Межпоколенческая справедливость

«Почему я должен заботиться о будущих поколениях? Разве они что-нибудь сделали для меня?» Хотя это остроумное замечание часто приписывают комику Граучо Марксу, на самом деле оно известно уже больше 200 лет. Но в наш век нарастающих климатических изменений, стремительного вымирания видов и рисков, связанных с ИИ и нанотехнологиями, шутка перестает быть смешной: сегодня важно именно то, что мы делаем для потомков. Возможно, в истории еще не было такого момента, когда действия в настоящем имели столь серьезные последствия для будущего. Перед нами стоит один из самых острых социальных вопросов XXI в.: каковы наши обязательства и ответственность перед поколениями, которые придут нам на смену?

Для юной Греты Тунберг, климатической активистки из Швеции, ответ очевиден. Она вдохновила школьников из разных стран проводить пятничные забастовки до тех пор, пока богатые страны не начнут сокращать выбросы углекислого газа в соответствии с Парижским соглашением по климату 2015 г. В декабре 2018 г. она выступила перед мировыми лидерами на конференции ООН по изменению климата в Катовице (Польша) и упрекнула их в неспособности справиться с глобальным экологическим кризисом:

В 2078 г. я буду отмечать свой 75-й день рождения. Если у меня будут дети, то, возможно, они проведут этот день со мной. Может быть, они спросят и о вас. Спросят, почему вы ничего не делали, пока еще можно было действовать. Вы говорите, что любите своих детей больше всего на свете, и тем не менее крадете их будущее прямо у них на глазах.

Желание противостоять этому вопиющему межпоколенческому грабежу сделало Грету одним из лидеров растущего движения повстанцев времени, которое способно изменить облик современной демократии. Это движение призывает к межпоколенческой справедливости и равноправию — установлению баланса между удовлетворением потребностей нынешнего и будущих поколений, — а также к поиску ответов на вопрос, каким образом граждане завтрашнего дня могут получить представительство в сегодняшних политических институтах.

Грядущие поколения можно рассматривать как фьючерхолдеров, или владельцев будущего, — термин, введенный Джульет Дэвенпорт, основательницей компании Good Energy, которая специализируется на возобновляемых источниках энергии. Точно так же, как у компаний есть акционеры, у общества есть фьючерхолдеры — будущие граждане, чьи интересы и благополучие должны учитываться при принятии решений, влияющих на их жизнь. С некоторыми из фьючерхолдеров, например с собственными детьми, вы уже знакомы, но большинство из них еще не родились. Для обеспечения их благополучия необходимо создать общество, основанное на межпоколенческой справедливости, которая является одним из шести способов мыслить долгосрочно. Идея межпоколенческой справедливости — это моральный компас для того, чтобы двигаться по пути хорошего предка. Она позволяет продвинуть нашу этику вперед во времени и помогает применять другие формы долгосрочного подхода, такие как соборный менталитет и холистическое прогнозирование. В отличие от философии наследия, которая дает ощущение личного контакта с фьючерхолдерами, межпоколенческая справедливость способствует формированию чувства коллективной ответственности.

В этой главе мы исследуем четыре фундаментальных блока, на которых сегодняшние повстанцы времени строят свою борьбу за межпоколенческую справедливость, а также вдохновляющий их принцип заботы о седьмом поколении, которому следуют некоторые коренные народы. Но отправной точкой для нас станет одна из самых серьезных проблем на этом пути: повсеместная экономическая практика с невинным названием «дисконтирование».

Темное искусство дисконтирования, или Как мы превращаем будущих граждан в рабов

Дисконтирование — это оружие межпоколенческого угнетения, замаскированное под рациональную экономическую методику. Точно так же, как по мере удаления от человека кажется, что он уменьшается, дисконтирование уменьшает вес интересов людей будущего по мере их отдаления от текущего момента. Политики используют дисконтирование, чтобы взвесить затраты и выгоды долгосрочных инвестиционных решений. Если вы хотите узнать, насколько государство заботится о своих будущих гражданах, не стоит внимать сладким речам министров, просто взгляните на ставку дисконтирования. То, что вы увидите, может шокировать.

Поначалу аргумент в пользу дисконтирования кажется вполне разумным. Люди ценят вознаграждение, которое можно получить прямо сейчас, больше, чем то, которое ждет их в будущем. Мы предпочитаем положить в карман $2000 сегодня вместо гарантий получить $5000 через 10 лет. Дисконтирование возводит это временнóе предпочтение в принцип, согласно которому будущим благам придается меньшая ценность, чем нынешним. Возьмем государственную политику, связанную со спасением человеческих жизней в будущем, например инвестиции в здравоохранение. При ставке дисконтирования 2% одна сегодняшняя жизнь оценивается так же, как 2,7 жизни через 50 лет (рассчитывается как сложный процент: 1 × 1,0250 = 2,7). Через 100 лет уже 7,2 жизни будут приравниваться к одной сегодняшней. Поднимите ставку дисконтирования, и относительная ценность будущих жизней резко упадет: 10%-ная ставка приравнивает одну сегодняшнюю жизнь к 117 жизням через 50 лет и 13 781 жизни через 100 лет (1 × 1,1100 = 13 781). Таким образом, при ставке дисконтирования 10% правительство предпочтет спасти одну жизнь сегодня, чем инвестировать ту же сумму в спасение почти 14 000 жизней через 100 лет.

