Зонт и зонтик

Что было раньше – «зонт» или «зонтик»? «Зонтик» – это уменьшительная форма от слова «зонт»? Пусть эти вопросы не кажутся вам странными, ведь слова приходят в язык очень разными путями!

Слово это голландское: «зондек» – тент, навес от солнца. Естественно, со временем оно попало у нас в тот же ряд, что и «мостик», «носик», «ротик», «бортик» – всё это слова с уменьшительным суффиксом «-ик». Ну и переделали «зондек» в «зонтик», так оно привычнее для русского уха. А уж после этого, по аналогии с парами «носик – нос», «мостик – мост», от «зонтик» образовали существительное «зонт». Вот так, вопреки всякой логике, уменьшительное «зонтик» появилось в языке раньше, чем слово «зонт».

Впрочем, я напрасно назвала эту тропинку такой уж уникальной; как минимум еще одно слово по ней прошло – это всем известная «фляга». В немецком языке есть слово «фляше» – бутылка. Через польское посредничество «фляше» оказалось в русском языке и превратилось у нас во «фляжку».

Нетрудно догадаться, в какой ряд это слово немедленно встало: бражка – брага, книжка – книга, дорожка – дорога. А поскольку есть «фляжка», значит, должна быть и «фляга».

Таким образом, всё как будто перевернуто с ног на голову: по идее, мы должны рассматривать «зонтик» и «фляжка» как уменьшительные от «зонт» и «фляга». А на самом деле – процесс словообразования, как считают языковеды, шел в обратном порядке.

Впрочем, всем тем, кто пользуется этими словами, до истории дела нет. Точно так же, как нет дела до того, какой тропкой пришло в русский язык слово «гармонь». Оно тоже очень свойское, а между тем произошло от греческого «хармоникос» – созвучный, гармоничный. И вначале в русском языке было слово «гармоника». Конечно же, это самое «-ка» на конце восприняли как суффикс. Отбросьте его – и получите нашу «гармонь»!

И

Извините или извиняюсь?

«Извините, вы случайно не выходите на следующей?» «Извините, вы не скажете, где метро?..» Это слово становится чем-то вроде универсального обращения – вместо «товарища», «гражданина», «сударя», «девушки» и всего, с чем мы до сих пор не можем определиться.

Однако есть и просто «извините» – то самое «извините», которое мы произносим именно тогда, когда хотим попросить прощения, принести извинения. Казалось бы – чего проще? Но не тут-то было. У «извините» есть соперник, странное такое слово – «извиняюсь».

Вроде бы очень похоже на «извините». Да практически то же самое! Однако чуткий к слову человек смутно ощущает в этом «извиняюсь» какой-то подвох. Когда вам говорят «извините», вы понимаете, что у вас действительно просят прощения, а когда бросают «извиняюсь», трудно не уловить пренебрежение.

Вот что сообщает нам по этому поводу Словарь русского речевого этикета В. Балакая. Если «извините» – это широкоупотребительная форма вежливого извинения, то «извиняюсь» – это просторечное слово, которое, извините, вообще находится за рамками литературной нормы. Считается, что оно вошло в оборот во время Первой мировой войны. «Кому не известна формула большевистской вежливости – “извиняюсь”? – с горечью писал знаменитый русский языковед А. Селищев о языке революционной эпохи. – Сколько прекрасных русских слов есть для того же самого. “Виноват”. Но разве можно признать себя виноватым? “Простите”. Да наплевать мне, прощаете вы меня или нет. А я сам “извиняюсь”, и будет с вас. Ужаснейшее слово и ужаснейшее с ним поведение: прежде вам наступали на ногу и говорили: “Простите”, а теперь вам говорят: “Извиняюсь” – и наступают вам на ногу…»

«Извините», «извините» и еще раз «извините» – только такую форму можно считать настоящим извинением.

И́здавна и издре́вле

Реклама… Сколько в ней бывает несуразностей, смешных противоречий, натяжек, а то и просто ошибок! Если в нашей повседневной речи ошибку можно исправить, то для рекламы это смерть. Почему? Потому что превращает ее в антирекламу. Ведь ошибка повторяется не раз, не два, а десятки или даже сотни раз. Если грамотный человек заметит ошибку, на содержание рекламы он уже никакого внимания не обратит. Более того, если потом ему попадется товар, который рекламировали таким образом, он его вряд ли купит – раздражение перейдет с рекламы на сам продукт.

За примерами далеко ходить не надо. Недавно слышу: «Об этом растении люди знали издревна…» Задумалась: что за слово такое странное? Может, ослышалась? Жду следующего рекламного отрезка, языковедческое любопытство подстегивает. Наконец реклама, и снова: «Об этом растении люди знали издревна…» Нет, не ослышалась, в рекламу действительно попал какой-то мутант, или гибрид, если угодно.

В нашей повседневной речи мы часто смешиваем слова и выражения. Торопясь выразить мысль, словесные единицы и конструкции сталкиваются, подменяют друг друга – порой выходит крайне неудачно. Не заметишь – и скажешь вдруг: «это не играет значения» или «это не имеет роли».

Вот и здесь: есть в русском языке два слова – «издре́вле» и «и́здавна». Похожи, спору нет, но они разные. А их смешали, как в стакане для коктейля. Получилось – «и́здревна». А ведь нет такого слова в русском языке, нету, вот в чем фокус!

Самое печальное – я ведь так и не могу вспомнить, что рекламировалось.

Изменник Родины

Такое с каждым случается: тысячу раз можем услышать какое-то слово или выражение, ничего странного в нем не замечая. Более того, даже произносить его можем, как все. И вдруг – стоп, как будто свет включают! Как же мы раньше не замечали? Я называю это «привычной ошибкой».

Есть у меня и пример подобной ошибки: «изменник Родины». Как вам это выражение? Вы тоже не видите в нем ничего особенного, как и я когда-то? Понимаю. Но предлагаю разобраться.

Согласитесь, что изменить можно кому-то или чему-то, в данном случае – Родине. Но до чего же непривычно это звучит! Действительно, мы ведь привыкли слышать только «изменник Родины». Можно предположить, что появилось это сочетание в 30-х годах XX века, когда процессы над «изменниками» шли буквально один за другим. С тех пор так никто и не усомнился в правильности этого выражения. Больше того, именно в таком виде его зафиксировал Толковый словарь С. Ожегова. На слово «изменник» в словаре приводится только один пример: надо ли говорить, какой?

В Толковом словаре В. Даля «изменник» есть наряду с «изменщиком» и «изменщицей». Но, разумеется, никакого «изменника Родины»!

Вообще говоря, «изменник кому-то или чему-то» – так же плохо, как «изменник кого-то или чего-то». Похоже, так просто нельзя сказать, в принципе нельзя! Не скажете же вы: «Он – изменник жене (или жены)».

В случае с Родиной, правда, почему-то оказалось возможно. Остается предположить, что «изменник Родины» – это некий «советизм», сочетание, возникшее в речи не слишком грамотных людей. Они, однако, располагали значительной властью и могли себе позволить это сочетание тиражировать и узаконить.

Избегайте его. Оно странное.