Глава 19
Думаю, он все понял, едва взглянув на меня.
— Что случилось?
Дрожащими пальцами я распутал узлы на его руках. Ноги он уже освободил сам. Я пересказал ему все в один присест. Глаза Стива по мере моего рассказа все сильнее округлялись.
— Ты не прикалываешься?
— А что, по мне — похоже?
— Пошли к Ким. — Я снабдил его фонариком, и мы бросились по коридору. Наши башмаки тяжело бухали по старому напольному покрытию. Свет испуганно прыгал по стенам впереди нас.
Кимберли оказалась ровно там, где я ее оставил, — вся бледная от испуга. Пока я освобождал ей руки, Стив возился с веревкой на ногах.
— Боже, что тут творится? Я как услышала, что вы сюда бежите… — Ее голос вдруг сник, она шокировано захлопала глазами. — А где… а где же Кейси?..
— Пропала.
— Что?
— В стене подвала — дыра, а за ней какой-то тоннель. Я нашел там ее сумку. С двумя фонариками внутри. Третий там, на земле, до сих пор валяется. Не думаю, что она все это там специально бросила.
Ким уставилась на меня, как овца на новые ворота.
— Там что-то есть, — стал втолковывать я. — Что-то или кто-то, не знаю. И мне кажется, оно уволокло Кейси.
— Дэн… — Ким тряхнула головой. — Прошу, не пудри мне мозги.
— Я никому ничего не пудрю.
— Боже.
— Нужно искать подмогу, — произнес Стив.
— Нет, — отрезал я.
Они уставились на меня. Их паника стала почти осязаемой. Пока летучие мыши не понеслись во весь опор с их колоколен — стоило все объяснить, сохранить ситуацию под контролем.
— Я не хочу проволочек, понимаете? Уже поздно. Если оставить ее здесь, мы даже если и вернемся с кем-то — будет…
— Погоди, — осадила Ким. — С чего ты решил, что там кто-то есть?
— С чего я?..
— Именно. Откуда ты знаешь, что она там не одна? А если одна, мы можем просто пойти за ней, не так ли? Может, она просто поранилась, или…
— Она не одна, Ким.
— Да откуда такая уверенность?
Я вспомнил нутро тоннеля — и страх, думаю, проступил на моем лице.
— Поверь мне, Ким, я просто знаю.
Она посмотрела на меня очень внимательно, и меня пробрало.
— Я чувствовал его, Ким. Оно ко мне близко подобралось. И, черт побери, я совсем не уверен, что это просто человек.
Я видел, как Ким и Стив обменялись взглядами. Я знал, о чем они думают. Если все было так плохо, как я излагал, Кейси уже могла быть мертва. Но для меня это ничего не меняло — не успокоюсь, пока не удостоверюсь сам.
— Мне нужна ваша помощь, — сказал я.
— Не вопрос, но… что мы можем сделать? Оружия у нас нет. Ни фига нет!
— В подвале найдется что-нибудь.
Наверное, с веревками я перестарался — Ким без конца растирала запястья, восстанавливая кровоток. Зябко поведя плечами, она обратила взгляд к Стивену, и на мгновение я очень остро внял их замешательству. Под сердцем больно екнуло.
— Послушай, — произнес Стив, — я думаю, ты прав. Мы должны попытаться ее найти. Но мы не добьемся ничего хорошего, если будем действовать вполсилы, не так ли? А что, если это просто какой-то ее тщательно продуманный дурацкий розыгрыш? Ты же знаешь Кейси. Что, если она просто за нос водит? Ты же толком ничего не увидел — а говоришь так, будто…
Попробуйте смешать ужас и растерянность вместе — получите образцовую ярость. Я понял, что вот-вот сорвусь. Я сграбастал Стива за ворот рубашки — еще до того, как осознал, что задумываю.
— Хочешь, мать твою, заглянуть туда? Хочешь? Да ладно тебе!
Вне себя, я рывком поставил Стива на ноги и, не встречая с его стороны ни малейшего сопротивления, проволок по коридору — Ким семенила следом, пытаясь выдрать его у меня, да силенок не доставало. По лестнице в подпол я его буквально стащил. Я вел себя по-идиотски, на чистом импульсе — если кто-то ждал нас внизу, то застал бы врасплох без труда. Но мне повезло — подвал все так же пустовал.
