Войти в систему
Войти с помощью соц. сетей:
Вы со стопроцентной вероятностью будете промахиваться каждый раз, когда даже не попытаетесь ударить по воротам.
Приписывается Уэйну Гретцки,
бывшему хоккеисту и тренеру
Когда Мишель Кантос, нью-йоркский педагог родом из Эквадора, разослала друзьям и знакомым электронное письмо о переменах в своей жизни, она и не подозревала, что благодаря этому в конце концов возглавит успешный учебный лагерь по программированию.
Проработав четыре года в сфере филантропии (Мишель поддерживала начинающих студенческих лидеров из малообеспеченных слоев населения), она решила на несколько месяцев взять паузу, чтобы съездить на родину и подумать о дальнейших планах. Она отправила письма по электронной почте примерно сотне друзей и знакомых, честно рассказав, что уходит с работы и отправляется в путешествие на полгода.
Это был момент уязвимости. В сообщении было написано что-то вроде: «Я вернусь через шесть месяцев, а пока мне стоит поразмышлять о своих дальнейших планах». Мишель отправляла еще пару подобных писем с новостями о поездке и текущих мыслях, и это стало ее способом поделиться идеями о своем путешествии. В последнем сообщении, отправленном после возвращения в Нью-Йорк, она рассказала, что вернулась, и уточнила, какие шаги уже предприняла и что было бы идеально для нее в дальнейшем. В конце письма был краткий абзац, в котором она спросила, есть ли у кого идеи.
Несколько друзей ответили на личном уровне, пожелав Мишель всего наилучшего, но одна знакомая выступила с конкретным предложением. Она только что прошла серию интервью в технологической компании, но в конце концов решила пойти на другую работу. При этом она оставила хорошее впечатление, и люди из компании спросили, знает ли она кого-то, кто бы подошел на эту должность. Она подумала, что Мишель станет просто идеальным кандидатом, и поделилась с ней своими подготовительными материалами. Ее поддержка и собственный энтузиазм помогли Мишель пройти все собеседования — и она получила работу.
Она никогда раньше не работала в технологической индустрии, и эта вакансия стала абсолютной неожиданностью. Мишель признает, что, пожалуй, никогда бы не попыталась устроиться на работу в этой сфере, которая казалась настолько далекой от того, чем она занималась раньше. «Знакомая увидела во мне потенциал, — говорит Мишель. — Она изменила мою жизнь». С новой работой вырос не только доход, но и качество жизни. Четыре разосланных письма об изменениях в жизни принесли огромную отдачу в плане финансов и жизни в целом. Важный опыт Мишель и ее возросшая социальная мобильность уходят корнями к силе серендипности, которую она теперь испытывает «всегда и всюду». Но что именно она сделала? Она создала триггер серендипности. Она разместила приглашение, которое позволило серендипности случиться. Мишель была активной, открытой и даже слегка уязвимой. Она настроила саму себя на серендипность.
В данном случае точки для Мишель соединил кто-то другой, и это подтверждает тот факт, что серендипность иногда бывает совместным творением, которое порой опирается на доброжелательность окружающих. Другие могут видеть наши возможности или таланты, которых мы сами не замечаем, — или, учитывая, что их знания лежат в другой области, могут соединить точки, которых нет на нашем радаре, и еще сильнее расширить пространство возможностей. Но если мы не дадим знать, что нас интересует, и не создадим потенциальные триггеры, то как другие могут об этом догадаться? Сеять потенциальные триггеры — вот основа действий людей, которые испытывают серендипность всегда и везде. Соединение точек поможет превратить триггер в положительный результат. Все это крайне важно и иногда происходит шаг за шагом, а иногда и сразу.
Держи наготове приманку, и на незримый крючок клюнет, где вовсе не ждешь.
Овидий
Когда живущий в Лондоне основатель нескольких компаний и обладатель дара сближать людей Оли Баррет с кем-то знакомится, он обычно забрасывает сразу несколько крючков, создавая потенциальные совпадения. Если его спрашивают: «Чем вы занимаетесь?» — он ответит что-то вроде: «Я люблю знакомить людей. Я создал компанию в сфере образования. Недавно начал подумывать о философии, но что я действительно обожаю, так это играть на пианино».
В этом ответе содержится как минимум четыре потенциальных триггера серендипности: главное увлечение (знакомить людей), описание работы (создание образовательной компании), интерес (философия) и хобби (игра на пианино). Если бы он просто ответил: «Я начал свой бизнес», потенциальное поле возможностей, где другие могли бы соединить точки, было бы куда меньше.
Но поскольку он сеет сразу четыре возможных триггера серендипности (если не больше), то куда более вероятно, что кто-нибудь воскликнет: «Ого, вот это совпадение! Я как раз подумываю купить пианино! Можете дать пару советов?» Благодаря этому люди могут выбрать крючок, который соотносится с их жизнью, и появляется больше возможностей для серендипности — большой или не очень.
Серендипность основана на триггерах. Так как же использовать их в своих интересах?
Чтобы спровоцировать серендипность, давайте для начала узнаем про предмет, который в значительной мере способствовал моей принадлежности к 10% самых слабых учеников класса, — химию. Хотя в те времена мое понимание этого предмета было почти на нуле (расписание уроков с информацией о времени их окончания — единственная таблица, которую я помню с тех пор), в какой-то момент мое отношение к химии сильно изменилось. Особенно после того, как я понял, что между химическими реакциями и социальными взаимодействиями много общего.
В одном весьма увлекательном, хоть и изначально противоречивом исследовании, опубликованном в ведущем научном журнале Science, именитый профессор химии из Принстонского университета Дэвид Макмиллан и его коллеги показали, как можно ускорить серендипность. Самый обычный метод заключается в том, чтобы взять молекулы, которые, по предположению исследователей, могут прореагировать, и затем попытаться разработать способ проведения реакции. Команда Макмиллана поступила наоборот: они брали молекулы там, где, казалось, нет очевидных реакций, и пытались обнаружить так называемую «случайную реакционную способность». Выбирая химические вещества, которые, по наблюдениям, ранее не реагировали друг с другом, исследователи провоцировали еще не открытые реакции, благодаря чему были разработаны новые лекарства.
Первоначально другие ученые интерпретировали роботизированные поиски, проводимые Макмилланом и его командой как случайные, хотя это и не так. Основная гипотеза исследователей заключается в том, что серендипность зависит от вероятности, а следовательно, подчиняется статистике. Поэтому увеличение числа возможных химических реакций в лабораторных условиях должно увеличить шансы на положительную реакцию — что и произошло в действительности.
Примерно так же можно увеличить шанс выиграть в лотерею, если покупать больше билетов, или поступить в университет, подав заявки во множество мест, как я и сделал. (В некоторых странах, включая мою родную Германию, допускается неограниченное количество заявок. Я до сих пор вполне уверен, что меня приняли в мой университет только потому, что в моем документе было что-то такое, что отозвалось в ком-то из членов вступительной комиссии. Я уже не узнаю, что это было, но когда вы пытаетесь поступить в 40 с лишним университетов, пусть даже с низким (очень!) баллом, то шансы, что кого-нибудь что-то зацепит в вашей заявке, увеличиваются.) Может быть, у человека, читавшего мое письмо, был сын с таким же бурным прошлым — это чистое совпадение, но вероятность такого совпадения повысилась из-за количества заявок, которые я разослал. Как в примере с химией и во многих других областях жизни, это вопрос количества. Чем больше попыток, тем выше вероятность попасть в корзину или поразить цель, пусть даже случайно.
Неожиданные связи часто возникают из неожиданных источников. Но вспомните пример парадокса дня рождения — то, что кажется невероятным, на самом деле очень даже возможно, когда потенциальных неожиданных связей много. Если сложить все возможности, станет очевидно, что неожиданное происходит постоянно. Стоит лишь открыть глаза и пристально взглянуть на окружающее — и мы это заметим. Зачастую всего одной случайной встречи достаточно, чтобы изменить жизнь к лучшему.
Может быть, вы подумаете: «Да у меня и так все хорошо, зачем что-то менять?» Забавно, что люди, которые мыслят подобным образом, радуются больше всех, когда в их жизни случается серендипность (так было в том числе и с несколькими моими коллегами). И в целом речь здесь не обязательно о кардинальных переменах, а скорее о том, чтобы жизнь стала более радостной, успешной и обрела большее значение.
А пока важно то, что нам следует открыться воздействию неожиданного. Мы привыкли к активным действиям в тех сферах, где нам комфортно, но серендипность более вероятна, когда мы сталкиваемся со случайным влиянием извне. Оно может проявляться в самых разных формах и обличьях, таких как новая информация, ресурсы, люди и идеи.
В основе возможностей нашей жизни лежит информация. В жизни Мишель Кантос случилось так, что ей неожиданно сообщили о вакансии, которая отлично ей подходила. Это произошло не потому, что она искала эту информацию (ведь как можно искать то, о чем даже не знаешь?), но потому, что Мишель была открыта ей.