Какое отношение все это имеет к межпоколенческой справедливости? За последние 100 лет дисконтирование стало частью не только сферы финансов и бухгалтерского учета, но и процессов принятия политических решений в самых разных областях — от общественного здравоохранения до изменения климата. В настоящее время правительства часто принимают решения об инвестировании в больницы, транспортную инфраструктуру или новую систему защиты от наводнений, используя дисконтирование при расчете соотношения будущих выгод от подобных проектов и текущих затрат. Ставки дисконтирования, которые при этом применяют (обычно 2–4%), могут показаться не очень высокими, но их вполне достаточно, чтобы инвестиции были признаны неэффективными, поскольку отдаленные выгоды (50 лет и более) становятся незначительными.

Рассмотрим проблему дисконтирования на примере спорного решения правительства Великобритании в 2018 г. отказаться от финансирования первого в стране проекта по использованию энергии приливов в заливе Суонси. На проект возлагались большие надежды, особенно с учетом того, что на Великобританию приходится примерно 50% европейского потенциала приливной энергии, а на внутреннем рынке этот источник способен покрыть до 20% потребностей страны в электроэнергии. Правительство обосновало свое решение тем, что приливная энергетика менее рентабельна, чем альтернативные варианты, например атомная энергетика, но, как сразу отметили критики, анализ затрат и выгод по методу дисконтирования не учитывал ни долгосрочные затраты на вывод из эксплуатации атомных станций и захоронение радиоактивных отходов, ни выгоды 120-летнего приливного проекта после первых 60 лет. Включение этих долгосрочных затрат и выгод в анализ могло бы склонить чашу весов в пользу развития проекта. Как объяснила мне генеральный директор Good Energy Джульет Дэвенпорт, одна из причин, по которой такие крупномасштабные проекты возобновляемых источников энергии с трудом получают государственную поддержку, заключается в том, что при относительно высоких начальных инвестициях их долгосрочные выгоды попросту не учитываются. В результате за нашу недальновидность предстоит расплачиваться будущим поколениям.

Возможно, в некоторых случаях дисконтирование оправданно, но должно ли оно играть доминирующую роль в принятии решений на уровне правительства, как это происходит сейчас? Одним из документов, поднявших этот вопрос, стал доклад 2006 г. под названием «Экономика изменения климата», подготовленный для правительства Великобритании экономистом Николасом Стерном, в котором он утверждал: последствия глобального потепления окажутся настолько значительными, что каждый год 1% мирового ВВП будет расходоваться на их смягчение. Стерн получил широкую поддержку за то, что придал вес интересам будущих поколений, применив необычно низкую ставку дисконтирования, которая в среднем составила 1,4%, по сравнению со стандартными 3% в расчетах других экономистов, таких как Уильям Нордхаус, или 3,5%, используемыми правительством Великобритании. Однако действительно ли это можно считать победой с точки зрения межпоколенческой справедливости?

На самом деле 1,4%-ная ставка равносильна признанию будущих поколений нашими рабами. Как так? Согласно печально известной статье Конституции США 1787 г. для расчета представительства южных штатов в конгрессе каждый раб-афроамериканец учитывался как 3/5 свободного белого человека. Давайте посчитаем, сколько потребуется лет, чтобы наши потомки достигли статуса рабов в соответствии с правилами дисконтирования или, другими словами, начали оцениваться как 3/5 человека сегодняшнего. При ставке дисконтирования 1,4%, как у Стерна, уже через 36,5 года с людьми начинают обходиться не лучше, чем с рабами: их интересы оцениваются в 60% от наших с вами. При ставке 3%, используемой сегодня многими правительствами, результаты еще более впечатляющие: будущие поколения оказываются «порабощенными» всего через 17 лет. Таким образом, интересы 100 человек в настоящем через 17 лет становятся эквивалентными интересам 60 человек, спустя столетие — 5 человек, а через 150 лет — одного-единственного человека. Почему мы относимся к нашим потомкам с таким пренебрежением? Дисконтирование — это яркий символ колонизации будущего, поскольку оно рассматривает будущее как безлюдную пустыню.

Не следует ли нам прекратить практику дисконтирования и начать одинаково относиться к интересам людей — независимо от того, когда они родились? Стандартный ответ на этот вопрос гласит, что дисконтирование всего-навсего отражает наши предпочтения: лучше вечеринка сегодня, чем пенсия завтра. Однако то, что в плане личных предпочтений мы выбираем настоящее, не оправдывает характер коллективного отношения к будущим поколениям. Какое право мы имеем умалять ценность, которую потомки будут придавать своей жизни и благополучию? Другой ответ, часто встречающийся в учебниках по экономике, состоит в том, что дисконтирование оправданно, поскольку экономический рост и технический прогресс обеспечат будущие поколения более эффективными и более дешевыми средствами решения таких проблем, как изменение климата, поэтому нам не следует инвестировать слишком много в оказание им непосредственной помощи. Однако такая позиция выдает желаемое за действительное, поскольку основана на том, что рост будет продолжаться десятилетие за десятилетием, даже после того, как начнут сказываться последствия экологического кризиса. Можно с тем же успехом полагать, что, имея достаточно денег и технологий, наши потомки смогут запросто обратить вспять вымирание видов, таяние полярных льдов или бесконтрольное распространение генетически модифицированных вирусов.