Перепрыгнув вместе со Стивом несколько мусорных куч, я осветил дыру в стене. От ее вида вновь стало дурно и страшно. Положив руку Стиву на загривок, я толкнул его прямо навстречу зловонному жерлу.
— Запашок чуешь? — прошипел я. — Давай, поводи носиком! Вот там-то сумка ее и валялась, обмудок. Она где-то там — думаешь, это, бляха, смешно? Думаешь, у меня есть охота шутки шутить?
По щеке Стива скатилась одинокая испуганная слезинка.
— Дэн, я…
Я отпустил его, и он шарахнулся прочь. Во мне кипело злое торжество при виде его жалкой овечьей мины — как в душе какого-нибудь школяра-хулигана.
Ким втиснулась между нами и уставилась на меня исподлобья:
— Ну как, полегчало?
— О да, — я фыркнул, — более чем. Мы ж молодые, шутливые, нам все легко!
— За что ты так на него накинулся? Он ничего тебе не сделал!
— Он не был в этой сраной дыре, черт побери. И Кейси…
— Кейси всегда ведет себя как говно! — Голос Кимберли зазвенел. — Думаешь, сейчас иначе? Думаешь, она упустит шанс выставить нас всех дебилами?
— Да ты зайди в этот хренов проем, манда тупая! Там…
— Ребята. Тихо. Тихо. — Теперь уже Стив пошел нас разнимать. — Дэн, я тебя понимаю. Прости, я просто хотел…
— Да это ты меня прости, Стиви. — Злость неожиданно резко отпустила меня, как только я понял, насколько искренне встревожен его голос. Да и Ким, сколько бы я на нее ни гневался, тоже была в чем-то права.
— …просто хотел сказать, что помогу тебе во всем. Но…
— Но он не такой идиот, как ты, Дэн, — встряла Ким. — Допустим, ты прав, и там кто-то есть. Как будем отбиваться, швабрами? Гвоздями из ведер посыпать? А вдруг этого будет недостаточно — тогда что? «Извини, Кейси, мы попытались»? Мы же ничем ей так не поможем — еще и сами в лужу сядем.
Я окинул ее и Стива угрюмым взглядом. Дальнейших извинений от меня тут явно никто не требовал. Всем все и так было понятно.
— Выслушай меня, — начала Ким, уже не таким резким голосом. — Я возьму машину и поеду в полицию. Ты и Стив — оставайтесь, сделайте, что можете. Вожу я не хуже и не медленнее вас, а вот убедить смогу получше. И, если хотите знать мое мнение, — не нравится мне эта дырка. Ни капельки. Не надо туда лезть, ради Бога.
— Мы должны. Что еще остается?
— Остается оставаться тут. Вдруг Кейси и сама объявится. Из вас хреновые герои, парни, поверьте. Так что пообещайте-ка мне…
— Но что, если она…
— Если она ЧТО?! Какого хрена, вы даже не знаете, куда упрется этот проход — может, ее вообще там завалило! Давайте не препираться уже, мы теряем время!
— Ладно, — бросил я. — Ступай.
— Пообещайте, что дождетесь здесь.
Стивен помешкал, оглянулся на меня. Я кивнул.
— Ладно, обещаю, — выдавил он.
— Дэн?.. — Кимберли развернулась ко мне.
— Дождусь тут. Помнишь, где машина? Не заплутаешь?
Взгляд, которым она меня удостоила, не требовал словесных пояснений.
Я проводил ее лучом фонарика до лестницы. Ким взбежала по ступеням и пропала из виду. Мгновением позже одиноко хлопнула наверху парадная дверь.
И дом стал снова спокоен и тих.
— Прости, Стив, — повторил я сказанное ранее. — Зря сорвался.
— Все нормально. Я… я за нее тоже переживаю.
Мы стояли молча, надеясь услышать что-нибудь из тоннеля. Женский или хотя бы просто человеческий голос. Тишина была хуже всего.
Казалось, прошло много времени. Здравая часть меня понимала: миновало совсем чуть-чуть. Наше бездействие делало ожидание таким мучительным. Слушая собственное сердцебиение и шарахаясь от каждой тени в углу, мы воспринимали секунды минутами, минуты — часами.
Ким сдержала слово: снаружи завелась машина, прозвучали два длинных гудка. Где-то далеко-далеко, как мне показалось — в невообразимой дали.
— Что мы будем делать? — шепотом спросил Стив.
— А что б ты хотел?
Он посмотрел на меня очень внимательно и ощерил зубы — улыбкой можно назвать лишь с большой натяжкой, но на большее его бы сейчас не хватило. Я ему ухмыльнулся в ответ — пожалуй, выглядя так же фальшиво. Мы с ним, сдается мне, походили в тот момент на парочку шакалов.
— Мне не нравится просто стоять и ждать у моря погоды, — признался он.
— Да и мне.
— Мы в получасе езды от города.
— В двадцати минутах, если ехать с превышением. Так что сказать-то хотел?
— Думаю, нам придется туда пойти.
— Рассчитывал на такой ответ.
Он пожал плечами:
— Знаю. А я вот надеялся на совсем другой…
Мы стали подыскивать себе боевое снаряжение в здешнем хлеву.
Славное, на самом деле, занятие оказалось. Дало нам ощущение цели, плана. Причины и следствия, силы и рассудительности. Мы были спокойны, тщательны и очень довольны своими поисками.
Я прихватил вилы.
Двух зубьев слева у них не хватало, но рабочая часть крепко держалась на черенке, и сам черенок был достаточно длинный, чтобы удержать потенциального врага на порядочном расстоянии. Стивен нашел рукоятку топора, очень увесистую и крепкую — килограмма три чистого дерева. Все ножи оказались бесполезными, проржавевшими до хрупкости. Мы решили выдвинуться с тем, что есть.
С виду мы были во всеоружии.
На деле же у нас поджилки тряслись.
Нам обоим явно хотелось спросить друг у друга: а ты уверен?..
Но никто из нас не решился на это.
Приятного в ситуации не было ничего, совсем ничего, но где-то там, в этой чертовой дыре, потерялась Кейси — девушка, от которой я был без ума, делившаяся со мной самым сокровенным, моя подруга и возлюбленная. Было смешно думать, что я смогу просто забить, свесить лапки. И я не собирался доверять жизнь Кейси слепой судьбе.
Что касается Стива, я полагаю, у него тоже были свои причины поддержать мое начинание. К чему притворяться, что я не знал их? Он тоже ее любил.
Как жаль, что сейчас я многое вижу в ином свете.
Да, мы знатно тогда напортачили. Это факт.
Когда ты цел и невредим, независимо от того, насколько ты напуган, всегда есть ощущение, что на самом деле никто тебя не тронет. Только когда начинается боль, ты понимаешь, что уязвим. К тому времени обычно уже слишком поздно. К тому времени вопрос в том, сохранишь ты жизнь или нет. Но перед этим ты все же рыпаешься. Рассудочно прикидываешь: ты здоров, и силен, и смел — и как вообще волноваться? Тело оскорбляется: разве я подводило тебя в трудную минуту? Нет, нет и еще раз нет. И пусть поджилки трясутся — ты идешь в бой. Напуганный, но пока еще невредимый. Идешь, дабы попасть под огневую мощь всех твоих худших кошмаров.
Люди, по сути, идиоты. Особенно — молодежь.
Молодые не верят в смерть. Их приходится учить этой вере; лучшие учителя — это всегда болезни и раны. Кому-то их уроки преподаются раньше, кому-то позже — суть в том, что урок приходит всегда, и с него не сбежать.
Молодые часто становятся героями.
В общем, мы со Стивом, вооружившись всяким мусором, залезли в проем. В первом коридоре места хватало только на одного из нас, так что я двинулся вперед, выставив перед собой вилы и фонарик. Стив полз следом, то и дело оттаптываясь на моих лодыжках. Чувствовать его компанию было приятно.
Когда мы завернули за угол, проход немного расширился — но не настолько, чтобы свободно шагать бок о бок. Так что, когда мой брат по несчастью нагонял, жестом я указывал ему держать дистанцию. Не хотел чувствовать себя стесненным больше, чем это было неизбежно.
Третий фонарик Кейси лежал на старом месте. Стив заметил его, процедил сквозь зубы ругательство. Сквозняк стал холоднее, но дул не так сильно, как в мой первый визит сюда. Интересно, как Стиву местная вонь? Не выворачивает ли? О, а его белые брюки — переживут ли они этот спуск? В тот напряженный момент такие глупости сами приходили в голову — будто мозг через них стравливал избыточное психологическое давление.
Я подобрал фонарик Кейси, попробовал включить. Куда там. Посветив на него своим, я понял, что он, по ходу, раздавлен. Линза из прозрачного пластика оказалась вся в трещинах, а жестяной корпус сплющило с двух сторон.
Раздавлен или кем-то пожеван.
Я показал находку Стиву. Расклад был ясен и без слов. Кто-то отнял вещицу у Кейси. И этот кто-то не церемонился.
Оставив фонарик как метку, мы продолжили путь. Мое внимание привлек пласт более светлой скальной породы. В основном каменная кишка была серовато-черного оттенка, а тут вдруг — белый, песчаник или типа того, с красными метками — точечными, каждая не больше булавочной головки. И эти метки блестели весьма отчетливо. Я тронул одну из них пальцем — та размазалась.
Это была кровь. Я мог бы и сразу понять. Стену буквально забрызгали ею.
На полу натекла небольшая, с двадцатипятицентовик, лужица.
Отныне, подумал я, у нас будет след, по которому можно идти. Ее кровь.
Нельзя было на этом заостряться. Нужно было прогнать прочь саму мысль. Так, чтобы остались только гнев и трезвый холодный расчет.
— Что это, Дэн?
— Это кровь, Стив.
— О, нет…
— Ее тут не так уж много.
Это было очевидное и мне, и ему преуменьшение.
— Мы его поймаем, Стив. Его жопа повиснет на этих вилах, клянусь.
На взводе мы преодолели, согнувшись в три погибели, еще метров десять до следующего поворота — не торопясь, осторожно, с натянутыми до отказа нервами. Я все удивлялся, почему никто из нас не услышал ее криков. Похоже, нападение было молниеносным. Но не могла же она не пытаться совсем привлечь внимание. Я отслеживал, не появлялось ли больше крови на стенах. Не так уж много. Точно не рана на голове или шее. Что же заставило ее замолчать?
Зачем ты поперлась сюда, Кейси? Ты ДОЛЖНА была опознать опасность, ведь учуял же ее я. Тут же все буквально РАЗИТ угрозой смерти. Как ты могла поступить так с собой — и со всеми нами? Ничто из того, чем ты поделилась со мной, не оправдывает тебя в моих глазах — ни изнасилование, ни развращение, ни смерть брата, ни чувство вины. Есть же простой инстинкт самосохранения — он у тебя что, напрочь отключен? Зачем разбрасываться жизнью, как мелочевкой? В этом нет НИКАКОГО СМЫСЛА.
Тоннель был пуст — как ни слушай, сколько ни смотри, сколько ни нюхай воздух. Здешний житель больше не мог застать меня врасплох — слишком остро я внял его присутствию, сунувшись сюда впервые. Я бы понял, когда бы это существо объявилось неподалеку. Да и оно бы смекнуло сразу, что я явился по его душу.
И все же я был осторожен. Шестое чувство — подлая штука, нельзя только на него опираться. Я доверял глазам и ушам, рукам и ногам. А еще — Стивену, своему боевому товарищу.
Берегись, тварь, думал я, ты не на тех напала.
Я перестал выискивать новые следы крови. Попытался отогнать все мысли о Кейси. Не хотелось дать им меня ослабить.
Я думал, что веду себя очень мужественно и умно.
К тому времени, как мы дошли до конца этого участка, мои ладони были все в красных пятнах.
Вдруг стены расступились, и мы угодили в пещеру.