Это может происходить самым обычным образом. Знаменитый словенский философ Славой Жижек утверждает: то, что кажется нам желанным, совсем не обязательно является тем, чего мы хотим на самом деле. Жижек приводит в пример человека, у которого есть жена и любовница. Он втайне надеется, что жена исчезнет и он сможет остаться с любовницей. Как вдруг жена уходит из его жизни — и любовница тут же становится не нужна. Почему? Отношения с любовницей складывались прекрасно при определенных обстоятельствах, но, когда все изменилось, она утратила для него привлекательность, перестав быть «недоступным объектом желания». Это было непросто предвидеть, как и многие другие вещи в нашей жизни, не правда ли? Но, как я уже говорил в главе 4, мы часто понимаем, чего хотим на самом деле, только когда получаем это (иногда случайно) и обнаруживаем в себе ощущение обладания именно тем, что нам нужно.
Некоторые испытывали нечто подобное в состоянии покоя — например, листая газету, просматривая интернет или читая хорошую книгу. Много лет назад Кейун Руан читала журнал за чашкой чая и увидела статью об облачных вычислениях. Она заинтересовалась, поскольку как раз подыскивала тему для диссертации. Уделив должное внимание потенциальному триггеру серендипности, она последовала за возникшим интересом и сейчас работает ведущим компьютерным специалистом и экспертом в области облачной криминалистики и безопасности. В любом случае открытость новой информации — важный способ столкнуться с серендипностью. Это относится даже к кино.
Когда активистка, политэкономистка и предпринимательница Биби ла Луз Гонсалес, которая занималась журналистикой в Гватемале, в 2016 году приехала в Лондон на конференцию, она едва ли могла подумать, что вскоре фильм изменит ее жизнь.
Освещая конференцию Thomson Reuters Foundation Trust, на которой рассматривалось современное рабство, она оказалась на премьере фильма Sold — о девушке, которую вывезли из Непала в Индию для работы в борделе. Фильм произвел неизгладимое впечатление на Биби, и после премьеры она сказала режиссеру, что хотела бы показать его творение в Гватемале для повышения уровня осведомленности и, возможно, представить самого режиссера в газете, где она работала. Режиссер согласился. Фильму были нужны испанские субтитры, и перевод занял около двух лет. В 2018 году Биби известили, что субтитры наконец готовы.
К тому времени она уже не работала в журналистике, но, среди прочего, стала куратором гватемальского хаба Global Shapers — части всемирного сообщества молодых людей, объединенных в своем стремлении изменить мир к лучшему. Биби использовала фильм как возможность начать с другими участниками сообщества местный проект, посвященный торговле людьми — теме, которая в ее стране была под запретом. Также она планировала пригласить режиссера представить фильм в Гватемале, выступить наставником для местных кинематографистов и сделать сквозной темой мероприятия тему прав женщин и девочек.
Из-за нестыковок в расписании режиссер не смог приехать в Гватемалу, но, собираясь на мероприятие в Сакраменто, Биби связалась с ним и спросила, может ли она заехать к нему в Сан-Франциско на обратном пути. Он согласился, и Биби приехала к нему с двумя другими участниками Global Shapers — режиссерами Рамазаном Нанаевым и Меган Стивенсон-Крауз, — чтобы взять интервью у него дома. Затем она показала фильм и интервью в Гватемале и начала продвигать проект. Она годами вкладывалась в эти отношения, и вот они наконец принесли плоды. Проект Unshape Slavery вырос в глобальный в рамках Global Shapers (и объединил около 8000 последователей по всему миру). К тому же на этом пути она познакомилась со множеством интересных людей, и некоторые члены сообщества стали ее близкими друзьями. Премьера фильма и встреча с режиссером стали триггерами серендипности, и Биби снова и снова соединяла точки. В 2019 году она вернулась на конференцию как «человек, изменивший мир». Эту награду присуждали тем, кто приобрел ценный опыт и оказал влияние на область, с которой Биби столкнулась тремя годами ранее на этой самой конференции.
Порой триггеры серендипности появляются благодаря информации, которую мы получаем из газет, книг или фильмов, но по большому счету многие посеяны другими людьми (а еще окружающие порой соединяют точки).
В 1960-х годах холодная война означала практически полный разрыв отношений между Соединенными Штатами, Китаем и Советским Союзом. А госсекретарь США Генри Киссинджер, встретившись с представителем Восточного блока на Пагуошской конференции в польском курортном городке Сопоте, изменил ход истории.
Киссинджер — один из самых эффективных (и противоречивых) американских госсекретарей — способствовал восстановлению дипломатических отношений между Соединенными Штатами и Китаем Мао Цзэдуна в 1972 году благодаря серендипной встрече на конференции. Эта встреча привела к собраниям, которые проложили путь к визиту действующего президента США в Китай и изменению геополитического ландшафта. Киссинджер с его проактивностью и умением устанавливать связь сделал это возможным.
В меньшем масштабе такие случайные встречи могут изменить если не историю, то по крайней мере нашу собственную жизнь. Спустя более полувека — в 2014 году — Амина Айци-Сельми оказалась на карьерном перепутье. Получив медицинское образование, она чувствовала себя растерянной и сбитой с толку, несмотря на блестящий послужной список. Люди указывали ей широкий и безопасный карьерный путь, но для нее эта дорога выглядела мрачной и совсем не вдохновляла ее. Юношеская мечта о работе в сфере глобального здравоохранения поблекла в отдалении, почти забытая. Однажды лондонским утром Амина зашла в лифт и поздоровалась с единственным находившимся там человеком. Они заговорили о погоде, и тут что-то щелкнуло.
«Кто вы?» — спросила женщина из лифта. Амина рассказала, чем занимается, но упомянула, что на самом деле хотела бы делать что-то значимое в области здравоохранения. Дама посмотрела на нее и произнесла: «Приходите ко мне и взгляните на то, чем мы занимаемся». Выяснилось, что эта женщина была заместителем председателя технической группы Организации Объединенных Наций и подыскивала кого-то, кто обладает научными и техническими навыками (и подходящей индивидуальностью), чтобы ей помочь.
И вот Амина уже работает над повесткой дня ООН по достижению Целей устойчивого развития на 2015 год с фокусом на здоровье и предотвращении стихийных бедствий. В конце концов она стала соавтором доклада ООН и многих других публикаций, что впоследствии помогло ей получить должность старшего клинического преподавателя и возможность консультировать Chatham House — аналитический центр по международным вопросам в Лондоне. Коллегии ООН и Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ) начали обращаться к ней за советом. Ее двадцатилетняя мечта осуществилась после целого года отчаяния, которое, по признанию Амины, почти полностью поглотило ее. Случайная беседа в лифте изменила ее жизнь.
Амина Айци-Сельми и Генри Киссинджер сумели использовать триггер серендипности в своей жизни, и с помощью их обоих соединились точки. А как мы можем совершить нечто подобное в собственной жизни? С чего начать?
Студенты и молодые специалисты часто задают мне вопрос: «Как мне оказаться в тех ситуациях, где я мог бы познакомиться с нужными людьми? У меня пока совсем мало знакомых!»
Маттан Гриффел, предприниматель и адъюнкт-доцент в Колумбийском университете, воспринимает это как «установку тысяч бомбочек серендипности». Этот подход может включать практику написания спекулятивных электронных писем людям, которыми мы восхищаемся. На самом деле они отвечают чаще, чем мы привыкли думать. При этом ответ более вероятен, если вы в своем письме сможете сослаться на проект, в котором эти люди участвуют.
Таков пример Николы Греко, который начал писать код в проектах с открытым исходным кодом программиста и создателя Всемирной паутины Тима Бернерса-Ли таким образом, чтобы Бернерс-Ли и его команда это заметили. Он послал им электронное письмо примерно такого содержания: «Привет, я тут проделал кое-какую работу над тем-то и тем-то, было бы здорово встретиться». В конце концов они встретились, и Бернерс-Ли стал наставником Николы по написанию диссертации, катапультировав того далеко вперед в его исследованиях и текущей деятельности.
Иногда мы не знаем заранее о неожиданных интересах или причинах принять участие в каком-нибудь событии, зато о них знает кто-то другой. Например, исследователь мог бы захотеть продолжить движение в том направлении, на которое ссылается спекулятивное письмо. Даже обладая всей доступной информацией, находящейся от нас всего в паре кликов, мы не можем знать все наперед. Именно поэтому отправка письма, которое поможет составить карту пространства возможностей, позволит человеку, которым мы восхищаемся, обнаружить триггеры. И даже если из этого сразу ничего не выйдет, то, по крайней мере, теперь нас будет видно на радарах нашего кумира (конечно, при условии, что он вообще прочитал ваше письмо!). Так почему бы не написать кумирам и не рассказать, что вас волнует и почему они вам так интересны? Даже если эти люди не заинтересуются вами лично, они могут знать тех, кому вы будете действительно интересны.
