Войти в систему
Войти с помощью соц. сетей:
Европа считается признанным мировым лидером в развитии альтернативной энергетики, хотя в рамках ЕС соотношение ископаемого топлива и альтернативной энергии существенно различается в разных странах, а государства-члены имеют разные приоритеты в отношении использования возобновляемых источников энергии.
Приверженность альтернативной энергетике варьируется от решительного принятия этих технологий альтернативной энергетики странами ЕС до символического интереса со стороны России с ее значительными запасами ископаемого топлива и ядерными энергетическими мощностями. Тем не менее среди европейских стран наметилась общая повестка дня, которая подчеркивает, что альтернативная энергетика может оказаться важным инструментом проецирования силы. Высокая энергетическая зависимость большинства стран ЕС от внешних источников, растущее значение экологических соображений и потенциал мегатренда для стимулирования экономического роста придают ощутимый толчок развитию альтернативной энергетики. Этот импульс усиливается тем, что европейская общественность в значительной степени приветствует альтернативную энергетику как компонент популярных концепций устойчивого развития и циркулярной – безотходной – экономики.
Евросоюз – один из мировых лидеров в области использования возобновляемой энергии. Его инвестиции в альтернативную энергетику стали ответом на проблемы энергетической безопасности, изменение климата и другие экологические проблемы. Бывший канцлер Германии Ангела Меркель объяснила необходимость такого подхода в одном из своих заявлений: «Европа должна быть лидером в области возобновляемых источников энергии и энергоэффективности и защитником нашего климата». Однако формирование и реализация общей политики ЕС на этот счет столкнулись с рядом препятствий, включая недостаток финансирования, противоречия в регулировании и отсутствие жизнеспособного рынка возобновляемой энергии.
ЕС лидирует в мире по мощности солнечных батарей и ветряных установок, а также по средней мощности возобновляемой электроэнергии на одного человека. При среднегодовом совокупном темпе роста мощности RES-E (электроэнергии из возобновляемых источников) на единицу ВВП в 7,4 % за период 2005–2016 гг. Евросоюз ощутимо трансформирует энергетическую базу своей экономики.
Национальная политика ЕС в области альтернативной энергетики направлена на смягчение специфических рисков и уязвимостей энергетической безопасности, учитывая сильную зависимость региона от внешних поставок. В настоящее время зависимость ЕС от иностранных энергоносителей составляет около 54 % и, по прогнозам, будет расти по мере истощения запасов нефти и газа в Северном море. У ЕС есть ряд поставщиков ископаемого топлива, таких как Россия, Норвегия, страны Северной Африки, Ближнего Востока, Центральной Азии и Персидского залива. Однако политики ЕС признают опасность чрезмерной зависимости от поставщиков из нестабильных регионов, которые подвержены внутренним конфликтам, – это может привести к перебоям в поставках: более трети природного газа, потребляемого в ЕС, поставляется Россией, разногласия которой с транзитными странами грозят перебоями. Учитывая это, увеличение доли возобновляемых источников энергии в энергобалансе стало для ЕС стратегическим приоритетом. Директива ЕС о возобновляемых источниках энергии устанавливает общую политику производства и продвижения энергии из возобновляемых источников в странах союза.
Рынок возобновляемых источников энергии в ЕС переживал как взлеты, так и падения. В 2015 г. его рост замедлился из-за экономического кризиса, спада в строительном секторе и низких цен на нефть. Однако, несмотря на замедление роста в некоторых секторах возобновляемой теплоэнергетики, наблюдалось увеличение рынка теплоснабжения на основе геотермальной энергии, особенно там, где имелись оптимальные ресурсы и где продолжалось строительство зданий. Рынок тепловых насосов продолжает расти, преимущественно во Франции, Финляндии и Польше. Вступили в силу новые правила ЕС, которые внесли изменения в существующее законодательство и ограничили до 7 % долю биотоплива из культур, выращенных на сельскохозяйственных землях. При этом производство биотоплива в целом остается на стабильном уровне.
Можно сказать, что развитие альтернативной энергетики является частью ответа ЕС на свою растущую зависимость от иностранных энергоносителей. Бывший президент Франции Николя Саркози так сформулировал цели в этой области: «Мы собираемся так же существенно изменить направление развития возобновляемой энергетики, как генерал де Голль изменил направление развития ядерной энергетики в 1960-х гг.». Это не означает, что ЕС отказывается от ископаемых видов топлива, просто он готов развивать альтернативную энергетику в гораздо больших масштабах.
В национальных планах действий по альтернативной энергетике всех стран ЕС определены шаги, которые государства-члены намерены предпринять для достижения своих целей в этой области. Они включают отраслевые целевые показатели для электроэнергетики, отопления и охлаждения, транспорта, планируемые политические меры, сочетание технологий возобновляемой энергетики, которые предполагается использовать, и запланированные механизмы сотрудничества.
