Миф 5
«Какой смысл учить иностранный язык, если у меня нет возможности использовать его на практике (или если есть Google Translate)?»
Учить иностранный язык, безусловно, надо не для того, чтобы делать переводы технической документации (это прекрасно сделают компьютерные сервисы), и даже не для того, чтобы понять своего китайского делового партнера на переговорах в Zoom или Skype (скоро это будет делать искусственный интеллект в режиме реального времени). Изучение иностранного языка, прежде всего, тренирует память и логическое мышление, повышает эффективность социальных контактов, открывает перед нами огромный мир культуры народов, которые на нем говорят.
Я учила в школе испанский язык, который является официальным более чем в 20 странах и занимает второе место в мире по распространенности после группы китайских диалектов. Благодаря этому знанию я с особым трепетом отношусь к испанской живописи, латиноамериканской литературе и кухне Страны Басков. В 90-е годы мне было очень приятно, что я смотрела без перевода мексиканские сериалы и понимала, о чем поется в песне, завершающей каждую серию. Я до сих пор помню, как в 4 классе мы проходили испанскую корриду и детально разбирали всех действующих лиц этого ритуала. Оказалось, что человек, которого у нас принято называть тореадором, на самом деле matador. Мы выяснили, кто такие picador и banderillero, в чем заключаются их должностные обязанности, и как выглядит униформа, которая не менялась несколько веков. Когда через двадцать с лишним лет я оказалась в Испании на настоящей корриде, в голове немедленно всплыли термины и правила, которые изучались в школе. Возникло чувство, что я много раз видела это зрелище.
В 6 классе на меня произвело неизгладимое впечатление творчество Гойи и роман Маркеса «Сто лет одиночества», который я прочла в оригинале. Я уже не говорю про глубокое изучение обстоятельств жизни Аугусто Пиночета, Че Гевары и Фиделя Кастро, истории цивилизаций доколумбовой Америки (майя, инки и ацтеки), драматического процесса завоевания Америки европейцами и массу других интереснейших фактов, которые я никогда не узнала бы так детально и в таком юном возрасте, если бы не уроки испанского. До сих пор, если надо поставить в тупик людей, считающих себя опытными путешественниками, я спрашиваю, в названии какой страны (помимо Боливии) увековечено имя Симона Боливара, и как называют себя жители Буэнос-Айреса (правильные ответы – Боливарианская Республика Венесуэла (República Bolivariana de Venezuela) и «портеньо» (житель порта)).
В университете я учила французский язык. Он пригодился мне не только в путешествиях, но и в карьере. Когда в начале нулевых я устраивалась на работу в немецкую компанию METRO Cash&Carry, ее сотрудникам в России не обязательно было знать немецкий язык: компания начинала позиционировать себя глобальным игроком, и для успешной карьеры в ней вполне было достаточно хорошего знания английского. Через неделю после начала работы мне сообщили, что я поеду на стажировку за границу, чтобы изучить, как выглядят торговые центры METRO на развитых рынках. При этом у меня был выбор между Германией или Францией. Мой немецкий начальник сказал, что, конечно же, французские магазины намного интереснее, но французы так плохо говорят по-английски, что ничего толком не смогут объяснить. Придется ехать в Германию, где немцы более-менее знают английский. И тут я поняла, зачем пять лет в университете учила французский.
Стажировка в Париже прошла фантастически: когда мои французские коллеги обнаружили, что они могут общаться со мной на родном языке, количество желающих поделиться своим опытом выросло по экспоненте. Каждый день в течение недели они возили меня на ланч в разные рестораны, а в пятницу признались, что первоначально, до моего приезда, собирались проводить со мной 2–3 часа утром, а перед ланчем отправлять меня в отель. Никто не хотел портить удовольствие от еды разговорами на английском языке.
Французский пригодился мне снова через 15 лет, когда я проходила собеседование на позицию директора по персоналу в одну французскую компанию. В правлении компании в России были только французы, совещания и деловая переписка проходили исключительно на французском, без знания языка взаимодействовать с топ-командой было бы практически невозможно. Мое интервью с генеральным директором также проходило на французском. В итоге я не устроилась на эту работу, но не из-за плохой грамматики, а в связи с увольнением генерального. Тем не менее, я еще раз убедилась в том, что иностранные языки учить нужно, и чем больше их в нашем багаже, тем лучше.
#welsh #castellano #langued’oc #schwäbisch #hindi #yue #krievu
Миф 6
«Главное – это получить стабильную и хорошо оплачиваемую работу (например, бухгалтера), и будешь обеспечен до старости»
Рассматривая миф 1, мы уже выяснили, что в течение столетней жизни придется неоднократно менять профессии, работодателей и форматы занятости. Речь идет не о том, чтобы выбрать одну «правильную» профессию на всю жизнь, а лишь о том, чтобы двигаться в перспективном направлении с учетом технологических и социальных трендов. Это позволит максимально долго представлять собой такую ценность для бизнеса, чтобы роботы и алгоритмы работали с тобой в одной команде, а не заменили тебя.
В упомянутом ранее «Атласе новых профессий» есть перечень специальностей, которые исчезнут до 2030 года. Изучив Атлас, можно примерно понять, в каком направлении не стоит идти. Перечень сформирован на основе исследований американского экономиста Дэвида Аутора. Он проанализировал изменения занятости в отраслях промышленности США в период с 1980 по 2005 гг. в зависимости от квалификации работников. В результате выяснилось, что занятость низко- и высококвалифицированных работников росла, а занятость работников средней квалификации сокращалась. Автоматизация всегда начинается с работников среднего уровня квалификации. С одной стороны, их деятельность достаточно стандартизирована, чтобы ее было легко автоматизировать. С другой стороны, у них довольно высокая оплата труда, автоматизация экономически выгоднее для руководителей бизнеса.
Поэтому цифровые технологии угрожают, прежде всего, работникам, занятым хорошо формализуемым ручным трудом (рабочим на конвейере, кассирам, машинистам поездов) и специалистам, выполняющим рутинные интеллектуальные задачи (операторам ввода данных, бухгалтерам, экономистам, статистикам, библиотекарям, аналитикам, юристам и всяким менеджерам среднего звена).
Недавно я читала лекцию о будущем работы, и в аудитории была как раз группа работников Российской государственной библиотеки (бывшей «Ленинки»). Когда они услышали, что их профессия – один из первых кандидатов на исчезновение, они очень огорчились и стали убеждать меня, что без них библиотека не сможет существовать. Я полностью с ними согласилась и заверила, что в ближайшие десятилетия им ничего не угрожает, потому что специалисты ведущей библиотеки страны и мира, в которой хранятся уникальные манускрипты и реализуются сложнейшие научные исследования, действительно никуда не исчезнут. Бояться надо рядовым библиотекарям, в чьи функциональные обязанности входит выдача книг и составление каталогов. Количество таких работников существенно уменьшится, ведь все большее число людей будет скачивать и читать книги в электронном виде. Не исключено, что выдача бумажных книг будет полностью автоматизирована, и вместо нескольких работников в каждой библиотеке останется один высококвалифицированный специалист для решения нестандартных задач.
То же самое относится, например, к юристам или бухгалтерам. Сократится количество юристов, составляющих стандартные исковые заявления в суд (например, в случае неуплаты гражданами услуг ЖКХ), или бухгалтеров, делающих типовые проводки. Этот рутинный функционал легко описывается и передается машинным алгоритмам. Но в каждой организации сохранится главный бухгалтер для решения нестандартных задач, например, для взаимодействия с налоговыми органами. И будут продолжать пользоваться спросом высококвалифицированные юристы для проведения сложных коммерческих сделок или для представления интересов компании в судах. Соответственно, если выбирать профессии из списка исчезающих, то для того чтобы стать выдающимся экспертом в этой области или руководителем высшего звена, который принимает стратегические и нестандартные решения. Мало пострадают от цифровизации сфера услуг, операции в которой сложно автоматизировать (в частности, индустрия красоты и здоровья, социальные сервисы), медицинские работники и представители креативных профессий.
Главными людьми в ближайшие десятилетия будут IT-специалисты: они одновременно и пролетариат XXI века, и капиталисты. Во всех случаях, когда роботы и алгоритмы заменяют людей, нужны айтишники, которые будут их разрабатывать, обучать, обслуживать и ремонтировать. Любая квалификация в сфере IT гарантирует трудоустройство. Правда, значительная часть вакансий не потребует профильного высшего образования или каких-то уникальных компетенций и будет оплачиваться на уровне, сопоставимом с доходом сегодняшних работников физического труда.
Портрет пролетария XXI века – это не рабочий с молотом и крестьянка с серпом, а айтишник с монитором, клавиатурой и набором кабелей. Но те специалисты, которые получат хорошее образование и с помощью своего интеллекта создадут уникальный продукт, смогут заработать много денег, основать международные компании и стать настоящими капиталистами. Им будет намного проще, чем предпринимателям в прошлом, когда требовалось приобретать земли, строить заводы или нефтяные вышки. Все, что нужно будущему миллионеру из Кремниевой долины – это несколько компьютеров, гениальная идея и команда единомышленников.
Стремясь к стабильности, необходимо иметь в виду, что выбор даже самой перспективной профессии не гарантирует получение работы с бессрочным трудовым договором на 40 часов в неделю с соцпакетом и в комфортном офисе класса «А». «Коронакризис» уже продемонстрировал всему миру, как быстро может меняться экономический ландшафт, а также условия и место работы. Поэтому в будущем необходимо быть готовыми к тому, что вместо «полной и бессрочной» занятости нам придется работать part-time (неполное рабочее время) и/или на временных проектах в качестве фрилансера, контрактора, подменного или гиг-работника. Уже начинают появляться цифровые платформы, предлагающие работу именно для таких категорий занятых. На этих платформах можно увидеть, какие специалисты пользуются наибольшим спросом и лучше оплачиваются. Иногда для наиболее популярных профессий работодатели через подобные платформы предлагают бесплатное обучение (пример: разметчики данных для обучения нейросетей на ресурсе https://toloka.yandex.ru/).
#davidautor #gigeconomy #siliconvalley
Главными людьми в ближайшие десятилетия будут IT-специалисты: они одновременно и пролетариат XXI века, и капиталисты.