Во многих профессиональных областях хорошей отправной точкой для установления связей являются ученые. Их электронные адреса, как правило, находятся на домашней странице университета, и они обычно знают в своей отрасли тех людей, которые стоят выше вас и могут быть открыты знакомствам. Еще я знаю людей, которые добились успеха, написав кому-то в Twitter, отправляя сообщения помощникам своего кумира, следя за ними в Instagram или используя функцию InMail в LinkedIn (с помощью которой вы можете отправить электронные письма людям, с которыми лично не знакомы).
Именно так после моего воркшопа поступил Элвин Овусу-Фордуо, студент из лондонского района Хакни, задавшись целью заложить бомбочки серендипности. Элвин, молодой человек с большим сердцем и большими мечтами, написал в LinkedIn сообщение и генеральному директору, и сопредседателю крупной компании, где он собирался проходить стажировку. Оба согласились с ним встретиться. Его изначальное сообщение было очень простым: «Привет [имя], скоро я буду проходить весеннюю стажировку в [название компании]. Я буду там в течение недели и очень хотел бы получить возможность в это время встретиться с вами или вместе пообедать, чтобы больше узнать о вашем опыте и достижении успеха в [название компании]».
Сначала Элвин не получил ответа на сообщение. Но он обратился к одной из нижестоящих сотрудников компании, которая смогла бы поддержать основанное им социальное предприятие (а вот и вторая бомбочка серендипности). Оказалось, что председатель компании был ее наставником. Она поговорила с ним об Элвине, и теперь его заметили. Несколько совместных кофе-брейков — и теперь «председатель оказывает всестороннюю поддержку в моем развитии и собирается использовать свою платформу, чтобы отстоять меня, когда я окончу университет».
Рассылка в случайном порядке сообщений незнакомым людям может оказаться полезной, но еще более эффективным будет, если вас поддержит кто-то, кто сможет подтолкнуть адресата. Возможно, есть человек, который мог бы представить вас, — например, общий знакомый в LinkedIn или Facebook? Суть в том, что знакомства могут быть очень полезны, где бы или кем бы мы ни были.
Конечно, для этого требуется мужество. Когда лондонский предприниматель и филантроп Алби Шейл потерял своего отца Кристофера из-за сердечного заболевания, его поглотило горе. Логичным шагом выглядела беседа с терапевтом. Вместо этого он отправился на вечеринку и вдруг обнаружил, что разговаривает о своем горе с незнакомцем. Так совпало, что этот незнакомец тоже переживал утрату. В результате эти двое придумали идею кампании по сохранению психического здоровья. Эта кампания направлена на создание сообщества людей, которым необходимо обсудить непростые темы смерти и горя, с помощью подкастов и символов, — например, таких, как браслеты, сигнализирующие, что человек скорбит. Само обдумывание этих идей оказалось эффективным лекарством для обоих.
Конечно, все это сильно зависит от того, как мы общаемся: такие люди, как Алби, не погружаются в жалость к себе и не злоупотребляют вниманием слушателя. Вместо этого он делился опытом горевания кратко, сосредоточившись на обучении, чтобы другие могли понять его основные переживания. Таким образом, уязвимость тоже может стать способом создать серендипность.
Как увеличить число потенциальных триггеров серендипности и настроить себя и других на соединение точек? Вспомните историю Мишель: эффективно создавать серендипность можно с помощью писем, постов в блогах, интересных рассылок, Twitter, Instagram и других средств. Но все эти средства полезны только тогда, когда они сосредоточены на соответствующих темах, а не посвящены исключительно вашей персоне.
Часто, стоит нам проявиться в соцсетях, как начинает происходить магия. Социальный предприниматель из Сингапура Кен Чуа рассказал мне о ключевом событии в создании своей компании — (these)abilities. Таким событием стало прочтение книги «Дизайн и инвалидность» (Design Meets Disability) Грэма Пуллина. Кен искал специалистов на стыке дизайна, техники и инвалидности — и таких людей было очень мало. Он давно подумывал написать Грэму, но постоянно откладывал это, зато регулярно публиковал в социальных сетях информацию о деятельности и философии (these)abilities.
Один из этих постов привлек внимание проектировщика взаимодействия, который работал в сингапурском офисе дизайнерской фирмы IDEO, а также был студентом Грэма в Университете Данди. Хоть он и выполнял интересную работу для IDEO, ему не хватало дизайнерских практик, ориентированных на инвалидность, которыми он занимался под началом Грэма. Поэтому, наткнувшись на деятельность Кена в социальных сетях, проектировщик связался с ним.
Когда они встретились, Кен не знал, что этот молодой человек учился у Грэма, но, когда Грэм приехал в Сингапур набирать абитуриентов в Университет Данди, его бывший студент обратил внимание преподавателя на Кена. Недолгая встреча с Грэмом превратилась в многочасовой разговор о работе и жизни. Они стали друзьями и ищут новые способы сотрудничества.
Как сформулировать собственную уникальную историю, которая подготовит почву для возможной серендипности на личном или профессиональном уровне? Я счел полезным создать страницу о моей области интересов, поместив там весьма интересный крючок, связанный с моей жизненной историей.
У каждого из нас своя история, и все мы порой ощущаем себя самозванцами. И все-таки существуют люди, которым очень важно узнать о нашем опыте, чтобы сопоставить его со своим собственным. Историю о себе мы можем презентовать повсюду, где бы ни оказались. Ее краткая версия может послужить новым ответом на вопрос «Чем вы занимаетесь?». Нам всем постоянно кажется, будто для того, чтобы рассказывать о своей работе в соцсетях, надо стать настоящим экспертом. Вы вырастили ребенка? Вы проработали в своей области много лет? Вы эксперт. На большинстве панельных дискуссий участники часто импровизируют, и многие из них на деле разбираются в теме лишь на определенном уровне. Например, профессора могут быть отличными специалистами в узкой нише, но при этом их считают экспертами во всей области. Они вынуждены постоянно импровизировать, если преподают предмет за пределами своей непосредственной области исследований.
Конечно, показатель серендипности (который мы подробнее рассмотрим далее) возрастает каждый раз, когда мы оказываемся там, где много интересных людей. Это может произойти на таких мероприятиях, как публичные лекции в университетах или организациях вроде Королевского общества искусств, — и эти мероприятия часто бесплатны и открыты для свободного посещения. Те, кто на них выступает, на удивление часто бывают открыты к общению с другими людьми, особенно если те искренне интересуются их текущим проектом. При этом чем более высокий пост занимает человек, тем больше он может быть расположен пообщаться с тем, кто его заинтересует. Майк Чурни (имя изменено) рассказал мне, как однажды побеседовал с довольно высоким руководителем после его выступления, а затем тот связался с ним и пожертвовал оборудование для дюжины новых магазинов, открываемых благотворительной организацией Майка, после того как компания этого руководителя продала некоторые из своих торговых точек. Майк оказался в зоне внимания этого большого начальника, потому что задал интересный вопрос, а после выступления поделился с ним своей историей. Когда человеку предстояло решить, что делать с оборудованием, он вспомнил о благотворительной деятельности Майка и понял, что оно может ему пригодиться.
Майку пришлось преодолеть препятствие, знакомое многим людям, — чувство, что он едва ли сможет что-то предложить тому, у кого есть все. Однако такие люди часто мотивированы участвовать в жизни людей и вносить свой вклад в их жизненный путь, а не просто выступать в роли денежного мешка. Это и есть наш вклад в их жизнь. В конце концов, мы становимся намного счастливее, когда отдаем, а не когда получаем. Когда мы позволяем людям стать частью нашего пути, это может быть мощной мотивацией для обеих сторон, но если только в основе лежит какой-то взаимный интерес или отклик.
Я отметил, что серендипиторы часто представляются устроителю мероприятия в самом начале — и не важно, ужин это, конференция, деловая встреча или что-то другое. Сами по себе эти люди редко становятся звездами мероприятия, но зато они могут быть знакомы с самыми важными гостями. Если вы поладите, они смогут познакомить вас с нужным человеком или передать ему ваши идеи. Особенно это верно для общественных и коворкинговых пространств, а также для локальных событий. Такие мероприятия могут стать отправной точкой для участия в других потенциально интересных событиях.
Полезными могут стать и сообщества, основанные на общих интересах. Когда я начал заниматься крав-мага — боевым искусством, главное правило которого заключается в том, что нет никаких правил, то случайно услышал, как специалист по финансовым рынкам рассказывал о своей работе над моделями прогнозирования. Случилась серендипность, и вскоре мы уже обсуждали, что модели фокусируются на уменьшении числа ошибок, а не на развитии устойчивости. Такой способ мышления стал частью этой книги. Исследования «слабых связей» — людей, которых мы знаем не очень хорошо, — подтверждают, что (неожиданные) возможности возникают, когда мы попадаем в среду отличную от той, к которой мы привыкли.
