Ездок, ездец, ездун

«Как одним словом можно назвать человека, который постоянно ездит за границу?» – спросили меня однажды. Вопрос, конечно, интересный… Ведь не «ездок» же это, в самом деле! Предлагали мне и варианты на выбор: «ездун», «ездюк» или «ездец»… Предлагавший, вполне возможно, шутил, но мы люди серьезные, без словарей – ни шагу. Поэтому для начала я решила заглянуть в Толковый словарь В. Даля.

И что, вы думаете, я там нашла? Да всё! Буквально всё, что мне предлагали. Конечно же, прежде всего, есть всем известный «ездок». Это путник; тот, кто ездил или ездит куда-нибудь, проезжий.

Но если бы этим ограничилось! Представьте себе – и это кроме шуток! – есть там слово «ездец». Это старинное обозначение конника, всадника. Но и это еще не всё: в словаре имеется слово «ездун», а также «ездунья». Это, как выражается В. Даль, «охотник (или охотница) ездить» – то есть те, кто любят ездить. А в тамбовских говорах «ездуном» называли непоседу.

Наконец, информация для самых любопытных: в ярославских говорах были слова «ездава» и «ездуха» – так называли непосед и резвушек. А в вятских говорах существовал «езжак» – специальное название для приезжего извозчика.

Вот он, наш язык, чего в нем только не было! Но, как ни жаль, слова эти в прошлом. Знать о том, что они были, полезно, но не более. Боюсь, попробуй вы прилюдно назвать «ездуном» того, кто часто ездит за границу, да еще в его присутствии, вас могут не понять… Особенно если у вашего собеседника плохо с чувством юмора.

Ерунда

«Что за ерунда!» – говорим мы, когда хотим обозначить какую-то бессмыслицу, нелепость, какие-то пустяки, что-то не заслуживающее внимания. Слово, вроде, давно знакомое, но, с другой стороны, производных у него немного. «Ерундистика», «ерундить» – вот и всё, пожалуй. Интересно, что сло́ва «ерунда» в родственных нам славянских языках нет.

Появилось оно, как выяснили языковеды, в 40-х годах XIX века. Например, у Н. Некрасова в повести «Петербургские углы» приводится пояснение: «“Ерунда” – это лакейское слово, равнозначное слову “дрянь”». Потом слово широко распространилось в интеллигентской, литературной среде. Тогда же, с середины XIX века, появились и уже упомянутые «ерундистика», «ерундить», «съерундить». Но откуда же все-таки взялась «ерунда»?

Согласно Историко-этимологическому словарю П. Черных, до сих пор главной версией считалась та, что «ерунда» попала в общерусский язык из семинарского арго. Что сначала это была «герунда» (от латинского грамматического термина «герундиум» – так называется особая форма отглагольного существительного в латинском языке). Правда, никто никогда не пытался серьезно обосновать эту версию! Впрочем, происхождение «ерунды», замечает тот же словарь, может быть совсем другим.

Например, в Симбирской губернии в середине XIX века так называли жидкий, безвкусный напиток. В нижегородских говорах – хмельные напитки. Это слово было также известно в форме «еранда» (в Толковом словаре В. Даля). Отчего же не предположить, что значение «напиток» и было «старшим»? Значение вполне могло измениться, такие примеры тоже есть: «буза» когда-то соответствовало «хмельному напитку». А «кавардак» – кушанью типа окрошки. И тогда легко себе представить, каким образом слово «еранда», а позже «ерунда», попало в общерусский язык – из говоров, через прислугу.

Есть и кушать

«Кушать» можно далеко не всем и далеко не всегда. Странно, казалось бы! «Есть» или «кушать» – и то и другое означает, в сущности, одно: принимать пищу. Однако условия для двух этих слов совершенно разные.

Кушать – это глагол церемонный, с оттенком вежливости, его надо использовать осторожно, только для того, чтобы приглашать к еде. Да еще – ласково! – по отношению к детям. В XIX, а также в начале XX века «кушать», «покушать», «выкушать» можно было не только еду, но и питье. Всё это обычно произносили слуги по отношению к господам. «Пожалуйте чай кушать», «извольте ухи откушать», знаменитое «кушать подано!».

Вот сценка из русского быта в мемуарах Т. Кузминской:

«Старшему лакею Никите было поручено обучать Петьку лакейской должности. В другой раз Петька скажет про господ: “Поели”. И снова начинается муштровка: “Покушали, покушали. Господа не едят, а кушают”».

Итак, русский язык разделил роли между «кушать» и «есть». Ни в первом, ни во втором, ни в третьем лице «кушать» нельзя. То есть «я кушаю», «ты кушаешь», «он кушает» – это просто неправильно.

Что же правильно? Можно сказать в повелительном наклонении: «кушай», «кушайте». И действительно: «ешь», «ешьте» звучит несколько фамильярно и даже грубовато.

С другой стороны, представим себе разговор с гостем-вегетарианцем.

– Я знаю, – говорит хозяйка, – вы мяса не кушаете, так у нас сегодня рыба, специально для вас…

Слишком сладко, правда? Нет, здесь определенно должно быть «не едите». Пожалуй, «он кушает» нормально звучит только в разговорах о ребенке: «Васенька у нас плохо кушает» или «Машенька кашу кушает».

Мы же, взрослые, – едим. Вот разве что гостям своим можем сказать: «Кушайте, пожалуйста!»

Ж

Жалюзи́

Сидишь на работе в самый разгар рабочего дня перед монитором компьютера, а из окна – солнечный свет. Пытаешься от него как-то уклониться, прищуриваешься – не хочется окна зашторивать, так хорошо, когда солнышко! Но нет, совершенно ничего не видно на экране, отсвечивает. Придется опустить жалюзи́.

Да, «жалюзи́». А вы думали «жа́люзи»? Нет, «жалюзи́». Здесь вопросов у словарей не возникает. Полное единодушие: «жалюзи́». Слово не склоняется, так что никаких «жалюзе́й».

Что такое сами жалюзи́, объяснять вряд ли нужно: многостворчатые ставни и шторы. Их делают из неподвижных или поворачивающихся пластинок и устанавливают на окнах домов, а иногда еще на решетках прожекторов.

Но самое интересное не это. Откуда такое слово – вот вопрос! А ответ простейший: есть французское слово jalousie /жалюзи́/. Переводится оно на русский как «жалюзи́» (то есть шторы определенного вида), хотя изначально jalousie – это «зависть, ревность».

Жалюзи́ позволяют заинтересованному лицу делать необходимые наблюдения из комнаты за тем, что происходит во дворе или на улице. При этом наблюдающий остается невидимым.

Что тут скажешь? Опасаетесь завистников или ревнивцев – заведите жалюзи́ поплотнее. Этакие металлические, непроницаемые… Но «жалюзи́», а не «жа́люзи».