Разработка энергетической политики в странах ЕС остается в значительной степени обязанностью государств-членов, несмотря на усилия по введению общих мер, таких как европейская внешняя энергетическая политика или цели по выбросам на 2020 г. Индивидуальные стратегические интересы государств-членов, включающие в себя экологические и экономические устремления и энергетическую безопасность, определяют политику ЕС в целом и дают толчок развитию мегатренда альтернативной энергетики. Все эти факторы служат «экономическим и геополитическим сигналом», который может привести к созданию единого энергетического рынка в Европе. В его основе будет лежать сотрудничество не только в сфере традиционной энергетики, но и в большей степени в секторе развития альтернативной энергетики.
Члены ЕС обладают различным уровнем компетенций и специализаций в использовании разных видов возобновляемой энергии. Коммерческий обмен возможностями в рамках ЕС создает взаимодополняющую систему интересов, усиливает позиции Европейского союза на переговорах с основными поставщиками энергии – Россией и североафриканскими производителями газа – и укрепляет связи с новыми поставщиками энергии.
Развитие альтернативной энергетики в ЕС также рассматривается как средство достижения более динамичного экономического роста. Регулирующие механизмы обеспечивают источники финансирования для дальнейшего развития этих технологий и повышения их экономической целесообразности. Хотя ЕС в целом не так много инвестирует в альтернативную энергетику – за исключением стран с сильной инновационной и технологической базой, таких как Германия, – нормирование выбросов парниковых газов и торговля квотами представляет собой источник дохода для технологического развития.
Развитие альтернативной энергетики в ЕС подкрепляется и особыми соображениями экологической безопасности. Общая стратегия ЕС в области энергетической и экологической безопасности придает дополнительный импульс мегатренду альтернативной энергетики. В 2007 г. лидеры ЕС поставили перед собой амбициозные цели (законодательно зафиксированы в 2009 г.), которые можно кратко сформулировать как «20–20–20»: сократить к 2020 г. на 20 % выбросы парниковых газов по сравнению с уровнем 1990 г., увеличить на 20 % долю энергии из возобновляемых источников в структуре энергопотребления, повысить на 20 % общую энергоэффективность. Эти цели в большинстве своем были достигнуты уже к 2017 г.
Меры поддержки возобновляемой энергетики в ЕС включают в себя механизмы регулирования и субсидирования, наиболее заметными из которых являются льготные тарифы. К другим механизмам поддержки относятся Стратегический план энергетических технологий (SET-план), а также меры по торговле эмиссионными квотами, которые регулируют цены на выбросы углерода для крупных производителей электроэнергии и других промышленных секторов. Система торговли квотами на выбросы углерода в ЕС строго ориентирована на целевые показатели выбросов и крупных эмитентов углерода. За пределами сектора энергогенерации политика стран – членов ЕС основывается в большей степени на сравнительно высоких налогах на топливо, чем на системе торговли эмиссионными квотами.
Остаются вопросы о будущем политики ЕС и о том, в какой степени она действительно стимулирует снижение выбросов и способствует развитию альтернативной энергетики. Например, предложение Европейской комиссии по реформированию системы торговли выбросами (СТВ) потребовало многолетних дебатов до его принятия Европейским парламентом. Эффективность этой системы вызывала серьезные сомнения, но сегодня она является одним из основных экологических механизмов ЕС. Другие страны (например, Австралия и Южная Корея) и регионы (штат Калифорния в США и некоторые провинции Китая) приняли схемы, аналогичные СТВ. Но эти и другие участники следят за развитием системы торговли выбросами, стремясь скорее избежать ее недостатков, чем в полной мере следовать ей.
Для ЕС важно, чтобы факторы, стимулирующие мегатренд альтернативной энергетики, в результате повлияли на существующие союзы и имели долгосрочные геополитические последствия. Развитие альтернативной энергетики может помочь ЕС избежать принятия определенных стратегических и геополитических мер, которые могут оказаться вредными для континента в долгосрочной перспективе. «Зеленая» энергетика также может поддержать внешнеполитические интересы основных стран – членов ЕС. Однако остается неясным, как развитие альтернативной энергетики в ЕС повлияет на ее отношения с основными поставщиками ископаемого топлива и кто в итоге выиграет от такого развития событий.
Стремление ЕС к глобальному лидерству в области альтернативной энергетики усилило напряженность в отношениях даже с ее союзниками. Уже вспыхивали споры, в частности между ЕС и США, по поводу экспорта биотоплива. В результате ЕС в 2009 г. ввел компенсационные пошлины, направленные против субсидирования цен. Развивающиеся стратегии энергетической безопасности различных государств-членов ставят под сомнение общие обязательства ЕС по экологической безопасности. Поскольку ЕС все больше полагается на развитие альтернативной энергетики и сокращает долю импорта газа из России, Ближнего Востока и Северной Африки, ожидается, что он столкнется с сопротивлением со стороны этих регионов, которое может принять форму ответных экономических действий.
