Глава девятая
— Моя дорогая Джулия! — воскликнула миссис Хэллоран, глубоко шокированная. — Неужели вы думаете, что я держу вас здесь в качестве пленницы?
— Я просто хочу уехать, вот и все, — мрачно произнесла Джулия. — Мы с капитаном… мы хотим выбраться отсюда!
— Разумеется! — Миссис Хэллоран покачала головой. — Я не имею никакого права вас запирать! И хотя я лично не собираюсь никуда уезжать, вы совершенно не обязаны придерживаться моих взглядов на события. То есть вы, конечно, глубоко заблуждаетесь, но поскольку вы не разделяете моих убеждений, любая попытка с моей стороны помешать вам будет не только нелепа, но и, подозреваю, совершенно бессмысленна.
— Я просто хочу выбраться отсюда, — повторила Джулия. — С капитаном.
— Да, с капитаном… Поскольку вы взяли на себя труд объявить о ваших совместных намерениях, я так понимаю, капитан отнюдь не обладает пресловутой военной бравадой, которой мысленно наделила его тетя Фэнни. Не беспокойтесь, дитя… Вы можете уехать, и ваш капитан может уехать — в любое удобное время. Я лишь беспокоюсь о том, чтобы у вас не осталось никаких вопросов… за исключением, разумеется, самого главного вопроса, который всецело занимает нас всех.
Джулия озадаченно уставилась на нее.
— И вы не будете пытаться нас задержать?
— Разве я похожа на злого великана? Разве мой замок охраняется драконами? Разве мы живем под гнетом злых чар, как в арабских сказках, когда безумцы бросаются ниц, едва выйдя за ворота; разве…
— Я передам капитану, — сказала Джулия. — И миссис Хэллоран… спасибо.
— Не за что, дитя. Не забудьте, вам еще потребуется согласие матери.
— Ей на меня вообще наплевать.
— Вам будет трудно добраться до города. Мне очень жаль, но сейчас я никак не могу дать вам шофера; правда, я знаю одного человека из деревни — вот он вас и отвезет, я распоряжусь. Вы, наверное, хотите отправляться как можно скорее?
— Разумеется.
— Тогда не стану задерживать вас до завтра: машина будет ждать сегодня в девять вечера у главных ворот.
— Отлично! — воскликнула Джулия, ее глаза сияли. — Тогда уже к ночи мы будем в городе.
— Учитывая, как мало, как удручающе мало времени вам отпущено на мирские удовольствия, я не стану критиковать вашу поспешность.
— Послушайте, я уезжаю — и капитан тоже — потому, что… мы просто не верим в эту чушь!
— Как я уже сказала, я вас и не прошу ни во что верить. Желаю вам счастливого пути, как в этот мир, так и из него.
— Что ж… — неуверенно произнесла Джулия. — Надо сказать, вы отреагировали лучше, чем я ожидала. Я и не надеялась, что мы сможем вас уговорить. В любом случае, спасибо.
— Пришлите ко мне капитана — я хочу с ним попрощаться. Вижу, у вас возник немой вопрос… Да, я собираюсь дать ему деньги, потому что я в долгу перед вами обоими: вы решили отказаться от нашего будущего мира, не пытаясь испортить шансы остальных… А теперь бегите и упакуйте самые хорошенькие платьица — уже восьмой час, я распоряжусь, чтобы вам принесли поднос с ужином в комнату, и вам не придется прерывать сборы.
— Миссис Хэллоран… — Джулия помедлила в дверях. — Спасибо… еще раз.
— Не за что, дитя, не за что…
— Джулия сказала, вы хотите меня видеть?
Миссис Хэллоран встала из-за стола, улыбаясь.
— Капитан, чего вы так боитесь? — спросила она. — Я позвала вас, чтобы попрощаться.
— Мы с Джулией подумали, что вы будете на нас злиться…
— Нисколько. Я уже объяснила Джулии, что в наши планы не входит задерживать людей насильно, против их воли. Вы ведь и правда хотите уехать?
— Конечно, хочу. — Капитан неловко присел и уставился на свои ноги. — Я бы никуда не поехал, если бы действительно думал, что… ну… оставляю вас в бедственном положении, ведь вы были так добры ко мне. Все эти байки про единственных людей, оставшихся в живых… — Он запнулся и покраснел. — То есть, если вам понадобятся мужчины…
Миссис Хэллоран рассмеялась.
— Разумеется любое утопическое общество нуждается в обоих полах, — признала она. — К тому же, шейкеры, живущие друг с другом как брат с сестрой, закономерно вымирают в геометрической прогрессии. Мы не можем игнорировать базовую потребность вида в размножении — да и как она может быть не базовой? Однако это вовсе не означает, что мы непременно станем ловить наших мужчин и держать их на привязи, как свора безумных жриц. Короче говоря, я вполне могу обойтись без вас — и даже безо всякого применения силы.
— Миссис Хэллоран… — Капитан серьезно смотрел на нее, подбирая нужные слова. — Вы и вправду в это верите? То есть вот прямо всей душой, всем сердцем верите, что весь мир погибнет и останутся лишь те, кто живет в этом доме?
— Даже более того, — тихо ответила миссис Хэллоран, — я верю, что вы с Джулией безрассудно отправляетесь навстречу собственной гибели и у вас остаются считаные недели, прежде чем вы… поймете, что я была права. Мне больно думать о том, как невыносимо вам будет доживать с осознанием собственной ошибки…
— Не понимаю… — покачал головой капитан. — Нет, я вовсе не утверждаю, что вы не в своем уме… Только не подумайте, что я вас критикую, просто не понимаю, как можно в здравом уме верить в такое… Как это мир вдруг исчезнет? В этом нет никакого смысла! Кроме того, — продолжал он, — я абсолютно уверен — ничего подобного не случится, пока я живу. С чего бы мир должен исчезнуть именно в мое время? Что во мне такого особенного?
— Я уверена, что ваша жизнь была весьма насыщенной и полной всяких чудес, — ответила миссис Хэллоран, — и не в последнюю очередь чудом можно считать, что вы до сих пор живы… Однако мы зря теряем время на споры. Вы с Джулией решили уехать, и времени у вас остается так мало, что я вовсе не хочу вас задерживать дольше необходимого. Я договорилась с Джулией, что в девять вечера у главных ворот будет ждать машина из деревни; к одиннадцати вы уже начнете упиваться прелестями города.
— Да, чем скорее, тем лучше.
Миссис Хэллоран вернулась к столу и чековой книжке.
— Я уже объяснила Джулии, что хочу всячески сгладить остаток вашего пути; подозреваю, что вы оба склонны к роскоши, поэтому примите этот чек.
С этими словами миссис Хэллоран оторвала чек из книжки и протянула капитану; тот помедлил, попытался напустить на себя равнодушный вид и лишь затем взглянул на цифры.
— Слушайте, — пробормотал он, побледнев, — это какая-то злая шутка!
— Ну что вы! Разумеется, мне в принципе не чужды язвительные жесты, однако на этот раз мои намерения абсолютно искренни. Не далее чем полчаса назад я разговаривала с президентом моего банка, который находится в городе. Бедняжка, я вытащила его со званого обеда; боюсь, он надолго потерял аппетит. Чек будет полностью выплачен.
— Но… — Капитан запнулся и беспомощно махнул чеком. — Вы ошиблись!
— Ни в коем случае, — спокойно ответила миссис Хэллоран. — Это максимальная сумма, о которой мне удалось договориться с банком за столь короткое время. Президент был не менее шокирован, чем вы, однако привык выполнять мои распоряжения. Вы сможете обналичить этот чек — да, согласна, сумма очень крупная — по первому предъявлению.
— Но почему?!
— Деньги нам больше не понадобятся, — пожала плечами миссис Хэллоран. — Попытайтесь это понять, капитан — они нам больше не нужны.
Капитан рухнул в кресло, как подкошенный.
— Вы это серьезно? — воскликнул он. — Вы и вправду собираетесь дать мне огромную кучу денег, о которой я и мечтать не смел, просто так? Я здесь всего три недели — да я и украсть столько не смог бы! — Он резко взмахнул руками. — Я даже не слышал о таких деньгах! Это невозможно, столько не выпускают! И вот вы сидите и преспокойно протягиваете мне их? Мадам, может, я ошибся насчет вашего рассудка?
Миссис Хэллоран снова рассмеялась.
— Может, и так. Просто я верю, что даже у вас не хватит времени их потратить.
