14

Спасти акул

Чтобы сохранить в себе удивительные ощущения от плавания с большой белой акулой, я предпринял последнее путешествие – на этот раз на Багамские острова, где предварительно связался с компанией, предлагавшей погружения без клеток. Я надеялся наконец-то поплавать в открытой воде с неуловимыми (по крайней мере, для меня) тигровыми акулами. Зафрахтованное компанией судно со множеством кислородных баллонов, прикрепленных к внутреннему лееру, вышло в бирюзовые воды западной части Атлантического океана. Я переоделся в гидрокостюм и стоял на краю судна, снова вглядываясь в глубину. Наконец-то я сейчас свободно поплаваю с акулами.

Плюхнувшись в воду ногами вниз, я сперва ничего не увидел: перед глазами были только пузырьки, вытекающие из кислородного баллона. Со временем видимость улучшилась, и я заметил плоское дно примерно в 12 метрах от моих ласт. Вдоль него плавала какая-то акула. Чтобы посмотреть на нее поближе, я нырнул вниз вдоль якорной цепи вместе с инструктором в броне, в руках у которого было ведро с рыбой. Ведро предназначалось для акул, а броня – для него самого на тот случай, если акула чрезмерно им заинтересуется. Сам я, напротив, был полностью беззащитен перед возможным нападением, одетый только в гидрокостюм.

Вокруг сновали карибские рифовые акулы: их белоснежные животы напоминали облака в небе. Но вскоре аморфные пятна стали обретать форму: пасти полукругом, широкие носы, желтоватые глаза с вертикальными, как у кошек, белками. Их интересовала только рыба в ведре у инструктора, и акулы кружили вокруг него, выстраиваясь в очередь на завтрак. Инструктор насаживал рыбу на острогу и выставлял ее вверх – акула сразу же поглощала предложенную добычу. Из глубин рифа вскоре показались и другие желающие. Одна темноперая серая акула поплыла прямо на меня и прошла у меня над головой, раскачивая хвостом из стороны в сторону. Я протянул руку и слегка потрогал ее, хотя и понимал, что так делать нельзя. Я сделал это инстинктивно: нам часто хочется погладить собаку, кота или любое другое красивое животное, дикое или домашнее. Я еще не знал, что мне предстоит.

Вынув из ведра очередную рыбу, инструктор насадил ее на острогу, поднял примерно сантиметров на тридцать от моего лица, так что между мною и наживкой никак не могла бы спокойно проплыть акула. Уголком глаза я увидел, как к наживке направляется рифовая акула. Мне ничего не оставалось, как оставаться неподвижно на месте. Акула подплыла, изучила меня и наживку и предпочла последнюю – правильный, с моей точки зрения, выбор. Когда она проплывала мимо меня, крепко держа в зубах рыбу, то задела грудным плавником мою щеку, и я ощутил гладкую кожу рыбины. (Акулья кожа грубая только против зерна; в обратном направлении она гладкая.) Акулы покрыты тонкой пленкой, которая защищает их от бактерий и паразитов, и это желеобразное вещество осталось на моем лице, словно своеобразная визитная карточка. Наконец-то я ощутил себя в прямом смысле связанным с акулой.

Закончив погружение, я радостно устремился к судну. Я бросил на палубу ласты и маску, и инструктор втянул меня на борт. Я ни секунды не был в опасности. Напротив, я был очарован поразительной красотой акул и рад тому, что оказался среди такого их количества. Хотя мне опять не удалось познакомиться ни с одной тигровой акулой, я не очень расстроился. Это был слишком интимный момент, а иногда лучше сохранить какую-то тайну, чтобы у природы еще оставались секреты для нас в запасе. Когда-нибудь, может быть, я все-таки смогу встретиться с тигровой акулой. Главное – чтобы не оказалось слишком поздно.

Если сохранятся текущие тенденции, через несколько десятков лет акулам угрожает катастрофа. Международная спасательная миссия, которую осуществляют и Грег Скомал из Массачусетской программы исследования акул, и Лесли Роша, посвятившая себя сохранению акул в ЮАР, не ограничивается спасением определенных видов акул. Конечная цель, даже если она не сформулирована прямо, состоит в защите всех биологических видов на планете, в том числе и людей. Коллективные усилия ученых, экологов-энтузиастов и специалистов по консервации видов призваны обезопасить здоровье океана и здоровье планеты, уважая и сохраняя взаимосвязь между всеми ныне живущими видами всех экосистем.

История нашей планеты насчитывает 4 миллиарда лет, и за это время сформировался тонкий баланс между всеми видами. В любой экосистеме равновесие, необходимое для поддержания пищевой пирамиды в должном состоянии, формируется сверххищниками. Если сверххищникам что-то угрожает, всю систему потрясают трофические каскады. Национальным паркам идет на пользу изобилие волков. То же верно и для океанов, здоровье которых поддерживают акулы. Они патрулируют открытые моря, сохраняют чистоту океанов и присматривают за коралловыми рифами. Без акул пирамида морской экосистемы пошатнется, что приведет к непредвиденным последствиям. Таким образом, когда мы пренебрежительно относимся к акулам – санитарам океанов, мы пренебрежительно относимся и к самим океанам. Действуя подобным образом, мы рискуем уничтожить основной источник жизни на планете, что в конечном счете приведет к прекращению нашего существования как биологического вида. Уважение – достаточное основание для того, чтобы защищать самое главное в жизни. И уважение начинается с самого верха океанической пищевой цепочки – с акул, главного вида, отвечающего за здоровье морей и за условия труда рыбаков, жизнь и питание которых зависит от океана.

