Глава 6

Русская колонизация американского интернета

Вначале 1990-х Юзнет стал местом, где впервые в истории русскоязычные пользователи активно общались с западными вне каких-либо институций и установленных государствами правил. Еще до появления подписчиков из СССР были открыты новостные группы, посвященные советской политике, например talk.politics.soviet. Освоив правила сети и установленные иерархии, новые пользователи начали открывать собственные группы: так появилась soc.culture.soviet, ставшая своего рода лабораторией, где общение велось на английском языке, но при этом обсуждались СССР и постсоветские реалии. В первые годы существования группы помимо обычных постов с вопросами в ней развернулось множество дискуссий, в которых русскоязычные подписчики объясняли американским и европейским пользователям суть разных русских и советских феноменов от кухни до литературы и спорили об их смыслах и значении.

В качестве типичного примера таких обсуждений может послужить тред, запущенный в 1992 году пользователем из Финляндии Антти Карттуненом. Антти опубликовал сообщение о прочитанном им переводе книги Венедикта Ерофеева “Москва – Петушки” и задал русским пользователям множество вопросов. В частности, спрашивал, насколько автобиографичен текст, что случилось с автором дальше и существует ли станция Петушки на самом деле. К этому он добавил собственное соображение, что лучше всего читать книгу, пребывая в состоянии сильного похмелья. Пост спровоцировал бурную двухнедельную дискуссию. Русские пользователи потешались над тем, что кто-то читает Ерофеева в переводе, который, по их мнению, в принципе не мог быть хорошим. Сообщали, что эта книга служит образцом настоящей литературы и ее непременно нужно прочитать, чтобы понять русских людей. А под конец начали спорить друг с другом, позабыв о первоначальном вопросе Карттунена.

По схожему сценарию развивалось большинство тредов в Юзнете независимо от темы и происхождения их участников. Но именно в тех группах, которые были связаны с СССР или Россией, такие дискуссии чаще всего начинались с вопросов или утверждений о русской литературе и культуре. Более того, вплоть до конца 1990-х годов эта тема оставалась главной уже для собственно русского интернета – то есть для сообщества русскоязычных пользователей, которые в какой-то момент осознали себя отдельной частью глобальной сети. И начало этого процесса было положено еще в Юзнете, в англоязычных группах, посвященных СССР и постсоветским странам.

Если собрать все сообщения русских пользователей за пару лет, их соображения о русских текстах, бытовых привычках, традициях и взглядах, то получится своего рода интерактивный гид по России – обширный комментарий для иностранцев, которым “трудно понять” русские реалии и русский характер. Этот процесс объяснения своей культуры был одновременно и перенастройкой собственных взглядов: по сути, русскоязычные пользователи занимались самоописанием, попутно нащупывая свою новую идентичность и анализируя изменения, связанные с распадом СССР. Отвечая самим себе и своим корреспондентам на вопрос, что такое “советский”, “несоветский”, “антисоветский”, “русский”, выявляли принципиальные черты культурного бэкграунда и т. п. Разумеется, такое самоопределение наиболее эффективно формируется при столкновении с другими и при попытках объяснить им, кто такие, собственно, “мы”.

Яркий пример в этом смысле представляют собой запросы на дискуссию об открытии новых групп в Юзнете. “Русская культура – и классическая, и новая – необъятна, богата и многолика. На русском языке – языке Достоевского, Булгакова, Пастернака – говорят сотни миллионов людей по всему миру. Широта русских лесов, лугов, степей, пустынь и гор охватывает одиннадцать часовых поясов” – так аргументировал необходимость новой группы пользователь Vorobieff в 1995 году. К этому моменту содержание переписок уже заметно изменилось: на смену подробным объяснениям для англоязычной публики, что такое Россия и русская культура, пришли ожесточенные дискуссии на политические темы. Самые популярные русскоязычные группы все еще содержали в своем названии слово “soviet”, и, соответственно, в них участвовали пользователи из бывших советских республик, которые часто затрагивали проблемы исторического и, по сути, колониального наследия СССР: судьбу советского флота в Севастополе, права русскоязычных жителей Эстонии, карабахский конфликт, политику антисемитизма в Московском государственном университете. Эти обсуждения категорически не устраивали пользователей из России – как эмигрантов, так и тех немногих, кто в начале 1990-х имел доступ к интернету изнутри страны. Другие русскоязычные группы принадлежали к иерархии relcom и, следовательно, модерировались московской компанией “Релком”, что тоже нравилось не всем подписчикам. Поэтому в середине 1990-х годов, пока Юзнет еще оставался основной площадкой для дискуссий, пользователи из России постоянно пытались открыть новые группы, которые были бы уже не “советскими”, а “русскими”. Для них это был важный символический момент отказа от советского наследия, а не просто очередной новый форум.

Аргументируя потребность в новых группах, авторы заявок пытались разобраться, что можно называть русским, а что советским, однако большинство определений “русского” были от противного: “несоветское”, “антисоветское” и т. п. Особенно популярным в подобных дискуссиях было понятие “совок”, и в целом линия напряжения проходила через тему ответственности жителей России за действия советской власти и за ее колониальную политику. Характерно, что пользователи из других бывших социалистических республик и автономий, а также представители национальных меньшинств воспринимали носителей русской идентичности как представителей правящего режима. Те же, наоборот, снимали с себя всякую ответственность за советскую власть, считая себя в первую очередь ее жертвами: “…Русское – не то же самое, что «советское», с первых дней коммунистического переворота в 1917 году они были антагонистическими. Стоит также напомнить, что русская история и культура не ограничивается последними 70 годами советского господства” – такое объяснение предложил Сергей Визнюк, автор другой заявки на русскую группу. Визнюк определял разницу между “русским” и “советским” через провалы и достижения, которые были, соответственно, советскими или русскими: “Советским было вторжение в Венгрию в 1956 и Чехословакию в 1968. Советской была резня в Вильнюсе в 1990 году. Советским был ГУЛАГ. Советским является Брайтон Бич. Советская – soc.culture.soviet. Русские – Достоевский и Толстой. Русские – Сахаров и Солженицын. Русские – Большой театр и музыка Чайковского. Русским был август 1991 года, когда русские выстояли под давлением советского режима и освободились от советской империи”.

Примечательно помимо прочего, что если под “советским” понимались в основном исторические явления и события вроде ГУЛАГа или вторжения в Венгрию и Чехословакию, то к русскому, с точки зрения автора комментария, относилась в основном литература и культура – за исключением разве что августовского путча 1991 года. Пользователь Алекс Белиц подытожил мысль Визнюка так: “Точнее, я русский, а мое дерьмо – советское”.