Но даже когда мы знакомимся с большим количеством людей, то не всегда можем поддерживать с ними контакт. Я обнаружил, что один из самых эффективных способов оставаться с кем-то на связи — предложить познакомить человека с тем, кто может быть ему полезен. Это хороший повод попросить визитную карточку, к тому же приятным следствием становится то, что люди часто оказывают ответную услугу.
Как знакомить людей наиболее эффективно? Суперконнекторы — такие, как мой коллега Фабиан Пфортмюллер, — объединяют людей преимущественно на основе их подлинных интересов («Этот человек тоже очень интересуется выбранной вами областью»), а не исходя из их роли. Благодаря этому беседа строится на общих интересах и увлечениях, и различия в статусе минимизируются. Люди ведут себя иначе и предстают перед другими такими, как есть, а не теми, кто играет некую профессиональную роль. Когда мы поступаем таким образом, серендипность расцветает.
Бесчисленные исследования показали, что на вероятность возникновения серендипности большое влияние оказывает физическая среда. Мы можем увеличить количество триггеров серендипности не только для себя, но и для коллег, членов наших сообществ и даже для наших семей.
Когда один из крупнейших мировых фестивалей Burning Man, проходящий в пустыне Блэк-Рок на севере штата Невада, разместил произведения искусства в некоторых общественных пространствах, масштабы серендипности оказались просто невероятными. Участники жили в палаточных лагерях, и, чтобы попасть из пункта А в пункт Б, им часто приходилось проходить через общественные места, которые там называют плаза. Организаторы фестиваля поняли, что для развития новых идей и инноваций людям надо общаться с другими — самыми разными — людьми. Уменьшив размер этих пространств и размещая объекты искусства в самом центре плаза, команда Burning Man не только подстроила то, что люди стали чаще пересекаться (из-за нехватки места), но еще и дала каждому из них повод заговорить с незнакомцами, когда они вместе любовались искусством и обменивались замечаниями. Разумеется, серендипных бесед стало куда больше. (Burning Man весьма способствует возникновению серендипности благодаря атмосфере взаимности и «дарения».)
Что бы ни помогало знакомить людей друг с другом — искусство, продуманная рассадка гостей или личная инициатива устроителей мероприятия, — то, как мы организуем пространство вокруг нас, сильно влияет на количество и качество триггеров и может существенно увеличить коэффициент серендипности как отдельных людей, так и организаций.
Дизайн пространства, способствующий серендипности, может быть самым разным. Так, в некоторых коворкинговых пространствах повсеместно используются длинные столы, которые выглядят весьма необычно. Они «изгибаются» через каждые два-три места — и пространства становится достаточно, чтобы сесть с кем-то рядом. При этом у каждого человека появляется возможность повернуться, если нужно больше места. В этом решении сочетаются и открытость, и необходимость сосредоточиться. За такой стол могут усесться команды из разных компаний, и так часто происходят серендипные знакомства. Когда я работал в одном из таких мест в Лондоне, то часто получал новые идеи от самых неожиданных собеседников — например, от начинающего свой бизнес оперного певца.
Pixar — одна из самых успешных киностудий в истории (со средней прибылью более 550 млн долларов за фильм) — придерживается аналогичного подхода. Когда компанией владел Стив Джобс, он попросил архитекторов спроектировать здания таким образом, чтобы «максимизировать количество непреднамеренных встреч». В Pixar художники и дизайнеры работают рука об руку с программистами — и так объединяются две довольно разные культуры. Джобс, благодаря которому в истории компании произошел переворот, применил свое нестандартное мышление к дизайну комплекса Pixar. Он приобрел заброшенную фабрику в Эмервиле, к северу от Окленда, штат Калифорния, и первоначальный проект был рассчитан на три здания с отдельными офисами для руководителей компании, аниматоров и компьютерщиков. Джобс отклонил этот проект. Он хотел создать одно большое помещение с атриумом в центре. Он посчитал, что в основе деятельности компании должно лежать взаимодействие сотрудников.
Как Стиву Джобсу удалось сделать так, чтобы люди действительно приходили в центральное пространство, — особенно учитывая то, что они принадлежат к таким разным культурам? Он установил в атриуме почтовые ящики, а также перенес в центр здания конференц-залы. Он расположил в центре кафетерий, и, разумеется, сувенирная лавка вместе с кофейней тоже оказались там. Джобс даже намеревался разместить в атриуме все туалеты. (Последняя идея встретила сопротивление, и ему пришлось пойти на компромисс: туалеты все-таки разместили по всему комплексу.) Все эти части атриума послужили причиной того, что люди часто туда приходят — и встречаются друг с другом. Угадайте, что написано на гербе Университета Пиксар? Alienus Non Diutius — выражение на латыни, которое означает: «Уже не одинок».
Следом за пространством мы можем спроектировать и некоторые простые процессы для увеличения и улучшения триггеров серендипности. Lunch Lottery помогает крупным организациям знакомить людей из разных сфер, а в британском инновационном фонде NESTA «случайные встречи за кофе» помогают людям знакомиться с коллегами. Каждый из них с определенной частотой — например, раз в месяц — встречается за кофе с кем-то, кого раньше не знал. Это может быть коллега из другого подразделения или с «периферии» — то есть кто-то, с кем обычно не приходится взаимодействовать по работе. Все встречи открытые и назначаются случайным образом. Если личная встреча невозможна, на помощь может прийти видеосвязь.
Благодаря таким встречам часто решается проблема изоляции (когда одни группы не обмениваются информацией с другими), сотрудничество выходит на более высокий уровень, и чаще происходят серендипные события. Впоследствии эту идею заимствовали такие организации, как Национальная служба здравоохранения Великобритании, Google и Красный Крест. В Google сотрудники даже могут выбирать дни, когда им хотелось бы попадать на такие встречи.
Технологии могут сильно ускорить серендипность. Крупнейшая в мире технологическая конференция Web Summit, которая ежегодно проходит в Лиссабоне, наняла специалистов по обработке данных для «инжиниринга» серендипности — программирования того, какие люди должны приехать на конференцию, с кем саммиту следует установить связь и кому для этого следует помочь.
Основатель конференции, которая сейчас собирает около 50 000 участников, Пэдди Косгрейв, создавал Web Summit без какого-либо опыта в организации подобных событий, с ограниченными ресурсами и в таком месте, которое в те времена считалось периферией, — в Дублине. Как ему удалось все это провернуть в 20 с небольшим? Пэдди приписывает большую часть роста своему ориентированному на работу с большими данными подходу к серендипности.
Были тщательно разработаны даже те вещи, которые, казалось бы, почти ничего не значили: интересное оформление бейджей участников, выставочные стенды различной длины, указатели и организация очереди. Используя сложные системы и сетевые подходы, такие как степень влиятельности (этот подход оценивает влияние человека в сети), он поставил науку в основу организации конференции, анализа командой сетевых данных и персонализации рекомендаций. Web Summit в офлайне совершает то, что многие социальные медиаплатформы делают онлайн, — рекомендует потенциально интересных людей, используя теорию графов. Косгрейв воспринимает Web Summit как «сверхбыстрый ускоритель», который способствует креативным знакомствам среди более чем 50 000 человек.
Вы могли подумать, что такой же эффект во время мероприятия могли бы оказать совместные походы по барам. Но нет. На Web Summit люди группируются с помощью машинной обработки на основе сходства поисковых запросов. Это отражается и в расположении сидений: рассадка предназначена объединять людей, которые, как ожидается, сумеют завязать интересную беседу.
Офлайн и онлайн сочетаются даже до прибытия делегатов: вы можете назначить встречи другим участникам, к тому же вам будет отведена определенная область, которая более всего соответствует вашим интересам и в которой вероятность столкнуться с нужным человеком будет максимальной. Кроме того, организация подвешивает к потолкам камеры GoPro и использует машинное зрение для обнаружения пустых или переполненных помещений, так что организаторы сразу могут принять меры, если кто-то окажется в изоляции. А если будет очень нужно, чтобы вы приняли участие в конференции, но вы все еще не зарегистрировались, — они убедятся, что ваша лента новостей в Facebook будет полна теми, кого вы уважаете. А еще вы увидите, что они «в списке участников». Они заставят вас четко осознать все, что вы рискуете пропустить, — и это может быть для вас весьма болезненно (хотя, конечно, JOMO — радость упустить — порой может перевесить FOMO — страх упустить).
На более персональном уровне такие платформы, как Facebook, Instagram и Twitter, экспоненциально увеличивают количество и качество серендипных знакомств, в частности благодаря тегам, — но это работает, только если мы выйдем за пределы небольшого круга друзей.
Мы с Даниэлой Луп из Высшей школы коммерции провели исследование, показавшее, что технологии помогают нам расширить естественные границы социального капитала. Если всего несколько десятилетий назад мы могли оставаться в контакте с ограниченным числом человек, то сегодня легко поддерживаем слабые связи в большем количестве, чем когда-либо прежде. При толковом использовании это может значительно повысить число триггеров серендипности как для нас, так и для других людей. Проявляться это может по-разному. Когда вы начинаете делиться полезными статьями из области ваших увлечений и отмечать интересных вам людей, серендипность может возникать гораздо чаще. Одни люди могут отмечать других, а те, в свою очередь, отлично подойдут вам.