Я поделился с Грегом Скомалом своими опасениями по поводу того, что в недалеком будущем целые крупные области Мирового океана останутся без акул. «Верно, – сказал он. – Во многих местах они подчистую выловлены. У некоторых отдаленных атоллов вообще больше не осталось акул. Рыболовный флот, вылавливающий акул в открытом море – причем, надо добавить, нелегально, срезая только плавники, – может при таком размахе очень быстро уничтожить их полностью. И никто не может проследить за соблюдением какой-то законности. А ведь если акулы исчезнут, то они исчезнут навсегда».

Чтобы избежать катастрофы, требуется полностью пересмотреть подход. Рациональные аргументы могут помочь, но они имеют свои ограничения. Писатель Артур Кестлер в своей книге «Дух в машине» пишет:

Все попытки что-то изменить рациональными доводами основаны на внутреннем убеждении в том, что Homo sapiens по сути своей животное рациональное, хотя иногда и позволяет себя ослепить эмоциями, что он осознает мотивы собственных действий и верований. Однако это убеждение не выдерживает никакой критики в свете как исторических, так и нейропсихологических факторов .

Чтобы преодолеть это, нам требуется, по словам Кестлера, спонтанная, радикальная перемена сознания. Взаимосвязанные цели – защитить природу и спасти акул – тоже требуют подобной перемены. Сознание – это не набор мнений, данных или ценностей, а то, что формирует индивида и его мировоззрение, восприятие реальности. В сознание включаются образование человека, его интересы и ценности. Но сознание не ограничивается ни ими, ни их суммой. Посредством сознания мы создаем собственную жизнь и общество, в котором мы живем. Когда меняется цивилизация, существующее сознание по большей части согласуется с материальной реальностью в ее основе. Однако если изменения слишком быстрые, то сознание может серьезно отставать от реальности – как неумышленно, так и из-за выбора самих людей. За последние 50 лет изменения ускорились, и часто мы не успеваем за ними мышлением. В результате мы, похоже, потеряли способность отчетливо осознавать реальность.

До последнего времени люди считали океаны и их ресурсы бесконечными, доступными для неограниченного пользования. Поскольку блага океана неистощимы, мы можем ловить там сколько угодно рыбы. Акул, считавшихся надоедливым побочным уловом при добыче коммерчески ценных видов, убивали в невероятных количествах. И все эти глобальные убийства оправдывались тем, что акулы считались опасными людоедами, подводными монстрами, которых надо бояться и уничтожать. Убивать их ради развлечения считалось вполне уважаемым занятием – таким же, как убивать волков или львов. Еще одним всеобщим убеждением был приоритет новых рабочих мест и извлечения денег над природой и ее сохранением. Занятость и получение прибыли оправдывали необратимый вред окружающей среде.

И куда нас привел такой подход? Общество последовательно губит океаны переловом, сбрасыванием туда нечистот и тонн пластикового мусора, который образует целые острова длиной в сотни километров, выбросом в атмосферу ртути, превращающей морскую воду в яд. Океаны мало-помалу лишаются своих сверххищников: акул, тунцов, рыб-мечей, которые жили там миллионы лет – с тех времен, когда человечество еще и близко не подошло к выходу на сцену. Однако новая реальность состоит в том, что в океанах больше нет бесконечных запасов рыбы. Мы буквально уничтожаем природную среду океанов, и старые представления тут больше не действуют.

Новое сознание призывает сочетать ресурсы, капитал и время для максимальной эффективности; оно понимает, что жизнь человека непосредственно связана с окружающей средой. Между сохранением природы и современным капитализмом нет внутреннего противоречия. Общество может с помощью разума и науки разрабатывать способы производства товаров и услуг, не разрушающие окружающую среду: сейчас это необходимо для существования человечества. Рациональный подход особенно ярко проявляется в управлении возобновляемыми и невозобновляемыми ресурсами. Например, золото – это невозобновляемый ресурс, поэтому, если у вас золотой рудник, добыть оттуда золото стоит как можно раньше. Сейчас к коммерческой рыбной ловле порой подходят как к добыче невозобновляемых природных ресурсов, а это ставит под удар всю рыбную промышленность и рабочие места в ней. Если же рассматривать рыбу как возобновляемый ресурс и относиться к ее добыче соответствующим образом, то мы сможем пользоваться этим ресурсом бесконечно долго.

Катастрофа с треской – яркий пример того, что бывает при неправильном использовании возобновляемых ресурсов. На самом деле надежнее всего рабочие места в рыбной промышленности будут обеспечены, если усилия по сохранению рыбы (например, те, что предпринимает Тамсин Цвейг из организации «Сохранение акул в ЮАР») увенчаются успехом. Именно такой подход, а не устаревшие, подкрепляемые избитыми аргументами представления требуется обществу.

Новое экологическое сознание подразумевает и серьезные политические последствия. Оно требует принимать во внимание благосостояние общества и всего мира, и все мы должны стараться сделать жизнь в мире более комфортной.

Во многих азиатских странах до сих пор придерживаются старых представлений, так что переход к новому типу сознания займет какое-то время. Однако на примере некоторых стран заметно, что изменение восприятия может случиться. Как мы уже говорили, в экономических зонах Палау и Мальдивских островов созданы акульи заповедники, где полностью запрещен коммерческий лов акул. Гондурас объявил мораторий на вылов акул. После того как природозащитники подали петицию правительству Индонезии о создании акульего заповедника близ острова Раджа-Ампат в провинции Западное Папуа, был принят закон о создании акульего заказника площадью 40 тысяч квадратных километров. В Фиджи зоозащитники призывают к сохранению акул, ведя просветительские кампании в СМИ и школах.