— Да уж, тут придется немало потрудиться… — Капитан снова взглянул на чек. — Послушайте, не хотелось бы ссориться с человеком, который только что отдал мне целое состояние… Но я-то ведь не сумасшедший! Значит, тут кроется какой-то подвох… Со мной что-то должно случиться.
— Вы можете сколько угодно думать, что я сумасшедшая, только не подозревайте меня в нечестности.
— Мне следовало бы схватить этот листок, вскочить и бежать, не останавливаясь, до самого банка… Только я не люблю, когда меня ставят в тупик; я должен понимать, что происходит, и позаботиться о том, чтобы юного Гарри — так меня зовут на самом деле…
— Правда? Я все-таки буду называть вас капитаном.
— …чтобы юного Гарри не выставили на мороз. Значит, вы серьезно верите — я спрошу еще раз, на всякий случай — вы серьезно верите, что эти деньги вам больше не понадобятся? То есть вот прямо сейчас этот чек стоит ровно столько, сколько на нем написано, а через пару недель все это уже не будет иметь смысла, потому что исчезну я, исчезнет банк, исчезнут деньги и возможность их потратить?
— Именно так, лучше и не скажешь, — ответила миссис Хэллоран.
— Ну, тогда заберите. — Капитан поднялся и медленно положил чек на стол перед миссис Хэллоран. — На такие ставки я не играю. К этому времени я уже кое-что о вас понял, и если вы готовы поставить такие деньжищи, то Гарри с вами. Я остаюсь.
— Подумайте еще раз, капитан. У нас очень мало времени; у вас может не быть другого шанса передумать.
— Тут и думать нечего — я знаю, когда моя карта бита.
— Тогда вам лучше спускаться к ужину. Я извещу Джулию и присоединюсь к вам позже.
После ужина миссис Хэллоран задержалась за столом, чтобы без помех поговорить с миссис Уиллоу, когда остальные уйдут.
— Джулия, наверное, уже на полпути, — сказала она.
— Да уж, надеюсь! — злобно воскликнула миссис Уиллоу. — Неблагодарная, испорченная девчонка!
— Возможно, вы будете ею больше довольны, — предположила миссис Хэллоран, — когда узнаете, что перед уходом она прихватила деньги с моего туалетного столика.
— Сколько? — поинтересовалась миссис Уиллоу. — Полагаю, вы их там забыли по рассеянности?
— Ни в коем случае. Мне просто не хотелось оставлять Джулию без финансовой поддержки.
— И сколько же?
— Честно говоря, мне стыдно признаться; чувствую себя тетушкой Норрис: раскошелилась всего на семьдесят долларов. Семьдесят четыре доллара и восемьдесят девять центов, если быть точным. Разумеется, она взяла серебро.
— Странно… Обычно она и мелочью не гнушается, — заметила миссис Уиллоу.
— Нам будет ее не хватать, — загадочно произнесла миссис Хэллоран и вышла в гостиную, чтобы накинуть шаль перед вечерней прогулкой с Эссексом.
Джулия ждала у главных ворот усадьбы, поставив чемодан на землю. Было уже темно; единственный фонарь над воротами освещал большей частью буквы «Х», изящно вырезанные в центре каждой половинки ворот. Где-то далеко мерцали слабые огоньки — должно быть, из окон дома. Джулия улыбнулась. Глупые мать с сестрой, заточенные в огромном сумасшедшем доме; их даже немножко жаль… Подумать только, уже сегодня она окунется в атмосферу города: шум, смех, общество капитана! Джулия была довольна собой: ей удалось незаметно проскользнуть в спальню миссис Хэллоран и взять деньги, которые беспечная старуха оставила прямо на столике. Воображение приятно щекотала мысль о роскошных путешествиях — на восток или, к примеру, в Испанию, — пока мать с сестрой бессмысленно ждут грандиозного конца света, который так и не придет; она даже рада, что поблагодарила миссис Хэллоран, ведь когда-нибудь, возможно, она вернется, вся в мехах и бриллиантах, чтобы сочувственно улыбнуться старшей сестре, ослабевшей и поглупевшей в ожидании «нового мира»…
Из темноты внезапно подъехала машина и затормозила рядом. Джулия вздрогнула от неожиданности, но присмотревшись, нахмурилась. Похоже, миссис Хэллоран все-таки не чужда мелкая месть: машина оказалась старой и обшарпанной, шофер выглядел как настоящий злодей.
