Мэри-Джейн. — У меня больше не будет астмы. Отец тети Фэнни ясно сказал, что все болезни исчезнут с лица земли после того, как мир очистится.
Наконец тетя Фэнни заговорила слабым голосом:
— Я никогда не перечила отцу. Его распоряжения были довольно ясными; наверное, мне стоило рассказать вам самой. Миссис Уиллоу, вы и ваши дочери… — Тут тетя Фэнни запнулась и чуть ли не подавилась словами, — можете остаться.
— Благодарю вас, — ответила миссис Уиллоу серьезным тоном. — Мы постараемся отплатить вам за доброту. А теперь пойду разыщу что-нибудь на завтрак, а потом загляну поболтать к старушке Орианне.
Миссис Уиллоу нерешительно уселась в хрупкое кресло с цветочной обивкой, прислушиваясь к жалобному поскрипыванию дерева.
— Орианна, ты должна что-то сделать для меня и девчонок, ты прекрасно это знаешь!
— Девочек, — поправила миссис Хэллоран.
До появления миссис Уиллоу она занималась домашними счетами и сейчас поглядывала на бумаги, хотя и без особого энтузиазма.
— Ты прекрасно знаешь, что должна мне помочь!
— И твоим дочерям — девчонкам, то есть.
— Больше всего я надеюсь от них избавиться. Я всегда считала, что воспитывать детей просто — надо лишь говорить им, что делать, но с этими двумя… Не стану врать, моя умница Джулия — полная дура, а моя красавица Арабелла…
— Кокетка, — подсказала миссис Хэллоран.
— Я собиралась сказать — шлюха, но это все-таки твой дом, тебе виднее. В общем, нам нужны деньги — как всегда, впрочем. Вряд ли ты готова нам их прямо-таки вручить, но ведь богачи вроде тебя непременно знакомы с другими богачами, и рано или поздно найдется кто-нибудь, у кого можно разжиться парой монет. Разумеется, наилучший вариант — выгодный брак; и кстати, метить надо высоко, раз уж зашла речь… Лучше пусть это будет Белль — она красивее, и, если ей сто раз повторить одно и то же, рано или поздно сделает. Кроме того, если Белль выйдет замуж за деньги, я наверняка смогу у нее одалживать; с Джулией достаточно лишь свистнуть. А это что за мадам с ребенком?
— На этом женился мой сын Лайонел.
— Боже милостивый! — Миссис Уиллоу задумалась. — С его-то деньгами! Хотя я не пожелала бы такой участи своим девочкам, даже Джулии. Из-за тебя, я имею в виду: какой смысл терпеть тебя лишь ради того, чтобы раздобыть себе на пропитание? Я бы скорее умерла, наверное. Только без обид, ладно? Ничего личного. А она чересчур много болтает…
— Кто, Мэри-Джейн?
— Разве ты не слышала, что она говорит?
Миссис Хэллоран рассмеялась.
— Нет, так не годится, — вздохнула миссис Уиллоу. — Даже не представляю, как можно жить в такой уязвимой позиции! Чего она этим добивается?
— Может, ей так легче переносить астму?
— Если бы это была одна из моих девчонок, — с чувством произнесла миссис Уиллоу, — я бы ее поучила уму-разуму! В конце концов, у нее ребенок, больше никого, так что ты в любом случае все оставишь девочке, если, конечно, та чего-нибудь не выкинет. Ей бы помалкивать до поры… Что ж, — снова вздохнула она, — вот так всегда, хороший шанс достается другим.
— Кстати, скажи своей Арабелле, что у Эссекса ни гроша.
— Что?! — Миссис Уиллоу резко вскинула голову. — Правда? Ладно, скажу. Знаешь, — медленно продолжала она, — мои девчонки не такие уж плохие. То есть, может, и плохие, вроде того какими были мы в юности… ну, ты понимаешь… Но не сказать, чтоб недобрые или нечестные. Так-то неплохие.
— Только плохие, — улыбнулась миссис Хэллоран.
— А-а, помнишь, значит! Ну тогда ты понимаешь, что они заслуживают помощи. В конце концов…
Миссис Уиллоу пожала плечами и умолкла. Миссис Хэллоран с надеждой взялась за перо, но тут миссис Уиллоу продолжила:
— Серьезно, Орианна, мне просто необходимо от них избавиться! Каждый раз, когда подходящий юноша бросит взгляд на Белль или потанцует с Джулией, у меня аж руки трясутся и зубы стучат! Мне больше не под силу их содержать; к тому же сама видишь не хуже меня, что они давно не первого сорта: Белль за двадцать пять, и даже ее парикмахер…
— Я так понимаю, слишком поздно учить их стенографии?
— Слишком поздно учить их новым танцам! — угрюмо ответила миссис Уиллоу; в припадке раздражения она достала сигарету и принялась яростно мерить шагами комнату. — Да что там говорить, я согласна на любого, даже на нищего, если у него найдутся богатые друзья!
Повисла долгая пауза. Миссис Уиллоу ходила туда-сюда, разглядывая занавески, нефритовую сигаретницу, изящные ножки кресел. Миссис Хэллоран задумчиво смотрела на неоконченные счета.
— Фу, какая гадость! — воскликнула вдруг миссис Уиллоу. — Орианна, что это?!
Та с любопытством обернулась.
— Ты только посмотри! Ужас какой-то! Чья это идея?
— Августа, как правило, я понимаю, о чем ты говоришь, поскольку ты редко отклоняешься от одной-двух любимых тем; однако сейчас, должна признаться…
— Да взгляни ты наконец! Зачем ты это выставила на всеобщее обозрение?
И миссис Уиллоу поднесла ей фотографию в рамке, из которой торчала шляпная булавка.
— Господи… — пробормотала миссис Хэллоран, задумчиво разглядывая собственную фотографию с пронзенной шеей. — Понятия не имею, как она оказалась в таком виде.
— Ну и шуточки! — пропыхтела миссис Уиллоу, дергая булавку. — Что-то застряла намертво…
— Ну так оставь, — равнодушно заметила миссис Хэллоран.
— У меня от нее мурашки…
Наконец миссис Уиллоу удалось вытащить булавку.
— Так что, сможешь? — произнесла она, обводя пальцем деревянную рамку.
— Ты о чем?
— Сделать что-нибудь для моих девчо… девочек? Ну хоть что-нибудь?
— Кажется, у нас скоро откроется вакансия горничной…
— Я не совсем уж круглая дура, — медленно произнесла миссис Уиллоу, — по крайней мере, не настолько, чтобы тебе угрожать и втыкать булавки в твое фото…
— Да это, наверное, Фэнси: я запретила ей сюда входить.
— …и все-таки мне кажется, что тебе не помешал бы друг, особенно тот, кто тебя давно знает и кому нечего терять. Кстати, твоя сестра Фэнни…
— …у которой нет ни цента.
— …пригласила нас остаться в доме сколько пожелаем.
Миссис Хэллоран вскинула голову.
— Она что, все рассказала?!
— Скажем так, — уклончиво ответила миссис Уиллоу, — либо мы отваливаем с небольшим чеком, либо остаемся и возрождаемся вместе с вами.
— Разумеется, я не стану тебе платить, — тихо произнесла миссис Хэллоран. — И я не пойду против воли тети Фэнни, хоть она и ошибается. С другой стороны, — добавила она печально, — нам с тобой больше надеяться не на что…