Все эти действия вселяют оптимизм и позволяют надеяться, что хотя бы некоторые государства осознали: пришло время для смены курса. Конечно, изменить укоренившиеся представления об акулах – сложная задача. Во многих государствах к ним всегда будут относиться как к неограниченному и, по сути, бросовому ресурсу, а многие люди будут готовы убивать этих сверххищников для развлечения. Важно понимать всю сложность задачи, но представления об акулах все-таки меняются: наши дети и внуки уже будут относиться к этим животным по-другому. Для акул все еще есть надежда, и она связана со следующим поколением. Те, кто идет за нами, стремятся защищать природу, а не использовать ее. Новые голоса требуют принять законы по защите планеты во имя будущего. Они понимают, что мораль и идеи предыдущих поколений во многом устарели. Миллионы молодых людей понимают, что между видами царит неуловимая гармония и существует тесная взаимосвязь, которую они очень ценят. Этот новый подход гласит, что природа не предназначена для использования людьми. Отношения между человеком и природой подразумевают не антагонизм, а синергию.

Во Флориде морской биолог и специалист по охране акул Джиллиан Моррис помогает просвещать и обучать следующее поколение защитников акул, запустив в 2013 году программу Sharks4Kids («Акулы для детей»). Образовательные проекты, полевые экскурсии и подводные приключения, по ее мнению, должны вдохновить новое поколение и вызвать у детей восхищение акулами.

Яркая, солнечная Моррис живет во Флориде вместе с мужем – мастером подводной фотографии Данканом Брейком. Она разработала интерактивный онлайн-курс для учащихся и учителей, который можно проходить, не покидая дома. Она считает, что голос детей должен быть услышан. «Мы хотим, чтобы они в теории и на практике познакомились с этими животными и узнали, насколько они великолепны. Независимо от возраста каждый может внести свою лепту». На сегодняшний день, по данным Моррис, программа объединяет почти 50 тысяч учащихся из 47 штатов и 37 стран.

В рамках Sharks4Kids можно не только получить обширные знания об океане и акулах, но и научиться сотрудничеству. «Все мы очень верим в важность науки, – объяснила Моррис, – и мы хотим, чтобы дети познакомились со всеми элементами научных исследований – как лабораторных, так и полевых».

На островах Бимини участники программы регулярно посещают мангровые заросли в сопровождении сертифицированных инструкторов, чтобы поближе познакомиться с подрастающими акулами. В ходе поездки учащиеся осматривают лаборатории и получают сведения о том, какие исследования там проводятся. На архипелаге Флорида-Кис Sharks4Kids совместно с программой Seacamp, основанной Джеффри Кэррьером – одним из ведущих экспертов по акулам в мире, – проводит маркировку акул. Как подсказывает само название – «Морской лагерь», программа Seacamp предлагает детям провести на архипелаге несколько недель в разные сезоны, изучая океан и акул. Равное количество мальчиков и девочек получает у Кэррьера общее представление об акулах и угрозах, с которыми они сталкиваются. После этого каждый участник программы имеет возможность обследовать акулу-няньку. В течение двух дней они выходят в море, ловят и метят акул в рамках общего исследования. «Просвещение необходимо для спасения не только акул, но и океанов в целом, – объясняла Моррис. – Мы уже не можем полностью избавиться от зашоренности, но молодое поколение пока еще не находится во власти средств массовой информации. Даже “Челюсти” смотрели не все».

Я спросил Кэррьера, не слишком ли девочки нервничают, работая с акулами. Ответ я предугадал, еще даже не закончив вопрос. «Мне кажется, девушки вовсе не боятся акул, – сказал Кэррьер. – Я думаю, они придерживаются того же подхода, что и мальчики, – исследовательского. Чаще всего у них нет опыта работы с животными, так что иногда они сначала немного волнуются. Но все, кто участвует в нашей программе, – успешные молодые исследовательницы. У нас есть две учительницы из округа Монро, которые специализировались в морской биологии в университете и работают по специальности. Не просто учились, а стали исследовательницами. У нас есть женщины – капитаны исследовательских судов. В рамках программы с нами работают и другие опытные исследовательницы, и мне кажется, что они служат отличными ролевыми моделями. Так что сперва порой чувствуется какое-то волнение, может быть, страх неизвестности, но все это сразу проходит, когда наши ученицы впервые касаются акулы. Внезапно работа с животным оказывается самым интересным делом на свете». В конце концов, когда учащиеся понимают, что «ни они, ни животное не причинили друг другу вреда, их поведение меняется», – добавил Кэррьер.

Кэррьер рассказал, что при помощи новых технологий глубоководного взятия образцов ДНК он и его команда продолжают определять новые виды акул. «Иногда традиционные названия только мешают, – сказал он. – Акула-бык, акула-людоед, тупорылая акула, никарагуанская акула, акула реки Замбези – все это, оказывается, один и тот же вид. К счастью, современная генетика позволяет собирать данные, которые уточняют нашу картину мира».

Несмотря на повышение уязвимости всех видов акул, общее число всех видов ныне превышает пять сотен – и это число будет только расти с усовершенствованием технологий ДНК. Новые виды обычно встречаются на глубине и обладают выдающимися адаптационными навыками. Например, акула Парина (Mollisquama parini) была обнаружена в 1979 году – менее сорока лет назад. Ученые выловили самку этой акулы – первый всего из двух известных на данный момент экземпляров – у Северного побережья Чили в 300 метрах от поверхности воды. Акула Парина, или карманная акула, имеет два кармана рядом с передними плавниками, назначение которых остается неясным. Сами карманы покрывают около 4 % длины тела акулы и довольно велики, учитывая, что общая длина тела акулы составляет всего 13 сантиметров. Некоторые исследователи предполагают, что в этих карманах может содержаться какая-то светящаяся жидкость или феромоны. В 2018 году обнаружили глубоководную акулу, названную «акулой-собакой Джини» в честь знаменитой исследовательницы акул Юджинии Кларк. Эта акула живет в Мексиканском заливе и западной части Атлантического океана. У нее большие зелено-голубые глаза, позволяющие видеть на глубине, но сама она при этом не больше 70 сантиметров в длину. Исследования океана продолжаются, так что ученые, по всей вероятности, найдут и другие виды акул, но это вряд ли увеличит шансы этих видов на выживание.

Я спросил Кэррьера о перспективах акул, и он резюмировал: «В год убивают сотню миллионов акул, так что сократить ущерб, наносимый видам, невозможно. В мире до сих пор есть страны, где нелегально вылавливают акул и отрезают им плавники. Проблема, разумеется, состоит в том, что акулы по преимуществу мигрирующие рыбы. Они не соблюдают государственные границы, а законы во всех странах разные. И пока мы не объединимся в международную организацию, которая установит единые рыболовецкие законы для всех наций, за акул будет повод тревожиться. Я думаю, что в отношении любых мигрирующих видов – акул, костных рыб, птиц – необходимо международное соглашение о сотрудничестве… Если такое соглашение не будет достигнуто, у этих видов не будет шансов на спасение».

Кэррьер считает, что возглавить борьбу за охрану природы должны американцы. «Человечество должно отойти от своих привычек, – добавил он. – США относятся к тем немногим странам, которые могут оказывать влияние на другие государства и их культуру. Каждый раз, когда американцы что-то покупают или о чем-то говорят, это оказывает воздействие на весь мир. И американцы должны пользоваться этим: не покупать продукты рабского труда, не давать разрушать природу ради наполнения своей тарелки. Американцы могут мечтать о высоком, устремившись в небо, но нельзя забывать, что возможность измениться лежит прямо перед нами. Достаточно сделать первый шаг».

Первый шаг в сохранении океанов – развитие нового сознания у людей. Разум и наука могут обеспечить принятие законов для защиты морской экосистемы. Помочь в ее сохранении – и защите жизней тех, кто обеспечивает нас рыбой и морепродуктами, – могут и просветительские программы, такие как созданная Моррис Sharks4Kids. Однако возникновение нового сознания необходимо, только тогда мы сможем добиться значительных изменений и настоящего прогресса. Когда же новое сознание укрепится, наряду с рациональностью и достаточным знанием о предмете, автоматически будут приняты нужные законы – например запрет спортивной рыбалки на акул и контролирование ярусного лова.

Достаточно вспомнить пример косаток, чтобы понять, как может измениться в культуре образ сверххищника. Когда-то, причем не так давно, люди боялись косаток, называя их самыми жестокими из всех морских тварей. То они десятками пожирали дельфинов и тюленей, то сбрасывали людей с айсбергов и поедали их. Однако затем до нас стало доходить реальное положение дел. В 1965 году недалеко от городка Наму в канадской Британской Колумбии был пойман 6,5-метровый самец косатки. Сегодня почти все знают историю этого животного, получившего впоследствии имя Шаму. Но тогда Шаму был всего лишь второй пойманной косаткой, и этот вид все еще внушал ужас: их воспринимали как кровожадных морских убийц, а не как разумных и чувствующих созданий, какими мы знаем их сейчас. В 1968 году аквариум SeaWorld в Сан-Диего открыл свои двери для Шаму. В ходе шоу дрессировщик чистил Шаму зубы гигантской зубной щеткой, а затем клал голову прямо в пасть животному. Все, что люди знали о косатках, менялось прямо у них на глазах: казалось, с тем же успехом можно было поцеловать королевскую кобру. В мире без SMS и смартфонов новости о косатках передавались из уст в уста. В SeaWorld стали производить плюшевых Шаму, которых родители покупали детям, чтобы те играли с ними в постели. В 2013 году вышел документальный фильм «Черный плавник», рассказывающий о том, как такие косатки, как Шаму, страдают в неволе в SeaWorld. Если мы смогли так изменить свои представления о косатках, то чем хуже акулы?

Даже если оставить за скобками Шаму, то вся история взаимодействия человека с китами очень поучительна. Люди охотились на китов и чуть не истребили их полностью. К концу 1930-х годов более 50 тысяч китов погибало ежегодно, и вся мировая популяция китов была ближе к вымиранию, чем сегодня находятся акулы. И тут ради спасения китов вмешалась мировая общественность. В 1986 году Международная комиссия по промыслу китов запретила охоту на них. Через 30 лет ни один из видов китов не вымер, а многие находятся в процессе восстановления. Подобные общемировые усилия могут спасти и акул. Простое правило лова «только с плавниками» может помочь сохранить численность акул во всем мире подобно тому, как запрет на охоту на китов спас этих животных. Если будет принят подобный глобальный закон, то акулы, моря и рыболовную отрасль ожидают немедленные улучшения.

Джеффри Кэррьер отмечал, что влияние американских потребителей трудно переоценить. Рыба и морепродукты в США относительно дешевы: банку консервов из тунца можно купить дешевле, чем еженедельную газету. Но дешевизна тунца вредит долгосрочному здоровью океана, которое не отражается в чеке из магазина. Если принять во внимание справедливую оплату труда рыбаков и работников упаковочных фабрик, а также ущерб от перелова и экологических последствий медленного вымирания акул, то банка тунца не должна стоить так дешево. Если потребительские решения о покупке используются как форма протеста и требования перемен, то производители не могут их игнорировать, ведь они полностью зависят от покупательского спроса. Потребители в целом хотят покупать экологическую еду, производителям и сборщикам которой заплачены справедливые деньги. Однако до последнего времени у покупателей не было возможности получить точную и актуальную информацию относительно того, откуда поступает рыба, как и кем она была выловлена. Однако ситуация постепенно начинает меняться: внедряются поразительные технологии, позволяющие донести эти сведения до среднего покупателя.

Джон Эймос – один из пионеров в области такой неслыханной прозрачности, представляющей собой следующий технологический шаг по отношению к «свидетельствованию» Greenpeace. Спутники на геостационарной орбите Земли могут следить за событиями в реальном времени, позволяя видеть и осознавать экологические последствия деятельности людей по всей планете, включая океаны. В 2001 году Эймос оставил работу в корпорации и основал общественную организацию SkyTruth, которая использует спутниковую сеть для наблюдения за ухудшением состояния океанов и суши, обусловленным разработкой полезных ископаемых, обезлесением и иными формами человеческой деятельности. В апреле 2010 года, после взрыва на буровой установке Deepwater Horizon, SkyTruth первой поставила под сомнение ложные данные компании BP об объеме нефти, попавшей в Мексиканский залив. Эймос и его команда при помощи спутниковых изображений подсчитали общее количество нефти, вытекшей в воду из поврежденной скважины. Впоследствии Эймос понял, что есть возможность создать платформу на основе технологии больших данных: спутники могут собирать большое количество информации, полезной для регулирования и контроля рыболовной отрасли. Такая платформа способна обеспечить по-настоящему глобальный взгляд на коммерческую рыбную ловлю и помочь усовершенствовать ее методы.

Эймос понимал, что в одиночку он не справится с проектом, и обратился в Google и природозащитную организацию Oceana с предложением сотрудничества. Google оказалась идеальным партнером: компания только что разработала платформу Google Earth, благодаря которой любой обладатель компьютера может следить за ходом судов в океанах всего мира. Кто угодно может в онлайн-режиме увидеть нелегальную или сверхнормативную коммерческую рыбную ловлю. А Oceana проводит кампании по внедрению научных методов в странах, на чью долю приходится около трети всего мирового улова дикой рыбы, так что это тоже был подходящий компаньон. Oceana – одна из крупнейших в мире международных общественных организаций, чья деятельность полностью посвящена сохранению океана. Среди ее задач – борьба с тайным и сверхнормативным ловом, разрушением среды обитания морских жителей, защита угрожаемых и уязвимых видов, таких как черепахи и акулы. Вместе с Google и Oceana Эймос и его команда в SkyTruth в 2014 году создали программу отслеживания морской рыбной ловли под названием «Всемирный рыбный контроль» (Global Fishing Watch, GFW), которая способна при помощи спутниковых данных отслеживать и определять признаки коммерческого лова во всем мире в реальном времени. Цель программы – спасение океанов от крупных коммерческих рыболовецких операций, в ходе которых, как правило, происходит перелов.

Узнав о GFW, я отправился в штаб-квартиру SkyTruth в городе Шепердстаун в Западной Виргинии, расположенном примерно в 110 километрах от Вашингтона, чтобы поговорить с Эймосом. Когда он рассказал, как SkyTruth может использовать существующую спутниковую инфраструктуру для отслеживания рыболовецких судов, я сполна оценил дивную простоту программы. Работает она элементарно. Каждое судно, какой бы стране оно ни принадлежало, пользуется автоматической идентификационной системой (АИС), которая передает радиосигнал с судна на спутники по всему миру. Этот сигнал содержит идентификационные данные судна и сведения о его расположении. Поскольку сигнал АИС каждого судна уникален, можно следить за определенным судном по всему миру. В своем кабинете Эймос показал мне цифровую карту с тысячами маленьких огоньков. Каждый из них обозначал одно из рыболовецких судов. Большинство огоньков было сосредоточено вдоль экватора, где в теплых водах плавают огромные стаи рыб. Увидев, сколько огоньков на этой карте, я поразился тому, что при таком механизированном ограблении океанов там остается еще хоть какая-то рыба. Эймос пояснил, что компьютерная система при помощи данных АИС может полностью отследить маршрут любого судна, а также его среднюю скорость. Количество рыбы, пойманное конкретным судном, можно определить по данным, получаемым на пути в порт.

Благодаря программе отслеживания сигналов АИС, запущенной SkyTruth, дистрибьюторы, перерабатывающие комбинаты, рестораторы, клиенты и сертификационные ведомства по всему миру могут доказать происхождение рыбы вплоть до самого начала канала поставок. Наблюдатели, периодически ловя сигнал АИС, могут определить, какие методы рыбной ловли использует данное судно. «Когда понятно, какие сигналы посылает АИС с данного судна, можно воссоздать его поведение в океане, – пояснил Эймос. – Мы практически видим, как они ставят сети, ярусы и крючки на рыбу. И для меня как потребителя, которому интересно, откуда берется моя еда, это очень важно: теперь можно узнать, где была поймана рыба; известны не только компания, не только судно, которое эту рыбу выловило, но и время и место в океане, где это произошло».

Любопытствующим клиентам должно быть достаточно просто посмотреть информацию в интернете. Эймос уверен, что если большинство людей будут знать факты, то предпочтут рыбу, пойманную способом, обеспечивающим устойчивое развитие экосистемы и достойное вознаграждение тем, кто работает в рыболовецкой отрасли.

Преимущества SkyTruth не ограничиваются возможностью определения происхождения рыбы. Спутниковые данные позволяют правительствам, особенно небольших стран с ограниченными ресурсами, отслеживать размах и методы рыболовства в местных водах. Сейчас эти государства получили инструменты, помогающие остановить нелегальное рыболовство. Более того, теперь можно запретить импорт рыбы с судов, ходящих под флагами стран, где не соблюдаются законы об устойчивом рыболовстве. Таким образом, спутниковое оборудование, позволяя бороться за более рациональную рыбную ловлю, помогает поставить ее под контроль и тем самым взять под защиту жизни сотен миллионов человек во всем мире, чья пища и доход тесно связаны с океаном. Например, рыбак из Белиза, где траловый лов запрещен, может воспользоваться GFW и предупредить власти о том, что зарубежные траулеры входят в эксклюзивную экономическую зону Белиза, чтобы порыбачить под покровом ночи. А поскольку данные о маршрутах судов открыты и находятся в свободном доступе, их может получить и пресса Белиза, а правительство страны никак не может игнорировать. Эта информация может побудить власти установить более жесткий контроль. В таких странах, как Филиппины, местные власти могут при помощи GFW защитить права на рыбную ловлю, предоставляемые только муниципальным рыбакам. Если крупное промышленное судно входит в зону, где рыбная ловля разрешена только мелким местным лодкам, посредством GFW легко определить нарушителя.

Эта технология также может помочь искоренить рабство в море. «Некоторые члены экипажа почти не сходят на берег, – говорит Дэвид Мантонс, директор по коммуникациям в SkyTruth. – Отслеживая данные о местоположении таких судов и понимая, с чем они сталкиваются в открытом океане, система может пролить свет на эту сферу торговли людьми и угнетения в открытом море».

В недавнем исследовании «Всемирный рыбный контроль» обнаружил по меньшей мере два случая, когда рыболовные суда оставались в море более пятисот дней в течение 2015–2016 годов. Одно китайское судно вышло из Сингапура, быстро пересекло Индийский океан, обогнуло южную оконечность Африки, по Атлантическому океану отправилось на север к экватору, а затем перемещалось туда-сюда между Западной Африкой и Бразилией. В открытом море оно трижды встречалось с другими судами – возможно, это признак того, что китайское судно перевозило рабов. Более чем через 500 дней оно наконец зашло в порт Кейптауна. Это путешествие подняло ряд важных вопросов. В каких условиях живут члены команды, оставаясь в море 500 дней? Сами ли они согласились на это или же их удерживали против воли? При помощи технологии GFW власти могут следить за судами и их экипажем и расследовать нарушения и преступления.

«Благодаря транспондерам, отслеживающим перемещения судов, вы всегда знаете, где находятся корабли, даже если они занимаются незаконной рыбной ловлей, – объяснила Эбби Макгилл, работающая в Международном форуме защиты прав трудящихся – неправительственной правозащитной организации. – Если судно долго остается в море, не заходя в порт, это признак того, что там используется рабский труд».

Спутниковые технологии работают в обе стороны: они позволяют работникам рыболовной промышленности оставаться на связи с внешним миром. «Эти транспондеры обеспечивают работникам кое-какой доступ к Wi-Fi. Сейчас почти у каждого есть смартфон – даже в тех странах, о которых мы говорим, – сказала Макгилл. – Если у матросов в море окажется хотя бы одно такое устройство, то это уже обеспечит некоторую связь с внешним миром. Если на судне начнет происходить что-то скверное, они смогут подать сигнал тревоги».

Многие потребители предпочитают не покупать рыбу, выловленную при помощи рабского труда, и теперь они смогут точно знать, что за рыба попадает к ним на тарелки. Лучше всего задать интересующие вас вопросы в рыбном магазине или ресторане. Это дикая рыба или выращенная в садках? Если дикая, то где она поймана? Хотя в каких-то ресторанах или магазинах могут и не знать ответа, они имеют возможность обратиться к поставщикам и получить эту информацию, если она будет интересовать многих. На самом же деле уже сейчас есть технология, способная предоставить такие сведения покупателям – благодаря сравнительно новой правительственной программе.

В 2018 году власти США внедрили Программу мониторинга импорта рыбы и морепродуктов (Seafood Import Monitoring Program, SIMP), которая требует от импортеров определенных морских товаров вести записи, чтобы в США не попадала незаконная, неучтенная и нерегулируемая рыба или рыба, о происхождении которой даются заведомо ложные сведения. SIMP призвана как защитить покупателей, так и обеспечить рациональное использование мировых океанических ресурсов. Любой импортер, продающий в США свои товары по программе SIMP, считается «ответственным импортером» и должен предоставлять все основные данные о поставляемой рыбе, в том числе указывать то, какие снасти использовались для лова и какие разрешения на отлов были выданы. Эти данные загружаются в Международную систему торговых данных (International Trade Data System, ITDS), единый правительственный портал данных по импорту и экспорту. По закону отдельные особо важные виды рыбы и морепродуктов должны отслеживаться от порта ввоза в США вплоть до точки отлова или производства – в доказательство законности этого отлова или производства. Среди этих ключевых видов – акулы, тунец, меченос и креветки, которые чаще всего подвергаются незаконному, неучтенному и нерегулируемому лову, а также подделке. SIMP – это не сертификационная программа, вся информация конфиденциальна. Однако американские компании, торгующие рыбой и морепродуктами, с помощью этой программы могут отследить происхождение своих товаров. Хотя пока программа не ориентирована на конечного покупателя, она имеет потенциал полностью изменить наше отношение к потреблению рыбы и морепродуктов. Даже у отдельных людей есть возможность сыграть свою роль в защите океанов. Информированные и мотивированные покупатели могут многое для этого сделать. (Общественные организации, такие как Greenpeace и Фонд защиты окружающей среды, выпустили пособия по выбору рыбы и морепродуктов.) Одни готовы больше платить за рыбу, выловленную рациональным и экологичным способом, другие пока не могут себе это позволить. Рынок выберет сам.

Еще одна история, из самых недавних, вселяет надежду на будущее. Судно ярусного лова «Кёсин Мару» под японским флагом в 2018 году занималось выловом в южной части Тихого океана. Офицерами были японцы, а рыбаками – индонезийцы. По приказу капитана и офицеров матросы ловили акул, отрезали им плавники и смотрели, как акулы заживо идут ко дну. Плавники хранились в различных морозильных камерах. Однако к концу плавания возникла проблема: как перевезти акульи плавники с Гавайских островов в Индонезию, чтобы продать их там на черном рынке?

У трех офицеров созрел план. Индонезийские рыбаки легально сошли с трапа на пирсе № 36 порта Гонолулу и могли спокойно лететь в Индонезию с акульими плавниками в чемодане. Тем временем три офицера, чтобы их не схватили, остались на борту судна, которое уплыло в Японию. В Индонезии плавники должны были принести на черном рынке 60 тысяч долларов.

Из-за своей жадности команда утрамбовала в чемоданы 962 акульих плавника. В результате груз потянул килограммов на девяносто. Когда представители Управления транспортной безопасности взвесили багаж, оказалось, что чемоданы чрезвычайно тяжелые. Встревожившись, сотрудники безопасности пропустили чемоданы через рентгеновский аппарат, который показал наличие внутри каких-то треугольных объектов. Багаж вскрыли – и на пол посыпались сушеные плавники белоперой акулы, большеглазой морской лисицы и шелковой акулы. (За последние 15 лет популяция всех трех видов акул уменьшилась на 80–90 %.) Все десять моряков были арестованы.

Трем офицерам и владельцам рыболовного судна тоже было предъявлено обвинение, поскольку на Гавайских островах действует закон, воспрещающий владеть и торговать акульими плавниками. Гавайи – единственный штат США, где существует подобный закон.

Жители Гавайских островов тесно связаны с Тихим океаном на протяжении всей своей истории. Владельцам рыболовного судна грозит штраф 5,5 миллиона долларов, а трем офицерам-ответчикам – 2,7 миллиона долларов. В США пособничество в контрабанде товаров, а также склонение к ней грозит лишением свободы сроком до двадцати лет.

Суд освободил десятерых рыбаков: после пятидневного заключения они вернулись в Индонезию . Они были лишь пешками и просто выполняли приказы. Три офицера не въезжали в США и потому не были арестованы. Они все еще на свободе, но предписания на их арест остаются в силе. В этой истории, как в капле воды, отражается текущее состояние рыболовной отрасли: ради выгоды немногих компаний граждан бедных стран заманивают в рабство и заставляют совершать отвратительные поступки, разрушающие морскую экосистему.

Если на Гавайях удалось провести закон о защите акул, почему нельзя повторить то же самое в конгрессе? На данный момент в Конгрессе США рассматривается важный законопроект. По Закону о рациональной ловле и торговле акулами от всех стран, импортирующих продукты промысла акул и скатов в США, будет требоваться сертификация Национальной администрации по океану и атмосфере. Для сертификации нужны будут доказательства того, что при лове выполнялись те же условия по сохранению экосистемы, что и в США.

Хотя отрезание акульих плавников в территориальных водах США запрещено, тем не менее плавники продолжают покупать и продавать по всей стране. Новый законопроект разрешает поставку в США только сертифицированных продуктов, соответствующих очень строгим, перечисленным в законе критериям. Конгрессмен-республиканец от штата Флорида Дэниел Уэбстер рассматривает предложенный им законопроект как способ проследить за тем, чтобы рыбаки за рубежом придерживались тех же основанных на научном подходе норм, что и в США. Он говорит, что закон «требует от других государств, экспортирующих в США продукты добычи акул, придерживаться столь же высоких стандартов в деле охраны окружающей среды» .

Еще более важный законопроект – Закон о запрете продажи акульих плавников, внесенный делегатом конгресса от Северных Марианских островов Грегорио Килили Камачо Сабланом и конгрессменом из Техаса Майклом Макколом. Согласно этому проекту, в США должны быть запрещены купля и продажа акульих плавников и продуктов из них. Каждый год на мировом рынке продаются и покупаются плавники 73 миллионов акул, и США все еще принимают участие в этой торговле. Акульи плавники поступают в США из стран, где не действуют строгие ограничения на добычу акульих плавников. С 2010 года США импортируют плавники из 11 стран, в пяти из которых законодательных ограничений нет вовсе .

Турниры по отлову акул в США тоже нужно запретить. Если США собираются сохранить лидерство в области охраны океана и защиты акул, страна должна принять закон о прекращении подобных развлекательных мероприятий, которые по наносимому ущербу не уступают отрезанию плавников. Допущение таких варварских методов «спорта» не улучшает образ США в остальном мире.

Для защиты животных, находящихся под угрозой, МСОП принял Конвенцию по международной торговле вымирающими видами (CITES) – многостороннее соглашение, в котором участвуют и США. CITES – одно из крупнейших и старейших действующих соглашений по охране природы. В этом документе перечисляется 12 видов акул, которые МСОП считает уязвимыми или угрожаемыми – охота на их представителей чревата значительным риском для выживания вида. Некоторые из этих акул – акулы-молоты, морские лисицы и сельдевые акулы – постоянно гибнут в ходе турниров по спортивной рыбалке. В то же время само наличие таких турниров противоречит научно обоснованным мерам по сохранению акул, принимаемым МСОП. Убивать больших белых акул в территориальных водах США уже незаконно. Логично будет распространить этот закон на мако, морских лисиц и другие угрожаемые виды.

Помимо всего прочего, подобные турниры разрушают морскую экосистему, уничтожая сверххищников. Более того, акулы – ценный актив местной экономики: они могут принести значительную выгоду благодаря туризму.

Есть ли доказательства этому? В ЮАР существует активно функционирующая отрасль погружений в дайверских клетках, которая приносит деньги и обеспечивает населению рабочие места – все благодаря существованию акул. Например, в южноафриканский город Гансбай приезжают туристы со всего мира, они тратят свои деньги на авиаперелеты, отели и многое другое, тем самым развивая местную экономику. Десятки судов, принадлежащих дайверским компаниям, ежедневно принимают на борт туристов. В то же время в американском Монтоке такая компания только одна. А ведь когда я нырял в клетке близ Монтока, мне удалось увидеть мако и синих акул. Я получил большое удовольствие, более того – это пошло на пользу местной экономике: я потратил деньги на гостиницу, на питание, да и на сам тур. И все это окупилось сполна. При условии должной рекламы в Монтоке и в других городках восточного побережья в этом секторе могло бы работать несколько компаний. Не нужно обладать особенно богатым воображением, чтобы представить себе, какое количество рабочих мест можно было бы создать: управление компаниями, работа на судах, дополнительные услуги – питание, размещение, сувениры…

Более развитое сознание позволит нам снова ощутить связь с природой, с океаном и всеми многочисленными морскими обитателями. Те, кто ищет приключений в море, будут полностью удовлетворены. Морская соль – та же самая соль, что растворена и в нашей крови. Свобода моря обитает в нашей груди. Плавание в океане дает нам счастье и обновление. Природа – это не что-то внешнее; она живет внутри нас. Нам нужна связь с природой, чтобы выжить и наполнить свои души, иначе они истощатся, как сухая морская трава на песке пляжа. Для собственного духовного выживания целесообразно осознать, что все мы – часть общей паутины жизни, связанной в том числе и с океаном.

В ходе своего двухгодичного путешествия я посетил прекраснейшие места планеты, плавал под водой с акулами, которые допустили меня в свой мир, пусть даже как непрошеного гостя. На суше я встречался с ведущими мировыми учеными и морскими биологами, а также самыми страстными и изобретательными природозащитниками и активистами. Они рассказали мне об акулах больше, чем я когда-либо мог узнать, и объяснили, каково жить с акулами на одной планете. Путешествия меняют путешественника. Пусть у меня и появилось несколько новых морщин от солнца на лице, но я стал больше ценить взаимосвязь всего живого на Земле. Прислушиваясь к набегающим волнам, чтобы понять, что говорит океан, я ощутил, что теперь гораздо больше связан с океаном и обитателями морей. Акулы тоже были терпеливы и преподали мне много важных уроков касательно жизни в океане. В то же время я узнал о невыносимых страданиях людей и животных в открытом море.

За время своих путешествий я стал сторонником охраны океанов. Пройдет еще много времени, прежде чем мир узнает правду о массовых убийствах акул – от турниров по спортивной рыбалке в Монтоке до черных рынков в Пекине. Но если дело требует полной самоотдачи, значит, оно действительно важно. Борьба за спасение акул и океана будет нелегка, но включиться в нее необходимо для выживания человечества.

Через 50 лет наши дети будут стоять на берегу и вглядываться в море. Что они увидят? Безжизненный океан с погибшими рифами, их мертвыми костяками, скучным серым дном? Останутся ли стаи акул-молотов лишь отдаленными воспоминаниями? Увидят ли наши дети великих сверххищников только в пыльных книгах на библиотечных полках? Или же они, стоя на пляже, будут следить за тем, как перед их глазами разворачивается чудо жизни? Удастся ли им увидеть морских птиц, услышать набегающие волны и почувствовать на лице бриз с океана, полного жизни? Если мы начнем действовать сейчас, то сможем добиться того, чтобы наши дети, глядя на поверхность океана, понимали, что где-то там обитает величайшее чудо на Земле, плавают акулы, охраняя свои уделы, защищая океаны – точно так же, как делали это на протяжении последних 450 миллионов лет. И когда наши дети закроют глаза, мечтая о бесчисленных чудесах, которые все еще скрывает море, они будут осознавать жизнь во всем ее великолепии и загадочности.