— Это вы до города собрались? — спросил он, пялясь через стекло.
— Да, я. Вас послала миссис Хэллоран?
— Верно. Забрать леди у ворот в девять вечера.
— Со мной еще джентльмен едет.
— Нет, больше никого не будет, — расхохотался водитель. — Больше никаких джентльменов, если вы, конечно, не про меня!
— Вы ошибаетесь: я жду человека, который поедет со мной в город.
— А я другое слышал. Миссис Хэллоран звонит и говорит такая: приезжай, мол, к главным воротам, там заберешь леди и отвезешь в город. Она будет одна, говорит миссис Хэллоран, совсем одна.
— Миссис Хэллоран не могла сказать ничего подобного! Мы сейчас же вернемся в дом и все выясним. А когда миссис Хэллоран услышит…
— «Мы сейчас же вернемся в дом и все выясним», — передразнил ее водитель тоненьким голоском. — А как?
Джулия обернулась — ворота позади нее были заперты. Ранее у ворот ее встретил один из садовников, отпер замок и снова запер; Джулия была уверена, что он до сих пор где-то поблизости, готовый отпереть ворота для капитана. Она звала, трясла решетку — бесполезно; ответом ей была тишина. Ни малейшего движения, лишь буква «Х» по-прежнему тускло отражала свет фонаря.
— Может, перелезть? — предложил водитель, фыркая от смеха.
— Немедленно отвезите меня в деревню, к телефону. Она не имеет права так со мной обращаться!
— Ну нет, это никак невозможно! Миссис Хэллоран велела отвезти вас в город.
— А я говорю…
— Вы же знаете миссис Хэллоран, — перебил ее шофер нарочито подобострастным голосом. — Представляете, что она мне устроит, если сама велела отвезти вас в город, а я вдруг развернусь и повезу в другое место? Так что, дорогуша, или в город, или… К тому же скоро дождь пойдет. Короче! Или вы садитесь в машину и мы едем в город, как велено, или я еду домой, а вы оставайтесь тут, пока миссис Хэллоран не решит, куда вам надо. А если вы останетесь тут торчать, — продолжал он ехидно, чуть ли не торжествующе, — да еще дождь пойдет, то вы промокнете; и вообще придется ждать до утра, пока кто-нибудь не отопрет ворота. Так что будьте благоразумной девочкой и садитесь в машину!
Джулия редко плакала, и сейчас ее удержала лишь черная решимость скрыть от этого существа, а также от миссис Хэллоран, что ей страшно и одиноко.
— Ладно, я поеду в город, — сказала она, берясь за ручку двери. — Позвоню миссис Хэллоран из отеля, и вот тогда не рассчитывайте, что я вас похвалю. Уж я ей все выложу!
— А что я такого сказал-то? — заныл шофер. — Как она велела, так и я говорю. Что бы со мной сталось, если бы я не делал то, что велит миссис Хэллоран? Ладно, будьте умницей, садитесь в машину!
Свободное место оказалось лишь на переднем сиденье, рядом с водителем. Задняя часть машины была завалена старыми бутылками и цепями, которые мерзко звякали всю дорогу.
Машина медленно, ощупью, ползла в темноту.
— Сразу говорю — это будет стоить д-венадцать долларов, — предупредил водитель.
Видимо, сперва он собирался сказать «десять», но передумал; нечаянная оговорка его немало развеселила.
— Двенадцать, — повторил он с удовольствием. — В такое время забесплатно до города никто не поедет, знаете ли!
— Миссис Хэллоран заплатит.
Шофер покосился на нее.
— Миссис Хэллоран, да, упоминала про это. Чудные дела: говорит, что оставила вам деньги, а вы их, дескать, заберете и мне заплатите.
— А…
Машина неохотно набирала скорость, трясясь так, словно готовилась выбросить своих пассажиров в канаву, однако шофер, крупный мужчина, крепко держал руль, и вскоре дорога выровнялась. Джулия надеялась избежать дальнейших разговоров с неприятным спутником, но тот продолжал болтать, безо всяких усилий заглушая грохот мотора.
— А зачем вам в город-то понадобилось?
— Потому что мне так захотелось! — ребячливо огрызнулась Джулия.
Она демонстративно отвернулась к окну, хотя на самом деле никакого окна не было вовсе, и ветер дул прямо ей в лицо, обжигая первыми каплями дождя. Джулия подняла воротник пальто и съежилась, пытаясь защититься от дождя, с одной стороны, и разговора — с другой.
— Возьму деньги, которые вы заплатите, — безмятежно продолжал водитель (от него пахло чем-то мерзким и кислым), — и куплю цыплят. У меня как раз для них позади дома местечко припасено, я ведь в деревне живу.
Он умолк, дожидаясь ответного комментария, не дождался и продолжил:
— Яйца буду продавать; может, привезу в Большой дом, продам старой леди Хэллоран.
Теперь машина неспешно поднималась в гору, и Джулия припомнила плавные линии холмов, которые она видела из окна Большого дома еще совсем недавно, когда укладывала чемодан. «За холмами, должно быть, находится город, и сегодня я его увижу!», — подумала она, в восторге обнимая себя за плечи.
Вглядываясь сквозь пелену дождя, Джулия различила еле заметную трещину в линии холмов и, хотя она не собиралась снова заводить разговор, все-таки не удержалась и спросила:
— Мы едем туда, через этот перевал?
— Верно, — ответил водитель. — Город как раз по ту сторону. Чудные дела с этим ущельем, — продолжал он добродушно, — там завсегда туман. Здесь, в долине, светит солнце или дождь поливает, а там, наверху, завсегда туман. Должно быть, это из-за холмов…
— А далеко еще?
— Миль пять, потом еще до города миль семь-восемь. Его называют Туманный перевал, — добавил водитель в качестве пояснения, однако Джулия умолкла. — Однажды поймал там кролика. Бедняга заблудился в тумане, даже не видел, что я еду — сидел прямо посреди дороги, смотрел на меня, как на привидение — ну я его и переехал.
Джулия слегка отвернулась, позволяя ветру с дождем обдувать лицо.
— Чудные дела с этими кроликами — многие считают, что они приносят удачу. Что ж, этому не очень-то повезло, — засмеялся водитель; он явно затронул интересующую его тему и ударился в воспоминания. — Как-то раз котят убил. У моей старухи кошка все время плодилась, вот я ей и пообещал, что избавлюсь от них — отрезал им головы перочинным ножом…
Сейчас приеду в самую большую, самую светлую гостиницу и позвоню матери, думала про себя Джулия.
— А еще, помнится, избавился от щенят: облил керосином и поджег…
— Не надо, прошу вас! — воскликнула Джулия.
Здоровяк рассмеялся.
— Вот уж не знал, что вы такая чувствительная! Все так делают, чего там! Это что, я вот знавал одного старикана — здесь живет, за холмами, — так он ловил крыс и…
— Пожалуйста, не надо!
— А еще в армии всякого понавидался… Все про них знают, бывает смешно… А что вы такая нервная-то?
— Я не хочу ничего об этом слышать!
— А что такого-то, если не смотреть? — удивился водитель. — Вот моя старуха рядом сидела, пока я котят резал — и ничего, хоть бы хны!
— Долго еще до перевала?
— Миля или около того. Торопитесь в город?
— Очень тороплюсь.
— А зачем вам туда?
— У меня встреча, — сочинила Джулия на ходу.
— С кем?
— С другом.
— Правда? А как же тот парень, что должен был поехать с вами? Тот, которого миссис Хэллоран не велела брать? Куда он делся?
— Послушайте! — Джулия повернулась к нему. — Мне надоели ваши вопросы и ваши противные разговоры! Оставьте меня в покое!
— Да кто вас трогает-то? — возмутился шофер. — Нужны вы мне больно, дорогуша! Миссис Хэллоран ничего не говорила насчет этого… А может, — продолжил он игриво, — вы напрашиваетесь, а? А то я домой сегодня не тороплюсь, мне вообще город нравится…
Подумав, он усмехнулся:
— Не бойтесь, это вам ничего не будет стоить. Глядишь, и угощу вас пинтой-другой…
Отвернувшись от него, Джулия снова подставила лицо дождевым каплям.
— Вот получу свои двадцать баксов…
— Вы же сказали двенадцать? — воскликнула Джулия, вздрогнув от неожиданности.
— Это вы не поняли, — хладнокровно ответил водитель. — Я-то знаю, проезд до города стоит двадцать долларов. А то, глядишь, и двадцать пять наберется, — засмеялся он. — Не хотите остановиться на минутку?
— Нет.
Он снова мерзко захихикал.
— А может, пешочком желаете прогуляться?
За поворотом машина неожиданно въехала в туман, какого Джулия никогда прежде не видела: плотная, густая, почти осязаемая, давящая тьма. Ее слабый дымный запах пробивался даже сквозь отвратительную вонь, исходящую от ее спутника.
— Здесь надо осторожнее, — пояснил шофер, снижая скорость до минимума. — С одной стороны холмы, с другой — склон; чуть ошибся, врежешься в дерево, а то и вообще свалишься к чертям в реку.
— А вы точно знаете дорогу?
— Да я ее наизусть знаю, с закрытыми глазами — вот как сейчас, — захихикал шофер. — Ровно на этом месте я переехал кролика — туман на минутку рассеялся, гляжу — а он сидит прямо посреди дороги как ни в чем не бывало… Так что вы там говорили, пешочком желаете?
Джулия не ответила, и тогда водитель неожиданно затормозил.
— Так, — произнес он все еще дружелюбным тоном, — выкладывайте денежки, или дальше не поедем. А может, и так не поедем… — И он положил ей на плечо огромную, грязную ручищу.
У Джулии перехватило дыхание.
— Не говорите ерунды! — резко ответила она. — Думаете, вам это сойдет с рук?
— Горячая штучка! — одобрительно отозвался шофер. — Кстати, я не рассказывал, что сделал с собакой, которая меня укусила?
— Миссис Хэллоран… — начала Джулия.
— Чего она не знает, о том не печалится, да и вообще ей на вас наплевать, между нами говоря.
— Когда я все расскажу миссис Хэллоран…
— Так, ну и кто у нас тут ерунду порет? — Шофер перегнулся через нее и открыл пассажирскую дверь. — Не желаете платить — проваливайте. И это я расскажу все старой леди!
Джулия помедлила, испуганно покосилась на его мерзкую ухмылку и в ужасе выскочила из машины на дорогу. Шофер проводил ее странным взглядом, в котором ей почудился испуг: наверное, оттого, что она раскусила его блеф.
— Ничего, я просто пойду вперед, а там сяду на первую попутную машину. Вы лишь напрасно потеряли деньги, мистер!
— Не валяй дурака, садись в машину! Заплати мне деньги, и никаких проблем не будет.
— Найдите себе другую дуру, ее и обворовывайте! Ступайте и передайте миссис Хэллоран, что денег вам не досталось. Катитесь домой мучить кошек и собак, а приличных людей оставьте в покое!
Джулия захлопнула дверцу машины и отвернулась. На мгновение ей показалось, что водитель собирается выйти из машины и последовать за ней, однако тот наклонился вперед и сказал беспокойным тоном:
— Послушайте, мисс, садитесь лучше в машину.
Ага, вот он уже и напуган, подумала Джулия, торжествующе улыбаясь.
— Я дам вам ровно один доллар…
— Ну все, ты сама напросилась!
На этот раз он действительно открыл дверцу, намереваясь выйти. Перед глазами живо встали котята и кролики, и Джулия попятилась от машины. Спотыкаясь, прижимая к груди сумочку, она побежала, думая про себя, как нелепо все вышло: еще час назад она сидела в спальне Большого дома, вся в предвкушении, а теперь бежит в ужасе вдоль пустынной дороги, окутанной туманом. Позади раздалось «мисс?», и она замерла, боясь шевельнуться.
Только сейчас ее обожгло инстинктивным страхом: всего лишь несколько шагов в любом направлении, и она совершенно потеряется в тумане. Джулия обернулась, почти готовая как-то договориться с шофером, и увидела, что машина, да и сама дорога, скрылись в тумане; и хотя она прекрасно знала, в каком направлении двигалась, ноги отказывались ей служить, а глаза обманывали.
— Мистер?.. — осторожно позвала Джулия.
Туман заглушал ее голос, забивался в рот, словно вата. А вдруг он все-таки найдет ее, подкрадется сзади, и у нее так и не будет шанса сказать ему, чтобы забирал хоть все деньги, если захочет… Джулия снова замерла, прислушиваясь, затем резко обернулась — никого. Тогда она продолжила путь, осторожно двигаясь на ощупь. Лучше все-таки попробовать остановить машину — рано или поздно кто-нибудь проедет мимо. Тут Джулия споткнулась о камень и ушибла лодыжку; чертыхнувшись, она испуганно заозиралась по сторонам, однако убедившись, что никто ее не слышит, тихонько побрела дальше, пробираясь сквозь мутную, давящую пелену.
Пока что она еще имела представление о том, где находится. Машина определенно осталась позади; она сошла с дороги футов на десять — пожалуй, слишком близко к обрыву, но едва достаточно, чтобы машина могла безопасно проехать. От края дороги, должно быть, около пятнадцати футов до крутого обрыва в реку, а по другую сторону — Джулия горячо надеялась, что там была другая сторона, — почти сразу начиналась отвесная стена.
Туфли, предназначенные для мягких полов ночного клуба, подворачивались, врезались краями и зверски натирали ноги, а к шелковой юбке цеплялись колючки. Ну погодите, думала Джулия, сжав челюсти, погодите, дайте я только доберусь до города, а там и до телефона; уж мама разъяснит миссис Хэллоран, какого мы мнения о ее хваленом гостеприимстве! Погодите только! Вот спущусь с холма, вся грязная и оборванная, расскажу, как меня бросили и обокрали на дороге; ну погодите, повторяла она сквозь сжатые зубы снова и снова, я с вами со всеми рассчитаюсь!
Внезапно ее напугал какой-то посторонний звук — кажется, шум колес на дороге. Сперва ужасающе громкий, он постепенно затих. Хотя Джулия невольно шарахнулась в сторону, через некоторое время она поняла, что звук слишком далеко, гораздо дальше, чем она рассчитывала; к тому же он послышался слева, а ведь должен был справа, разве нет? Может, она свернула не туда и теперь удаляется в обратном направлении? Джулия резко повернула налево и почти сразу же почувствовала, что земля начинает уходить из-под ног. Неужели я развернулась в тумане, подумала она, и вдруг увидела впереди силуэт дерева, расплывающийся во мгле. Так, деревья… Когда мы ехали, деревья были слева… у реки? Мох растет на северной стороне деревьев, спуск к реке сперва пологий, затем резко обрывается… Однако дерево уже пропало из виду, и она так и не поняла, в какую сторону надо было двигаться.
Постепенно в душе зарождалось чувство неподдельной тревоги. Нет, это вовсе не похоже на несерьезную задержку на пути в город; как бы Джулия ни пробиралась вперед, то и дело спотыкаясь, она все-таки потерялась; вполне возможно, что сегодня она вообще не доберется до города, не позвонит по телефону, не устроится спать в гостинице; не исключено даже, что ее станут искать, и она обнимет первого нашедшего ее со смесью стыда и облегчения… Ведомые бесстрашным шофером, они растянутся в цепочку по холмам, перекликаясь друг с другом и пытаясь расслышать ее голос в тумане; а когда найдут, наверняка станут потешаться над ней и спрашивать, как это ее угораздило, а дома расскажут женам: да, нашли мы эту полоумную, напуганную до смерти… если, конечно, ему вообще пришло в голову, что надо послать кого-то на поиски…
Джулия яростно замотала головой, отгоняя всю эту мутную белиберду, в очередной раз споткнулась о камень (или зацепилась за корень) и рухнула на землю. К счастью, некому было разглядеть ее слезы в тумане; какое-то время Джулия лежала, повторяя «черт, черт, черт!» (возможно, даже вслух). Нет, это уж слишком, она этого не заслужила, это уж слишком! Тут ей пришло в голову, что можно пролежать здесь всю ночь, пока ее не найдут; при мысли об этом Джулия поспешно вскочила на ноги. Бога ради, внушала она сама себе, только представь: валяешься на земле, а вокруг столпились люди, светят на тебя фонариками, переговариваются, а собаки обнюхивают ноги; а потом еще они захотят отнести тебя назад; только представь, на что ты будешь похожа! Кажется, она все-таки растянула лодыжку и от боли потеряла ориентацию в пространстве.
— Нет, я не заблужусь, — произнесла Джулия с мрачной решимостью (кажется, опять вслух) и продолжила ковылять, упрямо наступая на больную ногу.
Если я услышу лай собак или крики людей, то залезу на дерево и спрячусь, решила она и вдруг дико расхохоталась.