Будучи одной из главных стран – производителей энергии в мире, Россия напрямую испытывает на себе влияние мегатренда альтернативной энергетики. Вместе с тем Россия пока что не уделяет особого внимания развитию альтернативной энергетики и до недавнего времени воспринимала подобные технологии как нечто за пределами государственной энергетической политики и национальных интересов. Тем не менее она никогда не выступала против развития технологий альтернативной энергетики и входит в число лидеров по гидроэнергетическим мощностям и производству энергии из биомассы.
Возобновляемая энергетика здесь в основном представлена гидроэнергетическими мощностями. Доля гидроэлектростанций, включая гидроаккумулирующие электростанции, в общей структуре генерирующих мощностей в России составляет около 20 %. Определенную роль играет биоэнергетика. Есть свидетельства тому, что Россия предпринимает шаги по расширению своих солнечных электростанций и наземных ветряных и геотермальных мощностей. Одна из крупнейших солнечных электростанций в стране, в Дагестане, начала работать в 2013 г. В Сибири и на Дальнем Востоке, где плотность населения очень низкая, все чаще строятся автономные системы. В 2014 г. была запущена новая фотоэлектрическая станция в Алтайском крае. В конце того же года начали работать еще две солнечные электростанции. В 2015 г. вступили в строй геотермальные мощности, расположенные на востоке России.
Снижение целевых показателей в области альтернативной энергетики позволяет предположить, что в ближайшем будущем Россия не будет стремиться к ускоренному внедрению энергии из возобновляемых источников в свой энергобаланс. В январе 2009 г. российское правительство объявило о планах увеличить долю производства такой энергии с менее чем 1 до 4,5 % к 2020 г. (без учета гидроэнергетики). В 2013 г. эта цель была признана нереалистичной – на 2020 г. был установлен более низкий целевой показатель в 2,5 %.
Текущая государственная поддержка рынка возобновляемой энергетики вряд ли приведет к существенному росту или прорыву. В 2013 г. в России было принято постановление № 449 «О механизме стимулирования использования возобновляемых источников энергии на оптовом рынке электрической энергии и мощности». Но данный механизм поддержки считается чрезмерно сложным и не дает инвесторам достаточной определенности. Основа схемы – договор на поставку мощности, позволяет инвесторам чистой энергетики получать выгоду от регулируемых цен на мощность. Российский рынок вознаграждает электростанции за их способность производить электроэнергию по требованию, чего часто не хватает объектам возобновляемой энергетики из-за непостоянства поставок. Постановление также обязывает инвесторов проектов по возобновляемой энергетике использовать в каждой установке оборудование, которое хотя бы частично произведено или собрано в России, даже если на зарубежном рынке есть более дешевое и эффективное.
Независимо от того, как Россия будет в дальнейшем развивать альтернативную энергетику, мегатренд сыграет важную роль с точки зрения ее долгосрочных стратегических и национальных интересов. Из-за сильной зависимости от экспорта ископаемого топлива Россия уязвима к любым изменениям в импорте энергоносителей европейскими и все чаще азиатскими потребителями. Например, в ответ на «крымский инцидент» ЕС и США разработали стратегии по снижению своей зависимости от российских энергоносителей. Это побудило Россию искать новые долгосрочные контракты с восточными партнерами, в частности с Китаем.
Потенциал использования Россией «энергетических рычагов» во внешнеполитическом взаимодействии с Европой широко обсуждается. Для России энергия это не просто товар, а геоэкономическое и геополитическое преимущество. В настоящее время Россия может оказывать значительное влияние на Европу, учитывая зависимость последней от поставок энергоносителей, поэтому ей не нужны особые военные стратегии, дополняющие энергетическую политику. Однако статус-кво может измениться, если появятся другие источники поставок, которые вытеснят российские нефть и газ, или если альтернативная энергия достигнет большей доли в энергетическом балансе. Современная история России показывает, что реакция, скорее всего, будет в рамках традиционной, пространственной геополитики, где национальные интересы являются определяющим фактором любых политических решений. Остается открытым вопрос, склонится ли чаша весов в сторону компромисса или конфронтации.
Помимо России, другие европейские государства, не входящие в ЕС, с разной скоростью реализуют политику в области возобновляемой энергетики. Например, в 2016 г. 62,9 % внутреннего производства электроэнергии в Швейцарии приходилось на гидроэнергетику. Другой пример – Норвегия: прогрессивная, технологически продвинутая страна, придающая важное значение защите окружающей среды, и крупный производитель ископаемого топлива. По данным Министерства нефти и энергетики Норвегии, 98 % производства электроэнергии приходится на возобновляемые источники энергии. Еще одна европейская страна за пределами ЕС, Сербия, разрабатывает свою энергетическую политику в соответствии с директивами ЕС: согласно Национальному плану действий по возобновляемой энергетике, доля энергии из возобновляемых источников от общего объема в валовом конечном потреблении должна составить 27 % к 2020 г.
Войти с помощью соц. сетей: