Войти в систему
Войти с помощью соц. сетей:
Письмо твое получил. Пишешь, что старцы тебя совсем оставили. Не думали тебя оставлять, но недосуг не дозволяет тебе писать часто. Пишешь, что во время молитвы у тебя бывают плотские движения и скверные хульные помыслы. Должно быть, ты во время молитвы держишь внимание ума внутри очень низко. Сердце человека находится под левым сосцом, и ежели молящийся человек держит внимание ума ниже, тогда и бывает движение плоти. Держи больше устную молитву, тогда и избавишься от подобных движений; от устной молитвы никто не впадал в прелесть, а умную, сердечную молитву без наставления проходить опасно.
Такая молитва требует наставления, безгневия, молчания и смиренного самоукорения во всяком неприятном случае. Поэтому безопасней всегда держаться молитвы устной, так как мы скудны в терпении, смирении и безгневии; потому и требуется молитва особенно во время смущения и за себя, и за оскорбивших: Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй нас грешных. Более писать недосужно. Держись смирения и самоукорения, и поможет тебе Господь.
Тебя враг смущает разными недоумениями. Отцы святые советуют не страшиться, призывая имя Божие, тем более, что не самочинно, а по благословению начала ты дело сие. А чего не понимаешь, оставляй без особенного значения, не отвергая и не принимая, как советует преп. Марк подвижник духовным младенцам, как, например, то, что ты видела Христа распятого внутри сердца и Спасителя, сидящего в темнице в красной одежде, и какой-то непонятный свет. Это и подобное тому предоставляй все воле Божией, говоря себе: Бог един весть полезное и спасительное. Прочитай в Добротолюбии все места о прелести и остерегайся обозначенных признаков прелести. Остальное предоставляй все воле Божией. Пишешь, что, когда творишь молитву, смотришь на сердце. Отцы святые советуют во время молитвы смотреть внутрь сердца, а не сверху и не сбоку, и особенно если внимание ума нисходит ниже сердца, тогда возбуждается плотская страсть. Пишешь, что на праздник Иоанна Богослова ты от изнеможения ушла из церкви в келью и, лежа на постели, увидела бегущего врага во всем его безобразии. Вперед, если изнеможешь в церкви, сиди или лежи, но не уходи. Вообще знай, как и сама ты читала в книгах отеческих, что ни против чего враг так не восстает, как против молитвы Иисусовой. Поэтому как начала ты держаться молитвы Иисусовой, то и не оставляй ее, а продолжай, уповая на милость и помощь Божию. Силен Господь и Царица Небесная сохранить нас от зол и бед, наносимых врагами душевными.
Еще пишешь, что некоторые сестры у вас относятся к афонским старцам. Но ты их не знаешь и они тебя. Поэтому и не может быть удобно такое отношение. Еще в письме твоем сказано, что у тебя дня три было сильное плотское волнение… Вероятно, осудила кого или попущено было к смирению и испытанию.
Спрашиваешь, как тебе быть с родными: получила совет оставить их, а между тем ни от кого не имеешь помощи и не знаешь, писать ли им или не писать? Я тебе говорил, чтобы оставить излишнюю заботливость о родных и близкую связь с ними, а не то чтобы вовсе не писать им. По времени можно им писать. В теперешних же твоих обстоятельствах можешь не просить прямо, а спросить их, что вот прошло 5 месяцев, как ты живешь кое-как; как они сами там живут, воздухом, что ли, питаются, и платят ли за что-нибудь или без денег все имеют. Если бы от других ты получила потребное, то могла бы и не напоминать им, а теперь почему же не сделать такого вопроса.
Ты все заботишься о мелочной точности правила. Заботься больше о качестве молитвы и душевном мире, а в остальном больные должны более смиряться. Мир тебе и духови твоему и пребыванию твоему.
В письме пишешь, что на сырной неделе ты пребывала в таком, по твоему мнению, благоугождении Господу, что и на полчаса тебе было тяжело заняться чем-либо, кроме памяти о Господе и чтения св. книг. На первой же неделе поста, после такого твоего духовного утешения, наступила сильная плотская брань, а потом томление душевное. Спрашиваешь меня: от чего это могло случиться? Причины сему сама ты выставляешь в письме своем. Первая: безрассудное сомнение и смущение, что не вынесешь поста как должно, а потом ропот на Господа. Св. Исаак Сирин пишет, что все немощи человеческие терпит Бог; человека же ропщущего не терпит, чтобы не наказать его. Вторая причина восставшей на тебя этой брани – самочинный пост. Пока жила ты сама по себе, что ты ни делала, по нужде все сходило с рук: Господь снисходил бестолковому твоему усердию и безрассудству. Если же иметь духовное отношение к кому-либо, то уже не следует по своей воле проходить или брать на себя безрассудные подвиги, вопреки полученного благословения или совета, и этим не только нельзя угодить Богу, но такое самочиние не остается безнаказанным, а навлекает на человека искушение. Описываешь, как прежде в подобном случае пост тебе помог, и просишь благословить тебе взяться опять за то же, если брань не отойдет. Св. Иоанн Лествичник пишет: «Кто одним воздержанием брань сию укротить покушается, тот подобен плывущему одною рукою и хотящему выплыть из моря», а вот указано в другом месте им настоящее средство: «Если сопряжешься с послушанием, то тем самым от нея (т. е. брани плоти) разрешишься; если стяжешь смирение, то тем отсечешь главу ея». А у тебя пост соединен с высокоумием и преслушанием: какая же может быть от того польза? При слабом твоем здоровье безрассудные и самочинные подвиги могут только до конца расстроить тебя и сделать ни к чему не потребною, а от брани можешь получить облегчение только смиренным покаянием и смиренным призыванием помощи Божией, при послушании и умеренном воздержании. Повторяю: что прежде сходило с рук, когда жила сама по себе, теперь уже не идет. Духовное отношение к кому-либо нельзя соединять с своею волею – выбирай любое, одно из двух. Уксус и молоко порознь хороши и на своем месте полезны, а слить их вместе – выйдет бурда ни к чему не годная. Так и самочиние и своеволие с духовным отношением и послушанием не совместны, а надо держаться одного из двух.