Звук собственного смеха, искаженный туманом, напугал ее; на какое-то время Джулия замерла. Что происходит? Неужели это все с ней?
Пытаясь понять, где она находится, Джулия потерла глаза, а затем изо всех сил прикусила пальцы, сама не зная почему.
— Так, девочка моя; так, Джулия, ты же умничка, возьми себя в руки! — приказала она себе. — Что бы они сказали, если бы сейчас увидели тебя? Этот скотина капитан? Или Арабелла? Да они сейчас смеются надо мной! — трезво рассудила она. — Арабелла теперь заполучила капитана, и они сидят в тепле и смеются надо мной, но я им не позволю, не позволю!
Надо отмечать дорогу, складывать камни в кучку, как сигнал бедствия, писать записки, засовывать их в бутылки и бросать в воду…
— Так, послушай-ка! — скомандовала Джулия сама себе.
Она продвигалась медленно, почти бесцельно; рука нащупала крупный валун, и Джулия благодарно прислонилась к нему спиной, вглядываясь в непроницаемую пелену тумана.
— Ну вот, уже какой-никакой прогресс, — сказала она, обращаясь к валуну, — вот и умница! Надо только двигаться осторожнее, чтобы не свалиться с обрыва в реку, только и всего. А больше и беспокоиться не о чем, все остальное будет просто отлично, отлично, отлично…
Так… Я вышла из машины и повернула направо… Или налево… Затем пошла вверх по склону холма… или вниз… растянула лодыжку и пошла дальше…
— Закрой глаза, солнышко мое, — уговаривала она себя, — с закрытыми глазами лучше видно, поверь; закрой глаза, возьми меня за руку, и я отведу тебя домой.
Она закрыла глаза и двинулась вперед, опираясь рукой о валун; точнее сказать, это был уже не валун, а стена, хотя ей было все равно; она ощупью брела вперед, строго вдоль стены, сквозь сорняки и колючки, падая в канавы и выбираясь из них. Ну вот, думала она, ощущая, как земля под ногами постепенно начинает уходить вверх; ну вот, всего-то надо было сесть и подумать как следует. Очень надеюсь, что он потерял меня и перепугался до смерти; вот видишь, я мыслю ясно и трезво, ведь я помню, как я сюда попала; я же не вечно бродила в этом тумане, вовсе нет…
Тут она в который раз ушибла ногу о камень, споткнулась и врезалась в дерево; это уже слишком, думала она со слезами на глазах. Едва занеся ногу, чтобы идти дальше, она тотчас поняла, что сделала ошибку: нога провалилась в пустоту, Джулия рухнула вниз и покатилась по склону холма; я больше не вынесу, отчетливо подумала она, продолжая бесконечное падение, пока не очутилась, вся разбитая, у больших железных ворот с буквой «Х», изящно вырезанной в центре каждой половинки.
— Доброе утро, Джулия, — произнесла миссис Хэллоран за завтраком. — Я слышала, ты к нам вернулась? Жаль только, что тебе так не повезло с погодой. У нас выдалась удивительно ясная, звездная ночь.
— Пошла к черту! — раздельно произнесла Джулия вспухшими губами.
— Джулия, веди себя прилично, — одернула ее миссис Уиллоу.
— Если б я был там, — пообещал капитан, накладывая себе апельсинового джема, — уж я бы ему показал!
— Ты и вправду вся в синяках! — покачала головой Арабелла. — После завтрака расскажешь, что он с тобой сделал…
— Идите все к черту! — огрызнулась Джулия.
— Странно, что садовники вышли на работу так рано, — сказала миссис Хэллоран. — Впрочем, ты и без того пролежала там достаточно долго; и все-таки я не ожидала, что садовники найдут тебя так рано. Капитан, еще кофе? Когда пойдешь наверх, — продолжала она, обращаясь к Джулии, — не забудь положить деньги на место, раз уж они тебе не пригодились. Странно, не правда ли, как можно уцепиться за какой-нибудь пустяк в момент стресса? Джулия прижимала к себе сумочку, как человек, бегущий из горящего дома, прижимает к себе грошовую вазу или старую газету…
— К черту, к черту, пошли все к черту!
— Милая моя, — укорила ее миссис Хэллоран, — если ты будешь так себя вести, я больше не пущу тебя в город.