В Twitter многие, например Адам Грант, часто лайкают или репостят твиты, где их упоминают. Они даже могут опубликовать ответ с комментарием или предложением. Полезно также рассказывать о том, что вы узнали на мероприятии, и использовать хештеги. На это могут отреагировать другие участники того же мероприятия, а там недалеко и до интересных знакомств.
Этот эффект приумножается в онлайн-сообществах, основанных на общих интересах. Например, в группе Sandbox в Facebook, если кто-то напишет что-то вроде «Подумываю о создании подводного робота», уже через 10 минут появится несколько комментариев от разных людей с предложениями вроде «Мой бывший профессор разрабатывает подводных роботов, могу вас познакомить», «Мой друг как раз создает таких роботов» и т.п. Эта динамика отлично работает в администрируемых сообществах, где люди объединяются на основе своих интересов, формируют общую идентичность или мечты и по умолчанию доверяют друг другу. При этом в сетях, где участники слабо связаны и в основном общаются один на один, она практически не работает.
Так происходит и при высоких доходах, и в условиях невероятной бедности. Основатель южноафриканской компании RLabs со штаб-квартирой в районе Кейп-Флэтс Марлон Паркер рассказал мне, что большинство людей, вступающих в академию, следят за страницей компании в Facebook и ее аккаунтом в Twitter. Порой люди, с которыми он давно не общался, наблюдают за путешествием RLabs в интернете, «потом сразу получают какую-то информацию и — "та-дам!" — иногда сразу же присоединяются к проекту».
Компания RLabs постоянно рассказывала о своей деятельности в интернете и благодаря этому привлекала случайных посетителей во всем мире. Их становилось все больше, и в конце концов Марлон с командой разработали продукты и платформы на основе серендипных идей, возникающих в самых неожиданных обстоятельствах. Например, когда члены сообщества обратили внимание, что подростки и молодежь используют мобильные телефоны в течение всего дня, они заинтересовались этим и осознали потенциал социальных сетей. Благодаря их любопытству и существующей потребности возникла «программа "мамы"», обучающая пожилых женщин пользоваться соцсетями. Наше исследование по этой теме показало, что иногда важную роль играет именно недостаток технологий, и в этом случае технологии рассматриваются не как решение, а как простое средство вовлечения людей.
Однако, как заметил колумнист The New York Times Томас Фридман, такие события, как «арабская весна», «Захвати Уолл-стрит» и другие протесты, продемонстрировали один потенциальный минус технологий — они позволяют нам больше общаться, но не обязательно побуждают больше сотрудничать. Действительно, люди часто подменяют реальные действия активностью в социальных сетях, и это возвращает нас к тому, как важно иметь чувство направления, которое должно стать нашим проводником.
А вот еще более удивительный факт: если соцсети недостаточно разнообразны, они могут сделать серендипность недоступной. «Чрезмерное внедрение» часто препятствует серендипности, поскольку мы привыкаем к общей позиции, а за ней не следуют некоторые отклонения или неожиданные знакомства. Это особенно касается однородных, сплоченных сетей. Издание The Wall Street Journal провело поразительное сравнение между лентами новостей в Facebook у демократов и республиканцев. Невероятная самореферентность обеих сторон подкрепляет систему убеждений и заставляет сторонников обеих партий испытывать чувства правоты и принятия — но при этом мешает ставить под сомнение свои мысленные модели и воззрения.
Наше исследование кенийских племен показало похожие выводы относительно самореферентности. Связь между группами возможно было установить только в том случае, если удавалось проложить мосты через внутренние границы, используя творческий подход, — и заново определить общую идентичность (например, на основе общих интересов вроде спорта). Ректор Лондонского регентского университета лорд Майкл Гастингс называет это «пониманием правил другой игры» и движением 4% (в данном случае этнического меньшинства, на которое он ссылается) к 96% (большинству) путем изучения их образа действий и интересов.
Это относится и к организациям, особенно когда речь заходит о разрозненности и информационной асимметрии. Возьмем, например, Diamond Bank (который сейчас входит в Access Bank) — один из ведущих финансовых институтов Нигерии. Именно туда бывший генеральный директор Узома Дози со своей командой внедрил Yammer — социальный инструмент, с помощью которого можно интегрировать политику открытых дверей в цифровой мир. Изначально этот инструмент был разработан для получения обратной связи о некоторых установках корпоративной политики.
В отличие от других компаний, где Yammer никак не повлиял на взаимодействие сотрудников, здесь он сработал. Почему? Сотрудникам разрешили использовать функцию чата для неофициальных разговоров друг с другом обо всем, начиная от политики компании и заканчивая выбором кино для вечернего просмотра. По словам Узомы, показатель принятия достиг 90% не потому, что люди очень хотели дать обратную связь (хотя происходило и это), а потому, что они создали собственные неформальные группы на основе хобби, убеждений и идеалов. Так формировались серьезные и не очень серьезные группы с абсолютно разномастными должностями, религиями и географией. Генеральный директор в Лагосе мог подружиться с новым сотрудником на северо-востоке Нигерии — и все из-за общих вкусов в кино. Благодаря возможности неожиданных знакомств прочные связи появились внутри всей организации.
Но все триггеры серендипности в мире ничего не стоят без соединения точек.
Можете припомнить один из тех моментов, когда все встает на свои места? Часто опыт серендипности заключается именно в этих моментах, когда у нас мурашки бегут по коже и мы кричим «Ага!». О это волшебное переживание, которое возникает в миг, когда, казалось бы, несвязанные вещи вдруг соединяются в общую картину! Или не менее волшебное переживание — когда кто-то другой видит в нас то, чего мы сами не замечали, и соединяет точки для нас.
Некоторые люди соединяют точки интуитивно. Когда начинающий рэпер Аадарш Гаутам, известный под сценическим именем Hyphen, выложил видео в Instagram, его лайкнул ведущий лондонского радио Soho. Что большинство людей сделали бы с этим триггером? Вероятно, они были бы взбудоражены, но оставили бы все как есть — и серендипность не случилась бы.
Что же сделал Аадарш? Он написал этому радиоведущему сообщение о том, что было бы неплохо обсудить с ним песню. Ведущий ответил, что будет рад встретиться. Аадарш спросил, есть ли возможность выступить, — ведь ему было проще все показать, чем рассказать. «В таком случае почему бы тебе не спеть в прямом эфире на радио?» — предложил ведущий.
Они договорились о времени выступления, и Аадарш с большим волнением его ждал. Незадолго до назначенного дня ведущий сообщил, что перешел на радио Би-би-си, где ему предстояло заменить одного из лучших диджеев. Может, Аадарш предпочел бы выступить в этой программе? Разумеется, рэпер с радостью согласился — и это имело великолепные последствия для его карьеры. Он увидел триггер и использовал его, но в целом то, что произошло, — результат того, что он настойчиво соединял точки. Бисоциация — вот что делает триггер серендипности полезным. Замечать кусочки информации и затем соединять их — важнейший шаг в процессе серендипности. Этот шаг и вопрос «Что происходит?» включают в себя умение обращать внимание на собственные наблюдения, а затем думать о том, что они могут означать.
Как-то в 1989 году парикмахер из Алабамы Фил Маккрори подметал в своей студии после долгого дня и слушал новости о разливе нефти с танкера компании Exxon на Аляске. Нефть прилипала к меху выдр, и добровольцам с большим трудом удавалось привести животных в порядок.
Увидев, как мех захватывает и удерживает маслянистую жидкость, Фил понял, что с помощью волос, которые он подметал, можно создать устройство для сбора нефти. Он собрал волосы и набил ими нейлоновые колготки, чтобы посмотреть, сколько масла можно впитать таким образом. Так появилась идея использовать волосы человека в устранении нефтяных разливов, и в результате были специально разработаны такие товары, как маты из человеческих волос. Фил соединил точки.
Некоторые люди все время проделывают это интуитивно. Фридер Строхайер, владелец легендарной кофейни в немецком Гейдельберге (и мой первый босс, у которого я начал работать еще старшеклассником), однажды сказал мне, что, беседуя с кем-то, он каждый раз обдумывает сказанное этим человеком и пытается понять, как это может быть связано с его деятельностью или деятельностью других людей в его окружении. Когда банкир между делом упоминает предприятие, которое вот-вот обанкротится, Фридер задается вопросом, кто мог бы заинтересоваться покупкой этого предприятия. Когда сосед рассказывает, что подыскивает новое жилье, Фридер пытается вспомнить, не слышал ли недавно от кого-нибудь о продаже недвижимости. И конечно же, он всегда рассказывает людям о том, что любит делать. Он полагает, что происходят совпадения, — кто-то что-то знает, и каким-то образом все складывается как нельзя лучше. Такой поиск возможностей (в широком смысле) может привести к образованию многих случайных связей.
Таким образом Фридер создал большую сеть людей, которым нравится с ним общаться, и, соответственно, целое портфолио проектов, возникших благодаря этим разговорам. Это доставляет ему огромную радость. Часть своего успеха он приписывает тому, что постоянно соединяет точки.
Такая способность может проявляться в самых разных условиях. Взглянем на Пита Мангера из Хьюстона (имя изменено). Он вырос в семье из рабочего класса в Хьюстоне, и ему говорили, что такие, как он, должны работать на местной фабрике. Его отец часто повторял, что «люди вроде нас не учатся в университетах, мы просто не созданы для этого». Но однажды Пит случайно разговорился с преподавателем колледжа, с которым познакомился за обедом, и тот посоветовал несколько университетов, куда стоит подать заявление, «просто чтобы попробовать». И Пит попробовал — он чувствовал, что это будет правильным поступком.
Это была нелегкая дорога, и пришлось приложить множество усилий — но все же Пит стал первым человеком в своей семье, получившим ученую степень. Он уверен, что этому способствовали многие факторы, но самым важным было то, что он взял судьбу в свои руки и действовал так, как не пытался никогда раньше. Недавно Пит вошел в десятку лучших выпускников мира, а теперь продолжает учебу в одном из ведущих университетов.
Как взять ситуацию под контроль вместо того, чтобы просто реагировать на нее? Стоит изменить образ мышления, как становятся доступны такие возможности, о которых мы не смели и мечтать. А ведь такие люди, как Фил, Пит или даже Натаниэль (из истории о вулкане и TED, которую я привел в главе 1), часто имеют дело с теми же триггерами, что и остальные. Не только Фил смотрел новости о разливе нефти, да и Натаниэль не был единственным человеком, чью поездку прервало извержение вулкана. Но они отреагировали на происходящее не так, как остальные, — они соединили точки и сделали так, чтобы для них и для других людей случилась серендипность.
Соединять точки нам может помочь некоторое знание, которое даст потенциальные точки отсчета. Часто мы осознаем значение непредвиденного события только в контексте, и озарение случается, если этому предшествовал некий подготовительный период развития знаний. Так, Женева, о которой я писал ранее, уже имела опыт создания фильмов. Именно он помог ей связать точки с желанием Эммы рассказать свою историю. Чтобы обнаружить универсальное в частном, порой требуется информированный наблюдатель.
Благодаря жизненному опыту мы все обладаем некоторым багажом знаний (сознательных или подсознательных), которые могут прийти на ум, когда мы столкнемся с неожиданным событием (если мы будем достаточно взволнованны и мотивированны). Порой мы даже не подозреваем, как именно может пригодиться знание, пока не увидим его потенциальный способ применения. Стив Джобс не знал, как и когда ему пригодятся навыки каллиграфии, полученные в колледже. Разумеется, до тех пор, пока не увидел возможность использовать их при разработке разнообразных шрифтов для Apple Mac.
То же самое происходит и в юриспруденции. Те, кто смотрел сериал «Форс-мажоры» (Suits), видели, как часто стратегии Харви Спектера и Луис Литт, особенно в кризисные моменты, возникали из случайного разговора или прочитанной статьи. И только их способность связать новую информацию с уже имеющимися знаниями (например, о судебном прецеденте или их оппоненте) позволяет соединить точки. Опять же, большая часть этих знаний приобреталась не для конкретной цели, а для общей способности использовать их в случае необходимости.
Организации, как и люди, накапливают коллективную память. Это очень важно для серендипности, потому что мы можем использовать знания о результате предыдущих «экспериментов» и попыток. С этой точки зрения неудачи и напрасные траты воспринимаются иначе — это важный источник знаний о том, что работает, а что нет.
Понимание своих возможностей и открытость помогут нам соединить точки, когда случится непредвиденное. Поэтому особенно важно сохранять ум открытым. Марк Бениофф — основатель Salesforce, ведущей компании программного обеспечения со штаб-квартирой в Сан-Франциско, — придерживается концепции мышления новичка, предложенной дзен-мастером Судзуки: «В уме новичка таится множество возможностей, в уме знатока их немного». Бениофф вспоминает, что его «сила» заключалась в том, что он не привязывался к чему-то конкретному, оставаясь открытым для всех возможностей. В книге «Не в знании сила» Стивен Д'Соуза и Дайана Реннер рассказывают о том, что иногда важно уметь мыслить как новичок и что часто настоящее обучение требует от нас выхода из зоны комфорта. Кара Томас, с которой мы встречались ранее и которая постоянно оказывается в эпицентре серендипности, говорит, что все это происходит с ней именно в состоянии «незнания».
Короче говоря, и накопленные знания, и ум новичка могут быть очень эффективны, если мы пользуемся ими в нужные моменты и не позволяем им сдерживать нас.
Когда царю Соломону предстояло разрешить спор двух женщин о том, кто на самом деле является матерью ребенка, он решил разрезать младенца пополам. Почему? Он хотел посмотреть на реакцию женщин, которая подсказала бы ему верный ответ. В те дни, задолго до возможности ДНК-тестирования, возможности исследования были довольно ограниченны. Поскольку каждая из женщин утверждала, что именно она — мать малыша, Соломон потребовал меч и сказал, что разрубит ребенка пополам. После этого одна женщина стала умолять Соломона не делать этого и отдать малыша другой. Тем самым она доказала царю, что именно она и есть настоящая мать, потому что готова была пожертвовать возможностью вырастить ребенка, лишь бы сохранить его жизнь. Соломон использовал нестандартный, креативный и весьма хитрый метод, который Эдвард де Боно назвал бы латеральным мышлением. «Латеральный» буквально значит «поперечный» — в противовес вертикальному мышлению, когда мы решаем проблемы шаг за шагом.
Такой подход показывает, как нам расширить область поиска решений и научиться генерировать новые идеи. Попробуйте выбрать любой случайный объект и найти, в чем он ассоциируется с областью, которая вас интересует. Де Боно использовал пример со случайным выбором слова «нос» по отношению к копировальному аппарату (то есть к объекту, который фигурировал в решаемой задаче), и это привело к идее сделать так, чтобы аппарат распространял запах лаванды, когда в нем заканчивается бумага. С этого момента можно начать креативную сессию.
Когда речь идет о стимулировании триггеров и соединении точек, то многое можно почерпнуть из искусства. Художники могут вдохновиться любой случайностью или аномалией. В самом деле, искусство расцветает там, где существует неожиданное.
Известно утверждение Джексона Поллока, одного из величайших художников XX столетия, о том, что он отрицает случайность. Что он под этим подразумевал? Хотя многие зрители полагали, что он просто случайным образом бросал краску на холст, сам он утверждал, что руководствовался четким методом и за каждым, казалось бы, случайным мазком стоит намерение. Отрицание случайности не означает, что картина продумана заранее. Поллок считал, что сами по себе случайности одновременно являются и преднамеренными, и спонтанными.
Возьмем, например, актерское мастерство, или джаз, или комедийные импровизации. Во всех этих случаях человек открывается неожиданности и спонтанности. Иногда она рождается внутри них самих, иногда идет от зрителей или коллег-исполнителей. Если все получается, то результатом станет не бессмысленный неконтролируемый хаос, а скорее творческое напряжение — часто с серендипным исходом.
Брэд Гиори, писатель, университетский преподаватель и номинант премии «Эмми», отмечает, что художники — «охотники за серендипностью», способные создавать стратегии для получения серендипности «по требованию». И правда, художественные методы зачастую довольно практичны и не настолько таинственны, как нам может показаться. Эти техники просто разрушают привычки ума и позволяют импровизировать.
В середине 1970-х музыкант и продюсер Брайан Ино сотрудничал с художником Питером Шмидтом в создании серии открыток под названием «Обходные стратегии». На каждой была напечатана фраза или замечание, которые должны были помочь людям выйти из творческого тупика, посеять идею или разжечь ход мысли. Некоторые выражения были вполне практичными, вроде «Сформулируйте проблему в словах как можно более четко», а другие — более загадочными, например: «Спросите свое тело».
Брэд Гиори называет такие практики «дизъюнктивными стратегиями». Дизъюнкция предполагает разъединение, переупорядочивание непрерывности, позволяя аудитории создавать новые, потенциально интересные ассоциации через интуитивное распознавание закономерностей. Наша врожденная предрасположенность к их распознаванию часто становится источником серендипности.
Как это происходит? Мы достигаем дизъюнкции, изменяя пространство, время, перспективу и/или символическую непрерывность. Три эффективные стратегии, которые мы можем позаимствовать у искусства и таких, казалось бы, несвязанных областей, как исследование переговоров, — это смешение, перезагрузка и деконструкция. Они расширят наши ожидания и помогут соединить точки.
Мы склонны выстраивать свою позицию, подбирать аргументы и защищать их. Мы занимаем фиксированную позицию и отстаиваем ее. Обычно такие позиции основаны на постулатах игры с нулевой суммой — чем больше получите вы, тем меньше останется мне, и наоборот. Примером могут выступить переговоры, в которых мы часто исходим из того, что наша позиция противоположна позиции другой стороны.
Студенты моего курса переговоров в начале семестра получают задание провести собеседование об устройстве на работу. Мы разбиваем их попарно, и интервью проходят один на один. Один студент представляет соискателя, другой — рекрутера. Оба получают одинаковую общую информацию с подробным описанием вопросов, с помощью которых им предстоит прийти к договоренности, включая зарплату, размер премий и место работы. А затем каждому из них выдается своя конфиденциальная информация, где подробно описаны их цели. Цели оцениваются определенным количеством баллов в зависимости от результата, которого достиг студент (например, «зарплата в размере 90 000 долларов дает x баллов», а «работа в Сан-Франциско» — y баллов). При этом участники не знают, сколько баллов получит их оппонент за этот (и любой другой) результат.
Как правило, студенты исходят из того, что по каждому пункту их интересы противоположны. Студент, выступающий соискателем, предполагает, что рекрутер не хочет, чтобы он получал высокую зарплату, а тот уверен, что кандидат хочет зарабатывать как можно больше. Когда дела обстоят именно таким образом (а в данном случае так и есть), это дистрибутивные переговоры: чем выше зарплата, тем больше очков получает соискатель и меньше — рекрутер. Один выигрывает — другой проигрывает. Однако оба склонны предполагать, что, кроме всего прочего, оппоненту выгоднее и другое местоположение, а не то, что принесет ему максимальный балл. Удивительно малое число людей распознают ситуацию, в которой обоим предложен высокий балл за одно и то же или соседнее расположение. Такие «интегративные» части переговоров (двойной выигрыш) развиваются успешно только при эффективном обмене информацией.
Из этого упражнения можно извлечь множество уроков, но главное заключается в том, что мы по умолчанию предполагаем везде игры с нулевой суммой. Но часто ситуации вроде тех же переговоров могут быть интегративными — то есть беспроигрышными. Тогда остается лишь найти способ сделать жизнь обоих участников лучше. Это возможно, если сфокусироваться не на позициях, а на глубинных интересах и попытаться получить как можно больше информации о настоящих потребностях и приоритетах другой стороны. Во время курса студенты обычно переходят к стилю ведения переговоров, основанному на интересах обеих сторон, и учатся увеличивать размер всего пирога (создавая расстановку win–win, то есть двойной выигрыш), а не пытаться заполучить как можно больший кусок пирога, который изначально был маленьким.
Переговоры, основанные на интересах, зависят от сбора информации о том, что важно для другой стороны. Они являются предварительными — то есть не подразумевают фиксированных позиций, а скорее предполагают, что позиции могут быть гибкими и будут изменяться по мере получения новой информации. Обмен информацией происходит до тех пор, пока не появятся возможные (и часто неожиданные) решения.
Это наиболее ясно проявляется в другом сценарии, который также разыгрывается на курсе. В нем невозможен торг между человеком, который хочет продать автозаправочную станцию, и крупной компанией — покупателем. Студенты, которые будут ориентироваться на начальные данные, не сумеют найти удовлетворительного решения, ведь цена, которую готова предложить компания, слишком мала для владельца заправки. Теоретически, если смотреть на ситуацию лишь с этой точки зрения, к согласию прийти невозможно. Часто мы можем предположить, что наблюдаем подобную расстановку выигрыш — проигрыш там, где стороны в чем-то обвиняют друг друга, — например, как в холодной войне между Советским Союзом и США. Однако в ходе ведения переговоров студенты все-таки обнаруживают неожиданные решения, если эффективно обмениваются информацией. Оказывается, они могут нанять владельца станции после ее покупки или проспонсировать покупку топлива для кругосветного путешествия, которое он запланировал, и т.д. Такие сценарии позволяют купить автозаправочную станцию по низкой цене, при этом ее бывший владелец также останется доволен.
Студенты осознают, что цена (то есть первоначальная позиция) — это только отправная точка, а не высеченная в камне цель. Они учатся соединять точки, получая новую информацию — например, о том, что основной интерес владельца заправки заключается не в цене, а в комфортной жизни после сделки. В конечном счете речь идет о пересмотре изначальных позиций (в данном случае речь идет о цене, предложенной каждой стороной) и их адаптации на основе новой информации и истинных потребностей.
Такая гибкость применима и в более широком смысле — например, в отношении развития человека и его мировоззрения. Есть существенная разница между работами Карла Маркса в молодости и в зрелости. Подобным образом многие в юности участвуют в радикальных политических движениях, но с возрастом больше тяготеют к центристской позиции.
Какое отношение это все имеет к искусству и серендипности? Художники часто сторонятся навязанных самим себе идеологических ограничений. Мировоззрение меняется благодаря гибкости, и жесткие рамки отвергаются, как и всеобщая систематизация. Постоянно объединяя разные идеи в новых сочетаниях, художники позволяют возникать новым инсайтам. Русский кинорежиссер Сергей Эйзенштейн сказал, что, если при монтаже составить вместе два куска разных кинопленок, всегда возникает «третий смысл» — tertium quid. Или возьмем гештальт художественного коллажа: объединение разрозненных элементов наводит на подсознательные ассоциации.
Таким образом, сила смешения заключается не в отдельных элементах, а в их взаимосвязи и в новых удивительных ассоциациях. Многому можно научиться у сценаристов, которые записывают краткое изложение сцен на карточках, а затем экспериментируют с разной последовательностью изложения. Суть в том, что любую историю можно рассказать по-разному.
Дизъюнктивные стратегии, такие как смешивание, или ремиксинг, позволяют нам нарушить и переосмыслить статус-кво, а также благодаря им мы можем увидеть неожиданные идеи и отношения, которые только формируются. Перетасовывая разные кусочки и рассматривая комбинации, которые у нас получаются, мы можем провести серендипные ассоциации. В качественных исследованиях часто именно так и выявляются интересные, неочевидные решения.
Рассмотрим пример японской автомобильной компании Honda, которая в 1960-х планировала продавать большие мотоциклы, учитывая характерную для американцев любовь к вещам большого размера. Однако сотрудники компании пользовались распространенными в то время в Японии скутерами, чтобы добраться до работы, и люди часто говорили, что интересуются именно такой версией. Honda прислушалась к ним и разработала небольшой мотороллер, выйдя на американский рынок с новинкой Super Cubs. В компании соединили точки на основе полученной информации. Они увидели то, чего не замечали другие, и это наблюдение принесло им необычайный успех. Исследования в области менеджмента показали, что подобные стратегические возможности часто возникают случайно благодаря смешиванию в разных его проявлениях.
Но просто смешать большое количество точек зрения, конечно же, недостаточно. В основе успешных серендипных встреч лежат еще базовый уровень доверия и готовность к обмену. Например, члены тесно связанных сообществ по интересам часто восклицают «Вот совпадение!» — но количество и качество происходящей серендипности не совсем случайно. Ее ускоряет процесс отбора, основанный на общих ценностях и разнообразных идеях, а также общий опыт и совместные ритуалы.
Перезагрузка означает радикальное переосмысление. Новые идеи, проекты и литература часто опираются на предыдущие работы, но при этом сильно меняются в том, что касается радикальных итераций или поворотных точек.
Возьмем, например, комиксы. Брэд Гиори описывает, что их сюжетные последовательности обычно имеют не очень долгую жизнь. Спустя какое-то время, когда повествование исчерпано, оно заменяется новым. Непрерывное повествование останавливается, и читателя возвращают к изначальному сюжету с переосмысленной версией предыдущей истории.
Звучит знакомо? Я точно наблюдал эту закономерность на примере своих друзей, проходящих через кризис среднего возраста. Разумеется, на этом пути они менялись и становились другими — хотя в конечном счете это скорее смешение, чем перезагрузка. Я и сам проходил через подобное, например после того, как попал в аварию. Перезагрузка случается, когда переосмысливается вся последовательность. Смешение происходит, когда переосмыслена одна работа, — перезагрузка же воссоздает заново весь объем. Смешение изменяет конфигурацию исходного материала, а перезагрузка возвращает нас к чистому листу. Она создает новую историю и выстраивает новые основополагающие концепции. Речь уже не о перетасовке колоды, а о совершенно новой колоде, которая хоть и напоминает прежнюю, но имеет совершенно другое значение. Часто это случается после периода стагнации — например, интеллектуального паралича, когда срочно требуются новые озарения.
Перезагрузка требует и хорошего исходного понимания, и разрушения привычных шаблонов для возникновения новых (часто неожиданных) идей. Возьмем тот же пример для перезагрузки вашей жизни или организации. Иногда это просто время на полное переосмысление всего.
Люди часто пытаются перезагрузиться с помощью экстремального опыта, например ретриты с айяуаской (галлюциногенным напитком из растений) или покорение Килиманджаро. В Лондонской школе экономики и политических наук и Нью-Йоркском университете мы предлагаем студентам сотрудничество с организациями в зонах повышенного риска, где они могут жить и общаться с местными жителями в течение долгого времени. В результате многие студенты ставят под сомнение сложившееся предубеждение о том, что сначала нужно обязательно отработать с десяток лет на неинтересной работе, и понимают, что можно сразу начать трудиться непосредственно над важными проектами. В условиях, где путешествия непрактичны или невозможны, людям приходит на помощь виртуальная реальность, благодаря которой можно визуализировать и по крайней мере отчасти испытать, что это за чувство.
Деконструкция заключается в умении заглянуть за пределы структуры чего-либо и обнаружить скрытые возможности. Вместо стремления к предсказуемому результату или конечной цели деконструкция использует логику эмпирического блуждания и слепые тактики, чтобы деконструировать текст, — и это часто приводит к весьма интересным и даже удивительным результатам.
Например, существует граттаж — сюрреалистская техника: художник переворачивает кисточку и использует рукоятку для соскребания краски с холста. Или возьмем книгу «Ведьма» Грегори Магвайра — это самая что ни на есть деконструкция «Волшебника из страны Оз», в которой переосмыслена жизнь Злой ведьмы Запада, маргинализированного и всячески поносимого в оригинальном тексте персонажа. Главное — бросить вызов предубеждениям и предвзятости, отвергнуть распространенные в культуре банальности и уделить внимание голосам, которые не так отчетливо слышны.
В Древнем Риме существовали сатурналии — восьмидневные празднества, во время которых рушились общественные нормы. Прислуга и хозяева менялись местами, мужчины одевались как женщины — и наоборот. Этот ежегодный ритуал на время перекраивал социальные различия и служил потенциальной возможностью достичь катарсиса. В более широком смысле контркультура часто возникает как инверсия социальных норм. В подобных условиях расцветает серендипность, поскольку новые нормы зачастую спонтанны и непредсказуемы.
Бизнес-партнер Уоррена Баффетта Чарли Мангер в знаменитой напутственной речи на юридическом факультете Университета Южной Калифорнии в 2007 году говорил о важности инверсии — то есть о том, чтобы научиться думать не только о тех проблемах, которые уже случились, но и о тех, что могут произойти. Он утверждает, что проблемы легче решить, если начать обдумывать их в обратном направлении. Скажем, если вы «хотите помочь Сомали», то правильным вопросом будет не «Как я могу помочь Сомали?», а что-то вроде «Что наносит наибольший ущерб Сомали и как мне этого избежать?». Нам может показаться, что логически это одно и то же, но это не так. Как в алгебре, инверсия способна помочь в решении проблем, которые невозможно решить другим способом.
Как Мангер однажды выразился: «Все, что мне нужно знать, — это то, где я умру, — и я никогда не пойду туда!»
Смешение, перезагрузка и деконструкция направлены на то, чтобы избежать бездумного поиска данных: когда вы просто просматриваете информацию в поисках подтверждения уже существующей гипотезы. Давайте лучше станем философами на практике — людьми, которые подвергают установки сомнению, не принимают свои допущения за данность, способны изменить точку зрения и открыты для чтения между строк.
Во многих отношениях именно умение подвергать сомнению допущения лежит в основе способности прожить жизнь хорошо. Мюррей Дэвис в замечательной статье «Интересно!», вдохновившей целые поколения аспирантов, показывает, что способов внести свой вклад существует великое множество. При этом один из важнейших состоит в том, чтобы взять распространенное мнение аудитории и попробовать опровергнуть его или найти условия, при которых оно не соответствует истине. Мы видели, как это проделывают художники, но это применимо и для многих успешнейших руководителей мира. Для исследования Leaders on Purpose мы взяли интервью у 31 генерального директора ведущих мировых компаний. Многие из них постоянно подвергают сомнению свое представление о том, как все устроено. Они перепроверяют и даже отказываются от своих предубеждений, тем самым открывая пространство возможностей для серендипности.
Вместо поиска абсолютов стоит пристально взглянуть на то, что значимо в конкретном контексте. Смысл — это не то, что заключено в конкретном месте. События обретают смысл во взаимодействии, когда сталкиваются точки зрения. Именно в моменты столкновений может возникнуть искра серендипности. В самом деле, эффективный способ пробудить серендипность — принять противоположности. Люди часто мыслят диалектически: допуская тезис и антитезис, они находят синтез (очень по-гегелевски!). Так происходит потому, что реальность не черно-белая и суть жизни состоит из самых разных оттенков.
Творческие люди часто используют мышление по аналогии — для решения проблемы в одной области они задействуют информацию из другой сферы. Некоторые методы обучения такому мышлению подразумевают, например, то, что кого-то стоит подтолкнуть потенциальной аналогией — и это поможет наметить пространства возможностей, увеличивающие вероятность найти решение данной проблемы. Когда мы пытаемся провести параллели, то можем найти и возможное решение.
Есть и другие способы приучить себя соединять точки. Один из них — использовать провокационные идеи для создания новых идей. Преувеличение или принятие желаемого за действительное может стать эффективной стратегией для выработки самых радикальных идей — а затем можно будет сосредоточить свое внимание на возникающих закономерностях. В частности, доказано, что добавление игровых элементов помогает пробудить серендипность и внедрять нововведения. Многие виды активности, которыми мы занимаемся для удовольствия, часто подпитывают внимательность и открытость, поскольку они порой связаны с нарушением правил и экспериментами. Они позволяют нам уйти от того, что мы уже знаем, в неизведанные области. Тут-то и происходит волшебство.
Некоторые сообщества используют поездки на природу, чтобы каждый их участник мог восстановить связь с юным собой. Они побуждают людей не воспринимать себя слишком серьезно. Люди освобождаются от условностей и устраняют барьеры и границы, очерченные статусом. Действительно, уже Альберт Эйнштейн видел в игре сущность продуктивного мышления. Подобно тому, как ребенок играет в конструктор Lego, Эйнштейн постоянно комбинировал и рекомбинировал идеи, образы и мысли — порой визуально. Такая комбинаторная игра подчеркивает особый навык, а именно способность находить совпадающие пары или наборы событий, связь которых может быть очень важна.
Этим навыком мастерски владел Стив Джобс. Он прекрасно понимал, что креативность — это просто соединение разных вещей. Когда вы спрашиваете творческих людей, как они что-то сделали, они чувствуют себя немного неловко, потому что на самом деле они ничего не делали, а просто увидели. В какой-то момент это стало для них очевидным.
Все это уходит корнями далеко в историю человечества. Еще римский философ и государственный деятель Сенека, вдохновивший многих мыслителей и художников эпохи Возрождения, предложил нам заняться тем, что Эйнштейн позднее назвал комбинаторной игрой: собирать идеи, отсеивать необходимые и объединять их в новые творения. В своих «Нравственных письмах к Луцилию» он приводит в пример пчел: они летают вокруг и собирают нектар, а затем складывают принесенное в соты и сортируют то, что принесли. С помощью ферментации отдельные элементы объединяются в одно вещество — мед. Сенека уподобляет это просеиванию всего прочитанного нами в разных книгах, а затем объединению этих разнообразных источников в одно. Мы должны переварить их — или они будут питать лишь нашу память, а не ум.
Когда мы играем в новую игру, или решаем сложную головоломку, или участвуем в спектакле, то часто создаем новые бисоциации. И пока мы играем, почему бы не добавить немного веселья? Склонные к серендипности люди часто обладают хорошим чувством юмора. Например, Александр Терьен. Когда Алекс приехал в Париж, он и не догадывался, что скоро окажется на свадебной церемонии приятеля (в основном потому, что он даже не был приглашен). После насыщенного дня он пришел с опозданием, и единственное свободное место было рядом с сестрой невесты, Ривой Харфуш. Он познакомился с ней в интернете много лет назад, но они никогда не встречались. Заняв свое место, Алекс сказал Риве и ее родителям: «Я ждал этого момента 10 лет!» Рива до сих пор дорожит этим воспоминанием о серендипной встрече с человеком, который впоследствии стал ее мужем.
Серендипность — не единичное событие, а процесс, который зависит от умения замечать триггеры и соединять точки, что позволяет нам превращать случайности в удачу благодаря нашим собственным усилиям. Сеять триггеры можно самыми разными способами, в том числе забрасывая крючки и закладывая бомбочки серендипности. Также мы можем соединять точки, постоянно находя связь между тем, что кто-то рассказывает нам, и тем, что мы узнали в других областях, — даже если на первый взгляд все это будто бы никак не связано. Так мы расширим поле серендипности.
Но учтите: все, о чем я говорил, не имеет никакого значения, если не будет применено на практике. Поэтому давайте займемся еще одной тренировкой «мышцы» серендипности.
Войти с помощью соц. сетей: