Креме́нь

Каждого человека можно охарактеризовать по-разному: добрый, умный, сильный или, наоборот, слабый. Жадный, щедрый, красивый, уродливый, прямой, резкий, уклончивый. А вот если, к примеру, это человек твердый, слово свое всегда держит, ему можно спокойно доверить любой секрет. Как вы о таком человеке отзоветесь? Я однажды услышала, как о таком моем знакомом сказали: «Не человек – кре́мень».

Да, досадно. Так хорошо сказать о замечательном человеке – и допустить ошибку! Знакомый-то мой – креме́нь, именно такое ударение в этом слове. «Один креме́нь», «нет ни одного кремня́», «вокруг кремни́», «нет кремне́й». Помета «неправильно!» пресекает любые попытки передвинуть ударение с конца слова.

Как сказано в Толковом словаре В. Даля, креме́нь – самый твердый и жесткий из простых камней, который служил прежде для добычи огня, «до самогарных спичек». И о человеке во времена В. Даля тоже говорили «креме́нь» – только помимо привычного нам значения «твердый, стойкий» было и другое – «безжалостный, скупой». Судя по всему, это значение за полтора века растворилось, уступив место единственному – твердости, стойкости, крепости духа.

Собственно, многих слов у В. Даля из словарной статьи «креме́нь» уже не существует. Был, например, «кремневщи́к» – торговец кремня́ми. Был также «кремнебо́й» – рабочий, который гранил кремни́ молотком. А был – внимание! – «кремля́к». Так называли человека, о котором мы сейчас бы сказали: «Он – креме́нь».

Кстати, уже в словаре В. Даля с ударением всё было ясно: только «креме́нь».

Крестный и крёстный

Коллега спрашивает на бегу: «Слушай-ка, вот ты всё знаешь про то, как правильно и как неправильно, объясни мне: почему “крестный ход”, но “крёстный отец”?»

Это тот случай, когда простого объяснения нет. В какой момент истории и почему случилось расхождение «крёстного» и «крестного» – неясно. Все словари, от орфоэпических до толковых и этимологических, в лучшем случае фиксируют существующее положение вещей. Есть «крёстный отец» и «крёстная мать». Но вот тот, кого они крестили, будет уже «крестником», а не «крёстником».

Когда в пасхальную ночь люди вслед за священником выходят из церкви, это называется «крестным ходом». Человек может осенить себя крестным зна́мением (обратите внимание, здесь именно такое ударение – «зна́мением»). «Крестное зна́мение», «крестный ход». Но – «крёстный отец», «крёстная мать».

И всё это, естественно, от слова «крест». В древнерусском языке оно с X века, а вообще-то, как считают, это одно из ранних заимствований из германских языков. В общем, много полезного можно почерпнуть на этот счет из словарей, кроме одного: почему же, почему все-таки «крёстный отец», но «крестный ход»?

Кров, кровь, обескроветь, обескровить

Заголовок одной из новостей поразил меня в самое сердце, и вы сейчас поймете почему. Он сообщал, что «миллионы жителей страны N обескровлены из-за наводнений».

Позвольте, каким образом наводнения могут обескровить? Допустим, у людей могут отключить электричество, у них может не быть воды, еды, предметов первой необходимости, и всё это потому, что они во время наводнения лишились своих домов. Но при чем здесь кровь? Кто лишает их крови?

К счастью, после заголовка шел текст сообщения: он-то и поставил всё на свои места. Там говорилось, что «сильные наводнения оставили без крова миллионы жителей страны N»! Без крова – то есть без крыши над головой, без жилища, без дома. Выходит, автор этого сообщения был уверен в том, что «обескровить» и «оставить без крова» – это одно и то же.

Конечно, он был не прав.

Глагол «обескровить» действительно существует. Точнее – два глагола, очень похожих: «обескровить» и «обескроветь».

«Обескровить» означает «выпустить всю кровь или очень много крови». Когда это слово используется в переносном значении, оно означает «сделать бессильным, нежизнеспособным». Скажем, «за время долгих, изнурительных боев враг был обескровлен». Соответственно, «обескроветь» – это «лишиться крови» или «стать бессильным, нежизнеспособным». Но эти глаголы не имеют никакого отношения к выражению «лишиться крова»! «Лишиться крови» – да, но не «лишиться крова».

Хочу заметить, что слова́ «кровь» и «кров» не связаны между собой. Слово «кръвь» (кровь) известно в древнерусском языке с XI века. Не менее древнее и слово «кров» (кровля). «Кров» тесно связан с глаголом «крыть», что понятно. Но уж никак не с «кровью»! Нет между ними кровного родства.

Кровь, кровоточи́ть

Как говорят эстеты, когда стихи или песни кажутся им безвкусными? «В каждой строчке “любовь, кровь, морковь”», морщатся они. С «любовью» и «морковью» мы пока повременим, поговорим про «кровь». Ведь это всего лишь слово, не более того! К тому же, не самое сложное.

В именительном падеже это слово не может вызывать никаких затруднений, какие трудности с односложным словом! Проблемы все – в падежах, да еще с предлогами.

«В больнице нет – чего? – кро́ви». Это ясно.

«Из донорской кро́ви делают плазму».

«Врач что-то сказал о его кро́ви, а я не расслышала».

В общем, есть что? – «кровь». Нет чего? – «кро́ви».

Есть, однако, два предлога, которые заставляют ударение в слове «кровь» меняться. Алкоголь медики могут обнаружить «в крови́». Или могут найти «в крови́» что-то более благородное – антитела, например. Ну а «на крови́» (кстати, это означает «на месте убийства»), говорят, клянутся.

Я была бы рада сказать, что «кровавая» тема на этом исчерпана, но нет – есть еще слово «кровоточи́ть». «Ссадины кровоточа́т», «рана кровоточи́т», «язва кровоточи́т». «Еще вчера они сильно кровоточи́ли, а сегодня уже не кровоточа́т. Хорошо, что вовремя их обработали – вы и представить себе не можете, какой ужасный вид был у этих кровоточа́щих ран!»

На этом остановимся, пожалуй. Уж лучше любовь или, в крайнем случае, морковь.