Далее: после всего, что тебе было писано мною, ты упорно стоишь на своем – не хочешь писать родным, а между тем, по причине твоего молчания, они не только огорчаются на тебя, но и тебе денег не высылают и между собою не могут кончать дела, так что чрез тебя выходит общая неприятность. Ну не безрассудная ли и не упрямая ли ты. Писала ты мне не раз о какой-то доверенности, но ни разу не объяснила толком, какого рода доверенность от тебя требуется. Как прежде писал я тебе, так и еще повторяю, что дельную и основательную доверенность следует послать, если того требуют семейные ваши обстоятельства. Ты оправдываешь себя тем, что обещала не писать родным. Древние отцы от всего родства отреклись, но зато ни у кого ничего не просили, а питались травами и зельями или от труда рук своих. Если ты не можешь подражать им, никого ни о чем не просить, работать и питаться от труда своих рук, или, пожалуй, если можешь питаться воздухом и при этом быть мирною, не роптать и никого не укорять и не обвинять; если можешь все это сделать, тогда и держись за свое обещание. А если не можешь, то сознайся в своей немощи и в нерассудном обещании и смиренно проси у Господа прощения: «Господи, солгала я окаянная, обещала, чего не могу исполнить! Прости мя грешную!» Спрашиваешь: кому лучше угодить – Богу или людям. Но ты, упорно держась за свое безрассудное обещание, людям досадишь, а Богу этим не угодишь. Безрассудно не только обещался, но и клялся Ирод, а исполнивши клятву, все-таки называется беззаконным. А если бы покаялся, что безрассудно поклялся, то нарушением своей безрассудной клятвы оправдался бы пред Господом, чрез покаяние и смирение. Если безрассудное обещание, будучи исполнено, никого не спасет, то тем более находящиеся в духовном отношении, если упорно нарушают данный им благонамеренный совет, в этом не могут оправдаться тем, что обещали безрассудно то и то.
Еще пишешь, что всегдашняя твоя мысль – как бы угодить Господу. Сама ты не видишь, в каком искушении находишься и как у тебя все извращается. Людям, много согрешившим, не об угождении Господу надо думать, а сперва о покаянии и получении прощения и помилования. Если же хочешь угодить Господу, то знай, что нельзя Ему угодить безрассудством, и упорством, и ропотом на всех, даже на Самого Господа, а должно угождать Ему смирением, и смиренным покаянием, и покорностию, и рассуждением, – или же, если кто сам не может рассудить здраво, то послушанием к тому, к кому относится. У тебя же во всем впереди своя воля. Читаешь ежедневно молитву Господню: да будет воля Твоя, а между тем настроена так: да будет воля моя. И на Господа ропщешь, что не исполняет по-твоему, о чем св. апостол пишет: «просите и не приимлете, зане зле просите» (Иак. 4:3). Не замечаешь ты, что ты стремишься исполнять волю общего нашего врага, который чрез безрассудные подвиги хочет расстроить последнее твое здоровье, доколотить тебя и вместе с тем поставить тебя в такое положение, чтобы ты ни от родных, ни от чужих не имела помощи, чтобы не могла жить в монастыре, – и таким образом сделав тебя ни к чему не потребною, ввергнуть в ропот и отчаяние. Вот чего хочет враг рода человеческого. Подумай – и постарайся, чтобы вместо мнимого твоего благоугождения Господу ты не угождала врагу, ищущему твоей погибели. Повторяю, ты находишься в большом искушении.
Двойное келейное правило исполнять тебе дозволено только в таком случае, когда по совершении всего остаются еще сила и время, а при немощи довольно совершить и однажды.
Вообще замечу тебе, что ты все разветвляешь путь благочестия. Путь сей – простой, а у тебя выходит все как-то и сложно и мелочно; ты все заботишься о мелочных подробностях и правилах. Я уже и говорил и писал тебе, и опять повторяю, что, по словам св. Иоанна Дамаскина, больные и слабые, касательно внешних трудов и подвигов, должны трудиться сколько могут, соображаясь и с немощию своею, и с силами своими, а затем главное для них правило состоит в благодарности и смирении, т. е. чтобы посылаемые им болезни и немощи сносить не только без ропота, но и благодарить Бога за все а в своей неисправности смиряться пред Господом и людьми.
Войти с помощью соц. сетей: